,  -  и  если  она  будет
возглавлять процессию из девушек такого же роста, я буду смотреться  смешно.
Кроме того, Каролина, являясь старшей сестрой, еще не  замужем,  и  для  нее
будет обидным быть подружкой невесты.
   Это стало последним аргументом, который помог ей выиграть сражение, но  в
то же время он вновь заставил герцога задуматься о том, что его старшая дочь
в чем-то ущемлена по сравнению с младшей.
   Эльфа шагнула с последней ступеньки.
   - Скорее! Скорее! - раздраженно крикнул отец. - Мы давно уже должны  быть
в церкви.
   - Невесту всегда ждут, - ответила Эльфа.
   - Чепуха! - бросил герцог. - Если ты заставишь Линчестера  слишком  долго
ждать, он может изменить свое решение, и где ты тогда окажешься?
   - С тобой дома, папа! И ты сможешь  сохранить  Магнус  Крофт,  -  уколола
Эльфа.
   Герцога это не позабавило. Он схватил Эльфу за руку и втащил  в  открытое
ландо, ожидавшее на улице.
   Это была  великолепная  карета,  которой  герцог  пользовался  только  на
ежегодной церемонии открытия сессии парламента. Эльфа подумала, что на  этот
раз лакеями в великолепных ливреях и лошадьми с плюмажами на головах  смогут
полюбоваться разве что деревенские жители.
   Лакей поднял длинный шлейф ее платья в карету, захлопнул  дверцы,  и  они
медленно тронулись в направлении  маленькой  церквушки,  которая  находилась
почти сразу за воротами их поместья.
   Эльфа взяла отца за руку и с необычным для нее  волнением  сказала  тихим
голосом:
   - Я грущу, покидая родной дом. У  меня  было  очень  счастливое  детство,
папа, и я всегда буду тебе благодарна за это.
   Герцог был поражен ее словами. Помолчав, он сказал:
   - Ты странная девочка, Эльфа, и я не хочу обманывать, будто всегда хорошо
понимал тебя. Но я рад, что ты теперь займешь высокое положение.
   - И я рада, папа.
   - Линчестер будет хорошо с тобой обращаться, - сказал герцог.  -  И  хотя
репутация у него не из лучших, но он джентльмен,  и  ты  не  пожалеешь,  что
вышла за него замуж.
   - Надеюсь, папа.
   - Но ты должна вести себя соответственно  этому  положению,  -  в  голосе
герцога появился металл. - Без истерик и ворчания. У мужа есть  свои  права,
и, что бы он ни делал сегодня  ночью,  ты  должна  покорно  подчиниться  его
желаниям.
   Воцарилось молчание, после которого Эльфа озадаченно спросила:
   - Что ты имеешь в виду,  папа?  Вновь  воцарилось  молчание,  прежде  чем
герцог сказал:
   - Надеюсь, мама говорила с тобой о замужестве?
   - Нет, папа.
   Герцог издал возглас отчаяния.
   - Она должна была это сделать! Невозможно,  чтобы  она  оставила  тебя  в
неведении. Но я полагаю, она думала, что ты все знаешь.
   - Знаю что, папа? - недоумевала Эльфа. Казалось, герцог потерял дар речи.
Тут карета въехала в ворота церковной ограды, и он раздраженно бросил ей:
   - Линчестеру придется самому объяснить тебе все.  Известно,  что  у  него
достаточно опыта, а ты должна выполнять все, что он пожелает. Ты поняла?
   У Эльфы уже не оставалось времени задавать вопросы, а если бы оно и  было
- герцог не услышал бы их.
   Толпа слуг,  крестьян  и  арендаторов  обоих  поместий  громкими  криками
приветствовала карету. По мере приближения ко  входу  в  церковь  эти  крики
становились все громче.
   Маленькая церковь смогла вместить  лишь  самых  близких  родственников  и
друзей.
   Было решено, что многочисленная челядь и  жители  обоих  поместий  смогут
увидеть новобрачных только снаружи. Затем молодежь доберется сама, а старики
будут доставлены в  Тауэрс,  где  для  празднования  бракосочетания  молодых
господ  раскинули  огромный  шатер.  В  нем  были  накрыты  длинные   столы,
ломившиеся от снеди, на  которых  также  было  достаточно  пива,  чтобы  они
продолжали праздновать еще долго после ухода новобрачных.

***

   Как только Эльфа  ступила  на  землю  из  ландо,  она  услышала  возгласы
восхищения, хотя была уверена, что многие из собравшихся  были  удивлены  ее
нарядом.
   Она улыбнулась сквозь легкую вуаль многим арендаторам их земель,  которых
знала лично, не чувствуя и тени смущения, которое,  как  она  знала,  должна
испытывать невеста.
