легка испугалась, что герцог может обидеться на  подшучивание
Торквила. Но герцог ответил:
   - Я рад, что ты так думаешь. Ты молодец: догадался  открыть  то,  что
должно было стать известным давно.
   - Я в этом лично заинтересован, - признался  Торквил,  -  потому  что
Пепита обещала выйти за меня замуж, и я надеюсь, сэр, вы дадите нам свое
благословение.
   Пепита  затаила  дыхание,  но  герцог,  вместо  того  чтобы  выказать
неодобрение, чего она панически боялась, просто улыбнулся.
   - Я не удивлен, - сказал он, -  и  смею  предположить,  ты  захочешь,
чтобы я был посаженым отцом.
   - Конечно! - сразу же загорелся Торквил. - Почту за честь.
   Герцог взглянул на Пепиту.
   - Я мог бы догадаться, что вы  -  одна  из  нас,  когда  вы  проявили
храбрость и самоотверженность. Добро пожаловать, Пепита Аинфорд,  в  мою
семью!
   Говоря это, он протянул ей руку, и она, не раз  наблюдая,  как  члены
клана  приближаются  к  своему  вождю,  опустилась  на  одно  колено   и
поцеловала его руку.
   Пепита стояла у окна, созерцая утренний туман над морем.
   Они с Торквилом поженились очень скромно, так как герцог  пребывал  в
глубоком трауре, а Торквил не хотел ждать, пока будет  возможна  большая
свадьба.
   Пепита испытывала радость от того, что  ей  не  пришлось  встречаться
сразу с таким множеством людей.
   Она всегда хотела, чтобы ее  свадьба  проходила  подобно  свадьбе  ее
сестры, - тогда она могла бы отдать все внимание любимому человеку, а не
полчищам приглашенных.
   Молодые, сопровождаемые лишь близкими людьми,  отправились  в  кирку,
щедро украшенную по желанию Торквила белым вереском.
   Свадебную церемонию совершал не  тот  священник,  что  столь  яростно
проповедовал  против  англичан,  а  один  из   Мак-Нэирнов,   состоявший
каноником в Эдинбургском соборе.
   Рори нес ее шлейф, когда она шла под венец, а Жани была  единственной
подружкой невесты.
   Пепите казалось, будто маленькое помещение церкви наполнено  голосами
ангелов, а Дениза и Алистер находятся сейчас совсем рядом и радуются  ее
союзу с Торквилом.
   На герцогской скамье восседал единственный член ее собственной семьи.
   Аэирд из клана  Аамонтов  приехал  из  Лох-Страйвена  по  приглашению
герцога.
   Это был красивый, представительный  мужчина  в  килте  с  зелеными  и
голубыми  полосами,  и  Пепита  преисполнилась   гордостью   за   своего
родственника.
   Думая об этом, она не  могла  не  задаться  вопросом,  почему  они  с
Денизой даже не пытались узнать, не было ли в их роду шотландцев.
   Но она была подростком, когда Дениза вышла замуж, и им  в  голову  не
приходило, что  все  могло  сложиться  по-иному,  если  б  они  не  были
причислены герцогом к сасенакам.
   Торквил сказал, что он никогда не потеряет ее, потому  что  последует
за ней, куда бы она ни уехала.
   И она знала, это чистая правда, но она  всегда  чувствовала  бы  себя
виноватой, - особенно после того, как увидела красоту Шотландии, -  если
б ему пришлось оторваться от родной земли.
   Оглядываясь назад, она вспоминала, как ее зять временами  тосковал  о
родительском доме и своем народе.
   Тем  не  менее,  будучи  прирожденным  оптимистом,  не   склонным   к
самоедству, он, конечно же, не лукавил, утверждая,  что  его  счастье  с
Денизой исключает любые сожаления об утраченном.
   А  теперь,  как  бы  невероятно  это  ни  выглядело,  волшебная  фея,
явившаяся в образе Гербовой коллегии Англии в Эдинбурге, разом  изменила
всю ее жизнь.
   Для шотландцев она стала шотландкой, и хотя Торквил уведомил ее, что,
когда она станет его женой, он  не  позволит  ей  носить  ничего,  кроме
тартана, олицетворяющего его клан, плед Аамонтов, который он подарил ей,
всегда будет для них особой реликвией.
   Она будет ценить и хранить его как сокровище, гораздо  более  ценное,
чем любой драгоценный камень.
