, и мне  осталось  бы
молить Господа, чтобы он послал мне скорую смерть.
   - Ни тебе.., ни мне не суждено было умереть, - ответила Сирилла. - Думаю,
причина в том, что тебе предстоит многое сделать. Ты..,  нужен  здесь.  Твои
люди нуждаются в тебе. Ты нужен.., мне! Я хочу быть с тобой.., всегда..,  до
последнего дня!
   - Так и будет, - пообещал герцог. - Но ты должна помочь мне, моя любимая,
помочь мне забыть о совершенных мною преступлениях и вернуть былую  славу  и
уважение своему имени, которое теперь носишь ты.
   - Мы вместе.., сделаем то,  чего  ждут..,  от  нас  люди,  -  проговорила
Сирилла, - только люби меня...
   Ты действительно любишь меня?
   В ее словах слышалось беспокойство - тревога, присущая  каждому  ребенку,
который жаждет подтверждения любви. Герцог принялся целовать ее глаза, губы,
шею.
   - Мне пришлось бы потратить целую жизнь, чтобы рассказать  тебе  о  своих
чувствах, - наконец ответил  он.  -  Я  обожаю  тебя  и  хочу  сделать  тебя
счастливой. Но сейчас, моя ненаглядная, моя драгоценная жена, тебе  придется
последовать указаниям доктора и лечь в постель.
   - Я.., хочу..,  остаться  с  тобой..,  я  не  могу..,  уйти  от  тебя,  -
прошептала Сирилла.
   Герцог улыбнулся и, приблизив к ней лицо, проговорил:
   - А разве кто-то говорил о том, что тебе придется уйти от меня?
   Сердце Сириллы замерло.  Потом,  как  бы  желая  удостовериться,  что  не
ослышалась, она очень тихо спросила:
   - Ты хочешь сказать?..
   - Я хочу сказать, что ты моя жена, - ответил герцог, - что ты моя любимая
и между нами больше никогда не  будет  никаких  преград,  никаких  тайн,  мы
больше никогда не будем запирать нашу любовь. Мы будем  вместе,  как  нам  и
предназначено Господом, и я научу тебя любить меня так, как я люблю тебя.
   - Этого я.., и хочу, - пробормотала Сирилла. - Об этом, мой любимый,  мой
прекрасный Аристид, я и молилась.
   - Так чего же мы ждем? - спросил герцог. При этих словах он подхватил  ее
на руки. Найдя губами  ее  губы  и  прижав  ее  к  своему  сердцу,  он  стал
спускаться по лестнице, оставив дверь комнаты открытой.



    Барбара КАРТЛЕНД
    ЛАБИРИНТ ЛЮБВИ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

1871

   - Боюсь, мисс Брантфорд, - сказал сэр Уильям Дженнер, -  ваша  матушка  в
очень плохом состоянии.
   Именно это Девайна и ожидала услышать, но молча  ждала  продолжения.  Она
лишь подняла на него глаза в то время, как он далее развивал свою мысль:
   - Это результат того, что она  очень  устает  и  находится  в  постоянном
беспокойстве за вашего отца.
   - Если бы мы хоть что-то знали о нем, - пробормотала Девайна, - но за два
месяца ни одного письма.
   - Конечно, отсутствие известий всегда тревожит, - согласился сэр  Уильям.
- Между тем вы должны сделать все возможное, чтобы отвлечь вашу  матушку  от
грустных мыслей и внушить ей оптимизм.
   Девайна подумала, что это нереально, но говорить об этом не имело смысла.
   - Я беседовал с ее горничной, - продолжал сэр Уильям, - мне кажется,  она
достойная женщина, и она обещала проследить затем, чтобы ваша мать как можно
больше отдыхала, не принимала слишком много  посетителей  и  не  забывала  о
лекарствах, которые я ей чуть позже пришлю.
   - Вы очень добры, - сказала Девайна, - а я действительно  очень  волнуюсь
за маму.
   - Обратите внимание и на еду. Пища должна быть сытной.
   Эти слова сэр Уильям произносил уже на  ходу.  Девайна  проводила  его  в
холл, где он оставил цилиндр, лайковые перчатки и трость.
   Врач положил руку Девайне на плечо.
   - Ну-ну, веселей, моя дорогая! Я уверен, что,  как  только  вернется  ваш
отец, все изменится.
   - Да, конечно. Большое спасибо за то, что вы приехали. - Девайна  открыла
входную дверь.
