бы  нарисовать  мой  портрет  в  качестве
свадебного подарка для Джорджа. Не  правда  ли,  это  доставило  бы  вам
удовольствия?
   Она не сомневалась, что Роланд не  только  придет  в  восторг  от  ее
предложения, но и будет бесконечно благодарен ей за согласие позировать.
   В конце концов, он был совершенно неизвестен как художник, а в  семье
к его увлечению живописью относились как к некоему  не  соответствующему
их положению в обществе занятию.  Джентльмену,  бесспорно,  не  подобало
заниматься подобным ремеслом.
   Однако, к удивлению Люси, Роланд ответил:
   - Нет, благодарю пас!
   - Что значит ваше "нет, благодарю вас"?
   - То, что у меня нет желания рисовать вас.
   Люси была настолько поражена, что не сдержалась и  открыто  спросила,
почему.
   - Вы слишком обыкновенны, - ответил Роланд, - слишком предсказуемы  и
совсем не соответствуете моему представлению  о  красоте.  Мне  нравится
изображать настоящую красоту.
   Его слова прозвучали для нее настолько оскорбительно, что она  больше
ничего не сказала, но никогда не простила ему их.  Если  честно,  она  и
возненавидела Роланда с того самого момента.
   Когда Джордж возвратился из Рима, где побывал после смерти матери, он
сказал:
   - Картины Роланда поражают меня! Они необычны и  вряд  ли  понравятся
тем, кто предпочитает академическую школу, но они по-настоящему хороши.
   - Откуда ты знаешь? - спросила Люси. - Ты  же  не  можешь  судить  об
искусстве, Джордж.
   - Готов с вами согласиться, - ответил он,  -  но  я  встречал  немало
людей в Риме,  чье  мнение  уважаю,  и  их  отзывы  о  картинах  Роланда
заставили меня испытать чувство гордости за него.
   - Полагаю, вы гордитесь и тем образом  жизни,  который  он  ведет!  -
раздраженно заметила Люси.
   Роланд не выставлял свои картины, не пытался  продавать  их,  но  его
друзья за границей явно ценили его талант.
   - Если вас интересует мое мнение, - как-то раз, когда они с  Джорджем
говорили о Роланде, заявила Люси,  -  то,  по-моему,  ваш  брат  впустую
растрачивает свою жизнь.
   - Не понимаю, почему вы так считаете, - удивился лорд  Уимонд.  -  По
крайней мере он что-то создает.
   Люси презрительно хмыкнула, и это окончательно возмутило ее мужа.  Он
с горечью добавил:
   - Роланд создал множество картин, а я - единственного сына. Так  что,
если сравнивать, преимущество явно на его стороне.
   Он вышел из комнаты прежде, чем Люси сумела возразить ему,  и  с  тех
пор она избегала разговоров с Джорджем об его брате.
   "Это послужит ему уроком, - злорадно думала  она  сейчас,  подходя  к
кабинету мужа, - если дочь Роланда окажется уродиной!"
   Люси протянула руку, чтобы открыть дверь, и услышала голос Джорджа  и
чей-то смех.
   Смех был мелодичный, молодой и очень естественный.
   Люси открыла дверь.
   Джордж расположился в своем любимом  кресле,  а  на  полу  перед  ним
сидела светловолосая девочка, с виду совсем  ребенок,  и  переворачивала
листы с эскизами.
   - Посмотрите, дядя Джордж! Так забавно!
   Она снова рассмеялась, но смех  замер  у  нее  на  губах,  когда  она
увидела Люси. Та остановилась в дверном проеме и рассматривала ее.
   На мгновение в комнате стало очень тихо, потом лорд Уимонд опомнился:
   - А, вот и вы, Люси! Это Айна! Мы рассматриваем  эскизы,  которые  ее
отец делал в юности.
   - Я ждала вас наверху, - машинально заметила Люси.
   Она закрыла дверь и вошла в комнату. Айна встала ей навстречу.
   "Неужели это она, такая маленькая и такая юная, о, да такая юная",  -
удивилась про себя Люси.
   Эта мысль, казалось, пронзила  ее,  подобно  кинжалу.  Такое  детское
лицо, светло-голубые глаза и волосы легкие и шелковистые!
   - Это и есть  Айна?  -  переспросила  Люси,  надеясь,  что  произошла
какая-то ошибка. Айна присела в реверансе.
   - Здравствуйте, тетя Люси! Я Айна.  Боюсь,  я  действительно  слишком
мала ростом.
   - И в самом деле, - заметила Люси. - Пожалуй, даже туфли на  каблуках
не помогут.