   Как только ее любимый надел кольцо на ее палец и  она  осознала  себя
его женой, она почувствовала, что над ними воссиял Божественный  свет  с
небес.
   Она возблагодарила Бога за то, что Он ответил на ее молитвы, и теперь
будущее не страшит ее, как прежде, а наполняет сердце благостью.
   В ночь перед свадьбой она молилась о том, чтобы стать  хорошей  женой
для Торквила и сделать его навек счастливым.
   Затем она вознесла Всевышнему благодарственную молитву за то, что она
не уплыла на Юг, навстречу лишениям  и  бедности,  где  ей  пришлось  бы
скрываться от Торквила.
   "Как быть достойной твоей милости, Боже?" - вопрошала она.
   В эту минуту она дала себе слово помогать тем, кого обделила судьба.
   По  дороге  из  кирки  Торквил  взял  ее  руку  и  поцеловал  сначала
обручальное кольцо, а затем каждый ее пальчик по  отдельности,  пока  не
добрался до ее ладони.
   Слова были излишни - его губы сказали все.
   Когда они свернули в длинную  аллею,  ведущую  к  замку,  послышалась
музыка волынок.
   Пепита почувствовала, как все ее существо устремилось навстречу  этой
музыке, и поняла - отныне ее звучание будет значить для нее очень много.
   Она услышала волынку впервые  в  тот  вечер,  когда  волынщик  обошел
вокруг стола за ужином; уже тогда она ощутила, что  эти  звуки  странным
образом проникают в ее сердце, как будто музыка говорит с ней.
   Но она почему-то подумала, будто вообразила все это.
   Теперь же она знала, такие ощущения испытывают все  шотландцы,  когда
слышат особенную для них музыку.
   Эта мелодия вдохновляла их, когда они шли сражаться, она  же  была  с
ними в радости и печали, в счастье и унынии.
   Волынка говорит о том, чего не выразишь словами, потому что звуки  ее
исходят из самого  сердца,  и  на  них  откликается  всей  душой  каждый
шотландец.
   В замке был устроен небольшой прием.
   За свадебным тортом герцог произнес тост в их честь.
   Он говорил столь искренне и проникновенно, что  Пепита  почувствовала
себя на седьмом небе.
   Затем они наконец уехали по дороге, которая протянулась вдоль  берега
и вела к замку Торквила.
   Когда перед ее  глазами  в  последний  раз  мелькнули  Рори  и  Жани,
махавшие им с порога, Пепита в полной мере осознала, что начинает новую,
самостоятельную жизнь с человеком, которого любит до самозабвения.
   Как будто уловив  ее  чувства,  Торквил,  управлявший  парой  горячих
лошадей, взглянул на нее.
   - Вот теперь начинается наша совместная жизнь, - улыбнулся он, - и  я
клянусь сделать тебя счастливой.
   - Я уже счастлива, любимый, - ответила она, -  и  так  волнуюсь,  что
это.., невозможно выразить.., словами!
   - Ты можешь выразить мне это без слов, когда мы приедем домой.
   Она увидела пламя в его глазах, когда он произнес это, и, смутившись,
прижалась щекой к его плечу.
   А он вновь повернулся к лошадям.

***

   Ночью море штормило, но  теперь  выплывающее  из-за  линии  горизонта
солнце золотило воду и бросало причудливый свет на заросли в пустошах.
   Темнота ночи еще не отступила полностью, и в небе  медленно  затухала
последняя звезда.
   Залюбовавшись прелестью рассвета, Пепита вообразила себя  в  каком-то
волшебном мире, который являлся ей в ночных снах.
   Она стояла у окна и думала, что перед ней не  только  рассвет  нового
дня, но и начало  новой  жизни  для  нее,  когда  вдруг  услышала  голос
Торквила:
   - Зачем ты оставила меня?
   - Я смотрю на рассвет, дорогой. Я чувствую, то же самое происходит  и
в нашей жизни.
   - Мне одиноко без тебя. Иди ко мне!
   Пепита обернулась к нему с улыбкой, прежде чем еще  раз  полюбоваться
ослепительной красотой моря.
   Но  даже  самый  захватывающий  пейзаж   не   мог   быть   таким   же
притягательным, как ее муж, и она побежала  обратно  к  огромной  резной
кровати под пологом.
   В ней рождались и умирали предки  Торквила,  одно  поколение  сменяло
другое, пронося в будущее свое имя.