   Сэр Уильям вышел из маленького домика на Айлингтон-сквер. У подъезда  его
ждала нарядная, четырехместная карета, запряженная парой лошадей. На  козлах
сидел кучер. Лакей захлопнул за ним  дверцу.  Сэр  Уильям  приподнял  шляпу,
прощаясь с Девайной, и карета тронулась.
   Девушка вздохнула. Она смотрела карете вслед,  пока  та  не  скрылась  из
вида, потом она вернулась в дом и закрыла дверь.
   Она знала, что за визит сэра Уильяма придется заплатить очень  много,  но
все эти расходы были ничто по  сравнению  с  ее  беспокойством  о  состоянии
здоровья леди Брантфорд.
   Впрочем, он не сообщил ей ничего такого, о чем она бы не знала.
   Все дело было в том, что леди Брантфорд отчаянно тосковала о муже. И  то,
что с тех самых пор, как он отправился с  секретной  и  опасной  миссией  по
поручению Министерства иностранных дел, семья не получила от него  ни  одной
весточки, наталкивало его жену на самые худшие мысли.
   "Что же я могу сделать", - мучилась Девайна.  Потом  она  вспомнила,  что
существует еще одна проблема, которая требует немедленного разрешения: у них
почти что не осталось денег.
   Сэр Теренс, отец Девайны, который находился  на  дипломатической  службе,
женившись, вышел в отставку.
   Он знал огромное количество языков. И когда у его бывших коллег совсем уж
опускались руки, они каждый раз взывали к нему о помощи.
   Отец не рассказывал о своих делах. Он только время от времени  исчезал  в
неизвестном направлении, и Девайна никогда толком не знала, чем  же  он  там
занимается.
   Однако  на  этот  раз  она  знала,  что  граф  Гранвилл,  государственный
секретарь Министерства иностранных дел, четыре месяца назад  посылал  за  ее
отцом. И  через  неделю  после  этого  тот  вновь  уехал.  Девайна,  которой
исполнилось 18, должна была начать выезжать.
   Но отца не было, и им с матерью ничего не оставалось,  как  уединиться  в
небольшом особняке.
   В самом начале года сэр Теренс снял недорогой, но очень  милый  домик  на
Айлингтон-сквер.
   Он так много задумал сделать для своей обожаемой дочери. -  Прости  меня,
дорогая, - говорил он ей в ночь перед отъездом, - но долг прежде всего. Этим
я всегда руководствовался.
   - Конечно, папа,  ты  должен  выполнить  их  просьбу,  -  ответила  тогда
Девайна, - но, пожалуйста, возвращайся быстрее. Без тебя в  Лондоне  все  не
так.
   - Я не задержусь ни на один  лишний  день,  обещаю  тебе,  -  сказал  сэр
Теренс.
   Теперь был уже июль. Сезон практически завершился, а Девайна не  побывала
ни на одном балу, ни на одном приеме.
   Сначала леди Брантфорд просто ждала, надеясь,  что  сэр  Теренс  в  любой
момент может вернуться, тем более что без него она с дочерью была просто  не
в состоянии выезжать.
   Только сэр Теренс смог бы сказать, с кем  нужно  общаться,  а  с  кем  не
стоит. Он также поддерживал отношения с теми, кто, если бы он их попросил об
этом, с готовностью развлекали его жену и дочь.
   181 Но без него леди Брантфорд даже не знала с чего начать.
   Теперь же, спустя два мучительных месяца, проведенных в Лондоне,  Девайна
горячо жалела, что они покинули свой загородный дом. Ей  нравилось  общество
матери и соседей, и к тому же в деревне она могла ездить верхом.
   Здесь же дни тянулись необыкновенно долго,  а  состояние  матери  Девайны
становилось все более и более подавленным, и она постепенно  теряла  интерес
ко всему,  что  происходило  вокруг.  Она  немного  оживлялась,  лишь  когда
появлялся почтальон.
   "Почему же он молчит?" - вновь и вновь спрашивала она. Но на этот  вопрос
ответа не было.
   Девайна вошла в маленькую гостиную, где они обычно сидели, когда ее  мать
спускалась вниз. Ее  взгляд  выхватил  стопку  счетов  на  стоявшем  у  окна
письменном столе. Сэр Уильям настаивал на том, чтобы у ее мамы была  лучшая,
но - увы - очень дорогая еда.
   Парные цыплята, мясо молодых уток, которые так дешево стоили  в  деревне,
но по астрономическим ценам продавались в Лондоне. То же  самое  можно  было
сказать и о свежих яйцах, хорошем масле, жирной сметане.
   Казалось,  счета  притягивали  как  магнит.  Она   прошла   по   комнате,
остановилась возле стола, не отрывая от них глаз.
