обе  женщины  выходили  из  дверей  обратно  в
коридор.
   - Спасибо, дорогая, - сказала герцогиня  Вирджинии  по  дороге  назад.  -
Очень любезно с вашей стороны. Да, чуть не забыла, мне бы  не  хотелось,  по
правде говоря, чтобы вы  обмолвились  о  нашем  визите  ни  мисс  Маршбанкс,
которая имеет склонность ревновать, ни моему сыну. Видите ли, я стараюсь  не
упоминать в его присутствии имя лорда Рафтона. Ему не нравится,  что  старик
так долго живет у нас и требует определенных расходов. Это  так  мелочно  со
стороны Себастьяна, в конце концов, лорд Рафтон был верным другом моего мужа
в течение долгих лет.
   Вирджиния промолчала. Ей было  не  понять,  как  герцог,  наедине  с  нею
казавшийся приятным  и  симпатичным  человеком,  мог  быть  таким  скупым  и
ничтожным, когда дело доходило до денег. Как  мало  приходилось  тратить  на
бедного старика по сравнению с тем, во что обходилось содержание  полудюжины
домов со слугами, всегда готовыми накрыть стол на несколько персон.
   Внезапно герцогиня остановилась.
   - Мне кажется, вам здесь будет удобнее спуститься в библиотеку, - сказала
она, указывая на неизвестный Вирджинии лестничный  пролет.  Девушка  поняла:
герцогиня боится, как бы их не увидели вместе.  -  Надеюсь,  вам  понравится
пребывание в замке,  -  милостиво  добавила  хозяйка  Рилла,  направляясь  к
главной лестнице.
   Вирджиния очень медленно спустилась там, где ей велели.
   У нее было неприятное чувство, что она сделала что-то не так. Девушка  не
понимала, почему, но неприятный осадок не покидал ее. И кроме того,  ее  все
время изводил еще один вопрос: почему герцог был таким  скупым,  так  трясся
над деньгами, когда в его распоряжении находилось все ее состояние?

Глава 7

   Вирджиния была  занята  книгой,  подробно  описывающей  историю  создания
замка, когда услышала, как отворилась дверь в библиотеку. Она даже головы не
повернула, надеясь, что тот, кто к ней заглянул, никого не  увидел  и  уйдет
восвояси, но секунду спустя чей-то голос произнес:
   - А как дела у нашей маленькой прелестной библиотекарши?
   Вирджиния подняла глаза и увидела Маркуса Рилла. Он улыбался  ей,  но  от
такой улыбки у нее возникло ощущение, будто он мысленно раздевает ее.
   - Я очень занята, капитан Рилл, - сказала Вирджиния.
   - Но, надеюсь, не настолько, чтобы не поговорить со мной, - возразил  он.
- Уверен, мы с вами о многом можем поговорить - вы и я.
   - Не вижу причин для такой уверенности,  -  заявила  Вирджиния,  стараясь
произнести фразу не  грубо,  а  как  утверждение  очевидного  факта,  -  Ну,
во-первых, я считаю, что вы очень привлекательны, - объяснил капитан Рилл. -
А во-вторых, вы пленили меня.
   - Думаю, мне следует сразу все прояснить, капитан Рилл. Я  не  располагаю
временем для флирта, - твердо сказала девушка.
   Говоря это, она даже удивилась собственному поведению в данной  ситуации.
До болезни Вирджиния пришла бы в трепет  и  волнение  от  одной  мысли,  что
какой-то мужчина, все равно какой, может восхититься ею.
   А теперь, когда она ощутила собственную привлекательность, что  было  для
нее совершенно ново, не только осталась равнодушной к таким явно неискренним
заявлениям, но и перестала бояться.
   Маркус Рилл нимало не смутился.
   - А кто говорит о флирте? - удивился он. - Я всегда правдив. Да  и  какой
мужчина не восхитится вами? У меня такое ощущение, что под  маской  скромной
маленькой ученицы скрывается что-то  совсем  иное.  Возможно,  вы  -  Спящая
красавица. Если так - я тот принц, который разбудит вас.
   Вирджиния невольно расхохоталась. Он был смешон, этот разряженный молодой
аристократ, старающийся приударить за ней.
   - Боюсь, капитан Рилл, я вас очень разочарую, - сказала она. - Девушки  в
Америке привыкли сами о себе заботиться, поэтому, уверяю вас, я,  в  отличие
от Спящей красавицы,  бодрствую  и  отдаю  себе  полный  отчет  в  том,  что
происходит вокруг.
   Маркус Рилл зашелся от смеха.
