вдова фермера-неудачника оказывает материальную поддержку  своей
весьма и весьма состоятельной племяннице!
   - Когда я вернусь, мы признаемся всем, что я жива и  здорова,  -  сказала
Вирджиния, - и тогда я куплю тебе самую замечательную ферму в целой Америке.
   - Ты не сделаешь ничего подобного! - резко  прервала  ее  тетя.  -  Я  не
перееду отсюда, даже если ты мне предложишь дворец персидского шаха! А самое
странное, и в это трудно поверить, но у  меня  есть  все,  что  нужно.  Тебе
нечего мне дать, Вирджиния, кроме твоей любви.
   - А это у тебя уже есть! - воскликнула Вирджиния, целуя свою тетю.  -  Ты
теперь вся моя семья - отец, мать, сестры, дяди и тети. Если и  объявятся  у
меня какие-то родственники, я не захочу их видеть. Ты  -  все,  что  есть  у
меня, и все, что мне нужно.
   - Я сейчас расплачусь, если ты будешь продолжать в том же духе, - сказала
тетя Элла Мэй, и глаза ее в самом деле увлажнились.
   Когда Вирджиния взяла в руки сумочку,  то  решила,  что  будет  оберегать
деньги тети Эллы Мэй еще строже, чем оберегала бы свои собственные.
   "Думаю,  здесь  найдется  где-нибудь  ящичек,  запирающийся  на  ключ,  -
подумала Вирджиния, - а деньги я положу в обычные  конверты,  так  что  если
кто-нибудь и заглянет в ящик, то не догадается, что там такое".
   Мисс Маршбанкс весело болтала.
   - Я действительно очень рада встрече с вами, - говорила она. - Когда-то я
сама хотела стать библиотекарем,  но  так  и  не  нашла  времени.  Герцогиня
заставляет меня крутиться день и ночь и, уверяю  вас,  в  буквальном  смысле
слова, особенно, когда у нас большой прием, вроде тех, что так любил  давать
покойный  герцог,  когда  был  жив.  Члены  королевского  семейства   всегда
приезжали сюда на охотничий сезон, да и в другое время года гостили почти по
целой неделе. И не забудьте также  их  фрейлин  и  камердинеров,  горничных,
курьеров и кучеров - все это требует больших хлопот, смею вас уверить.
   -  И  вы  сами  все  это  организуете?  -  спросила  Вирджиния,  сознавая
уместность такого вопроса.
   - Ну, конечно же, моя дорогая. Герцогиня абсолютно доверяет мне. Она  так
часто говорит: "Даже не представляю, что бы я без тебя делала, Марши" -  они
меня так здесь прозвали. Маленький знак привязанности, выдуманный в  детстве
теперешним герцогом.
   - Замок такой огромный. Наверное, за ним требуется большой уход, - пришла
к выводу Вирджиния.
   - Безусловно. Прислуга здесь работает  по  многу  лет,  -  пояснила  мисс
Маршбанкс. - Хотя, между  нами,  это  не  всегда  преимущество.  Иногда  они
начинают слишком много о себе воображать. Но так, конечно, легче наладить  в
доме четкую работу. Больше всего хлопот у меня от гостей! Господи!  Если  бы
вы только знали, скольких трудов порой мне стоит правильно расселить  их  по
комнатам!
   Она весело рассмеялась при виде недоумения Вирджинии.
   - Я вижу, вы не  понимаете,  о  чем  я  говорю.  Дорогая  моя,  когда  вы
проживете в Англии чуть подольше, вы увидите, что в обществе  превыше  всего
ценится одно качество - такт. Если,  скажем,  один  очень  милый  джентльмен
питает чувства к одной очаровательной леди,  то  может  случиться  настоящая
трагедия, если их поселить на разных этажах!
   - Вы хотите сказать... - начала Вирджиния.
