у,  что  только
что услышал.
   -  Вы  должны  согласиться,  что  для  меня  это  идеальная   возможность
понаблюдать за королем, когда он не  будет  пускать  отцу  пыль  в  глаза  с
покровительственным и снисходительным видом, только потому что  наша  страна
меньше, чем его собственная!
   - Это невозможно! - запротестовал профессор. Тора, словно  не  слыша  его
протестов, продолжала:
   - Если я увижу, что он слишком  противный  (как  я  подозреваю),  слишком
старый, напыщенный и самовлюбленный, я за него замуж не  выйду,  что  бы  ни
говорил отец.
   Она судорожно вздохнула и, не давая профессору прервать себя, договорила:
   - Я убегу... Я уйду в монастырь... Но я  не  стану  женой  человека,  чье
прикосновение будет вызывать у меня  омерзение,  кто  будет  ненавистен  мне
настолько, что я буду готова.., его убить!
   - Вам не следует так говорить, ваше  высочество,  -  укоризненно  заметил
профессор.
   Однако Тора видела, что ее слова глубоко потрясли старика.
   - Я сказала чистую правду! И вы должны понять: чтобы спасти меня от такой
судьбы, вам обязательно  надо  взять  меня  с  собой!  -  В  голосе  девушки
слышалась непритворная душевная мука.
   - Но это невозможно! -  повторил  профессор.  -  Вас  ведь  узнают,  ваше
высочество!
   - Чепуха! - решительно возразила Тора. - Король меня  никогда  не  видел!
Моих портретов вообще не существует, потому что  мама  не  любит  позировать
сама и мне тоже никогда этого не разрешала.
   -  Пожалуй,  это  действительно  так,  -  проговорил  профессор,  начиная
колебаться.
   - Вы ведь выступите там всего  один  раз,  -  уговаривала  княжна.  -  Мы
приедем во дворец в день выступления, ведь  вам  необходимо  порепетировать,
проверить, какой у них рояль. А потом мы дадим концерт и на следующий  день,
сразу после завтрака, уедем.
   В ее устах все это звучало  так  убедительно  и  просто,  что  профессор,
казалось, был готов уступить. Однако он все-таки сказал:
   - Ваше высочество не может пойти на такое, да и я не  стану  принимать  в
этом участия!
   - Как вы можете так говорить? - воскликнула Тора. - Как  вы  можете  быть
так жестоки, чтобы.., отказаться помочь мне!
   Профессор Серджович отвел взгляд, словно ему стыдно было  смотреть  ей  в
глаза.
   Но Тора не собиралась сдаваться.
   - В последние годы вы  единственный  приносили  мне  минуты  счастья!  Вы
научили меня ценить красоту, шире смотреть на  мир.  Вы  убедили  меня,  что
музыка - это Божественный дар. А теперь вы  хотите  заставить  меня  влачить
жалкое существование, которому я предпочла бы смерть?
   - Но все может оказаться совсем не так страшно, - возразил профессор.
   - А может - именно так! И я узнаю это, когда увижу короля таким, какой он
есть на самом деле, а не тогда, когда он будет  стараться  показать  себя  с
лучшей стороны!
   - Но как я могу согласиться на такое безумие? - простонал бедный  старик.
- И потом: как ваше высочество покинет дворец незамеченной?
   - Это-то как раз очень легко, - ответила Тора. - Я часто  думала  о  том,
чтобы сбежать из дворца, когда родители обижали меня  или  фрейлины  слишком
сильно надоедали своей воркотней.
   Она перевела дыхание и продолжала:
   - Охрана с задней  стороны  дворца  не  такая  уж  строгая.  Очень  легко
проскользнуть мимо стражников, когда они пьют или болтают друг с другом.
   Рассмеявшись, Тора добавила:
   - А как только я окажусь в дворцовом парке, вы сможете  посадить  меня  к
себе в карету. Мое отсутствие заметят только через несколько часов.
   Подумав о том, что будет  твориться  во  дворце,  когда  ее  исчезновение
все-таки заметят, она сказала:
   - Я оставлю родителям записку, что отправилась в гости к подруге.
   - Его высочество этому не поверят и тут же отправят вооруженные отряды на
поиски.
   - Если я буду с вами, им меня не найти. К тому же не  успеют  они  начать
тревожиться по-настоящему, как я уже вернусь, и никто никогда не узнает, где
я была.
