ьную потерю.
     - Ты никогда не рассказывал мне об этом... - тихо произнес маркиз.
     - Я и сейчас не должен был рассказывать тебе об этом, - ответил Фрэдди с грустью в голосе. - Но решил, что, узнав историю моих родителей, ты лучше поймешь, что я пытаюсь втолковать тебе.
     - Не уверен, что я все понял, - признался маркиз. - Однако тщательно обдумаю твои слова.
     - Именно на это я и рассчитывал.
     Маркиз вздохнул:
     - Сдается мне, Фрэдди, ни ты, ни я никогда не почувствуем этой самой любви ни к одной из женщин.
     Он выдержал небольшую паузу и продолжил:
     - Вообще-то я, естественно, догадываюсь, что ты пытаешься мне объяснить. Но убежден, что я не отношусь к числу романтиков.
     Фрэдди многозначительно изогнул бровь, и, заметив это, маркиз рассмеялся.
     - Да, да! В моей жизни было очень много женщин. И, черт возьми, большинство из них можно смело назвать настоящими красавицами. Помнишь ту девицу с оленьими глазами из Лиссабона?
     Маркиз на мгновение замолчал, представив бывшую подругу, но тут же прогнал воспоминания и опять заговорил:
     - Нет, лучше не будем отходить от темы. Итак, ты полагаешь, что я должен почувствовать нечто совершенно странное, то, чего никогда в жизни не испытывал, - именно это и будет любовью. Я тебя правильно понял?
     - Думаю, это лишь составная часть того, что необходимо для вступления в брак, - ответил Фрэдди, - Мне кажется, здесь важно и еще кое-что.
     - О чем это ты?
     - На мой взгляд, людей, решивших создать семью, должна объединять общность устремлений, представлений о жизни, а также о том, что они обязаны дать друг другу.
     - Мое устремление - как можно быстрее обзавестись сыном! - воскликнул маркиз.
     - Неужели ты настолько глуп? - спросил Фрэдди, вздыхая. - Помнишь, как часто мы беседовали на всевозможные темы в Оксфорде? Вдвоем или вместе с другими приятелями?
     Жаль, что теперь не случается ничего подобного!
     - Конечно, я помню наши разглагольствования! Высокопарный философский вздор - вот что это было! - ответил маркиз. - Иногда я задумываюсь о том, сколько времени мы потратили впустую, и мне делается тошно. Лучше бы веселились с девочками.
     - Куролесить с девочками ты тоже успевал, - напомнил Фрэдди уставшим голосом. - Постарайся же наконец сконцентрировать внимание на том, о чем я тебе твержу, Серле.
     Это крайне важно, поверь мне!
     - Важно для меня или для тебя? - спросил маркиз.
     - Скорее всего для нас обоих, - ответил Фрэдди. - Скажу тебе единственную вещь: наша дружба уже никогда не будет прежней, если ты женишься на Дайлис.
     - Это почему же?
     Фрэдди не ответил, и маркиз, догадавшись вдруг, в чем дело, прищурил взгляд.
     - Я все понял... - медленно заговорил он. - Ты никогда не сознавался мне в этом, но между тобой и Дайлис...
     - Только не пытайся свалить сейчас на меня всю вину, - спокойно произнес Фрэдди.
     - Да как ты смел? - закричал маркиз. - А я, дурак, до сих пор ничего не знал!
     - Открою тебе один секрет, - выпалил Фрэдди, тоже выходя из себя. - Я далеко не единственный из твоих друзей, кто побывал в объятиях красавицы Дайлис!
     Маркиз медленно прошел к окну и взглянул сквозь прозрачное голубоватое стекло на бархатную зелень ухоженных лужаек, ведущих к озеру с красивым каменным мостом.
     Он смотрел на белоснежных лебедей, скользивших по серебристой поверхности воды, и о чем-то напряженно размышлял.
     А Фрэдди был уверен, что теперь его друг видит свое будущее уже совсем иначе, чем полчаса назад.
     Маркиз первым нарушил затянувшееся молчание.
     - Понятия не имею, Фрэдди, зачем тебе понадобилось доставлять мне такую боль, - сказал он с обидой и раздражением. - Я был настроен на женитьбу так решительно...
     - Если после нашего разговора ты передумаешь совершать этот безумный поступок, я буду несказанно рад!
     - Знаешь ли, дорогой мой друг, временами ты ведешь себя так, что я не в состоянии тебя выносить! - рявкнул маркиз, все еще глядя в окно.