   - Именно то, что сказала,  -  прервала  ее  мисс  Маршбанкс.  -  Конечно,
подобная оплошность невозможна в замке Рилл, смею вас уверить, потому что  и
герцогиня, и я всегда следим, чтобы этого не произошло.
   Тем временем они добрались до маленькой  гостиной,  запрятанной  в  конце
длинного коридора первого этажа. Это была очаровательная комнатка с пианино,
удобной софой и несколькими креслами.
   - Мой кабинет - наверху,  поближе  к  ее  светлости,  -  разъяснила  мисс
Маршбанкс. - А здесь я отдыхаю, если только нахожу время, и ем. Я попросила,
чтобы стол переставили к окну. Так приятно  в  солнечный  день  полюбоваться
садом.
   - Да, должно быть восхитительно, - согласилась Вирджиния.
   - Кухня здесь хорошая, - продолжила мисс Маршбанкс. - Очень  хорошая.  Не
как в других домах, которые я могла бы назвать, где секретаря  кормят  хуже,
чем старших слуг. Я не потерплю подобного обращения, и персонал в  курсе.  Я
могу обратиться прямо к ее светлости и сообщить обо всех недостатках в  моем
меню. Шеф-повар сейчас уже изучил все мои вкусы. И вы  должны  сказать  мне,
какие блюда особенно предпочитаете.
   - Я не очень много ем, - сказала Вирджиния.
   -  Это  видно,  -  заметила  мисс  Маршбанкс.  -  Придется  вас  немножко
подкормить. Вы уж простите за мои слова, но  вы  очень  худенькая.  Я  лично
горжусь, что никогда не вешу меньше одиннадцати стоунов <1 стоун =14  фунтам
= 6,35 кг>.
   -  И  вы  хорошо  чувствуете  себя  с  таким  весом?  -  поинтересовалась
Вирджиния, мысленно  пытаясь  перевести  английские  стоуны  в  американские
фунты.
   - Моя дорогая мисс Лангхоулм, самое важное для меня -  поддерживать  свое
здоровье, - объяснила мисс Маршбанкс. - Если бы не я, здесь царил  бы  хаос.
Герцогиня, смею вас уверить,  сущее  дитя,  когда  дело  касается  финансов,
хозяйства или устройства любого из сотни ежедневных маленьких дел в замке, о
которых нужно побеспокоиться. Нет, только Марши может с этим справиться, как
вы сами увидите, когда поживете здесь несколько дней.
   Лакей подал элегантно сервированный чай, а  к  нему  несколько  различных
сортов хлеба с маслом, маленькие свежеиспеченные лепешки, спаржу в  тесте  и
три разных кекса.
   - Вы, должно быть, голодны после столь  долгого  путешествия,  -  сказала
мисс Маршбанкс. - Поэтому  отбросьте  церемонии  и  налетайте,  как  говорил
герцог, когда был маленьким мальчиком.
   Вирджиния съела кусочек хлеба с маслом, но так и не смогла отдать должное
кексам. Мисс Маршбанкс, однако, съела всего понемножку, поэтому Вирджиния не
удивилась, что она весит больше, чем следовало. Она вспомнила, что сделали с
ней все те торты, печенье и жирные пудинги, которые она поедала в прошлом, и
содрогнулась.
   - Вам не холодно? - спросила мисс Маршбанкс. - Сегодня,  кажется,  тепло,
но на вас очень легкое платье. Надеюсь,  вы  захватили  с  собой  что-нибудь
потеплее. Скоро осень, и тогда, я уверяю вас, вам будет довольно зябко.
   - Да, я взяла несколько теплых вещей, - ответила Вирджиния,  -  но  я  не
задержусь у вас надолго.
   - Разве? - Мисс Маршбанкс удивленно вскинула брови. - Ее  светлость  дала
мне понять, что в письме, полученном герцогом из Америки, было сказано,  что
вы занимаетесь каким-то очень важным исследованием.
