.
     - Скажем прямо, мечты не очень подходящие для молодой женщины. - Маркиз покачал головой.
     - Тем не менее ничего другого мне не надо!
     Он откинулся на спинку кресла, уселся поудобнее и небрежно заявил:
     - Отныне мне решать, что вам надо, что не надо.
     Ее глаза вспыхнули.
     Маркиз с удовлетворением подумал, что теперь у него есть право пресекать грубости этой красавицы.
     Она долго молчала, потом спросила гораздо более спокойным голосом:
     - Неужели вы.., действительно считаете, что вправе распоряжаться моей жизнью?
     - Я на сто процентов уверен, что завещание, оставленное мне вашим отцом, имеет полную законную силу, - неторопливо произнес маркиз. - Можете обратиться в любой суд, и вам объяснят, что я - ваш попечитель. И что вы обязаны мне подчиняться.
     На протяжении нескольких минут Валета размышляла о ситуации, в которой оказалась.
     - Лучшим вариантом для нас обоих, - сказала она наконец, - будет забыть об этом глупом завещании. Вероятно, папа составил его после того, как "хорошо" поужинал.
     Маркиз понял ее намек на то, что покойный сэр Чарльз находился в состоянии алкогольного опьянения, когда составлял завещание, поэтому спросил:
     - Ответьте мне на один вопрос: ваш отец увлекался спиртным?
     - Нет! Конечно, нет. В этом он всегда себя ограничивал.
     - Вот видите! Из этого следует сделать вывод, что составление документа, о котором идет речь, вовсе не случайно. Я сам видел, что сэр Чарльз пил в тот вечер гораздо меньше других гостей, и уверен, что он написал завещание вполне сознательно. Более того, возможно, ваш отец предчувствовал смерть.
     Валета растерянно хлопнула ресницами:
     - Наверняка у вас нет.., ни малейшего желания заботиться обо мне...
     Маркиз тяжело вздохнул.
     - Конечно, быть попечителем - дело хлопотное, - сказал он с важным видом. - Но не выполнить последнего пожелания вашего отца я просто не могу. Это моя святая обязанность!
     - Мне хотелось бы взглянуть на это завещание, чтобы быть уверенной, что оно настоящее, - пробормотала Валета.
     - Пожалуйста. Приходите в мой дом, и мистер Чемберлен, мой управляющий, с удовольствием покажет вам его. Вряд ли у вас получится доказать, что этот документ поддельный или не имеет юридической силы. Он заверен подписями двух всеми уважаемых джентльменов!
     Валета сцепила пальцы в замок, положила их на колени и принялась что-то сосредоточенно обдумывать, как будто искала возможность перехитрить маркиза.
     Он внимательно смотрел на нее, и она все больше ему нравилась.
     Ресницы у нее были удивительно густыми и на фоне белой нежной кожи лица казались еще более темными.
     Струившийся сквозь окно яркий солнечный свет играл в ее волосах, и хотя в них не красовались модные побрякушки, какие маркиз привык видеть в прическах женщин своего круга, они поражали великолепием и редкостью цвета.
     Маркиз подался вперед:
     - Предлагаю, мисс Лингфилд, закончить наш пустой разговор и перейти к серьезной беседе.
     Валета подняла голову и посмотрела ему в глаза. Ее взгляд все еще светился ненавистью.
     Но маркиз невозмутимо продолжил:
     - Не сомневаюсь, что вы не горите желанием находиться на моем попечении. Признаться, и я не жаждал стать вашим попечителем. Но раз уж так вышло, нам следует подумать, как сделать общение друг с другом как можно менее затруднительным.
     Валета сдвинула тонкие брови:
     - Что вы имеете в виду?
     - Давайте еще раз попытаемся поговорить о вашем будущем, только на этот раз не будем отходить от темы и поддаваться эмоциям.
     - Я ведь уже сказала вам, - ответила Валета, - что хочу и дальше жить в этом доме вместе с няней.
     - Что ж, первое время пусть будет по-вашему. До тех пор, пока мы не найдем вам подходящую компаньонку, - деловитым тоном сказал маркиз.
     - Компаньонку? - переспросила Валета, изумленно пожимая плечами.
     - Почему вас удивляют мои слова? Молодой привлекательной девушке нельзя жить одной в доме в компании единственной служанки.