   При этом она подумала, что ее наряды не годятся  племяннице  Джорджа.
Правда, платье, которое было  на  Айне,  показалось  Люси  на  удивление
хорошо сшитым и вполне сносным.
   - Мы не стали подниматься наверх. - Джордж чувствовал себя  несколько
неловко. - Я  подумал,  вы  предпочтете  познакомиться  с  Айной,  когда
проводите своих гостей. Да и она чувствовала бы себя стесненно, если  бы
ей пришлось встретиться с вами, когда вас окружало множество  незнакомых
людей.
   - Вполне разумно, - заметила Люси, но таким тоном, что ее муж  понял:
она вовсе так не считает. - А теперь, - продолжала она, - у нас  не  так
много времени, ведь вы, несомненно, уже рассказали Айне,  где  нас  ждут
через два дня. Думаю, нам надо подняться  в  ее  комнату  и  посмотреть,
какие платья она привезла с собой. Как бы не  пришлось  потом  в  спешке
подыскивать ей подходящий наряд.
   - Да, да, конечно, моя дорогая, - согласился Джордж. - Но как-то  так
получилось...  Понимаете,  я  забыл  сказать  Айне  о  визите  в   Чейл.
Расскажите ей, пожалуйста, сами.
   Он замолчал, словно внезапно вспомнил, что предстоящий визит не сулил
ему особого удовольствия, и добавил:
   - Тем более, уверен, у вас это получится лучше.
   Супруги обменялись недовольными взглядами,  но  Айна  в  этот  момент
складывала эскизы отца в кожаную папку, стоя на полу на  коленях,  и  не
видела этого.
   - Пойдем, Айна, - сказала Люси. - Нам с тобой  еще  многое  предстоит
сделать, а времени осталось совсем мало.
   Айна положила папку на стол.
   - Большое спасибо, дядя Джордж. Мне было  так  приятно  смотреть  эти
эскизы. Может быть, мы когда-нибудь посмотрим остальные?
   - Обязательно, - заверил лорд Уимонд, с улыбкой глядя на  племянницу.
Айна улыбнулась ему  в  ответ,  потом,  заметив,  что  Люси  уже  вышла,
поспешила за ней.
   Когда они поднимались по лестнице, Люси сказала:
   - Твой дядя не соизволил сообщить, как тебе повезло.
   Нас пригласили погостить в один из самых знаменитых и красивых  домов
в Англии. В пятницу мы отправляемся туда.
   - Я надеялась, мы поедем в Уимонд-парк, - не подумав призналась Айна.
   - Мы пробудем в Лондоне еще два месяца,  -  раздраженно  перебила  ее
Люси, - и не вздумай уговаривать дядю ехать в деревню, пока не  кончится
сезон!
   Глаза  девушки  расширились  от   удивления,   но   у   нее   хватило
сообразительности догадаться, насколько жена дяди не Любит  Уимонд-парк;
она поняла теперь, почему в голосе дяди Джорджа звучали тоскливые нотки,
когда он говорил о поездке в имение.
   Она не раз слышала от отца, с каким неудовольствием его  брат  каждый
раз оставлял поместье, перебираясь в Лондон.
   По  его  рассказам,  братья  всегда  предпочитали  плавать  в  озере,
кататься верхом, охотиться в лесах, окружавших имение.
   - Мы отправляемся в Чейл, - сказала Люси. - Его хозяин, маркиз  Чейл,
любезно пригласил нас погостить.
   Но, испугавшись, что выдала себя, торопливо пояснила:
   - Его мать, вдовствующая  маркиза,  -  хозяйка  дома,  поскольку  сам
маркиз еще не женат. Кроме нас с твоим  дядей,  а  теперь  еще  и  тебя,
приглашено много интереснейших людей, знатных и знаменитых!
   По тону, каким все это было сказано, Айна легко догадалась о том, как
некстати оказалось появление племянницы мужа для ее тетки.
   - Может, - нерешительно заговорила девушка, - вы...  предпочли  бы..,
может, мне не стоит.., ехать туда с вами?
   - Твой дядя настаивает, чтобы ты ехала. Надеюсь, ты  сможешь  оценить
это, и будешь благодарна за то, что тебе предоставили такую возможность.
Не каждой барышне твоего возраста выпадает честь получить приглашение  в
Чейл, ручаюсь тебе, подобные  приглашения  -  редкая  удача,  о  которой
многие могут только мечтать.
   - Я.., я очень польщена, - произнесла Айна.