   - Да, действительно, - согласилась Вирджиния, -  но  не  думаю,  что  моя
работа потребует долгого пребывания на одном месте.
   Вирджиния неожиданно почувствовала, что, ведя беседу  с  мисс  Маршбанкс,
она как бы проваливается в теплую перину, оторваться от которой вскоре можно
будет только с огромным усилием.
   - Если вы уже поели, - сказала мисс Маршбанкс,  доедая  последние  крошки
тяжелого фруктового кекса, - нам лучше сейчас подняться к ее светлости.  Она
всегда отдыхает примерно в это время в своем будуаре. Я  пообещала  ей,  что
приведу вас.
   Они поднялись по великолепной лестнице. Вирджиния дала  себе  слово,  что
обязательно найдет время  и  рассмотрит  каждую  картину,  каждую  мелочь  в
передней и коридоре. Она поняла, что все это - бесценные образцы  искусства,
совершенно не похожие на дорогостоящие и вычурные предметы, которыми ее мать
наводнила их дом на Пятой авеню и с полдюжины  других  домов,  принадлежащих
отцу. Атмосфера вековой древности придавала очарование всему дому, и  слегка
выгоревшие красные бархатные шторы сейчас выглядели красивей, чем когда  они
были новыми.
   Мисс Маршбанкс постучала в дверь. Прозвучал тихий голос, они  вошли.  Это
была небольшая комната, и на секунду Вирджинии показалось, что она похожа на
одну из гостиных ее  матери:  повсюду  на  столах  стояли  огромные  вазы  с
оранжерейными цветами и бесчисленные серебряные побрякушки. Также в изобилии
был дрезденский фарфор, а на стульях и кушетке  горой  возвышались  шелковые
подушечки всех цветов и размеров.
   Герцогиня отдыхала на кушетке  возле  окна  и,  как  поначалу  показалось
девушке, была гораздо моложе, чем Вирджиния  себе  представляла.  Когда  она
подошла поближе, то увидела, что иллюзия возникла  из-за  напудренного  лица
герцогини и легкого следа помады на губах.  На  герцогине  было  прозрачное,
розовато-лиловое  вечернее  платье  из  гофрированного  шифона,  окаймленное
бархатными ленточками и украшенное  кружевами.  Она  надела  нитку  огромных
жемчужин в три ряда, а в ушах и на тонких запястьях блестели бриллианты.
   - В чем дело, Марши? - несколько раздраженно спросила герцогиня.
   - Я привела к вам мисс Вирджинию Лангхоулм, ваша  светлость,  -  ответила
мисс Маршбанкс. - Вы помните, она должна была приехать сегодня из Америки?
   - О да, конечно!
   Герцогиня с интересом приподнялась и очень непринужденно протянула руку.
   - Как любезно с вашей  стороны,  что  вы  согласились  приютить  меня,  -
сказала Вирджиния.
   - Для нас ваш приезд просто удовольствие, не  так  ли,  Марши?  Настоящее
удовольствие! Эта огромная  библиотека  пустует  год  за  годом.  Думаю,  за
последнее время там никто ни разу книги не раскрыл.
   - Что вы, ваша светлость! - запротестовала мисс Маршбанкс. - Я читаю.
   - Чепуха! - заявила герцогиня. - Ты прекрасно знаешь, книги в  библиотеке
для тебя чересчур скучны. Тебе нравятся сентиментальные, трагические романы.
   Ты ведь не станешь отрицать, что твоя спальня забита ими доверху!
   - О, ваша светлость! - воскликнула мисс Маршбанкс, слегка  покраснев,  но
Вирджиния заметила, ей было приятно подшучивание герцогини.
   - Теперь можешь убегать. Марши. Я хочу поговорить с мисс  Лангхоулм.  Мне
нужно все разузнать о своих друзьях в Америке, - сказала герцогиня,  и  мисс
Маршбанкс весьма неохотно покинула будуар.