     - Но няня для меня вовсе не просто служанка! - запротестовала Валета.
     - Ваши родители когда-то наняли эту женщину, поэтому она служанка, - терпеливо пояснил маркиз.
     Валета закусила нижнюю губу и напряглась:
     - Мне не нужна компаньонка.
     - Неужели вы хотите, чтобы о вас поползли слухи? - спросил маркиз, глядя ей в глаза.
     - Кому интересно сплетничать обо мне? - Валета с детской наивностью улыбнулась. - Соседи прекрасно знают, что я потеряла обоих родителей. Они все прекрасно поймут, я уверена. Ни у кого и язык не повернется говорить гадости за моей спиной.
     - При других обстоятельствах это, возможно, было бы так, как вы говорите, - многозначительно понижая голос, сказал маркиз.
     И понял по выражению ее лица, что до нее не доходит то, о чем он ей толкует.
     - Вы - моя подопечная, а я - ваш попечитель. Не думаете ли вы, что оснований для рождения слухов уже достаточно?
     Впервые с того момента, как Валета увидела гостя в этой комнате, она осознала, что перед ней красивый молодой мужчина, и ее бледные щеки залила густая краска стыда.
     - Может.., вам стоило просто порвать завещание папы.., и забыть о нем? - пробормотала она чуть погодя.
     - Если бы о нем больше никто не знал, - ответил маркиз, - то не исключено, что я поступил бы именно так.
     Валета опустила голову и уставилась на собственные руки:
     - Что вы.., велите мне делать?
     - Пока оставайтесь здесь. Если у вас есть какие-нибудь родственники и друзья, попросите их пожить с вами. Если нет... В любом случае я попытаюсь найти вам компаньонку.
     Он знал наверняка, что это задача не из легких. Отыскать подходящую для этой роли женщину в кругу избалованных, привыкших к роскоши и развлечениям людей, в котором он вращался в Лондоне, казалось нереальным. Ни одна из лондонских дам не согласилась бы поехать в деревню и поселиться в небольшом, ничего собой не представляющем доме.
     Словно прочтя его мысли, Валета вздохнула и сказала:
     - Я подумаю, кого можно попросить жить со мной. Мне очень хочется остаться здесь.
     Маркиз усмехнулся:
     - Большинство девушек вашего возраста мечтают поселиться в Лондоне. Найти себе подходящего жениха и выйти за него замуж!
     - Я об этом даже не думаю, - призналась Валета.
     - Почему?
     - Потому что я не могу себе позволить жить в Лондоне.
     Это мне не по карману, - объяснила она, словно перед ней сидел несмышленый ребенок.
     - Ax, вот оно что! - Маркиз фыркнул. - Я прекрасно это понимаю. Но как ваш попечитель мог бы что-нибудь придумать. Например, найти человека, который познакомил бы вас с представителями модных лондонских кругов.
     - Нет. - Валета категорично покачала головой. - Мне все это ни к чему. И потом, я ведь уже сказала вам, что мечтаю лишь об одном: остаться здесь. К тому же.., хоть вы и являетесь теперь моим попечителем.., я все равно никогда не прощу вам тех бегов с препятствиями. И всегда буду считать вас ответственным за смерть папы.
     Ее голос опять звучал жестко и гневно. Маркиз покачал головой:
     - Перестаньте говорить глупости! Ваш отец прекрасно знал, что у него не все в порядке с сердцем. Ему не следовало принимать мое приглашение. Остальные участники бегов были гораздо моложе его!
     - Насколько я понимаю, вы хотите полностью снять с себя вину, - ответила Валета, презрительно прищуривая глаза. - Я давно убедилась в том, что в вас нет ни капли жалости.
     А теперь вижу, вы не ведаете и стыда.
     - Вот, значит, какого вы обо мне мнения! - вспыхнул маркиз.
     - Как я могу быть о вас другого мнения? Ведь случай на прошлой неделе - далеко не первая из ваших потех, результатом которой стала искалеченная человеческая жизнь!
     - О чем это вы?
     - Помните того молодого человека, что сломал ногу во время предыдущих ваших скачек? Он не умел как следует управлять лошадью. Бедняга по сей день не может ходить.
     - Как его зовут? - спросил маркиз.