   - Вы неподражаемы, - объявил он.  -  Теперь  мне  еще  больше  захотелось
пробудить в вас интерес к английскому образу жизни  или,  лучше  сказать,  к
одному английскому джентльмену.
   - А мне казалось, у вас хватает забот, капитан Рилл, - с  невинным  видом
заметила Вирджиния. На секунду он опешил.
   - Слуги все-таки болтают, - решил он. - Вы имеете в виду,  конечно,  леди
Шелмадайн. Так что ж, в жизни каждого мужчины найдется место  и  для  другой
женщины, особенно если она так же красива, как вы.
   Говоря это, он положил руку на плечо Вирджинии.
   -  Ну,  будет  вам,  -  сказал  он.  -  Не  упрямьтесь.  Давайте  немного
развлечемся. Вирджиния оттолкнула его.
   - Не трогайте меня! - возмущенно потребовала она. -  Во  мне  укоренилась
привычка не позволять дотрагиваться до себя незнакомым людям. А  теперь  мне
некогда. Всего хорошего, капитан Рилл!
   Такой резкий тон не смутил капитана  ни  в  малейшей  степени,  а  только
позабавил.
   - Боже милостивый! Да в вас есть характер! - воскликнул он.  -  Я  всегда
считал, что женщина скучна, если чересчур любезна.  Чуть-чуть  сопротивления
действует как соль на кушанье.
   - Меня не устраивает быть "кушаньем", - парировала Вирджиния.
   Девушка хотела отойти от него подальше, но он в два прыжка оказался рядом
и снова попытался обнять ее.
   - Оставьте меня в покое! - закричала она, придя в бешенство.  И  тут  оба
услышали, что отворилась дверь.
   Они отпрянули в разные стороны. У Вирджинии запылали  щеки  при  мысли  о
том, что может  подумать  вошедший,  увидев  эту  сцену.  Даже  Маркус  Рилл
выглядел смущенным. В библиотеку вошла леди Шелмадайн. Выражение на ее  лице
не оставляло никаких сомнений в том, что именно она  заподозрила  по  поводу
увиденного.
   - Итак, ты здесь, Маркус! - произнесла она.  -  А  я  повсюду  ищу  тебя.
Добрый день, мисс Лангхоулм! В последнее время вы трудитесь как  пчелка.  То
ни  свет,  ни  заря  отправляетесь  на  прогулку  верхом  с   герцогом,   то
день-деньской   развлекаете   капитана   Рилла   в   библиотеке.   Наверное,
американским девушкам не  нужно  беспокоиться  о  своей  репутации?  Ведь  в
Америке даже нет общества, не так ли?
   -  Совершенно  верно.  Только  краснокожие  индейцы   и   миллионеры!   -
подтвердила Вирджиния.
   - А вы не попадаете ни под одну категорию, - заметила леди  Шелмадайн.  -
Впрочем, это не имеет значения, хотя у нас в  Англии  есть  довольно  грубое
слово для молодых особ, которым неведомо, что такое скромность.
   Вирджиния взяла себя в руки, чтобы не  вспылить.  Она  поняла,  что  леди
Шелмадайн намеренно держится вызывающе; маленький подбородок Вирджинии гордо
приподнялся, а глаза засверкали. Затем она произнесла достаточно спокойно:
   - Нелегко, должно быть, приходится английским  девушкам,  когда  замужние
женщины подают им такие странные примеры.
   Мгновенно наступила тишина, прерванная сдавленным смешком Маркуса Рилла.
   - Этот раунд за ней, Шелмадайн, - сказал он. - Ты должна признать, у  нее
есть характер.
   - Меня не интересует, Маркус, - злобно отозвалась леди Шелмадайн,  -  что
есть и чего нет у мисс Лангхоулм. Я просто очень сожалею, что она  не  знает
своего места. Наверное, герцогиню следует информировать о ее поведении.
   С этими словами она  повернулась,  слегка  прошелестев  длинными  юбками,
отделанными по краю рюшами и мелкими складками, и очень элегантно и в то  же
время с презрительным видом выплыла из комнаты, следом  за  ней  поторопился
капитан Рилл, который не забыл задержаться в  дверях  и  помахать  Вирджинии
рукой. Вирджиния сделала вид, что не смотрит в его  сторону,  но  когда  они
вышли, она не удержалась, чтобы тихонько не рассмеяться. Возможно, у  нее  и
есть характер, как утверждает Маркус Рилл, но до последнего момента она и не
подозревала об этом. Она осталась довольна собой.
   "Наверное, все-таки у меня острый ум, просто раньше он был  где-то  очень
глубоко запрятан, - подумала она. - И конечно, помогло сознание того, что  я
больше не безобразна".
