своей
любовью к Ниобе, как бы ни была уязвлена его гордость и как бы сильно ни
была ранена его душа.
   Ведь он ухаживал за ней с необычайным пылом и страстью,  а  поскольку
Ниоба любила похвастаться своими  победами,  она  давала  кузине  читать
многие из его писем, где каждое слово дышало таким страстным  обожанием,
что они, как казалось Джемме, буквально  прожигали  бумагу,  на  которой
были написаны.
   Она очень мало  знала  о  любви,  но  в  то  же  время  почему-то  не
сомневалась, что настоящая любовь непременно должна  быть  сильнее,  чем
бренная человеческая плоть.
   Ей доводилось читать про женщин, следовавших  за  своими  мужьями  на
каторгу, про то, как француженки шли на гильотину с  улыбкой  на  устах,
чтобы принять смерть рядом с мужчиной, которому отдали свое сердце.
   "Такова любовь, - рассуждала про себя Джемма, - и, как бы скверно  ни
вела себя Ниоба, какой бы жестокой ни была к нему, он по-прежнему  будет
любить ее, поскольку ничего не сможет с этим поделать".
   И в то же самое время она понимала, откуда такая горечь в его голосе,
жестокий блеск в глазах. Понимала она и то, что  он  пытается  отомстить
своей бывшей возлюбленной, дразня ее своей юной и красивой женой.
   Иногда она просыпалась ночью и размышляла, как могла бы сложиться  ее
жизнь, если бы она, как и намеревалась, добралась до  Лондона  одна,  не
имея ни единого друга, с двумя гинеями в кармане, которые отделяли бы ее
от голодного существования.
   И то, что она  вышла  замуж  за  мужчину,  который  обращался  с  ней
деликатно и мягко, что она получила по закону право носить его имя и его
титул, наполняло ее такой невыразимой  радостью  и  благодарностью,  что
даже и через несколько дней своей новой жизни в  качестве  жены  виконта
она порой все еще спрашивала себя, не видит ли она все это в  счастливом
сне.
   Но  не  только  это  радовало  Джемму.  Она  неожиданно   обнаружила,
насколько приятно находиться в  обществе  двоих  умных  молодых  мужчин,
которые по-дружески к  ней  относятся,  могут  смеяться  вместе  с  ней,
выслушивают ее мнение и считаются с ним. Никогда  еще  с  тех  пор,  как
умерли ее родители, Джемма ни с кем не  чувствовала  себя  так  легко  и
свободно.
   "Я  так  счастлива..,  очень..,  очень  счастлива.  Благодарю   тебя,
Господи.., благодарю", - произносила она тысячу раз на дню.
   И еще Джемма иногда думала о том, что ее покойная  мать  заботится  о
ней, что это она прислала для ее спасения виконта как раз в самый нужный
момент.
   Живя у дяди, она порой даже начинала подозревать, что Бога нет вообще
и что правы те люди, которые говорят, что наши  близкие  уходят  от  нас
окончательно и навсегда. Но теперь она верила, что это не  так,  что  ее
любящие родители заботятся о ней так же, как и при своей земной жизни, и
что она, в сущности, не утратила с ними связи...
   - Ну что ж, еще один сложный барьер мы преодолели, - заметил  виконт,
когда они подъезжали к Беркли-сквер. - Интересно, что  за  сюрпризы  нас
ждут дальше?
   Джемма  уже  собиралась  сказать  в  ответ  что-нибудь   забавное   и
легкомысленное, когда увидела, к  своему  удивлению,  что  навстречу  им
бежит старый слуга.
   - Валайент, смотри, Хокинс - воскликнула она.
   Виконт, увидевший своего слугу почти в  одно  время  с  ней,  натянул
вожжи и остановил лошадей.
   Хокинс подбежал к фаэтону и секунды две не мог никак отдышаться после
быстрого бега.
   - Что такое? Что-то случилось? - с тревогой спросил его виконт.
   - Да уж,  случилось,  милорд!  Поэтому  я  и  бежал  навстречу  вашей
милости, - ответил наконец Хокинс. - Беда!
   - Что за беда?
   - Торговцы прознали, что миледи совсем не та мисс  Баррингтон,  какую
они все ожидали увидеть.
   Джемма тихонько охнула, а виконт спросил:
   - Откуда ты знаешь?
   - Они дожидаются  вас,  милорд,  -  человек  десять  -  и  все  очень
решительно настроены!
   Наступила тишина. Затем виконт сказал:
   - Что ж, ничего не поделаешь, придется мне объясняться с ними.