     - Найджел Стоун.
     - А-а! Вы говорите о генеральском сыне! Верно?
     - Именно о нем.
     - Да, я помню, что этот парнишка сломал тогда ногу. Но не думал, что она до сих пор не зажила, - ответил маркиз.
     - Неудивительно! - воскликнула Валета. - Вы забываете о развлекающих вас клоунах, как только представление заканчивается!
     Маркиз окинул Валету испепеляющим взглядом.
     - Интересная у вас манера вести беседу, мисс Лингфилд, - медленно и протяжно сказал он. - Вы правильно делаете, что никуда не рветесь из этой деревни. В обществе ваша прямота произвела бы фурор!
     Валета моргнула, и маркиз с удовлетворением подумал, что с блеском выиграл эту игру.
     - Папа всегда повторял, - сдержанно и спокойно проговорила Валета, - что, если оппонент переходит на личные оскорбления, можешь считать, что он проиграл тебе.
     Маркиз неожиданно для самого себя расхохотался.
     - Я шел к вам и думал, что, услышав слова соболезнования, вы разрыдаетесь, и мне придется утирать вам слезы, - сказал он, немного успокоившись. - Мне представлялось, что вы с радостью и огромной благодарностью примете от меня любую помощь. Теперь вижу, что ошибался.
     - И еще как ошибались, ваша светлость! - подтвердила Валета. - Я еще раз повторю, что ни в чем не нуждаюсь.
     - Только не разговаривайте со мной так категорично, мисс Лингфилд. Я ведь ваш попечитель, не забывайте об этом. Вы обязаны мне подчиняться.
     Она с гордостью приподняла подбородок, и маркиз отметил, что вовсе не сердится на нее.
     Весьма неожиданный и необычный разговор, подумал он.
     И несомненно, гораздо более интересный, чем можно было ожидать!
     В его голове никак не укладывалось, что столь хрупкое, изящное и красивое создание, как эта девушка, способно на столь мужественные и честные поступки.
     Ее глаза выражали явную ненависть, а это интриговало маркиза больше, чем все овальное в ней. Ни одна другая женщина на свете никогда не смотрела на него так.
     - Наверное, мне пора пожелать вам удачного дня и попрощаться, мисс Лингфилд. Очевидно, нам обоим требуется время для того, чтобы спокойно обдумать наш разговор. Я зайду к вам завтра или послезавтра, и, надеюсь, мы более обстоятельно побеседуем о вашем будущем.
     - Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости, - ответила Валета. - Если я захочу что-то сказать вам, то передам вам письмо. А вы ответите мне.
     - Я больше люблю живое общение. Так удобнее договариваться о чем бы то ни было. Поэтому я сам приду к вам, и мы продолжим сегодняшний разговор.
     Он поднялся с кресла и направился к двери.
     Валета не отвечала и не двигалась с места.
     Маркиз приостановился и повернул голову:
     - До свидания, мисс Лингфилд. Вообще-то нам лучше перейти на менее официальные обращения, согласны? - Валета упорно молчала. Ее глаза гневно сверкали. - До свидания, Валета.
     Больше не дожидаясь ответа, маркиз вышел из гостиной и захлопнул за собой дверь. На протяжении нескольких мгновений из коридора доносились звуки его уверенных шагов.
     Усаживаясь в фаэтон, который ждал его во дворе у дома, и мастерски выводя запряженных в него лошадей на извилистую тропу, а затем и на главную дорогу, которая шла назад в Трун, маркиз улыбался.

***

     Когда звуки отъезжавшего фаэтона растворились вдали, Валета вскочила на ноги, сжала пальцы в кулаки и злобно стиснула зубы.
     "Как он смеет так вести себя со мной? Зачем папа назначил его моим попечителем?" - с отчаянием думала она.
     Ненависть к маркизу жгла ей сердце, единственное, что хотелось, - не видеть его больше никогда.
     Когда он спокойно и самодовольно поднимался с кресла, ее так и подмывало ударить его по напомаженной голове, расцарапать ему физиономию. Но подобный поступок возмутил бы и ее мать и отца, да и сама она очень сожалела бы о том, что натворила.
     Но никогда в жизни ни один человек не вызывал в ней столько ненависти.