     Фрэдди посмотрел на него с улыбкой. Оба они знали: их дружба настолько крепка и важна для них, что помешать ей не сможет ничто, Хотя разговор о Дайлис оставил на сердце неприятный осадок.
     Прошло несколько минут, показавшихся им обоим бесконечными. Маркиз повернул наконец голову и сказал изменившимся голосом:
     - В любом случае вопрос о моей женитьбе откладывается по крайней мере до завтра.
     - А что до завтрашнего дня изменится? - спросил Фрэдди.
     - Сегодня вечером я планировал закатить пирушку, посвященную моему прощанию с холостяцкой жизнью, - мрачно ответил маркиз.
     На лице Фрэдди отразилась тревога.
     - Надеюсь, ты еще не сделал Дайлис официального предложения?
     - Официального еще не сделал. Но думаю, что она уже размышляет, будет ли в ее свадебном наряде присутствовать белая фата.
     Фрэдди всплеснул руками:
     - Боже мой! Серле! Ты собираешься выставить себя на посмешище!
     Он вдруг резко замолчал, но тут же продолжил угрожающе-спокойным голосом:
     - По-видимому, ты надо мной просто издеваешься! Мне следовало догадаться... Скажи же, что ты задумал на самом деле. Я готов услышать самое худшее. Что ты собираешься устроить сегодня вечером?
     - Полуночные скачки с препятствиями, - ответил Фрэдди.
     - И все? Я ожидал, что ты придумаешь что-нибудь новое и более оригинальное. А скачки с препятствиями я терпеть не могу. Ты всегда выигрываешь.
     - Сегодняшние бега будут необычными. А победитель получит в награду нечто такое, за что стоит попотеть, - с таинственным видом сообщил маркиз.
     - И что же он получит? - полюбопытствовал Фрэдди.
     - Тысячу гиней!
     - Они достанутся тебе. Завладеть первым призом для тебя не составит труда. Ты, как обычно, выиграешь, - Фрэдди махнул рукой.
     - Второму победителю достанется пятьсот гиней, а третьему - сотня, - добавил маркиз.
     - Что ж, у кого-то из нас есть возможность получить хоть что-нибудь, - пробормотал Фрэдди. - А что в этих скачках будет необычного? Ты устраивал бега несчетное количество раз. После последних моя лошадь целый месяц хромала.
     - Надо уметь ездить верхом, - поучительным тоном сказал маркиз. - Сегодня ночью тебе придется быть предельно ловким и осторожным.
     - Это еще почему?
     - Я планирую ввести некоторые условия.
     Из груди Фрэдди вырвался приглушенный стон.
     - Так я и знал! Ты придумал нечто опасное! Поэтому я сразу отказываюсь принимать участие в этом мероприятии.
     - Неужели ты на самом деле такой трусливый? - поддразнил его маркиз.
     - Само собой разумеется! - выпалил Фрэдди. - Моя жизнь дорога мне гораздо больше мальчишеских забав. И когда ты только повзрослеешь, Серле?
     - Если ты намерен продолжать разговаривать со мной в таком тоне, я вызову тебя на дуэль! - ответил маркиз. - Сегодняшние скачки предназначаются для взрослых, можешь в этом не сомневаться!
     - Если ты полагаешь, что сумеешь заставить меня скакать на лошади в ночной сорочке с завязанными глазами или сидя в седле спиной вперед, то можешь забыть на сегодняшнюю ночь о моем существовании! - отпарировал Фрэдди. - Мой отец верно говорил, что скачки с препятствиями придуманы для дураков, которым наскучило жить. Оказаться на кладбище в столь молодом возрасте и притом так по-глупому у меня нет ни малейшего желания.
     - Не старайся испортить другим удовольствие, Фрэдди! - повелительным тоном сказал Маркиз. - У тебя все равно ничего не получится. Будешь ты принимать участие в бегах или нет, человек двадцать участников у меня уже имеется. Они ответили согласием на мое приглашение.
     - Оказывается, ты запланировал это безумие уже давно! - Фрэдди покачал головой.
     - Эта мысль пришла мне в голову три дня назад. Тогда же, когда и мысль о женитьбе. Вчера я принял твердое решение и задумал: если выживу в бегах с препятствиями, значит, выживу и в браке. Хотя я уже сейчас уверен, что скачки - гораздо более увлекательно, чем семейная жизнь.