   - Я так и думал, милорд, что вы скажете именно это, но я  должен  был
предупредить вас.
   - Благодарю, Хокинс. А теперь ступай вперед. Мы потихоньку поедем  за
тобой.
   Хокинс не стал  возражать.  Он  только  повернулся  и  быстрым  шагом
направился к дому.
   Виконт дождался, пока тот отошел достаточно далеко,  а  затем  тронул
лошадей.
   - У тебя найдутся какие-нибудь деньги, чтобы расплатиться с  ними?  -
тихо спросила Джемма.
   - Ни пенни!
   - Как это так - ни пенни? - изумленно переспросила она.
   - Я говорю тебе абсолютную правду. Я жил на те  средства,  какие  мне
удавалось вытянуть из банка, но вчера мне оттуда прислали извещение, что
больше я не имею права выписать ни единого чека.
   - Но почему ты тогда... - начала было Джемма.  Но  тут  же  прикусила
язычок и замолчала.
   Не ей было говорить ему, насколько легкомысленно он  поступал,  делая
долги, которые не мог оплатить. , Она с отчаянием  подумала,  что  с  ее
появлением его неразумные траты заметно увеличились. Ведь для  нее  были
куплены дорогие платья на Бонд-стрит, да  и  она  сама  потратила  много
денег на всякие аксессуары, казавшиеся ей в то время необходимыми.
   - И что же ты теперь будешь делать?  -  испуганным  шепотом  спросила
она.
   Виконт остановил лошадей возле парадного входа, где его уже дожидался
грум Фредди Хинлипа, чтобы забрать у него лошадей и  отвезти  их  своему
хозяину.
   Виконт ничего не ответил, но его молчание было  красноречивее  всяких
слов.
   Он спрыгнул с фаэтона и уже поднялся  на  две  ступеньки,  как  вдруг
вспомнил про хорошие манеры и вернулся, чтобы помочь Джемме.
   Они вместе вошли в  парадную  дверь,  которую  распахнул  перед  ними
Хокинс, и обнаружили, что люди, о которых  он  их  предупредил,  ждут  в
холле.
   Это действительно были торговцы. Один - в этом Джемма не  сомневалась
- был мясником, во втором она признала торговца  вином,  а  в  человеке,
который шагнул им навстречу, очевидно выбранном всеми прочими в качестве
своего представителя, по элегантной одежде можно было угадать  портного.
Она не ошиблась.
   - Добрый день, джентльмены! -  произнес  виконт  искусственно  бодрым
тоном. - Чем могу быть вам полезен?
   - Думаю, что  вы,  ваша  светлость,  сами  знаете  ответ,  -  ответил
парламентер. - Я представляю мистера Вестона, милорд, и привез  с  собой
счет на триста восемьдесят пять фунтов, сильно просроченный, так что  мы
вынуждены потребовать немедленной оплаты!
   Другие торговцы тоже достали счета  и  стали  размахивать  ими  перед
виконтом, словно флагами, и кричать:
   - Мой счет на сто восемьдесят фунтов!
   - Мой на двести!
   - А мой на девяносто пять!
   В общем реве было нелегко  разобрать  отдельные  слова,  однако  было
вполне очевидно, что торговцы настроены отнюдь не миролюбиво,  -  голоса
их звучали резко и сердито.
   - Быть может, вы потрудитесь сообщить мне, - произнес виконт холодно,
с нарочитым высокомерием, - почему вы внезапно решили явиться ко  мне  и
ведете себя с такой неслыханной дерзостью?
   - Вам, ваша светлость, прекрасно известен ответ, -  ответил  мужчина,
явившийся от Вестона.
   - Я не имею ни малейшего представления. Так  что  придется  объяснить
мне.
   Прислушиваясь к перепалке, Джемма поняла, что торговцы слегка  робеют
перед аристократом и чувствуют себя не в своей тарелке.
   Затем какой-то мужчина, стоявший за спинами других, выкрикнул:
   - Вы женились не на той невесте, как мы ожидали!
   - Ах, какой промах с моей стороны! - с сарказмом произнес  виконт.  -
Впрочем, мне как-то не верится, что все клиенты консультируются с  вами,
прежде чем направиться с невестой к брачному алтарю.
   - Никакие ваши красивые слова не  оплатят  наших  счетов,  милорд,  -
заявил портной, - и мы все поэтому договорились между собой.
   - О чем же?
   - Если вы нам не заплатите, мы заберем ваше имущество либо пустим его
с молотка.