   Герцогиня вновь откинулась на подушки  и  сделала  Вирджинии  знак  рукой
сесть на стул рядом с ней. Теперь Вирджиния заметила  у  герцогини  морщинки
вокруг глаз, и никакая косметика не скрыла того факта, что подбородок  начал
слегка обвисать. Волосы герцогини, по последней моде уложенные на макушке  и
мягкими волнами зачесанные ото лба, были элегантного каштанового оттенка без
каких-либо признаков пробивающейся седины.
   - А теперь расскажите мне об Америке, - потребовала герцогиня. -  У  меня
там когда-то жили очень близкие подруги - в особенности одна,  которая  была
всегда так великодушна,  когда  я  испытывала  потребность  в  деньгах.  Для
благотворительных  целей,  конечно.  Ее  звали  миссис  Стивезант  Клей.  Вы
случайно не встречались с ней?
   Вирджиния, застигнутая врасплох, не знала, как поубедительней соврать, но
герцогиня продолжала, не умолкая:
   - Нет, конечно, вы не могли  ее  знать.  Она  жила  в  Нью-Йорке  и  была
чрезвычайно богатой. Мне так ее не  хватает!  Я  думаю,  вы  небогаты,  мисс
Лангхоулм?
   И снова, прежде чем Вирджиния могла ответить, герцогиня продолжила:
   - Хотя, конечно же, нет. Кажется, сын говорил, вы студентка или что-то  в
этом роде. Просто американцы всегда кажутся богачами, и к тому  же  щедрыми.
Между прочим, вы не встретили, когда приехали, двух джентльменов на вокзале,
которым было по дороге с вами?
   - Нет, на платформе никого не было, - ответила Вирджиния.
   - Ничего не понимаю, - промолвила герцогиня. - У меня  была  назначена  с
ними встреча сегодня днем. А они так и не приехали.
   Вирджиния подумала, стоит  ли  ей  упоминать  о  сцене,  разыгравшейся  у
входных дверей, но герцогиня снова принялась болтать:
   - Если бы вы оказались богатой, как  это  было  бы  полезно.  Есть  очень
важное.., дело, для которого в данный момент мне нужны деньги.
   - Много денег? - поинтересовалась Вирджиния.
   - Очень много,  -  вздохнула  герцогиня.  -  Хотя  даже  небольшая  сумма
пришлась бы  кстати.  Не  могли  бы  вы  мне  помочь?  Мне  не  хочется  вас
затруднять, но даже пять фунтов были бы большим подспорьем.
   Вирджиния совершенно растерялась от такой странной просьбы,  но,  подумав
про себя, что не следует ничему удивляться, сказала:
   - Думаю, что смогла бы.., найти  пять  фунтов,  если  это  поможет  вашей
светлости.
   - Неужели! - Глаза герцогини радостно  засияли.  -  Тогда  дайте  мне  их
сейчас, если нетрудно.
   Вирджиния открыла сумочку. К счастью, она отложила  в  кошелек  несколько
соверенов, а остальные деньги были спрятаны в разных отделениях сумочки.  На
корабле она понемножку меняла американские доллары, стараясь, чтобы никто не
догадался, сколько денег у нее с собой. Сейчас она вынула пять ярких золотых
монет и протянула их герцогине.
   - Спасибо! Большое вам спасибо, моя дорогая! Так любезно с вашей стороны,
- проговорила герцогиня. - Вы очень помогли.
   - Вы  говорили,  миссис  Стивезант  Клей  всегда  помогала  вам  в  вашей
благотворительной деятельности,  -  сказала  Вирджиния,  вспомнив  перечень,
который ей зачитала тетя Элла Мэй.
   - Моей.., благотворительной деятельности? Ах да, конечно!  -  воскликнула
герцогиня. - Очень добрая женщина. Как  жаль,  что  она  умерла.  По  правде
говоря... - Она собиралась что-то  добавить,  но  тут  отворилась  дверь,  и
Вирджиния вся сжалась, так как в комнату вошел герцог.