   - Это звучит не слишком убедительно, - возразил профессор. - И потом, это
нечестно.
   - Нечестно по отношению к кому? - спросила Тора. - Ко мне?
   Профессор не нашел, что ответить, и девушка ласково погладила его пальцы.
   - Если вы действительно меня любите,  сделайте  это  для  меня.  Вся  моя
будущая жизнь зависит от этого!
   Профессор  посмотрел  на  ее  нежную  ручку,  такую  изящную,  хрупкую  и
беззащитную.
   - Вы ставите меня в трудное положение, - беспомощно произнес он.
   - Обещаю, вас никто и ни в чем не  будет  винить.  А  если  мне  все-таки
придется выйти замуж за  короля,  я  поставлю  условие,  чтобы  вас  сделали
придворным музыкантом, и вы каждый день будете мне играть!
   И с улыбкой она добавила:
   - И лучше всего - целыми днями, чтобы я могла забыть обо всем, кроме  той
музыки, которую вы подарили мне восемь лет назад и которую теперь  никто  не
может у меня отнять!
   Слова девушки тронули  старого  учителя  до  глубины  души.  Охрипшим  от
волнения голосом он произнес:
   - Господь да поможет мне!
   Тихо вскрикнув от радости. Тора вскочила.
   - Значит, решено, профессор! Сердце, а может быть, и мой  ангел-хранитель
говорят мне, что мы поступаем правильно. А значит, у нас все получится!
   - Если нас поймают, меня или расстреляют, или заставят  провести  остаток
дней в тюрьме. Тора рассмеялась:
   - Тогда и я пойду в тюрьму вместе с вами! И если там у нас  будет  рояль,
тюремное заключение может оказаться гораздо приятнее,  чем  брак  с  королем
Солоны.
   Профессор невольно засмеялся вместе с ней:
   - Когда я шел сюда сегодня утром, чтобы рассказать вам свои новости,  мог
ли я предположить, что вы втянете меня в такую опасную авантюру?
   - Но вы всегда говорили,  что  мужество  -  одно  из  главных  достоинств
человека!
   - Я имел в виду мужество не отказываться от  своих  убеждений,  мужество,
которое помогает нам сохранять веру в себя! - ответил профессор.
   - Но мужество еще нужно, чтобы поступать, как  считаешь  правильным  -  и
даже идти на риск ради этого, - возразила Тора.
   Профессор покачал головой.  А  потом,  словно  отчаявшись  выразить  свои
чувства и мысли словами, он положил пальцы на клавиши и заиграл.
   Он играл венгерскую мелодию, песню крестьян,  которые  восставали  против
жестоких  помещиков.  Многие  повстанцы  погибли,  но  их  угнетатели   были
вынуждены облегчить жизнь своих подданных.
   Немного погодя. Тора взяла скрипку, которая лежала на рояле,  и  заиграла
вместе со своим учителем.
   Она была очень  музыкальна  от  природы,  а  профессор  сумел  развить  и
отшлифовать ее. Тора прекрасно владела и скрипкой,  и  виолончелью,  отлично
играла на рояле.
   Сейчас ее смычок легко летал по струнам,  а  глаза  профессора  светились
радостью и гордостью.
   Он знал, что княжна играет не хуже - если не лучше, - чем Симонида. Всех,
кто слышал игру Торы, покоряла красота ее исполнения.  Она  заставляла  петь
душу слушателя, поднимала ее ввысь, уносила к небесам.
   Когда квартет профессора заканчивал концерт и  затихала  последняя  нота,
наступала минута благоговейного молчания зала  -  наивысшая  награда,  какую
только исполнитель может получить от своей  аудитории.  Слушая  сейчас  игру
Торы, Серджович понимал, что она стремится доказать свое право  выступать  с
его прославленным квартетом. И не мог не признать,  что  она  заслужила  это
право. Всем своим существом девушка ощущала божественную силу музыки,  а  ее
мастерство дарило слушателям несказанную  красоту  этого  прекраснейшего  из
искусств.
   Когда профессор взял  заключительный  аккорд.  Тора  застыла  неподвижно,
вопросительно глядя на учителя. Несколько  мгновений  тот  молчал,  а  потом
решительно заявил:
   - Мы едем в Солону. И вместе мы обязательно решим  вашу  проблему,  милая
моя княжна!

Глава 2

   Тора лежала, глядя в открытое окно, и ждала, пока первые лучи восходящего
солнца позолотят небо, на фоне которого виднелись увенчанные  снегом  горные
вершины.