   Потом ее одолело беспокойство. Будет очень неловко, если леди Шелмадайн в
самом деле вздумает выполнить свою угрозу и нажалуется герцогине.  Вирджинию
могут попросить покинуть замок, а  она  совсем  еще  не  готова  к  отъезду!
Девушка призналась сама себе, что ее заинтриговал и заинтересовал не  только
замок, но и его хозяин - этот непонятный  человек,  за  которого  она  вышла
замуж и  который,  оказалось,  полон  противоречий:  в  какой-то  момент  он
обаятелен, в другой - мелочен и скуп. Сколько бы она себя  ни  уверяла,  что
герцог ненавистен ей, она все равно  с  нетерпением  ожидала  того  момента,
когда снова увидит его.
   Остаток дня прошел без событий. Вирджиния никого не видела,  и  никто  не
заходил в библиотеку, но когда она поднималась к себе в комнату  переодеться
к обеду, ей встретилась по дороге мисс Маршбанкс с большой доской в руке.
   - У вас все в порядке, мисс Лангхоулм? - спросила она. - Простите, что  я
за весь день к вам не заглянула, но на меня свалилось столько дел. Сегодня в
замке званый вечер, а такие события всегда прибавляют работы.
   - Званый вечер! - воскликнула Вирджиния. - Но мне кажется,  вы  говорили,
герцогиня сейчас не устраивает балов и приемов.
   - В обычном смысле -  да,  -  согласилась  мисс  Маршбанкс.  -  И,  слава
господу, траур ее светлости подходит к  концу!  Но  сегодня  у  нас  обедает
судья, который приехал на выездную сессию. Разумеется, это  традиция,  когда
судья посещает местные ассизы <Ассизы  -  выездные  сессии  суда  присяжных;
созывались в каждом графстве не менее трех раз в год; дела слушались судьями
Высокого суда правосудия.>,  он  всегда  обедает  здесь  со  своим  маршалом
<Маршал - чиновник суда, сопровождающий судью на выездные сессии.>.
   - Объясните, ради бога, что это значит, - взмолилась Вирджиния.
   - Потом, за обедом, - пообещала мисс Маршбанкс.  -  А  теперь  мне  нужно
проследить за тем, как разместить гостей за столом. Макет у меня с собой.
   Она показала Вирджинии, что у нее было в руках. На доске в виде  длинного
стола были вырезаны углубления, куда вставлялись карточки с именами гостей.
   - Вот  одна  из  моих  обязанностей,  -  пояснила  мисс  Маршбанкс.  -  Я
рассаживаю гостей  по  старшинству,  и  если  потом  ее  светлость  пожелает
поменять чьи-то  места,  она  может  это  сделать.  Но  обычно  она  целиком
полагается на мое решение. "Я всегда верю, что ты не  ошибешься.  Марши",  -
говорит она.
   - Как интересно, - сказала Вирджиния. - А откуда вы знаете, кто из гостей
самый важный?
   - О, у нас в Англии есть  "Дебретт!  <"Дебретт"  -  ежегодный  справочник
дворянства. Издается с 1802 г.,  назван  по  фамилии  первого  издателя  Дж.
Дебретта.> Это толстая книга, в которой  перечислена  вся  высшая  знать,  -
объяснила мисс Маршбанкс. - Я часто думаю, что бы я  без  нее  делала...  Но
сегодня у нас очень мало по-настоящему важных особ; все остальные - местные.
То ли дело, когда в Рилле принимают кого-нибудь из королевской фамилии.  Вот
тогда мне действительно  приходится  быть  очень  внимательной,  как  бы  не
попасть впросак.
   Мисс Маршбанкс рассмеялась.
   - Случись такое, меня бы обезглавили, я вполне  уверена.  Но  я  не  могу
здесь стоять и болтать с вами. Мне нужно увидеться с герцогиней  и  получить
ее одобрение, а затем отослать макет  вниз,  чтобы  карточки  разместили  на
столе.
   - Как бы мне хотелось посмотреть на  стол,  когда  будет  все  готово,  -
сказала Вирджиния.
   - Раз так, значит, посмотрите, - милостиво разрешила мисс Маршбанкс. -  У
меня для вас небольшой сюрприз, но придется обождать, пока не состоится  наш
с вами обед.