     Все, что люди рассказывали о маркизе, лишь углубляло ее презрение и неприязнь по отношению к нему, за исключением, конечно, рассказов о его подвигах на войне.
     Лишь в те моменты, когда отец говорил ей об отваге и мужестве этого молодого мужчины, она испытывала к нему чувство глубокого уважения.
     Покойный отец маркиза отличался властным и жестким нравом и считал, что лишь избранные могут быть удостоены его внимания, поэтому водил дружбу с весьма ограниченным количеством людей.
     Тем не менее к семье Лингфилдов он всегда относился по-доброму: приглашал сэра Чарльза на состязания по стрельбе, а раз или два в год даже к себе в дом вместе с супругой.
     Известие о его кончине очень опечалило сэра Чарльза.
     Через некоторое время после смерти отца молодой маркиз уволился из армии, и жизнь на перешедших в его владение землях потекла совершенно по-новому.
     Слуги в обоих домах маркиза были по большей части представителями проживавших на его территориях семей, поэтому об устраиваемых им увеселениях и пирушках знали все.
     Люди более пожилого возраста чуть ли в обморок не падали, слыша, что вытворяет маркиз.
     Отец Валеты постоянно пытался оправдать его действия.
     - Это последствия войны, - объяснял он дочери. - Ему пришлось на протяжении нескольких лет бороться с неприятелем за границей. После такого испытания никому не удается оставаться таким, каким ты был раньше.
     - Ты ведь не ведешь себя так, как он, папа, - возражала ему Валета.
     Отец улыбался:
     - Я слишком стар для подобных развлечений. И потом, у меня не так много денег, как у маркиза.
     - Не могу представить себе, что, если бы у тебя имелись деньги, ты ударился бы в пьянство и разгул, - отвечала Валета. - Ведь на свете существует множество других способов развлечения.
     - Не суди его строго, - говорил ей отец. - Представители многих поколений его рода защищали нашу страну от врага и заботились о людях в мирное время. И наш маркиз когда-нибудь образумится.
     Валета же была уверена, что этот человек неспособен заботиться о ком бы то ни было, кроме себя.
     Она слышала о том, какие подарки он делал молоденьким актрисам, выступавшим на сцене Ковент-Гардена, и о том, на какие отваживался подвиги, когда стремился доказать окружающим, что он лучший всадник и лучший стрелок. И все ради собственного удовлетворения.
     Однажды маркиз устроил соревнования на фаэтонах - один из участников должен был приехать первым из Лондона в Ньюмаркет. В ходе состязания два фаэтона столкнулись. Были смертельно ранены три лошади, и их пришлось застрелить.
     - Никогда не слышала о столь необузданном человеке, как этот маркиз! - с возмущением говорила Валета отцу, несмотря на все его разъяснения.
     - Согласен, что до настоящего момента он проявлял себя в основном как хулиган, - отвечал отец, вздыхая. - Но, помяни мое слово, дочка, скоро его баловство закончится.
     - Побыстрее бы это случилось! - отвечала Валета. - Ему давно пора вплотную заняться своими владениями. Эндрюс слишком стар для роли доверенного маркиза и не выносит, когда к нему приходят с проблемами и жалобами.
     - Ты права, - соглашался отец. - Люди ждут не дождутся того момента, когда маркиз нагуляется и начнет заниматься делами. Они очень нуждаются в его внимании и помощи.
     - Может, ты намекнешь ему на это, папа? - спрашивала Валета.
     - Что ты, дочка! Неужели ты думаешь, что у меня есть возможность остаться с маркизом наедине и спокойно о чем-то побеседовать с ним? - Отец добродушно усмехался. - Я благодарен ему и за то, что иногда он приглашает меня на свои вечера. Народу у него бывает видимо-невидимо. И на серьезные темы никто не разговаривает.
     Валета вздыхала.
     В то утро, когда отца принесли мертвым после скачек у маркиза, она почувствовала, что была бы рада, если бы и сам маркиз отдал Богу душу. Если бы свернул себе шею во время своих проклятых бегов...
     - Как я ненавижу его! - процедила она сквозь зубы, стоя в одиночестве в своей небольшой, милой сердцу гостиной.
     И от отчаяния сильно зажмурила глаза и покачала головой. Теперь этот разгульный мерзавец был ее попечителем и имел над, ней власть!