   Эти горы отделяли Радославское княжество от королевства Солона.
   Тора почти не спала эту ночь. Она очень боялась проспать. Чтобы  привести
в исполнение ее план, нужно было подняться пораньше.
   Профессор Серджович удивительно хорошо все организовал. Если  бы  не  он,
ей, возможно, не удалось бы незаметно покинуть дворец.
   Княжна и ее немолодой учитель так хорошо понимали друг друга, что  сейчас
Тора не сомневалась: профессор  чуть  наивно  гордится  романтической  ролью
рыцаря, который спасает девушку от страшного дракона!
   Она подумала, что хорошо было бы и вправду встретить отважного рыцаря  из
тех, кого воспевали старинные легенды! Профессор  был  слишком  стар,  чтобы
сражаться за ее свободу. И все-таки Тора была глубоко ему благодарна за  то,
что он не только согласился принять участие в столь рискованном предприятии,
но и сумел составить подробный план действий, продумать все детали.
   - Прежде всего, - сказал профессор Серджович, - мне надо  договориться  с
каким-нибудь надежным человеком, чтобы он отвез вас в "Три колокола". Это  -
постоялый двор, где мы переночуем, прежде чем достигнем Маглича.
   Город Маглич был столицей Солоны, и Тора часто слышала о том,  что  своей
красотой он далеко  превосходит  все  города  Радослава.  Однако  сейчас  ей
некогда было думать о владениях короля Солоны. Гораздо больше ее интересовал
он сам.
   Тем временем профессор продолжал развивать свой план:
   - Постоялый двор "Три колокола" расположен  на  перевале,  через  который
проходит дорога из Радослава в Солону. О нем все знают. И в то же время  там
не  слишком  многолюдно.  Надеюсь,  мы  не  встретим  никого,  кто  мог   бы
заподозрить, что вы не из моего квартета.
   Тора  чувствовала,  что  он  старается  успокоить  ее,  и  была  искренне
признательна старику за его чуткость. Тот продолжал:
   - Боюсь, ваше высочество, что вам придется приехать туда немного  раньше,
чем это смогу сделать я. Но вы не должны тревожиться: так рано  вы  вряд  ли
столкнетесь с кем-нибудь из постояльцев.
   - Я понимаю, что мне  надо  выбраться  из  дворца  как  можно  раньше,  -
согласилась Тора. - Лучше всего - как только начнет светать.
   - Да, я тоже так думаю. И, наверное, вам не стоит брать с собой  никакого
багажа.
   Действительно, если бы охранники заметили ее со свертком или сумкой,  они
могли бы насторожиться и задержать ее. И  тут  профессору  пришла  в  голову
идея, которая очень насмешила Тору.
   - Возьмите футляр от виолончели в свои апартаменты,  ваше  высочество,  -
посоветовал он. - Зная вашу любовь к музыке, никто  этому  не  удивится.  Вы
сможете положить в него вещи, которые вам понадобятся, а я попрошу  Симониду
упаковать их в ее дорожный сундук.
   Самой Торе такое никогда бы не пришло в голову. Захлопав  в  ладоши,  она
воскликнула:
   - Профессор, вы - просто гений! Что еще  я  должна  сделать?  Вы  гораздо
лучше меня способны все предусмотреть! Серджович немного подумал и сказал:
   - Мне кажется, ваше  высочество,  что  даже  самые  простые  ваши  платья
привлекут  к  себе  внимание  окружающих.  Нет  ли  у  вас  случайно  наряда
крестьянки?
   Тора радостно вскрикнула:
   - Конечно, есть! Помните: в прошлом году мы устраивали  концерт  в  честь
дня рождения отца? Мы играли и пели наши народные песни в народных костюмах!
   - А я совсем забыл! Тогда я посоветовал бы вам, ваше  высочество,  надеть
этот костюм. Правда, все равно я уверен, что кто бы вас ни  увидел,  поймет,
что вы слишком прекрасны для простой крестьянки.
   Тора нашла в шкафу в  своей  гардеробной  давно  не  надеванный  народный
костюм и подумала, что предложение профессора очень разумно.
   Костюм был очень красив. Он не только очень шел радославским женщинам, но
и отличался сложностью, не свойственной, например, народным костюмам жителей
Боснии и Черногории. Юбка шилась не из красной,  а  из  зеленой  материи,  а
традиционный фартук украшала многоцветная кайма с таким сложным узором, что,
готовясь к празднику, радославские девушки вышивали ее долгими вечерами.