   У нее из  головы  не  выходили  непонятные  и  раздраженные  слова  отца,
произнесенные им в карете, которые весьма озадачили ее. Но она решила забыть
о них на время и сосредоточиться на том, что ей сейчас предстоит.
   Церковь была набита до отказа.
   Краем глаза Эльфа заметила нескольких родственников, с которыми  ее  отец
был в ссоре и которые пришли  только  потому,  что  она  выходила  замуж  за
герцога Линчестера.
   Затем Эльфа увидела своего жениха, который ждал ее и, как  она  подумала,
выглядел самым красивым и нарядным из присутствующих мужчин.
   Было заметно, что он смотрит  на  происходящее  цинично,  как  будто  вся
свадебная церемония навевает на него скуку.
   Затем их взгляды  встретились,  и  она  увидела,  в  его  глазах  искорку
удивления и поняла, что он поражен ее нарядом.
   Церемония, которую вел епископ с помощью  трех  церковнослужителей,  была
пышной, многословной и весьма затянутой.
   Хор был увеличен за счет певчих из  личной  церкви  Линчестеров,  которые
вынуждены были стоять так тесно, что  вызывало  удивление,  как  им  удается
переворачивать страницы псалтыри.
   Они пели от души, но Эльфе подумалось, что не слишком мелодично.
   После того как епископ  благословил  их,  герцог  подал  ей  руку,  чтобы
повести  к  ризнице,  где  была  Сделана  запись  о   регистрации,   к   ним
присоединилась толпа родственников,  отталкивающих  друг  друга  от  первого
ряда, чтобы занять подобающее их рангу место.
   Каролина подошла к Эльфе и откинула вуаль с лица.
   - Мама была в ярости, когда увидела твое платье, - прошептала она.
   - Я знала, что так и будет, - ответила Эльфа, - но теперь она уже  ничего
не может поделать!
   Каролина улыбнулась. Она была так прекрасна, что Эльфа вновь подумала, не
сожалеет ли герцог, что не  попросил  ее  руки,  как  намеревался  с  самого
начала.
   От нее не укрылось, что с первого  же  мгновения,  как  Линчестер  увидел
Каролину на семейном обеде, он не мог отвести  от  нее  взгляда,  словно  не
верил, что  в  этой  провинции,  да  еще  по  соседству,  могла  жить  такая
прекрасная девушка.
   Но Эльфа знала, что Каролина выглядит такой счастливой и сияющей  потому,
что была уверена, что, если бы ее вынудили выйти  замуж  за  герцога,  в  ее
жизни не было бы ничего, кроме слез, несчастья и глубокого отчаяния.
   Герцог поторопился покинуть ризницу,  и  они  вместе  вышли,  прежде  чем
родственники успели занять в процессии подобающие их положению места.
   Раздались крики приветствий и поздравлений, когда новобрачные появились в
дверях церкви, со всех сторон на них посыпались лепестки роз и  рис,  прежде
чем молодые уселись в открытую коляску и выехали из церковных ворот.
   - Что мне во всем этом больше всего не нравится,  -  заявил  герцог,  как
только карета тронулась, - так это рис, который мне швыряют в лицо.  Я  весь
им исколот!
   Эльфа рассмеялась.
   - Я знаю, что в вашей жизни такого еще не случалось, - сказала она,  -  и
не случится, если со мной не произойдет несчастья и я не умру молодой.
   - Надеюсь, ничего с вами не произойдет, - ответил герцог.
   Он говорил автоматически, и Эльфа подумала, что, если бы она  умерла,  он
смог бы жениться на ком-нибудь, кого выберет сам, получив наконец обратно  в
свое владение Магнус Крофт.
   Она подумала, что это не те мысли,  которые  должны  приходить  в  голову
девушке в день свадьбы, и, положив букет на сиденье впереди, сказала:
   - Спасибо вам за орхидеи. Теперь вы видите,  что  традиционный  свадебный
букет был бы здесь не к месту.
   - Ваше платье необычно, как и все, что имеет отношение к вам,  -  заметил
герцог.
   - Я полагала, что вы одобрите его, хотя Каролина прошептала мне, что мама
в ярости. Мне удалось так купить его, что она ничего не знала до  последнего
момента.
   Герцог улыбнулся.
   - Вы начинаете пугать меня, Эльфа,  -  сказал  он.  -  У  меня  появилось
тяжелое чувство, что - не силой, так лаской - вы всегда добиваетесь своего.
   - Это неверно, -  запротестовала  Эльфа.  -  Мне  только  иногда  удается
добиваться успеха. Сегодня, в день своей свадьбы, я  должна  была  выглядеть
так, чтобы вы гордились мной.
   - И вы добились этого, - ответил Сильваниус. Они прибыли в Тауэрс и вошли
в бальный зал, украшенный гирляндами  белых  цветов  и  огромными  вазами  с
лилиями.