   Перед  тем  как  уехать,  сэр  Теренс  оставил  им  на  хозяйство  вполне
достаточную сумму. Но он рассчитывал  вернуться  домой  через  месяц,  самое
большее - через два.
   Он говорил, что возьмет их с собой на скачки в Эскот, которые должны были
состояться в начале июня. Еще он собирался устроить так, чтобы в  конце  мая
Девайна была принята при дворе.
   "Что  же  могло  случиться?"  -  подумала   Девайна,   содрогнувшись   от
собственных  тревожных  мыслей.  Однако  она  строго   приказала   себе   не
поддаваться панике. Она ведь должна поддерживать надежду в своей матери,  но
для этого ей нужно быть стойкой самой.
   Да и денежный вопрос, постоянно занимавший ее мысли, помогал отвлечься.
   Прислуги у них было немного. Кухарка Бесси жила с ними уже двадцать  лет,
и они не смогли бы теперь обойтись  без  нее.  Еще  Эми,  которой  было  под
пятьдесят. Она поступила к ним через два года после Бесси, когда они жили  в
поместье. И последней была горничная ее матери,  которая  до  этого  нянчила
маленькую Девайну, и уже давно стала членом их семьи, и они не представляли,
что бы они без нее делали.
   "Мы можем уехать домой, - рассуждала Девайна, - но, когда папа  вернется,
он рассердится, если не найдет нас там, где просил его подождать".
   Она отошла от стола со счетами в  другой  конец  комнаты,  где  на  стене
висела акварель, которую, как считалось, или нарисовал  владелец  дома,  или
кто-то ему ее подарил. Она никому не нравилась, и,  глядя  на  нее,  Девайна
подумала, что она смогла бы нарисовать гораздо лучше. И тут у нее  мелькнула
идея, более того, она удивилась, что эта идея не пришла ей в голову раньше.
   У Девайны было два таланта: она рисовала и шила. И когда она  подумала  о
своем умении рисовать, то вспомнила о  своей  учительнице.  Как  это  глупо:
пробыть столько времени в Лондоне и ни разу не попытаться встретиться с ней.
Хотя Девайна всегда этого хотела. Но она ждала, пока маме  станет  лучше,  и
они смогут найти магазинчик Люси Крофтон где-то недалеко от Бонд-стрит.
   "Я должна немедленно увидеть Люси!" - решила Девайна. И, захваченная этой
мыслью, она побежала вверх по ступенькам.
   Как и ожидала, она застала Эми за уборкой спальни.
   - Надень шляпку, Эми, - сказала она ей. - Мы уезжаем.
   - Но я занята, мисс Девайна,  -  возразила  Эми,  -  да  и  куда  это  вы
собрались?
   - Я хочу найти мисс Люси Крофтон, - объяснила Девайна. - Ты помнишь ее?
   - А как же, - проворчала Эми,  -  очень  уж  она  важная  персона  стала,
слишком важная, может и не захочет с нами, деревенскими жителями, знаться.
   Эми разговаривала с фамильярностью, столь  присущей  старым  слугам.  Она
всегда видела в Девайне лишь маленькую девочку.
   - Чепуха! - отрезала Девайна. - Меня Люси  захочет  видеть,  и  я  к  ней
поеду. А если ты со мной не поедешь, то я отправлюсь одна.
   Девайна знала, что эта угроза обязательно подействует. Ее  мать  настояла
на том, чтобы по Лондону Девайна никогда не ездила одна.
   Недовольно бурча себе что-то под нос, Эми вышла  из  комнаты,  а  Девайна
отправилась в свою  гардеробную.  Она  выбрала  самое  лучшее  свое  платье,
которое  сшила  сама,  с  очень  элегантным   турнюром,   примерила   весьма
привлекательную шляпку, завязала  под  подбородком  ее  ленты  и  придирчиво
взглянула на себя в зеркало. Любому, кто видел бы ее сейчас, трудно было  бы
представить себе девушку красивее или привлекательнее Девайны.
   У Девайны была необыкновенно  изящная  фигура,  и  ее  деревенская  жизнь
позволяла ей сохранять форму. Она скакала по полям на лошадях  из  отцовской
конюшни, а по возвращении домой помогала пожилому груму обтирать их.
   На ее овальном лице выделялись огромные глаза светло-серого,  как  грудка
голубя,  цвета.   Временами   они   удивительно   менялись,   казавшись   то
чисто-серыми,  то  голубыми,  на  фоне  ее   белокурых   волос   и   нежной,
полупрозрачной кожи.
   В них таилась необыкновенная глубина, и каждый,  кто  заглядывал  в  них,
понимал, что отличает Девайну от других не менее красивых женщин.