     Фрэдди медленно кивнул:
     - Кажется, я все понял. Тебе просто не хватает опасности. - Он вздохнул. - И что же за условия ты придумал? Почему говоришь, что сегодняшние бега будут необычными?
     - Все участники, - медленно, словно тщательно подбирая слова, начал объяснять маркиз, - будут управлять лошадью одной рукой и смотреть на дорогу одним глазом. Это чертовски трудно.
     - Зато нетрудно найти то препятствие, на котором можно сломать себе шею, - усмехнулся Фрэдди. - Знаешь, дружище, эта игра чересчур опасна. Если я и буду принимать в ней участие, то только в качестве судьи. У него в любом случае должно быть два глаза и две руки.
     - Эту роль уже согласился выполнять Форсетт, - сказал маркиз. - Этот парень не одобряет мою затею, но он поразительно справедлив и в случае возникновения каких-либо разногласий рассудит нас правильно.
     Фрэдди знал, что это правда. Лорд Форсетт был кристально честным человеком.
     Когда-то он получил на войне тяжелое ранение и до сих пор не мог ездить верхом и ходить без трости.
     По возрасту отважный Форсетт был старше маркиза и Фрэдди.
     Он пользовался всеобщим уважением и доверием. Его решение действительно принимали как единственно правильное.
     - Форсетт так Форсетт, - пробормотал Фрэдди. - Надеюсь, ты пригласил достаточное количество санитаров-носильщиков, докторов и могильщиков, чтобы они могли сразу же увозить в лечебницу, оказывать срочную помощь или зарывать в землю участников твоего мероприятия, кому не очень повезет.
     - Хватит смотреть на мир так мрачно, - велел другу маркиз. - Сегодняшний ужин должен быть одним из лучших.
     Подадут великолепнейшие вина и закуски. Большинство из участников бегов ждут не дождутся этого состязания, ведь победителям я обещаю приличные награды.
     - В это я охотно верю, - сказал Фрэдди. - Хотя на месте твоих гостей я придумал бы какую-нибудь причину для отказа и не явился бы на этот ужин. Он обещает быть слишком уж опасным. А кто приглашен?
     Маркиз быстро перечислил имена гостей. Большинство из них Фрэдди хорошо знал.
     - И еще сэр Чарльз Лингфилд, - добавил маркиз.
     - Лингфилд? - переспросил Фрэдди. - Но ведь он слишком стар!
     - Не сказал бы, - невозмутимо ответил маркиз. - По-моему, ему еще и сорока нет.
     - Что с того? - стоял на своем Фрэдди. - Все равно он уже не в том возрасте, чтобы перепрыгивать на лошади через твои препятствия! Они и для нас-то высоковаты!
     - Мне Лингфилд нравится, - заявил маркиз. - Его дом располагается на моих землях. Я не могу отказать ему теперь, когда он уже согласен состязаться.
     - Вероятно, этот тип начал выживать из ума.
     - Этот вопрос решен, Фрэдди! Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я встретил Лингфилда словами: "Прости, дорогой мой, но Фрэдди считает тебя чересчур старым для сегодняшних скачек, поэтому ступай домой. Я приглашу тебя в другой раз, когда устрою менее опасные бега"? Так, что ли?
     - Ладно, успокойся, - с неохотой ответил Фрэдди, - Вообще-то однажды я видел Лингфилда на охоте. Он весьма неплохой всадник...
     - Тогда хватит кудахтать, как курица! - сказал маркиз. - Все не так уж и страшно. Любой из моих гостей может запросто снять повязку с глаза и высвободить руку, если почувствует, что для него эти бега не по силам.
     - Надеюсь, что ты прав. - Фрэдди покачал головой. - Но я все равно считаю, что твои соревнования - глупый риск жизнью, только и всего.
     - Только и всего?
     - Конечно! На мой взгляд, эта затея совершенно бессмысленна.
     Маркиз прошел к столику и налил себе еще шампанского.
     - Признаюсь тебе честно: больше всего на свете мне хочется получить сейчас вызов из Веллингтона. Надеть на себя форму и вместе с тобой отправиться в расположение. И знать, что мы принесем кому-то пользу и что нам не придется скучать. Ни минуты.
     - Я понимаю, о чем ты, - ответил Фрэдди, кивая. - Тем не менее нам обоим необходимо научиться жить в мире, в котором нет войн. Вообще-то я и так ни на что не жалуюсь.