   - Еще бы! Надеюсь, ты понимаешь, как важно для  тебя  произвести  там
хорошее впечатление и, главное,  не  опозорить  нас  и  не  поставить  в
неловкое положение.
   Люси говорила, не выбирая слова и не особо задумываясь.  Но,  заметив
выражение лица Айны, почувствовала себя немного неловко.
   - Отчего вы думаете, будто от меня можно ожидать  этого?  -  спросила
Айна.
   Люси поняла, что ей необходимо как-то загладить впечатление от  своих
слов, иначе обиженная девочка пожалуется на нее Джорджу.
   - Это было бы вполне объяснимо. Ты столько лет провела за границей, -
несколько другим тоном заговорила Люси, - что,  возможно,  условности  и
манеры, принятые в лучшем английском  обществе,  тебе  покажется  трудно
усвоить, даже если ты и знала о них.
   И она добавила еще более покровительственно:
   - Тебе следует спрашивать  меня  обо  всем,  что  ты  не  поймешь  и,
конечно, когда ты не будешь знать, как поступить. Но  сначала  посмотрим
твои наряды.
   Они как раз подошли к комнате Айны.  Как  только  появилась  Ханна  с
вещами, девушка умылась и переоделась в платье, которое горничная первым
достала из дорожного сундука.
   Теперь Ханна с помощью другой горничной уже  развесила  в  шкафу  все
платья Айны, которые по настоянию миссис Харвестер заказывались у лучших
дамских портных Ниццы.
   - Нельзя носить черное в этом климате, - сказала пожилая  леди  Айне,
вскоре после того, как та перебралась в ее дом. -  Я  не  выношу,  когда
молоденькие девушки ходят в черном, это цвет для старух вроде меня.
   - Папа всегда считал траур варварским обычаем, - призналась Айна.
   - Я совершенно согласна с твоим отцом и хочу, чтобы ты носила  одежду
тех цветов, которые тебе идут. Люблю, когда меня окружают красивые вещи.
   - О, это правда! - восторженно отозвалась Айна. - Никогда раньше я не
видела такой изящной обстановки! А какие у вас великолепные картины!
   Тут Айна запнулась, словно почувствовав, что совершает предательство,
и поправилась:
   - Я люблю папины картины. Они такие живые и яркие.
   У вас картины совсем другие, но мне они нравятся ничуть не меньше.
   При этом она не могла оторвать глаз  от  изысканных  полотен  Гварди.
Никто не сумел бы  более  совершенно  изобразить  Венецию,  которая  так
очаровала ее, когда два года назад они недолго жили там.
   Госпожа Харвестер очень критически относилась к тому, что  следовало,
а что не следовало носить Айне.
   - Поскольку ты такая маленькая, - говорила она девушке, -  ты  должна
выбирать наряды, которые не только подчеркивают  твою  индивидуальность,
но и соответствуют твоему росту. Никогда слепо не следуй моде, Айна. Это
легкая дорожка для ленивых или для тех, кто совершенно лишен вкуса.
   Айна смеялась, слушая рассуждения миссис Харвестер, но знала, что  та
говорит серьезно.
   Портнихи приносили ткани и образцы своих изделий для примерки, и Айна
часами простаивала перед ними, словно те модели, которые  позировали  ее
отцу, пока наконец миссис Харвестер не удовлетворялась результатом.
   Но порой, к ужасу Айны, когда  платье  уже  бывало  почти  закончено,
миссис Харвестер не позволяла своей подопечной надевать его.
   - Но почему? - недоумевала Айна.
   - Оно тебя старит. Выброси его или отдай бедным.
   А иногда старая дама приходила  в  восторг,  если  ей  казалось,  что
выглядит Айна точно так, как было задумано. Айна как-то сказала Ханне:
   - Миссис Харвестер по-своему художник, как и папа.
   Видя, что Ханна не поняла ее, девушка пояснила:
   - Она хочет передать свое понимание красоты с моей помощью, как  папа
пытался бы передать его на холсте. Жаль, что они так и не  познакомились
ближе.
   - Ваш отец предпочитал общество  тех,  кто  помоложе,  -  проговорила
Ханна, словно сама себе.
   - Думаю, это  потому,  что  он  всегда  чувствовал  себя  молодым,  -
заметила Айна. - Похоже, старые люди никогда не восторгаются ничем  так,
как восторгался папа.
   Но миссис Харвестер, хотя и  не  была  склонна  бурно  выражать  свои
чувства и всегда радовалась тихо, тем не менее приходила  в  неописуемый
восторг, если ее идеи воплощались в нарядах Айны.