   Теперь, когда она могла рассмотреть его, она увидела,  что  он  на  самом
деле очень красив; но лицо  его  было  суровым,  и,  подойдя  к  матери,  он
нахмурился.
   - Вот и ты, Себастьян! - воскликнула герцогиня. - А я  удивляюсь,  почему
ты до сих пор не зашел ко мне.
   - Мне помешали, - ответил герцог. - Вы ожидали двух визитеров?
   Герцогиня вспыхнула и в какой-то момент - Вирджиния  видела  -  собралась
отрицать обвинение. Но затем произнесла почти вызывающе:
   - Да, ожидала! Ты не знаешь, что с ними произошло?
   - Я сказал им, что если они появятся здесь еще хоть один раз, -  медленно
произнес герцог, - я сверну им шеи!
   - Ты выставил их! - слегка вскрикнула герцогиня.
   - Да, выставил, - повторил ее сын. - Ты знаешь не хуже меня,  мама,  тебе
нечего продавать.
   - Но я просто собиралась показать им одну  или  две  из  своих  вещиц,  -
сказала герцогиня, как бы оправдываясь.
   - Ты имеешь в виду свои драгоценности? - спросил герцог. - У тебя их нет.
Я уже не раз говорил тебе, мама, что ты  носишь  фамильное  достояние.  Свои
собственные украшения ты продала  давным-давно.  И  если  сейчас  кто-нибудь
купит то, что ты предлагаешь, тем самым он  совершит  правонарушение  и  ему
может быть предъявлен иск.
   - Я ничего в этом  не  понимаю,  -  с  неожиданным  раздражением  заявила
герцогиня. - К тому же я считаю совершенно несносным, что люди, кем  бы  они
ни были, которые приходят повидаться со мной, не  допускаются  на  порог,  а
меня при этом даже не ставят в известность.
   - Извини, мама, но я отдал распоряжение, чтобы Маттьюз не пускал в  замок
подобных людей. В противном случае, он лишится места.
   - Маттьюз лишится места!  Да  он  почти  сорок  лет  служит  в  замке!  -
вскричала герцогиня. - Ты, должно быть, с ума сошел!  Право,  Себастьян,  ты
слишком много на себя берешь. Я не  потерплю  подобного  поведения  с  твоей
стороны. Я не ребенок и не душевнобольная, чтобы ты  так  по-диктаторски  со
мной обращался.
   - Я обращаюсь с тобой, надеюсь, с чрезвычайным  почтением  и  любовью,  -
ответил герцог. - Но я не позволю тебе  продавать  фамильные  драгоценности,
чтобы ты потом ночи напролет просиживала за картами. Ну зачем  тебе  деньги?
Ты обещала мне не делать больших ставок. Дала торжественную клятву.  Неужели
у тебя опять долги?
   Герцогиня заморгала.
   - Ну, конечно, нет, глупый мальчик! Пожалуйста,  прекратим  наш  семейный
спор, и позволь мне представить нашу гостью из Америки.
   Герцог замер от неожиданности, уставился на Вирджинию и изменился в лице.
После суровости, с какой он разговаривал с матерью,  герцог  произнес  почти
извиняющимся тоном:
   - Простите меня, я не думал, что здесь посторонние. Мне  показалось,  что
вы мисс Маршбанкс. Герцогиня взвизгнула от смеха.
   - Но она совсем  не  похожа  на  Марши!  Она  очаровательная  девушка,  и
надеюсь, ей понравится работать здесь.
   Герцог протянул руку, а Вирджиния немного неуверенно поднялась со стула.
   - Я тоже надеюсь, как и моя мама, что вам понравится  здесь  работать,  -
сказал он, и улыбка совершенно преобразила его лицо.
   - Я уверена, это будет очень интересно, - произнесла в ответ Вирджиния  и
постаралась не показаться застенчивой и неловкой.