     Желая отделаться от невыносимых мыслей, она рванула к двери, выскочила из комнаты и прошла по небольшому коридору в кухню.
     Здесь, склонившись над шитьем, ее уже ожидала няня.
     Валета постоянно уговаривала няню перейти в какую-нибудь другую, более удобную комнату, когда та занималась не кухонными делами, но эти уговоры были бесполезны. Няня утверждала, что на кухне ей уютнее всего и что работается здесь лучше.
     Услышав приближающиеся шаги Валеты, няня оторвалась от шитья и подняла голову. Войдя на кухню, Валета взглянула в уставшие добрые глаза старушки. В них застыл немой вопрос.
     - Расскажите же мне, что он говорил?
     Валета неторопливо выдвинула из-за стола стул и медленно опустилась на него.
     - Я на сто процентов уверена, что наш маркиз - самый мерзкий человек в мире! - заявила она.
     - Почему вы так расстроены, детка моя? - с тревогой спросила няня. - Я думала, что этот тип пожаловал к нам с единственной целью - принести вам свои извинения и выразить соболезнования. О чем вы беседовали?
     - Совсем о другом, - мрачно сказала Валета.
     - Что вы имеете в виду?
     - Я до сих пор не могу в это поверить, няня! - с отчаянием воскликнула Валета. - Папа оставил маркизу завещание, в котором назначил его моим попечителем!
     Няня отложила в сторону шитье, ошарашенно глядя на Валету:
     - Вы не шутите?
     Валета покачала головой.
     На протяжении нескольких минут обе они напряженно молчали. Наконец няня вновь взяла в руки ночную сорочку, которую шила для Валеты, и продолжила работать.
     - Вообще-то это не так уж и плохо, - заметила она. - Вы оказались в весьма затруднительном положении, и попечитель вам просто необходим. А маркиз - человек очень богатый.
     Валета ахнула:
     - Да что ты такое говоришь, няня? Неужели ты не понимаешь, что теперь моя ситуация вообще безвыходная?
     - Думаю, вы ошибаетесь, - спокойно возразила няня. - После кончины сэра Чарльза я места себе не нахожу - все ломаю голову над тем, как вам дальше жить. Без денег, без родственников. Вам ведь и надеяться-то не на что! А с попечителем, тем более таким, все будет гораздо проще. И если он не пренебрежет своими новыми обязанностями, то нам следует ожидать больших перемен в жизни.
     Валета, задыхаясь от негодования, вскочила со стула:
     - Оказывается, ты не лучше этого маркиза, няня! Я хочу, чтобы моя жизнь продолжалась здесь! В этом доме, с тобой!
     И не желаю подчиняться ни маркизу, ни кому бы то ни было!
     - Успокойтесь, детка моя. Вы сами не понимаете, как вам повезло. Кстати, не забывайте, что попечитель обладает чуть ли не теми же правами, что и родитель. Вам придется слушаться маркиза и жить там, где он велит.
     - Няня, да что с тобой случилось? - закричала Валета, окончательно выходя из себя. - Ты говоришь таким тоном, будто довольна тем, что происходит! Да как я могу воспринимать чудовище, виновное в смерти папы, как своего попечителя?!
     - Поживем - увидим, - все так же невозмутимо ответила няня. - Только вы не волнуйтесь. Мне кажется, что это необычное обстоятельство обернется для вас чем-то очень удачным. Поживем - увидим.

Глава третья

     - Мне кажется, - заявил маркиз властно и жестко, - вы давно должны были сообщить мне о том, как обстоят дела.
     - На протяжении долгого времени я пытался попасть на встречу с вами, ваша светлость, но это было не просто, - ответил доверенный. - А хотел поговорить с вами и кое о чем еще. Я служил вашему уважаемому отцу и вам, ваша светлость, целых тридцать два года. Мне пора на пенсию.
     Маркиз ответил не сразу:
     - Что ж, если вы приняли такое решение, Эндрюс, не буду чинить вам препятствий. Мне остается лишь искренне поблагодарить вас за то, что столько лет заботились о наших владениях.
     Эндрюс низко поклонился хозяину.
     - Единственное, о чем я хотел вас попросить, милорд... - начал он неуверенным тон