   После этих слов наступила небольшая пауза. Затем виконт ответил все с
тем же сарказмом:
   - Если вы так поступите, то пойдете против закона. Мне  здесь  ничего
не принадлежит. Мое имение, мои дома, мебель, картины и прочее - все это
принадлежит моим наследникам без права отчуждения.
   После этих  слов  снова  наступила  тишина,  и  Джемма  увидела,  что
непрошеные посетители немного сбиты с толку этим известием и  не  вполне
понимают, как им теперь себя вести.
   Затем торговец, говоривший до этого, выкрикнул:
   - Тогда вам прямая дорожка во "Флит", милорд! И  вы  останетесь  там,
пока не заплатите нам все до пенни!
   Джемма тихонько вскрикнула.
   Ей было известно, что  "Флит"  -  лондонская  долговая  тюрьма;  туда
попадали должники по приговору суда и находились там,  терпя  позор,  до
тех пор, пока родственники или друзья не вызволяли их  оттуда,  заплатив
вместо них долги.
   Она с ужасом посмотрела на виконта, но поразительное самообладание не
изменило ему и теперь.
   И все же она вскоре заметила, что он смущен и несколько напуган, - на
его виске забилась тоненькая жилка, но это было видно только ей, так как
она стояла совсем рядом.
   - Если таково ваше решение, - произнес он после некоторого  молчания,
- тогда я ничего не могу с этим  поделать.  И  все  же,  как  бы  вы  ни
старались, вам все равно не удастся выжать воду из камня!
   Из  толпы  торговцев  раздался  звук,  показавшийся  Джемме  рычанием
фокстерьера, почуявшего добычу. Как ни странно, это придало ей смелости.
Прежде чем кто-либо из собравшихся  успел  произнести  хоть  слово,  она
заявила:
   - Я тоже хочу кое-что сказать. Ее слова  прозвучали  так  неожиданно,
что все, в том  числе  и  виконт,  повернулись  к  ней  и  с  удивлением
уставились на юную,  решительную  леди,  которую  едва  ли  до  сих  пор
замечали.
   Она сознавала, что сейчас они готовы ее выслушать, и, хотя ее  сердце
билось учащенно, а  горло  сдавило  от  страха,  она  сумела  произнести
медленно и ясным голосом следующие слова:
   - Хотя я и  не  та  самая  мисс  Баррингтон,  на  которой,  по  вашим
расчетам, должен был жениться виконт  Окли,  однако  я  племянница  сэра
Эйлмера и полагаю, что могу помочь в решении этой проблемы.
   Как бы понимая, что она делает над собой  усилие  ради  них,  портной
произнес:
   - Мы будем рады выслушать вас, миледи.
   - Как вам уже говорил виконт Окли, - продолжала Джемма, - он не может
продать свой дом по существующему закону.  И  тем  не  менее  дом  может
приносить неплохую ренту, если его сдать внаем.
   Увидев изменившиеся лица кредиторов, она быстро добавила:
   - Быть может, это получится не так много  и  не  покроет  всех  ваших
долгов, но, по крайней мере, это будет нечто ощутимое, к тому же  теперь
его светлость знает,  насколько  актуальна  для  него  проблема  выплаты
долгов, и я уверена, что в ближайшем будущем появятся и другие деньги.
   После краткого молчания тот же самый агрессивно настроенный  торговец
с недоверием спросил:
   - Откуда вы знаете, что подыщете человека, желающего снять этот самый
дом?
   - Вообще-то у меня есть вполне определенный план, - ответила  Джемма,
- и я вот что хочу вам  предложить,  джентльмены:  дайте  его  светлости
двадцать четыре часа, чтобы мы с ним постарались  найти  хотя  бы  часть
денег для выплаты долгов. Не сомневаюсь, он  даст  вам  слово,  что  вся
арендная плата, до пенни, будет разделена пропорционально между вами.
   Увидев в их глазах сомнение и нерешительность, она поспешно добавила:
   - Вы должны согласиться, что с нашей  стороны  это  реальная  попытка
решить проблему.  Так  что  сейчас  вам  надо  сделать  выбор:  если  вы
отправите его светлость в долговую тюрьму, то не получите вообще ничего,
а вот если оставите его на свободе, мы с ним приложим все усилия,  чтобы
полностью выплатить вам долги в наикратчайший срок.
   Какое-то время Джемма в отчаянии думала, что все ее усилия  оказались
напрасными и что они не собираются принимать ее предложение в расчет.