   Он привлек ее к себе, и она, положив голову ему на плечо, прошептала:
   - Неужели это правда.., действительно правда, что  я  здесь  и  мы..,
поженились, и мне нечего бояться и чувствовать себя одинокой вновь?
   - Это правда, моя бесценная, - ответил Торквил - и я, так  же  как  и
ты, чувствую, что моя мечта исполнилась. И пусть нам пришлось бороться с
превосходящими силами противника, все-таки мы победили!
   У него была интонация триумфатора, и она промолвила со смехом:
   - Это ты победил! Я признаюсь, что была слабой и трусливой, но только
потому, что любила тебя!
   - Я знаю это, моя бесценная, - кивнул он, - но ты  не  знала,  что  я
готов был отдать все земное и небесное ради обретения тебя.
   - Ты такой великолепный!  -  воскликнула  Пепита.  -  Вчера  вечером,
дорогой, ты дал мне.., осознать, что мы.., единое целое и что для нас..,
никак невозможно не быть.., вместе.
   - Ты счастлива, и я не напугал тебя?
   - тотчас спросил Торквил.
   - Как я могу испугаться.., тебя?
   Он прижал ее крепче, а губы его касались ее нежной щеки.
   - Сокровище мое, ты так отличаешься от всех, кого я когда-либо  знал!
- в экстазе произнес он. - Ты возбуждаешь меня до безумия как женщина, и
одновременно мне хочется тебя боготворить; ты столь чиста и  совершенна,
что мне кажется - ты неземная!
   - Я очень земная..,  мой  любимый..,  когда  ты..,  целуешь  меня,  -
шептала Пепита, - и единственное, чего я боюсь теперь, так это того, что
мы.., слишком счастливы и в любой момент викинги могут напасть на нас..,
или  Мак-Донаваны  прокрадутся  среди  зарослей  в   торфяниках,   чтобы
атаковать нас.
   Торквил рассмеялся.
   - Благодарение Богу, ничего подобного в  наше  время  не  происходит,
однако проблемы  и  трудности  бывают  всегда,  и  Шотландия  продолжает
страдать. Но от тебя, моя дорогая, требуется единственное: помогать  мне
заботиться о тех, кто не может сам заботиться о себе.
   - Ты знаешь, я сделаю.., все,  чего  ты  ждешь  от  меня,  -  сказала
Пепита, но сначала тебе придется столькому научить меня, чтобы я  хорошо
узнала страну, частью которой себя чувствую, и  ты  должен  помочь  мне,
как.., сасенаку, избежать многих.., ошибок.
   - Никогда больше не называй себя так! - резко оборвал ее  Торквил.  -
Ты - не сасенак! В тебе течет кровь Ламонтов, и ты - моя жена! Ты можешь
забыть все английское и обратиться к славе, которая горит в  нас  обоих,
потому что мы можем с гордостью сказать: мы - шотландцы.
   О Боже, как она страдала, считая себя англичанкой,  а  следовательно,
изгоем!
   Она боялась, что герцог оторвет ее  от  детей,  и  помнила  ненависть
герцогини, столь подавлявшую, что она не могла избавиться от нее.
   Теперь она стыдилась своей прежней слабости и трусости.
   Ее шотландские предки сражались против  огромной  армии  только  ради
того, чтобы не быть покоренными англичанами.
   Их дух остался непобежденным, и постепенно  они  отвоевали  все,  что
было захвачено у них.
   У них не было численного превосходства - но им помогал горевший в них
огонь, который невозможно было загасить.
   Именно этот дух, - этот огонь она и  Торквил  должны  передать  своим
детям, а те, в свою очередь, - своим.
   И так будет продолжаться в течение грядущих столетий.
   Эти мысли пронеслись молнией в ее мозгу.
   Прикосновение губ Торквила пробудило пламя, дремавшее в ее теле.
   - Я люблю.., тебя! - прошептала она.
   Его страсть, удесятеренная ее нежностью, захлестнула обоих.
   - Я обожаю тебя, - повторял он. - Ты - моя! Я не могу жить без тебя и
твоей любви...
   - Они.., твои, - лепетала Пепита. -  Твои  целиком  и  полностью.  О,
дорогой Торквил, люби меня... Я хочу, чтобы ты.., любил меня!
   И когда его губы овладели ее губами, а его сердце билось в  унисон  с
ее сердцем, он вознес ее на небо, и она ощутила, что их любовь вечна.
   За стенами замка солнце поднималось над  мерцающим  морем,  превращая
цвет вересковых зарослей из  пурпурного  в  золотой,  а  ветер  смешивал
аромат цветущего вереска с соленым запахом моря.