   Присутствие Айны и Ханны в ее доме придало жизни пожилой  дамы  новый
интерес. Вместо того, чтобы день за днем  проводить  на  вилле,  изредка
выходя в сад, она стала ездить с Айной на прогулки  по  окрестностям,  а
иногда они на лодке отправлялись в море.
   Все это делалось размеренно и неторопливо, совсем  не  так,  как  при
жизни отца Айны, но у девушки появилось много  новых  интересов,  в  том
числе занятий с разными преподавателями, и она была счастлива.
   А теперь, видя, как тетка жаждет раскритиковать ее гардероб,  Айна  с
грустью подумала, что еще неизвестно, понравится ли  ей  новая  жизнь  в
Англии.
   - Должна признать, твои платья оказались  лучше,  чем  я  ожидала,  -
неохотно  отметила  Люси  после  того,  как   Ханна   одно   за   другим
продемонстрировала ей все платья Айны.
   - Они же французские, ваша светлость, - не удержалась Ханна. -  Когда
мы жили во Франции, мы могли убедиться, насколько  французы  превосходят
англичан в том, что касается одежды.
   - Мне это известно не хуже вашего! - вспыхнула Люси.
   Ханна сообразила, что нарушила границы дозволенного, и "спряталась  в
свою раковину", как называла это Айна.
   - Боюсь, я не успела рассказать вам о  Ханне,  тетя  Люси,  -  быстро
сказала Айна. - Она заботилась обо мне с самого моего рождения, и папа с
мамой во всем полагались на нее.
   Девушка замерла, выжидательно глядя на Люси, но  не  увидела  ничего,
кроме абсолютного равнодушия на красивом лице тетки.
   - Когда папа умер, не знаю, что было бы со мной,  если  бы  рядом  не
оказалось Ханны, - добавила Айна.
   - Уверена,  вы  добросовестно  исполняли  свои  обязанности.  -  Люси
обращалась к Ханне, но ее слова прозвучали сухо и холодно.
   - Я старалась, ваша светлость.
   Ханна  была  достаточно  проницательна,  чтобы   почувствовать,   что
допустила ошибку, а попытка Айны защитить ее едва ли не сделала ситуацию
еще хуже.
   Люси направилась к двери.
   - Завтра я возьму тебя  за  покупками,  Айна.  На  мой  взгляд,  тебе
потребуется еще многое, - сказала она. - Но с твоим размером вряд ли  мы
отыщем для тебя что-нибудь новое.
   Придется тебе в Чейле обходиться тем, что у тебя есть.
   С этими словами Люси вышла раньше, чем Айна  успела  произнести  хоть
слово. Как только дверь за  теткой  захлопнулась,  девушка  подбежала  к
Ханне и обняла ее.
   - Слава богу, хоть ты со мной, Ханна, дорогая моя! Теперь я  понимаю,
почему  папа  не  испытывал  никакого  желания  встречаться  со   своими
родственниками, хотя иногда я чувствовала, что он тоскует по брату.
   - Ну-ну, мисс Айна! Не делайте слишком поспешные выводы. Все поначалу
кажется странным. Но по рождению вы принадлежите этому обществу.
   Айна поцеловала Ханну в щеку.
   - Если все окажется слишком сложным, и тетя Люси еще более явно  даст
мне понять, что не хочет видеть  меня  в  своем  доме,  мы  ведь  сможем
вернуться в Ниццу. У нас там полным-полно вещей.
   - Ничего подобного мы не будем делать, мисс  Айна!  -  резко  сказала
Ханна. - Когда вы лучше узнаете Англию, вы полюбите ее. Я лично довольна
по крайней мере тем, что вернулась к цивилизованным людям. Я никогда  не
чувствовала себя свободно со всеми этими иностранцами!
   Айна рассмеялась.
   - Знаю я, почему ты рада вернуться сюда, Ханна. Уж очень  ты  скучала
по болтовне за чашкой чая. Ведь ни француженки, ни испанки, ни итальянки
ничего в этом не смыслят!
   - Конечно! - энергично согласилась Ханна. - Но вы опоздаете к  обеду,
мисс Айна. Вам пора принять ванну.
   Не забывайте, в Англии еда подается в строго определенное время.
   - Завтра же куплю  себе  часы,  -  пообещала  Айна  смеясь  и  начала
раздеваться.

Глава 3

   Айна спустилась к обеду, следуя позади Люси, с таким чувством,  будто
она участвует в удивительной и увлекательной игре.