   Но затем портной, стоявший к ней ближе всех и, вероятно, тронутый  ее
искренностью и несомненной привлекательностью, сказал:
   - Быть может, вы, миледи, позволите мне обсудить  это  предложение  с
моими коллегами? Мы не заставим вас долго ждать нашего решения.
   Джемма посмотрела на виконта, и тот, кивнув, сказал:
   - Мы будем ждать вас в гостиной.
   Он сделал шаг  вперед,  и  торговцы  расступились,  пропуская  его  и
Джемму.
   Хокинс распахнул перед ними дверь, они  вошли  и  услышали,  как  она
закрылась за их спиной.
   Виконт молча прошел в другой конец комнаты к  камину  и  остановился,
уставившись на пустой очаг.
   -  Я  прошу  прощения..,  если  мои  слова  прозвучали..,  каким-либо
неподобающим образом, - очень тихо произнесла  Джемма,  -  но  только  я
ужасно испугалась, что они отправят тебя.., в долговую тюрьму.
   - Ты поступила весьма находчиво, -  ответил  виконт.  -  А  сейчас  я
просто задаю себе вопрос: как мог я все так запустить и жить без  всяких
забот, не понимая, что неизбежный и логичный конец все ближе и ближе?
   - Быть может, ты сумеешь выплатить им все.., как я предложила.
   - Как? - спросил он. - Неужели ты и в  самом  деле  думаешь,  что  мы
найдем человека, который бы захотел арендовать этот дом?
   - По-моему, я знаю человека, готового это сделать, - ответила Джемма,
- но, конечно же, этих денег не хватит на выплату всех долгов.
   - Даже если у тебя хватит  ловкости  и  ты  избавишь  меня  от  моего
лондонского дома, я полностью уверен, что никто не даст мне и двух пенни
за Приорат Окли!
   - Возможно, там ты  найдешь  какой-нибудь  другой  способ  заработать
деньги?
   Виконт только рассмеялся в ответ, и в его  смехе  прозвучала  горькая
издевка-.
   - Если бы она существовала, мой отец исчерпал бы  ее  еще  много  лет
назад! Нет, Джемма, лучше уж позволь  мне  сесть  в  тюрьму,  и  дело  с
концом!
   - Как ты можешь быть настолько  малодушным?  -  воскликнула  она,  не
подумав. - Вот уж никогда не ожидала, что ты такой трус!
   - Трус?!
   Виконт резко  повернулся  к  ней.  Не  оставалось  сомнений,  что  он
рассержен.
   - Меня обвиняли во множестве грехов в свое время, - гордо заявил  он,
- но никто и никогда еще не заявлял, что я трус.
   - Тогда начинай бороться, - ответила  ему  Джемма,  яростно  сверкнув
глазами, - поскольку теперь наступил твой Ватерлоо!
   Несколько секунд он  с  гневом  смотрел  на  нее,  а  потом  внезапно
расхохотался.
   Это было настолько неожиданно, что теперь она  растерянно  уставилась
на него и через какое-то время, поскольку он так и не перестал смеяться,
спросила:
   - Что ты.., нашел в моих словах такого смешного?
   -  Тебя!  -  ответил  он.  -  Ты  напомнила  мне   боевого   петушка,
наскакивающего на меня, и я был внезапно поражен комизмом этой ситуации:
теперь меня должна побуждать идти на битву женщина, хотя в  прошлом  все
считали меня даже излишне рисковым, не боящимся никакой опасности.
   - Хотя ты и не рискуешь жизнью  в  этой  битве,  -  резонно  заметила
Джемма, - однако, если ты потеряешь свою свободу, тебе едва ли захочется
жить дальше.
   Виконт снова засмеялся. Затем произнес более серьезным тоном:
   - Ты права, Джемма, конечно же, права! И  если  ты  и  в  самом  деле
знаешь какого-нибудь Мидаса, который предложил бы мне за этот дом  целое
состояние, я буду тебе  благодарен.  Остается  лишь  надеяться,  что  он
существует не только в твоем воображении, иначе те джентльмены,  которые
остались за дверью, покажут себя с самой неприятной стороны.
   - Он существует реально, - ответила Джемма,  -  и  мы  отправимся  на
встречу с ним немедленно, как только уедут наши визитеры.
   - Они могут отказаться уезжать, разве  что  для  того  только,  чтобы
отвести меня в магистрат.
   - Перестань паниковать, как перепуганная барышня! - ответила  Джемма,
и виконт рассмеялся снова.