   Этот ностальгический запах Шотландии - неотъемлемая часть ее магии  -
преследует шотландцев везде, где бы они ни находились.



   Барбара КАРТЛЕНД
   БОЖЕСТВЕННЫЙ СВЕТ ЛЮБВИ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Юная Авила Грандел мечтала побывать в Греции  -  настолько  отчаянно,
что согласилась заменить во время  путешествия  в  Афины  дочь  королевы
Виктории. Однако в Греции девушка встретила  того,  кому  подарила  свое
сердце, - того, кто был, увы, принцем!
   Не отвернется ли он от Авилы, когда узнает, что она - не принцесса, а
лишь скромная дочь сельского викария? Простит ли ей  вынужденный  обман?
Кто знает - порою любовь способна творить истинные чудеса!..

От автора

   Мое первое свидание с Грецией состоялось,  когда  я  прочитала  книгу
Роберта Пэйна "Великолепная Греция". С тех пор я просто влюбилась в  эту
замечательную страну.
   Когда же я сама оказалась там, я поняла, насколько глубоко эта  книга
помогла мне проникнуть в суть магического очарования  легендарных  богов
Греции.
   Делос - место, где,  по  преданиям,  родился  бог  света  Аполлон,  -
выглядит именно так, как я его описала.
   Некоторые из изображенных мною персонажей  -  это,  безусловно,  плод
моего воображения, но Парфенон и Эрехтейон описаны так, как они выглядят
в действительности.
   По прошествии двух с половиной тысяч  лет  Греция  все  еще  остается
неразгаданной тайной для западного мира.
   Роберт Пэйн в своей книге совершенно справедливо заметил:
   "Великолепие Греции  озаряет  божественным  светом  жизнь  всех,  без
исключения, народов на Земле.  Именно  благодаря  плодотворному  влиянию
греческой философской мысли христианство сформировалось в  том  виде,  в
котором мы его знаем.
   Это может показаться невероятным, но  изображения  Будды  на  Востоке
удивительным образом напоминают лицо Александра, которого греки  считали
воплощением бога Аполлона.
   Для нашей цивилизации Греция, бесспорно,  является  колыбелью  науки,
философии и архитектуры.
   Эллинами были возведены самые величественные в мире храмы  и  созданы
самые выразительные в мире скульптуры.
   Более  того,  мы  обязаны  им  зарождением  нового  образа  мышления,
предполагающего, что человеческой мысли нет ни пределов, ни границ.
   Наверное, поэтому, путешествуя по Греции, каждый из нас ощущает  себя
паломником по святым местам.

Глава 1

1874

   - Мет! Нет! Нет! Я ни за что этого не сделаю!
   Голос принцессы Мэриголд сорвался на крик.
   Сняв  с  ноги  туфельку,  она  запустила  ею  в  своего  инструктора,
полковника Бассета.
   Подобное уже случалось с полковником ранее, потому ему  не  составило
труда быстро отклониться. туфелька приземлилась  на  верх  застекленного
шкафчика, едва не сбив вазу прекрасного дрезденского фарфора.
   Принцесса лежала на кушетке. Теперь ей удалось немного успокоиться:
   - Вы можете передать ее королевскому величеству, что  я  не  согласна
ехать в Грецию. И не хочу об этом ничего больше слышать!
   Полковник Бассет вздохнул:
   - Боюсь, ваше королевское высочество, что вы не  вправе  игнорировать
распоряжения королевы.
   - Почему нет? - с вызовом спросила принцесса. -  Предполагается,  что
мы живем в свободной стране.
   Полковник Бассет ничего не ответил, и после паузы она продолжала:
   - В свободной! Конечно, в свободной. Но только не для меня,  отпрыска
королевской крови, но без трона.  Здесь  просто  никто  не  желает  меня
слушать!
   И это полковнику уже приходилось слышать, но он промолчал.
   Вдруг неожиданно открылась дверь и послышался голос:
   - Кто-нибудь дома?
   Принцесса встала с кушетки.
   - Холден! - воскликнула она. - Слава Богу, ты пришел. Как ты думаешь,
что произошло?
   Принц Холден прошел в глубь комнаты,  поздоровался  с  полковником  и
вернулся к принцессе.
   Это  был  красивый,  широкоплечий  молодой  человек  с  чертами  лица
германского типа.
   - Я слышал твой возмущенный голос, - сказал принц, - и  подумал,  что
что-то случилось.