   Белые  блузки  также  были  украшены  вышивкой  по  вороту,  а  на  плечи
накидывалась шаль с бахромой  для  защиты  от  холодного  ветра,  который  в
Радославе часто дул со снежных вершин.
   Обычно голову  девушек  украшал  убор  из  лент,  но  во  время  сельских
церковных праздников они надевали белые чепцы из тонкого муслина  с  широкой
оборкой.
   Чепец Тора отложила в сторону. Он показался ей чересчур нарядным, а ей не
следовало привлекать к себе лишнего внимания. А вот  менее  пышный  убор  из
лент и цветов она положила в футляр для виолончели, решив, что он  может  ей
пригодиться.
   Еще нужно было найти платье для концерта, и княжна стала перебирать  свои
наряды,  пытаясь  отыскать  такой,  который  подошел   бы   для   публичного
выступления "простой" исполнительницы.
   В конце концов она выбрала платье великолепного покроя,  но  неброское  и
скромное. И все же его мягкий голубой цвет так выгодно подчеркивал рыжину  в
волосах и белизну кожи девушки,  что  всем  слушателям  было  бы  трудно  не
обратить на нее внимания.
   Однако профессор уже успел об этом подумать и решительно заявил:
   - Если вы все-таки решили ехать со мной, княжна,  я  буду  настаивать  на
том, чтобы вы исполняли партию рояля. Так будет безопаснее.
   Тора вопросительно посмотрела на него, и он объяснил:
   - Во-первых, вы будете сидеть боком  к  слушателям  и  вас  будут  видеть
только в профиль; а во-вторых, я буду исполнять партию скрипки и встану так,
чтобы загородить вас почти от всех.
   Это было очень разумно придумано. Кроме того. Тора считала, что  на  этом
концерте профессору подобало  исполнять  ведущую  партию.  Ведь  он  добился
признания именно как скрипач и выступал со всеми лучшими оркестрами  Европы.
Только после того, как он перестал концертировать и поселился  в  Радославе,
Серджович создал собственный  квартет.  На  рояле  он  играл  с  не  меньшим
удовольствием, чем на скрипке,  но,  когда  он  брал  в  руки  смычок.  Торе
казалось, что она слышит пение ангелов.
   Конечно, сейчас она согласилась бы играть на чем угодно, лишь бы  поехать
в Солону! Она только спросила:
   - А что вы скажете остальным участникам квартета? Тора немного знала  их:
они несколько раз играли вместе. В последний  раз  это  было  на  Рождество.
Немного подумав, профессор ответил:
   - Я давно заметил, что люди видят  только  то,  что  ожидают  увидеть.  А
Андреа и Климент меньше всего  ожидают,  что  в  Солону  с  нами  поедет  ее
высочество княжна Викторина. - Потом он добавил:
   - Я скажу  им,  что  вы  моя  дальняя  родственница,  живете  на  границе
княжества, поэтому они  никогда  раньше  вас  не  видели.  Но  поскольку  вы
талантливая музыкантша, я счел вас достойной заменой Симониде.
   - Вы полагаете, они не усомнятся в ваших словах, когда увидят меня?
   Профессор рассмеялся:
   - А  почему  они  должны  в  них  усомниться?  Я  всегда  слыл  человеком
правдивым, пока вы не сбили меня с пути истинного!
   Тора успокоилась. Она подумала,  что  Андреа  и  Климент  -  люди  весьма
немолодые. Как и сам профессор, они  вынуждены  были  надевать  очки,  чтобы
читать ноты.
   - А если им покажется странным мое сходство с княжной, - пошутила она,  -
вы всегда можете сказать им, что в этом виноват кто-нибудь из моих беспутных
предков!
   - Ничего подобного я говорить не собираюсь! - возмутился профессор.
   Стараясь спрятать улыбку. Тора подумала, что ее слова глубоко  шокировали
старика.
   Футляр от виолончели сначала показался ей слишком велик,  но,  когда  она
аккуратно уложила в него вечернее платье, ночную сорочку, теплую  накидку  и
еще кое-какие необходимые вещи, футляр закрылся с трудом.
   Закончив сборы, она позвала горничную и приказала ей передать  футляр  "с
инструментом" профессору, который дожидается в музыкальном салоне.