   Никто не мог устоять перед ее пленительной улыбкой, когда  она  смеялась,
на ее щеках обозначивались две ямочки.
   "Ты подобна юной Весне, - как-то сказал ей  отец,  -  это,  моя  дорогая,
величайший комплимент, какой я могу тебе сделать".
   В тот момент Девайна не поняла, что, собственно говоря, имел  в  виду  ее
отец,  а  сэр  Теренс  размышлял  о  том,  что  именно  весной   он   ощущал
необыкновенный прилив энергии, и ему вновь казалось, что он  снова  молод  и
полон сил.
   Он  любил  первую  робкую   зелень   листвы,   невинность   подснежников,
непорочность примул и нежный чарующий аромат лесных фиалок.
   Каждый год, когда приходила весна, сэр Теренс чувствовал, что  мир  ждет,
когда он вновь завоюет его.
   Сэр Теренс был очень чутким человеком, и очень мудрым. И он думал  еще  о
том, что и в любом другом мужчине при виде его дочери должны возникать те же
эмоции. И он  полюбит  ее  и  будет  любить  вечно,  потому  что  она  будет
вдохновлять его и поможет ему достичь неведомых высот.
   А  для  Девайны  открывшийся  ей  мир  был  новым,  волнующим,  временами
восхитительным.
   И только сейчас  Девайна  узнала,  что  такое  страх,  тогда,  когда  она
оказалась одна без отца - ее наставника. Мама была больна, а Лондон  казался
таким большим и пугающим.
   Однако к тому времени, когда  Эми  спустилась  вниз,  Девайна  уже  вновь
воодушевилась возникшей у нее идеей.
   - Давай, Эми, - глаза ее сияли, - идти пешком довольно долго - как только
нам попадется кэб, мы сядем в него.
   - С нашими ногами ничего не случится, если мы отправимся пешком.
   - Все дело во времени, - Девайна не стала объяснять что она имеет в виду.
   Пока они искали экипаж, Эми, не переставая, ворчала. Наконец они  уселись
и Девайна велела кучеру ехать на Мэддокс-стрит.
   - Я не помню номера дома, - сказала она, - но  мне  нужен  магазин  мадам
д'Арси.
   - А-а, знаю, знаю! - закачал головой кэбмен. Когда они тронулись в  путь,
Девайна опустила стекла окон, чтобы  можно  было  рассматривать  дома,  мимо
которых они проезжали.
   - Как велик Лондон! - воскликнула она.
   - Для некоторых из нас даже слишком, - пробурчала Эми. - А уж без  вашего
батюшки нам и вовсе было бы лучше сидеть в деревне со всей родней.
   Об этом же думала и  сама  Девайна.  Однако  уехать  -  значит  совершить
большую ошибку, тем более когда так больна мама.
   Казалось, что прошла  целая  вечность,  прежде  чем  их  кэб  подкатил  к
магазину. Девайна с любопытством и не без  волнения  принялась  разглядывать
его. Витрина была небольшой, и на ней была выставлена лишь очень  элегантная
шляпка и пара длинных замшевых перчаток.
   Девайна щедро заплатила кэбмену, что тот воспринял как должное,  даже  не
поблагодарив ее. Кэб отъехал,  и  Девайна,  в  сопровождении  Эми,  вошла  в
магазин.
   Одетая в черное платье продавщица вышла им навстречу.
   - Доброе утро, мадам, чем могу быть полезна? -  предельно  учтивым  тоном
произнесла она.
   - Я хотела бы видеть мадам д'Арси.
   На лице продавщицы отразилось сомнение.
   - Боюсь, что мадам очень занята. Но я могу  продемонстрировать  все,  что
вас интересует.
   - Передайте, пожалуйста, мадам д'Арси, что здесь мисс Девайна Брантфорд.
   Продавщица  вновь  замялась,  но  потом,  словно  уступая   настойчивости
Девайны, отправилась в дальний конец магазина, который, впрочем, был не  так
уж и велик.
   Когда та исчезла за дверью, Девайна с интересом огляделась.  Она  ожидала
увидеть несколько выставленных нарядов, но перед ней висели лишь два платья.
Одно из них было элегантным вечерним туалетом с довольно  большим  турнюром.
Девайна подумала, что декольте платья было довольно откровенным.
   Другая модель была рассчитана для  повседневного  ношения.  И  Девайна  с
удовольствием купила бы себе такое платье.
   В салон вернулась продавщица.
   - Будьте добры, мадам, следуйте за  мной,  -  обратилась  она  к  Девайне
гораздо более любезным тоном.