   - Случилось! - отозвалась принцесса. - О,  Холден,  Холден,  что  мне
делать?
   Принц поднес руку принцессы к губам.
   -  Ты  только  расстраиваешь  себя,  -  сказал  он.   -   Однако   мы
договорились, что я возьму на себя заботы о всех твоих невзгодах.  А  ты
не будешь волноваться.
   - Волноваться? - воскликнула принцесса. - Конечно, это  не  могло  не
расстроить меня! Ты слышал, чего от меня требует эта старая  виндзорская
ведьма?
   Принц Холден повернулся к полковнику Бассету.
   - Что случилось? - спросил он.
   -  Ее  королевское  величество,  -  велеречиво  начал  полковник,   -
назначили ее королевское  высочество  представителем  Великобритании  на
похоронах его королевского высочества принца Эминоса из Малии.
   - Разве он умер? - спросил принц. - Я думал, он болен.
   - Их  высочество  скончались,  -  ответил  полковник.  -  Тело  будет
забальзамировано и отправлено в  Афины.  Похороны  состоятся  через  две
недели. Так как он не был важной, в дипломатическом смысле, фигурой,  ее
величество считают, что на похоронах будет достаточно ее представителя.
   Принц Холден внимательно слушал. Повернувшись к  принцессе,  он  тихо
сказал:
   - Тебе придется поехать, моя дорогая.
   - И оставить тебя? - воскликнула принцесса. - Разве ты не  понимаешь,
что замышляет  королева  Виктория?  Она  никогда  не  хотела,  чтобы  мы
поженились, и теперь делает все возможное, чтобы разлучить нас!
   - Ей никогда это не удастся! - сказал принц.
   Тем не менее беспокойство промелькнуло в его глазах.
   Понадобились месяцы, чтобы королева Виктория согласилась на  помолвку
принцессы Мэриголд, своей близкой  родственницы,  и  принца  Холдена  из
Аленберга.
   Никто бы не стал называть этот брак браком по расчету.
   Принцесса  безумно  влюбилась  в  принца   Холдена   и   отказывалась
рассматривать другие кандидатуры.
   С самого раннего детства принцесса доставляла королеве массу хлопот.
   Она приехала в Англию со своими  родителями  после  того,  как  принц
Димитрий лишился трона на Панейросе, где его семья долгое время  была  у
власти.
   Эта семья стала обузой для королевы.
   Сначала принц Димитрий умолял ее величество выслать британский флот и
войска, чтобы вернуть себе трон.
   Когда же она отказала ему в этой просьбе, принц Димитрий скончался, а
вскоре от разрыва сердца умерла и его жена, англичанка по  происхождению
и кузина королевы.
   По правде говоря, она так и не простила королеве, что  та  отказалась
выполнить просьбу ее мужа.
   По дворцу поползли слухи, что перед смертью она наложила на  королеву
какое-то греческое проклятие.
   Так ли это было на самом деле или нет, но в  лице  своей  дочери  она
действительно оставила ее величеству массу проблем.
   При крещении принцессу нарекли Мэри  Глориана  Аметиста  Виктория,  в
честь ее предков и, конечно, в честь королевы Виктории.
   Как только принцесса Мэри, как все договорились ее  называть,  начала
говорить, она  отказалась  откликаться  на  какое-либо  еще  имя,  кроме
Мэриголд.
   Никто точно не знал, почему она выбрала себе именно это имя.
   Однако она продолжала на этом настаивать.
   Если кто-то отказывался  ее  так  называть,  она  просто  переставала
обращать внимание на этого человека.
   Сначала сдались ее няни, потом воспитатели и преподаватели.
   Последней, скрепя  сердце,  сдалась  королева  Виктория.  С  тех  пор
принцесса стала для нее как кость в горле.
   Ее воспитывали в Виндзорском замке.
   В этом огромном громоздком сооружении хватило бы места и  для  дюжины
детей. Но он был слишком мал для принцессы Мэриголд.
   Она постоянно попадала в разного рода неприятности.
   Тем  не  менее  когда  она  выросла,  то  превратилась  в   настоящую
красавицу.
   От своей матери англичанки она унаследовала прекрасные светлые волосы
и чудесный цвет лица.  А  от  отца  -  темные,  выразительные,  красивые
греческие глаза.
   Это сочетание было столь завораживающим, что от нее  невозможно  было
отвести глаз.
   Это натолкнуло королеву Викторию