   Мажордом  громким,  хорошо  поставленным   голосом   объявлял   имена   и
титульностей.
   Родственники приехали раньше молодоженов, и Эльфа заметила, что ее  родня
весьма горячо поздравляла герцога, в то время как его  близкие  были  крайне
сдержанны в отношении нее.
   Она удивилась, что так много людей знали  или  догадывались  о  подлинных
мотивах этого брака.
   После  того  как  множество   провинциальных   вельмож   закончили   свои
поздравления новобрачным, настала  очередь  друзей,  многие  из  которых  не
затруднили себя поездкой в церковь, а прибыли прямо на торжество.
   - Лорд и  леди  Девхерст!  -  провозгласил  мажордом.  Очень  хорошенькая
женщина положила обе руки на плечи герцогу.
   - Сильваниус! - воскликнула она. - Я  надеюсь,  ты  будешь  очень,  очень
счастлив. Как я могу пожелать тебе другого?
   - Спасибо! - ответил герцог и поднес ее руку к своим губам.
   Если из слов леди Девхерст Эльфа и  не  поняла,  что  это  была  одна  из
любовниц ее мужа, то критический, оценивающий взгляд дамы,  брошенный  в  ее
сторону, сказал об этом весьма красноречиво.
   Затем свои поздравления  и  пожелания  счастья  выразили  еще  две  очень
хорошенькие женщины, которые, как заподозрила Эльфа, играли аналогичную роль
в жизни ее мужа.
   Потом она услышала мажордома, провозглашающего:
   - Граф и графиня Уолшингем!
   Это имя Эльфа ждала. И хотя  она  была  почти  уверена,  что  графиня  не
приедет на эту свадьбу, та была здесь.
   Эльфа сразу заметила, что красотой она напоминала Каролину.
   Графиня была так же высока и стройна, но волосы у нее были  цвета  спелой
пшеницы, а глаза - темно-синие.
   Черты , с лица были совершенны, так же как и фигура. А судя по тому,  как
она была одета, становилось ясно, что графиня собиралась  блистать  на  этой
свадьбе.
   Во всем синем, в соответствии  с  цветом  своих  глаз,  графиня  сверкала
бриллиантами, которые обвивали ее шею, горели в ушах и на пальцах, струились
по запястьям рук, а платье блистало драгоценными камнями,  Она  остановилась
на мгновение перед  герцогом  и  проницательно  посмотрела  на  него.  Затем
интимным вкрадчивым голосом, обращенным только к нему одному, сказала:
   - Дорогой, драгоценный Сильваниус! Я знаю, что мы не сможем  забыть  друг
друга никогда, и особенно - сегодня ночью!
   Герцог без слов поцеловал ей руку, и она перешла к  Эльфе.  Теперь  в  ее
темно-синих глазах было совершенно другое выражение,  и  Эльфа  инстинктивно
почувствовала ту же смутную тревогу, как и  тогда,  когда  впервые  при  ней
произнесли это имя. Ей казалось, что от  этой  прекрасной  женщины  в  синем
платье исходит опасность.
   Графиня ничего не сказала, даже не протянула руки.
   Она едва взглянула на Эльфу, верхняя губа у нее презрительно дернулась, и
она прошествовала дальше.
   Герцог, который приветствовал в это время ее супруга, ничего не  заметил,
но Эльфа почувствовала, что нет необходимости говорить ей, что она встретила
врага и война объявлена.
   Прием поздравлений продолжался томительно долго  и  казался  бесконечным.
Затем жених и невеста вышли из бального зала и прошествовали в шатер, где их
приветствовали  криками  радости  и  поздравлений  работники  и  арендаторы,
которые к этому времени уже изрядно закусили и еще больше выпили.
   Герцог сказал короткую речь, встреченную взрывами хохота. Затем  говорили
много тостов в их честь,  а  перед  возвращением  новобрачных  в  зал  спели
заздравную.
   Все гости собрались, чтобы пожелать им счастливого пути.
   Герцог высказал предположение, и  Эльфа  согласилась,  что  им  не  стоит
совершать долгий  путь  в  поместье  супруга  сразу  же  после  утомительной
свадебной церемонии.
   Было решено, что они переночуют в Честер-хаузе,  а  затем  отправятся  во
владения Линчестера.
   - У меня там приготовлены отличные лошади, - сказал он. - Я решил, что мы
получим большое удовольствие от скачек, особенно по скаковому кругу, который
я построил по всем законам - с препятствиями и рвами - и который не уступает
национальному ипподрому.
   - Я с удовольствием займусь этим, - ответила Эльфа.
   Ей показалось, что  Сильваниус  думает  не  столько  о  ее  развлечениях,
сколько о своих. Но пребывание в соседнем имении,  ставшем  теперь  для  нее
родным домом, привлекало ее гораздо больше, чем путешествие за границу.