     При желании в Лондоне можно найти массу развлечений. С нетерпением жду начала осеннего сезона охоты.
     - Чтобы пристрелить в лесу одну тощую лисицу, - съязвил маркиз.
     - Неужели тебе нравилось убивать французов?
     Наступило непродолжительное молчание. Затем марки" кашлянул и медленно заговорил:
     - Что мне нравилось, так это ощущение постоянной настороженности, бодрости. А о результате своих действий на войне я старался не думать.
     - Я тоже, - ответил Фрэдди. - Но порой от навязчивых мыслей было невозможно отделаться. Я размышлял о том, что французы такие же люди, как мы с тобой. Что имеют право жить и хотят жить, и на душе становилось отвратительно. А самыми неприятными были раздумья о том, что дома наших противников ждут матери, жены, дети...
     - Ты намекаешь на то, что со мной не все в порядке? - спросил маркиз, глядя на друга исподлобья. - Что страстное желание воевать - это болезнь?
     - Нет, - сказал Фрэдди. - Мне кажется, ты не хочешь продолжения войны. Все, в чем ты нуждаешься, - это ощущение опасности и постоянный прилив новых эмоций. А это совсем другое.
     Маркиз победно улыбнулся:
     - Это именно то, что я предлагаю сегодня своим гостям!
     - Черт! - воскликнул Фрэдди. - Тебя никогда не переспоришь! Что ж, ты выиграл! Я тоже буду участником этого безумия! Надеюсь, что завтра тебе не придется плакать у моего гроба.
     - Плакать? Можешь представить меня плачущим, Фрэдди? - Маркиз добродушно рассмеялся. - Я очень рад, что сумел уговорить тебя явиться на мое мероприятие. В противном случае ты всю оставшуюся жизнь сожалел бы о том, что отказался.

***

     В тот момент, когда дворецкий взглянул на часы на камине, дверь открылась и в зал для принятия завтрака, слегка пошатываясь, вошел Фрэдди.
     Один из лакеев рванул к столу, чтобы выдвинуть для него стул, второй подскочил и постелил ему на колени белоснежную салфетку, потом поспешно подошел к стене и взял с треногого столика серебряную кастрюлю с изображением фамильного герба. Под столиком горели пропитанные маслом фитили - таким образом пища в кастрюлях на нем была постоянно теплой.
     Не успели подать Фрэдди первое блюдо, как он крикнул хриплым, неузнаваемым голосом:
     - Бренди! Принесите мне бренди! Ничего другого не надо?
     - Конечно, сэр!
     Дворецкий сделал жест рукой лакею, который шел к Фрэдди с кастрюлей, тот остановился на полпути и вернул ее на треногий столик. Второй слуга уже торопливо направлялся к Фрэдди с графином из граненого стекла.
     Когда бокал наполнили, Фрэдди окинул его удовлетворенным взглядом, но не успел сделать и глотка, как в зал вошел маркиз.
     - С добрым утром, Фрэдди! - воскликнул он.
     Друг ничего ему не ответил.
     Пройдя к треногому столику и оглядев содержимое каждой из кастрюль, с которых лакей услужливо снимал крышки, маркиз указал рукой на одну из них.
     - Положите мне отбивную из мяса молодого барашка, - велел он, прошел к большому столу и уселся рядом с Фрэдди.
     Лицо Фрэдди выглядело неестественно бледным, а взгляд затуманенным.
     Маркиз улыбнулся, внимательно рассмотрев его.
     Лакей положил отбивную на тарелку хозяина, а дворецкий налил кофе.
     - Твоя проблема в том, что ты смешиваешь разные напитки, Фрэдди, - сказал маркиз. - Я заметил вчера, что после шампанского ты принял приличную дозу портвейна. Я же так и продолжал пить шампанское, добавил лишь чуточку бренди.
     Пить красные вина после светлых - весьма глупо, если тебе предстоит садиться в седло.
     Что бы он там ни пил, по внешнему виду маркиза никто не определил бы, что вчера он полночи куролесил. Шалости и выпивка никак не сказались также и на его самочувствии.
     - Дело вовсе не в том, что я смешал шампанское с портвейном, а в том, что у меня все тело гудит, а руку я до сих пор не чувствую - она была пристегнута к телу на протяжении слишком долгого времени.
     - Наверное, слуга чересчур сильно затянул ремень, - беспечным голосом предположил маркиз. - Но держался в седле ты очень даже неплохо, несмотря ни на что. Обидно, что Лингфилд опередил тебя. На считанные секунды! Впрочем, сотня гиней - это тоже деньги.