   В это время открылась дверь, и Хокинс сказал:
   - Они хотят говорить с вами, милорд. Виконт направился к двери. Он не
пригласил Джемму пойти с ним, но она не собиралась отставать.
   И опять было очевидно, что говорить от имени всех будет портной.
   -  Ну  что,  вы  пришли  к  какому-то  решению?  -  надменным   тоном
осведомился виконт.
   - Мы решили, милорд, - ответил портной, - дать вам шанс и согласны  с
предложением ее милости; только мы заявляем ясно и четко, что претендуем
на всю арендную плату за этот дом, а также рассчитываем, милорд, что нам
будут  выплачены  еще  до  Рождества  значительные  суммы  и  из  других
источников.
   - Я согласен с вашими требованиями, - сказал виконт, - и, как  только
будут выполнены все необходимые формальности по сдаче дома в  аренду,  я
заверяю  вас,  что   вся   арендная   плата   будет   передаваться   вам
пропорционально долгам, как предложила моя жена.
   - Благодарим вас, милорд. Благодарим.
   Теперь,  когда  им  удалось  добиться  от  своего  должника  хотя  бы
конкретного обещания, поведение  торговцев  изменилось,  они  заговорили
совсем по-другому, и, глядя на них, Джемма была уверена,  что  некоторые
из них  испытывали  неловкость  и  даже  тревогу  из-за  своей  недавней
дерзости.
   Она с болью подумала, что вина за сложившуюся ситуацию лежит  целиком
на ней.
   Они никогда бы не решились на открытые  угрозы,  если  бы  виконт  не
усугубил свою потерю богатой наследницы женитьбой на бесприданнице.
   Она была совершенно уверена, что  торговцы  и  кредиторы  лучше,  чем
кто-либо другой,  знали  о  ее  положении  бедной  родственницы  в  доме
богатого дяди.
   Ведь они, как правило, всегда поддерживают тесные связи со слугами из
больших домов; а те, в свою очередь, знают  все,  что  происходит  у  их
хозяев. Любой мальчишка из лондонского дома сэра  Эйлмера  мог  сообщить
всякому, кто решил бы навести справки, о  том,  кем  в  действительности
была Джемма. Без сомнения, эта информация облетела всех  без  исключения
кредиторов виконта со скоростью лесного пожара.
   "Я должна как-нибудь помочь ему!
   Я должна это сделать!" - в отчаянии говорила она себе.
   - Ну, так что же нам теперь делать? - задумчиво произнес виконт,  как
только Хокинс закрыл за непрошеными гостями парадную дверь.
   - Мы поедем в Сити, -  ответила  Джемма.  -  Прикажи  Хокинсу  нанять
экипаж.
   - В Сити? - с удивлением переспросил виконт.
   Однако Хокинс уже и сам,  без  приказа  своего  хозяина,  выбежал  на
площадь и, засунув в  рот  пальцы,  свистнул  кучеру  наемного  экипажа,
стоявшего под деревьями в ожидании клиентов.

***

   Пока они ехали в Сити, Джемма поведала  виконту,  что  им  предстояло
сделать.
   - Хотя мне никогда не позволялось сидеть за столом  во  время  ленча,
если у дяди Эйлмера бывали гости, иногда, встречаясь со своими  деловыми
партнерами, он приказывал мне присутствовать вместо Ниобы.
   По лицу виконта она увидела, что тот не совсем понял смысл ее слов, и
пояснила:
   - Ниоба держала себя с ними слишком высокомерно,  а  у  дяди  Эйлмера
хватало  проницательности,  чтобы  сообразить,  что  им  это  никак   не
понравится.  Однако,  получая   приглашение   приехать   в   дом,   они,
естественно, ожидали встречи с членами семьи, вот дядя и приказывал  мне
общаться с ними и быть приветливой.
   - Ну и как, ты выполняла его приказание? - с улыбкой  поинтересовался
виконт.
   - Некоторые из них были по-настоящему приятными  людьми,  -  ответила
Джемма. - А кроме того, было забавно наблюдать, насколько они отличаются
от аристократов вроде тебя.
   Увидев, что виконт с интересом ее слушает, она продолжала:
   - Они были жесткими, проницательными, расчетливыми, а иногда  немного
неотесанными, но у всех без исключения была общая черта.
   - Какая же?
   - Ореол успеха. Возможно, дело в их напоре и  амбициях,  а  может,  в
исходившей от них уверенности, с которой каждый из них шел к своей цели.
Путь у каждого был свой, но все они добились в жизни того, чего  хотели.
Меня всегда занимала та аура с