   - Подожди меня здесь, Эми, - попросила Девайна горничную, указывая ей  на
стул. - Я думаю, мисс Люси захочет тебя видеть тоже.
   Продавщица проводила Девайну к двери  в  дальнем  конце  магазина.  Когда
дверь открылась и Девайна увидела Люси Крофтон, она сразу заметила,  как  та
изменилась со дня их последней встречи.
   Отец Люси был учителем в той маленькой деревне,  где  жил  с  семьей  сэр
Теренс. Он был интеллигентным, прекрасно образованным человеком и,  если  бы
он захотел, то мог бы занимать гораздо более значимый пост. Но его  в  жизни
интересовали только две вещи:  исторические  изыскания  и  живопись.  И  его
учительство в  маленькой  деревенской  школе  предоставляло  ему  для  этого
достаточно времени. И каждую выдававшуюся  свободную  минуту,  когда  он  не
обучал грамоте ораву  деревенских  сорванцов,  посвящал  чтению  и  занятиям
рисованием. Неудивительно, что и дочь его тоже обладала незаурядным умом.  В
то время как ее сверстницы играли в куклы, Люси хотела рисовать  и  пыталась
даже писать картины.
   Ей было 24 года, когда отец  ее  скончался.  Мама  умерла  на  много  лет
раньше,  и  теперь,  когда  Люси  было  не  о  ком  больше  заботиться,  она
вознамерилась отправиться в Лондон.
   Но еще раньше сэр Теренс, видя ее незаурядные способности,  пригласил  ее
обучать Девайну рисованию.
   Через три года Люси уехала из  деревни,  а  еще  спустя  год  о  ней  уже
заговорили, но не как о художнице, а как о модельере женских туалетов.
   "Этого я совсем не ожидала", - узнав обо всем, произнесла леди Брантфорд.
"Мне кажется, что Люси всегда хотела что-нибудь создавать, - откликнулся сэр
Теренс, - и я уверен, что, если ей хотя бы  немного  помочь,  она  достигнет
самых высот". "Помочь?" - заинтересованно спросила леди Брантфорд.
   По губам сэра Теренса скользнула чуть заметная улыбка.
   "Моя дорогая, Люси - очень привлекательная женщина", - уклончиво  ответил
он.
   Тогда Девайна так и не поняла, что он  хотел  этим  сказать.  Но  теперь,
увидев, как изменилась Люси, она принялась с изумлением разглядывать ее.
   Люси протянула к ней руки.
   - Девайна, как я рада тебя видеть! Когда ты приехала в Лондон?
   - Два месяца назад. - ответила Девайна - Я столько раз собиралась к тебе,
Люси, но все время мешали какие-то сложности.
   - Сложности? Моя дорогая, расскажи мне обо всем.
   Люси  стояла  возле  платья,  которое  показалось   Девайне   маскарадным
костюмом.
   - Поторопитесь, это нужно закончить! -  обратилась  Люси  к  двум  швеям,
суетившимся рядом - Я буду наверху.
   Она взяла Девайну за руку и повлекла ее за собой из мастерской, в которой
Девайна успела разглядеть еще  несколько  довольно  необычных  нарядов.  Они
совсем не были похожи на то, что она ожидала увидеть в магазине Люси.
   На второй этаж  вела  крутая  узкая  лестница.  Когда  они  поднялись  на
площадку, Люси открыла дверь и они оказались в прелестной спальне. Все в ней
было настолько продумано,  что  Девайна  лишь  молча  оглядывала  комнату  с
нескрываемым восхищением.
   Над кроватью возвышался позолоченный  балдахин  с  шелковыми  занавесями.
Вдоль стен  была  расставлена  инкрустированная  мебель,  на  стенах  висели
огромные зеркала в золоченых рамах. Обстановку завершал дорогой ковер.
   - Люси, какая замечательная комнатка! - воскликнула Девайна.
   - Нам придется разговаривать здесь, - сказала  Люси,  -  потому  что  вся
гостиная  (она  находится  напротив)  завалена  костюмами  для   завтрашнего
Бала-Маскарада.
   - Маскарада! - вновь воскликнула Девайна.
   - В Мальборо-Хаус. Да ты, конечно же, слышала об этом!
   - Да-да, я читала в газетах, что  он  должен  состояться,  -  согласилась
Девайна. - Но меня так беспокоила мама, что я ни о чем другом и не думала.
   - Твоя мама больна?
   - Да, кроме того, она находится в такой  ужасной  депрессии.  Ей  поможет
только одно - возвращение папы.
   - А где же сэр Т