     - Я с удовольствием сам заплатил бы тебе две, три сотни, лишь бы не чувствовать себя так паршиво, как сейчас, - проворчал Фрэдди.
     Маркиз рассмеялся:
     - Тебе скоро станет легче. Вот увидишь. Только советую перекусить. Нет ничего хуже, чем алкоголь на голодный желудок.
     - Лучше оставь меня в покое! Вот это мне действительно поможет.
     - Хорошо, хорошо, - ответил маркиз. - Больше ни слова о тебе. Но вчерашний вечер удался на славу, согласись! Закуски были отменные.
     Фрэдди пробормотал что-то неразборчивое, и маркиз продолжил:
     - Надеюсь, ты не будешь отрицать хотя бы то, что скачки прошли на удивление удачно. Всего три игрока не достигли финиша. И вовсе не из-за того, что покалечились, как предрекал ты. У Бингхема захромала лошадь. У Хендерсона, кстати, тоже. А Айронсайд плюхнулся в воду над водным препятствием. Я нисколько этому не удивился - лошади у него всегда ужасные, хотя он хвастается ими при каждом удобном случае.
     Фрэдди хлебнул бренди и наконец заговорил:
     - У меня такое ощущение, что моя голова сейчас расколется от боли. Наверное, ты прав. Мне не стоило пить вчера бренди. Кларет, что подали после скачек, тоже был лишним, - Век живи, век учись! - Маркиз поднял вверх указательный палец. - Наверное, тебе никогда не приходило это в голову, но причина моих постоянных побед в собственных скачках кроется в том, что перед ними я гораздо более сдержан в употреблении алкоголя, чем остальные участники.
     Фрэдди криво улыбнулся;
     - Хитрец! Для того-то перед бегами ты и угощаешь своих гостей такими напитками, от которых сложно отказаться, чтобы они напились и не могли конкурировать с тобой!
     - Угощение - это первое препятствие в моих скачках, - пояснил маркиз.
     Фрэдди расхохотался:
     - Серле, ты неисправим! Мне следует обвинить тебя в мошенничестве!
     - Это вовсе не мошенничество. Я просто использую глупость других в своих целях. А сам никогда не увлекаюсь спиртным ни перед охотой, ни перед боем, - ответил маркиз.
     - Верно, верно. Теперь я припоминаю, - согласился Фрэдди. - Перед скачками ты всегда пьешь крайне мало. Раньше я об этом не задумывался. А остальные заливают в рот эту дрянь - я имею в виду лучшие из твоих вин, - не зная меры.
     Так сказать, набираются смелости. Смелости во хмелю.
     - Вот именно, - подтвердил маркиз.
     Он допил кофе, и дворецкий поспешно подошел к нему и вновь наполнил чашку.
     В это самое мгновение дверь растворилась, и на пороге показался еще один мужчина.
     - Доброе утро, Чемберлен! - воскликнул маркиз. - Фрэдди, ты, наверное, еще не видел Грэхема Чемберлена с тех пор, как приехал.
     - Нет, - ответил Фрэдди. - Как поживаете, Чемберлен?
     Приятно видеть вас.
     - Я тоже рад нашей встрече, капитан. - Мистер Чемберлен добродушно улыбнулся.
     Ему было тридцать семь лет. Он служил в том же полку, что маркиз и Фрэдди.
     Когда управляющий отца оставил должность по причине старости, маркиз вспомнил об умном и энергичном офицере, командующем артиллерией.
     Лейтенант Грэхем Чемберлен знал, что шансов на продвижение по службе у него практически нет, и когда маркиз предложил ему работу, которая показалась ему весьма увлекательной, он с радостью согласился.
     Маркиз всегда гордился своим талантом подбирать подходящих людей на те или иные должности.
     Мистер Чемберлен действительно отлично и быстро вжился в свою новую роль - роль управляющего.
     Он принялся за работу с большим энтузиазмом. Расчетливый ум, знания и умения, полученные за годы службы в, армии, очень ему пригодились.
     За первые шесть месяцев он упразднил множество ненужных элементов в системе управления всеми домами маркиза, укрепил эту систему и с легкостью сумел найти общий язык со всеми, с кем был вынужден сотрудничать.
     - Скачки прошли очень успешно, Чемберлен, - сообщил маркиз.