   Она заторопилась, а Вирджиния пошла к себе. Ей стало радостно  при  одной
мысли о званом вечере, хотя ее самой там не будет. Как мало  званых  вечеров
выпало ей посетить за свою жизнь. До замужества Вирджинии было слишком  мало
лет, но ее мать позволяла  ей  спуститься  поприветствовать  гостей,  а  как
только приступали к обеду, девочку тут же отсылали наверх в свою комнату. Да
ей вовсе и не хотелось сидеть за  громадным,  излишне  заставленным  столом,
рядом с сенаторами,  не  умолкавшими  ни  на  секунду,  и  их  разряженными,
скучными женами. Она сознавала, что говорили они с ней только из вежливости,
а за ее спиной обменивались друг с другом сочувственными фразами, что  у  ее
матери такая малопривлекательная дочь.
   "Но сегодня мне бы хотелось попасть на вечер",  -  подумала  Вирджиния  и
постаралась представить себе, что бы произошло, если бы  она  сошла  вниз  и
потребовала  объявить  себя  как  герцогиню  Мерилльскую.  Она   представила
удивление на всех  лицах  и  ярость  леди  Шелмадайн.  Все-таки  стоило  так
поступить, хотя бы ради того, чтобы привести в  бешенство  женщину,  которая
старается обольстить ее мужа. Но зачем леди  Шелмадайн  понадобился  герцог,
если она влюблена в Маркуса Рилла?  Вирджинии  это  было  непонятно.  Может,
просто желание власти - заполучить обоих мужчин в свои руки? Или все дело  в
деньгах? Но, как полагала  Вирджиния,  тут  леди  Шелмадайн  вряд  ли  может
рассчитывать на герцога.
   Она вынула из гардероба белое шифоновое платье, отделанное широким тонким
кружевом. Обманчиво незатейливый, но очень дорогой наряд.
   "Ты в нем совсем как невеста", -  задумчиво  произнесла  тетя  Элла  Мэй,
увидев Вирджинию в этом платье. И, чувствуя, что может  обидеть  свою  тетю,
если откажется купить платье по этой причине, Вирджиния присоединила  его  к
своим покупкам.
   Теперь, надев это платье, Вирджиния представила, как  бы  она  выглядела,
будь на ней бриллиантовое колье и  диадема  в  светлых  волосах.  Потом  она
вспомнила ужасную диадему, которую напялили ей на голову в день  свадьбы,  -
отвратительная, уродливая корона, которая, по мнению ее матери, подходила  к
ее новому статусу в жизни.
   - Бедная мама! - прошептала  Вирджиния.  -  Она  понятия  не  имела,  где
начинается хороший вкус.
   С первых минут пребывания в замке Вирджиния поняла, что великолепие дома,
старинной мебели, картин, деревянной резьбы, расписных потолков  -  все  это
доставляло ей эстетическую радость своей изумительной красотой. Куда бы  она
ни бросила взгляд,  повсюду  была  красота  -  красота  старины,  с  любовью
созданная заботливыми руками мастеров и сохраненная через века.
   На деньги всей  Америки,  подумала  она,  нельзя  было  бы  создать  дом,
сравнимый по великолепию и утонченности с замком Рилл.
   Вирджиния спустилась в гостиную, где для  них  с  мисс  Маршбанкс  подали
обед, как и в прошлый раз при свечах. Обед  был  великолепен.  Лакей  принес
бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом.
   - У меня всегда на  столе  шампанское,  когда  в  доме  званый  вечер,  -
сообщила мисс Маршбанкс с ноткой гордости в голосе.
   Вирджиния, помня о шампанском, которое ее  заставила  выпить  мать  перед
самой свадьбой, почувствовала неожиданный приступ дурноты от одной  мысли  о
бокале шипучего напитка. Но  тут  же  подумала,  что  отказ  выпить  с  мисс
Маршбанкс испортит все удовольствие пожилой даме.
   - Вы угощаете на славу , - выдавала она и  увидела,  что  мисс  Маршбанкс
пришла в восторг от такой оценки.
   Когда они покончили с трапезой, мисс Маршбанкс сказала:
   - А теперь  я  угощу  вас  чем-то  совсем  иным.  Шагайте  за  мной,  но,
предупреждаю, совершенно бесшумно. У дверей Дубовой галереи  я  попрошу  вас
снять туфли.
   Мисс Маршбанкс повела ее из гостиной, в конце коридора открыла  маленькую
дверцу и, скинув туфли, велела Вирджинии знаками сделать то же самое. Они на
цыпочках поднялись по лестнице, которая вывела их в маленькую, обитую  дубом
комнатку, одна стена которой состояла  из  резных  колонн,  установленных  в
нескольких дюймах друг от друга. Это была галерея менестрелей, и  в  ней  до
сих  пор  сохранились   стулья   для   музыкантов.   Пока   мисс   Маршбанкс
подкрадывалась к колоннам, Вирджиния неожиданно поняла,  почему  они  должны
были соблюдать такие предосторожности: галерея находилась в  конце  Большого
банкетного зала.