   Вечером, после того как камеристка помогла ей раздеться и  лечь,  а  сама
вышла из спальни. Тора  достала  крестьянский  костюм.  Сердце  ее  тревожно
билось при мысли о том, что ждало ее впереди.
   Она прекрасно понимала, что, если о ее  затее  станет  известно,  отец  с
матерью придут в ярость. Однако, как бы они ни гневались, ее цель уже  будет
достигнута. Она увидит короля в обычной для него обстановке, а не  во  время
официального визита.
   "Может быть, мне даже удастся поговорить с ним и увидеть,  как  он  ведет
себя с простыми музыкантами", - подумала Тора.
   Ее отец в таких случаях всегда  держался  холодно  и  высокомерно.  Когда
князю Радославскому представляли кого-нибудь из "простых людей", он  никогда
не пытался дать им почувствовать  себя  более  непринужденно.  Наоборот,  он
разговаривал с ними таким тоном, что Торе подчас становилось очень неловко.
   "Не хотела бы я, чтобы мой муж вел себя так же", - решительно сказала она
себе.
   Вспомнив о том, что ей, возможно, предстоит стать женой человека, который
годится ей в отцы. Тора содрогнулась от отвращения.
   Лежа в кровати в ожидании рассвета,  девушка  вглядывалась  в  темноту  и
вспоминала, как часто она смотрела на звезды и мечтала о том времени,  когда
эти звезды будут светить ей и  ее  возлюбленному,  человеку,  который  будет
любить ее всем-сердцем... Так любить, что будет готов достать для нее с неба
звезду и положить к ее ногам.
   Тора еще ничего не знала о любви. Ей даже не приходилось бывать наедине с
мужчиной. Но во всех книгах - а она  прочитала  множество  книг  -  о  любви
говорилось как  о  бесценном  сокровище,  ради  которого  люди  были  готовы
пожертвовать жизнью.
   С тех пор  как  ей  исполнилось  восемнадцать  лет  и  она  рассталась  с
преподавателями и уроками. Тора почти все свое время проводила  за  чтением.
Такая любовь, о которой писал в своих пьесах  Шекспир,  занимала  все  мысли
молодой княжны. К такой любви она стремилась, о таких чувствах мечтала. И  в
глубине души верила, что однажды найдет ее.
   И вот ей предстояло принести свои мечты в жертву интересам своей  страны,
выйти замуж за человека, который - она в этом не сомневалась  -  никогда  не
подарит ей любви, о которой она грезила. А ведь даже крестьяне,  обрабатывая
свои поля, пели о любви.
   - Я не выйду за него замуж, не выйду! - шептала Тора.
   Потом она сказала себе, что должна быть честной. Она встретится с королем
и постарается беспристрастно оценить его как человека.
   На этом размышления Торы прервались. Небо над горами  начинало  светлеть.
Пора было вставать.
   Она вскочила с кровати, умылась холодной водой и  поспешно  облачилась  в
народный костюм. Его купила  одна  из  придворных  дам,  крайне  недовольная
поручением  княжны.  "Ее  высочеству  не  подобает  одеваться,  как  простая
крестьянка", - твердила эта баронесса. Странная фантазия профессора вызывала
у нее живейшее негодование.
   Тора возразила, что это тот же маскарад. Ведь никто не осуждал ее прежде,
когда она одевалась царицей Савской, но баронесса только  осуждающе  поджала
тонкие губы.
   Однако, не смея ослушаться, придворная дама приобрела народный  костюм  в
одном из самых дорогих магазинов города. Он  был  прекрасно  сшит  из  очень
хорошей материи и показался Торе  очень  красивым.  Крестьяне  Радославского
княжества любили принарядиться по праздникам, но и в  будни,  когда  женщины
работали   в   поле   в   выцветших,   залатанных   юбках    и    в    белых
стираных-перестираных блузках,  было  видно,  какой  красотой  наградила  их
природа.
   "Никто не обратит на меня внимания, - мысленно успокаивала себя  Тора.  -
Вокруг будет столько красивых девушек, что еще одну никто не заметит".
   Она посмотрелась в зеркало. От волнения и возбуждения ее  глаза  казались
огромными и лучились мягким светом.
   Когда Тора осторожно спустилась по одной из  черных  лестниц  дворца,  на
небе еще горели несколько самых ярких звезд, хотя ночная мгла  рассеивалась,
уступая место рассвету. Она