   Было что-то нереальное в прикосновении к руке человека,  который  был  ее
мужем, и в том, что в его глазах промелькнуло восхищение, и в его  дружеской
улыбке.
   - Уверен, вы простите мне мою явную грубость, - сказал он. - Быть  может,
вы позволите проводить вас вниз и показать библиотеку, если, конечно, вы уже
не осмотрели ее.
   Вирджиния чуть было не отказалась,  но  затем  подумала,  что  это  будет
невежливо.
   - Вы очень добры, - пробормотала она.
   - Хорошая мысль, - одобрила герцогиня. - А я должна отдохнуть. Не сердись
на меня, Себастьян. Я не сделала ничего дурного.
   - Только потому, что я вовремя принял меры, - мрачно заметил герцог.
   - Это была ошибка, - беззаботно сказала герцогиня. - Давай забудем о ней.
   Герцог вздохнул, подошел к двери и открыл ее перед Виржинией.  Они  молча
сошли вниз по лестнице. Вирджиния видела,  что  мысли  его  все  еще  заняты
матерью. Затем, сделав над собой усилие, он начал  рассказывать  девушке  об
истории замка - кем он  основан,  как  был  построен  во  время  норманского
завоевания и как потом достраивался при Генрихе VIII.  В  XVIII  веке  часть
замка сгорела, и отец герцога затратил огромные  средства,  пристроив  новое
крыло к зданию около тридцати лет назад.
   - Здесь смешались вкусы всех поколений, - сказал он.  -  Конечно,  в  нем
жили основатели династии Риллов. Карл Первый присвоил дворянство сэру Томасу
Риллу за верную службу престолу. Мы стали графами во время королевы Анны,  а
герцогство нам пожаловали при Георге Четвертом.
   - Очень интересно, - сказала Вирджиния, наблюдая  за  герцогом  во  время
рассказа и понимая, что история его семьи  много  для  него  значит.  В  его
голосе прозвучала нотка, которая поведала Вирджинии, что герцог отдает  дань
прошлому не только на словах, что замок и все, связанное  с  ним,  близко  и
дорого его владельцу. Поэтому удивленное  выражение  не  покидало  ее  лица,
пока, наконец, они не подошли к библиотеке, и герцог торжественно  распахнул
перед ней двери.
   - Здесь хранятся многие из самых дорогих сокровищ нашего дома,  -  сказал
он.
   Тетя Элла Мэй говорила Вирджинии, что библиотека - прекрасна, но  девушка
не ожидала увидеть нечто столь грандиозное  и  в  то  же  время  изумительно
пропорциональное.  Книги  поднимались  от  пола  до  сводчатого  потолка   с
великолепным расписным плафоном, изображающим богов и богинь. Длинные окна с
витражными  стеклами  пропускали  солнечный  свет,   цветным   калейдоскопом
рассыпавшийся по полу. Вверху, по окружности, проходила галерея, на  которую
вела узкая винтовая лестница, и повсюду, куда ни кинь взгляд, книги. Книги в
изящных  переплетах  из  тисненой  кожи  мягких,   теплых   тонов,   которые
переливались один из другого, образовали на стенах  узор  более  прекрасный,
чем могла бы создать рука художника.
   - Просто фантастично! - воскликнула Вирджиния, стиснув руки.
   - Я был уверен, что вам понравится, - сказал герцог, -  Когда,  бы  я  ни
возвращался домой после долгого отсутствия, для меня нет  лучше  комнаты  во
всем замке, только сюда я отовсюду стремлюсь. Вам понравится работать здесь.
Вот ваш стол, - он указал на середину  комнаты,  -  а  здесь  -  далекий  от
совершенства и теперь уже очень старый каталог. Остается  только  надеяться,
что вы сможете найти необходимые источники.
   - Безусловно, смогу, - ответила Вирджиния.  Но,