   Оставаясь незамеченными, они могли все разглядеть - внизу  герцог  и  его
мать развлекали гостей. С минуту  в  глазах  Вирджинии  мелькал  калейдоскоп
изящных обнаженных плеч, блестящих диадем и сверкающих колье. Затем рядом  с
дамами она разглядела представительных кавалеров; все они сидели за  столом,
заставленным золотыми канделябрами и  украшенным  цветами.  По  белому  полю
скатерти вился плющ; в центре стола возвышалась массивная золотая ваза, а по
обе стороны от нее - блюда с оранжерейными фруктами. Вся картина была  очень
красочной и живой. За каждым стулом  стоял  лакей  в  напудренном  парике  и
бархатной ливрее, отделанной золотом. Хрустальные бокалы  играли  отблесками
свечей. Вирджиния невольно  перевела  взгляд  на  герцога  во  главе  стола.
Сначала единственной ее мыслью было то, что он очень красив, но потом справа
от  него  она  разглядела  брюнетку  поразительной  красоты  с  великолепным
ожерельем из рубинов и бриллиантов и такой же  диадемой.  Слева  от  герцога
восседала леди Шелмадайн. Вирджиния видела, как  она  наклонилась  вперед  и
коснулась руки герцога. Она явно о чем-то просила, повернувшись к нему лицом
и соблазнительно надув алые губки. Вирджинии даже показалось, что она смогла
разглядеть, сколько искушения таилось в чуть раскосых  зеленых  глазах  леди
Шелмадайн.
   Неожиданно все поплыло и закачалось перед Виржинией. Почему она вынуждена
таиться, подглядывать в щелку, когда ее место там, внизу? Но тут же  девушка
заставила себя вспомнить, что ненавидит этого человека, который  женился  на
ней за два миллиона долларов. Нет сомнения, это на ее  деньги  куплено  все,
что они сейчас едят с золотых тарелок; это на ее деньги приобрели вино;  это
на ее деньги наняли лакеев.
   Она закрыла  глаза,  как  будто  этот  вид  был  для  нее  невыносим,  и,
повернувшись, покинула галерею менестрелей - спустилась по лестнице,  прошла
по коридору и вошла в гостиную, которую они делили пополам с мисс Маршбанкс.
   - Почему вы ушли? - спросила мисс Маршбанкс, поспешно  войдя  в  гостиную
почти вслед за ней. - Я как раз собирался рассказать вам, кто есть  кто.  Вы
заметили, как великолепно выглядела леди Роухамптон? Она  сидела  справа  от
герцога. Это одна из первых красавиц Англии. Мне бы также хотелось, чтобы вы
обратили внимание на леди Престон; она наполовину француженка,  и,  говорят,
ни один мужчина не может устоять перед ней.
   - Я вам очень  благодарна,  что  вы  показали  мне  все,  -  заверила  ее
Вирджиния. - Большое спасибо. Но  сейчас  прошу  меня  извинить,  мне  нужен
глоток свежего воздуха.
   Она выскользнула из комнаты, прежде чем мисс Маршбанкс  смогла  вымолвить
слово, и, найдя нужную дверь, вышла в сад. Ее занимала одна мысль - спастись
от замка и от происходящего в Большом банкетном зале. Сама не  зная  почему,
Вирджиния не хотела ничего слышать о них - этих чудесных женщинах  со  всеми
их нарядами, драгоценностями и знатным происхождением.
   "Я вернусь  в  Америку  через  несколько  дней,  -  пообещала  сама  себе
Вирджиния. - У меня нет ничего общего с такими людьми. Попрошу тетю Эллу Мэй
найти мне какое-нибудь дело. Я  могла  бы  работать  в  школе  или  заняться
коневодством".
   Она полагала, хотя ни  разу  не  выясняла  этого  вопроса,  что  все  еще
является хозяйкой отцовского  ранчо  в  Техасе.  Не  такая  плохая  мысль  -
отправиться туда  и  посмотреть,  что  стало  с  несметными  стадами  скота,
которыми владел ее отец. Но потом  засомневалась,  сможет  ли  справиться  с
таким делом в одиночку.
   Вирджиния  не  сознавала  как,  но  ноги  сами  привели  ее  на  полянку,
затерявшуюся в тени деревьев, и вскоре  она  оказалась  на  скамейке,  прямо
перед статуей танцующего фавна. Вдали виднелось озеро. Спустилась темнота, и
на небе появлялись звезды - одна за другой.
   - Я  должна  вернуться  в  Америку!  -