   Хотя после всего, что девушка выслушала о Чейле, она ожидала  увидеть
нечто великолепное, поместье превзошло  все  ее  ожидания.  По  мере  их
приближения к необыкновенному дому Айна замирала от  страха,  что  вдруг
перед ней окажется мираж, который может исчезнуть.
   Поскольку поезд, доставивший их из Лондона, опоздал,  по  прибытии  в
имение они успели только выслушать приветствие  дворецкого  и  экономки,
внушительный вид которой вызвал благоговейный трепет. Она проводила их в
отведенные им комнаты.
   Айна  заметила,  с  каким  удовольствием  Люси  выслушала   заверения
экономки:
   - Мы приготовили для вашей светлости ваши любимые комнаты в  западном
крыле.
   - Благодарю, -  ответила  Люси  с  особенными  переливами  в  голосе,
которые Айна уже научилась узнавать.
   Комнаты в западном крыле и правда производили сильное впечатление.
   Здесь был будуар, в котором стояло  множество  английских  гвоздик  с
мелкими красными и белыми цветами. Видимо, это были любимые цветы  Люси,
потому что и в лондонском доме вазы с ними стояли повсюду.
   В великолепной спальне висели очень  красивые  шторы  с  изображением
богов и купидонов. Далее шла смежная со спальней туалетная комната лорда
Уимонда, и очаровательная комната для Айны.
   - Его сиятельство подумал, миледи, что поскольку молодая леди впервые
в Чейле, ей, несомненно, удобнее  быть  поближе  к  вашей  светлости,  -
объяснила экономка.
   - Как это любезно со стороны его светлости, - пробормотала Люси.
   Но Айна подумала, что это прозвучало весьма фальшиво.
   Скорее всего тетя Люси  предпочла  бы,  чтобы  племянница  мужа  была
подальше от нее и не докучала ей своими вопросами.
   Вскоре появилась Ханна и начала разбирать одежду Айны.
   Кое-что лежало не распакованным с ее отъезда из Ниццы и, естественно,
несколько смялось.
   Но горничная поспешила успокоить Ханну:
   - Когда в доме прием, - сказала она, - в гладильне постоянно работают
две девушки. Они в любое время приведут одежду в надлежащий вид.
   Айна радостно отметила,  что  Ханне  пребывание  в  Чейле,  возможно,
доставит удовольствие.
   Когда-то, еще до того, как она  пришла  в  дом  ее  родителей,  чтобы
ухаживать за маленькой Айной, Ханна служила в огромном доме герцога  как
младшая горничная при детской.
   Ребенком Айна как зачарованная слушала рассказы Ханны про  герцогских
детей и особенно про строгий распорядок в доме герцога.
   Становясь старше, она начала  понимать,  что  слуги  склонны  гораздо
щепетильнее своих хозяев соблюдать иерархию.
   Айна не сомневалась, что для Ханны очень существенно, какое место  ей
отведут за столом у экономки.
   Она полагала, что титул дяди Джорджа сыграет тут решающую роль.
   "Возможно, ей предоставят место по  правую  руку  от  дворецкого",  -
предположила Айна.
   Это почетное место предназначалось для горничной той гостьи,  которая
занимала более высокое социальное положение, чем остальные.
   Пока Ханна и  горничная  распаковывали  вещи,  Айна  обошла  комнату,
задержалась  у  письменного  стола,   на   котором   лежали   письменные
принадлежности, но гораздо  больше  ее  заинтересовала  стопка  книг  на
столике подле кровати.
   Во  Франции  не  всегда  было  легко  доставать  книга,  хотя  миссис
Харвестер и состояла членом лучшей библиотеки в Ницце, где по ее просьбе
охотно выписывали из Англии книги, которые она запрашивала.
   Айна покупала немало французских книг, но теперь, когда с ней не было
отца, ей хотелось побольше узнать о родной стране. Она знала,  что  рано
или  поздно  вернется  туда,   хотя   неизвестность   вызывала   у   нее
беспокойство.
   Трактаты по истории ее разочаровали. Гораздо больше она  узнавала  из
романов, и она прочитала и Джейн Остин, и Шарлотту  Бронтс,  интересуясь
скорее описанием английской жизни, чем сюжетной канвой.
   И сейчас она успела углубиться в чтение одного из  тех  романов,  что
обнаружила в спальне. Ханна оторвала ее, объявив, что пора поторопиться,
и ванна уже готова.
   Ванну принесли  из  кладовой,  где  она  хранилась,  и  поставили  на
специальный большой ковер с  вышитой  на  нем  короной  маркиза.  Зимой,
подумала Айна, было бы, наверное,