   Она была уверена, что герцог будет умирать со скуки при посещении  музеев
древнеримского искусства и исторических развалин.
   Будто подслушав ее мысли, герцог продолжал:
   - На время нашего пребывания во владениях я  пригласил  погостить  своего
друга Гарри Шелдона. Он прекрасный наездник, и мы сможем устроить  настоящее
состязание.
   - Я с нетерпением буду ждать этого, - улыбнулась Эльфа.

***

   До сих пор со времени помолвки им считанные минуты  удавалось  оставаться
наедине.
   Они встречались в Лондоне на званых обедах у  родственников  герцога,  на
приемах,  куда  их  обоих  приглашали,   изредка   Сильваниус   приезжал   в
Алертон-тауэрс встретиться с родителями Эльфы.
   При первой возможности он старался уехать задолго до того,  как  начинали
разъезжаться остальные гости, и она не винила его за это.
   Эльфа понимала, что так мало еще знает его: ничуть не больше,  чем  после
их первой встречи на дороге, когда герцог Линчестер ехал делать  предложение
Каролине.

***

   Вскоре они добрались до Честер-хауза, где оба почувствовали  себя  крайне
усталыми после многочисленных приветствий, улыбок и рукопожатий.
   После помолвки Эльфа лишь дважды была в  Честер-хаузе,  который  находила
одним из самых прекрасных замков - много лучше, чем их Тауэрс.
   С первого мгновения, как она его увидела, Эльфа почувствовала радость, не
только потому, что сам замок был очень красив и великолепно  устроен,  но  и
потому, что сзади его обрамлял огромный лес, как оправа драгоценный камень.
   Она знала, что единственное, чем ей хочется  заняться,  -  это  изучением
леса. Ей казалось, что деревья зовут ее, Но сначала ей пришлось  восхищаться
картинами,  хрусталем,  старинной  мебелью,  которая  составляла   фамильную
гордость, и огромной  коллекцией  китайского  фарфора  и  греческих  статуй,
которыми был заполнен дом.
   Но  на  что  бы  ни  смотрела  Эльфа,  взгляд  ее  упорно  возвращался  к
зеленеющему лесу, который, казалось, загипнотизировав, манил ее к себе.
   Когда они въехали в ворота владения и уже  приближались  к  дому,  герцог
сказал:
   - Боюсь, что вам предстоит выполнить еще один  нелегкий  долг.  Я  должен
представить вам моих слуг, а затем  мы  отправимся  отдыхать,  возблагодарив
господа за то, что все это кончилось.
   Эльфа улыбнулась, но после того,  как  ей  пришлось  более  тридцати  раз
пожать руки, она была рада отправиться наверх в сопровождении служанки.
   Ей показали самую великолепную спальню, которую ей когда-либо  доводилось
видеть и которая, как ей сообщили, всегда была спальней герцогинь Линчестер.
   Она была отделана  на  французский  манер  с  огромными  канапе  в  стиле
Людовика XIV, с кроватью под  балдахином,  изысканными  комодами,  картинами
французских мастеров на голубых с золотом стенах. Все  это  заставило  Эльфу
почувствовать, будто она вошла в картину Фрагонара и стала ее частью.
   Служанки помогли ей раздеться, и она села в кресло, оставшись в  чудесной
ночной рубашке в ожидании приготовляемой ванны.
   Она впервые за этот насыщенный впечатлениями день  вспомнила  о  странном
разговоре с отцом по дороге на церемонию бракосочетания.
   Что он имел в виду, думала она, говоря, что мать должна  была  рассказать
ей о значении замужества? И еще он говорил, чтобы она не устраивала истерики
и позволила мужу делать все, что он пожелает этой ночью, - все это  вновь  и
вновь прокручивалось в ее мозгу.
   Неожиданно ей пришло в  голову,  что,  возможно,  замужество  с  герцогом
влечет за собой не только обязанности хозяйки его дома при приеме гостей, но
требует от нее еще чего-то, чего она не знает.
   Ей ни разу с момента, когда она попросила  его  жениться  на  ней  вместо
Каролины, не приходило в голову, что брак предполагает определенные интимные
отношения между супругами.
   Эльфа была совершенно невинна по той простой причине, что отношения между
мужчиной и женщиной никогда не обсуждались в ее присутствии и ей никогда  не
снились потаенные сны об отношениях между двумя человеческими  существами  и
их чувствах.
   Она знала, конечно, что Каролина позволяет Эдварду целовать себя,  потому
что они любили друг друга. Это было правильно и прекрасно -  ведь  они  были
влюбленными.
   Сейчас Эльфа поняла ужас Каролины перед замужеством с кем-нибудь  другим,
так как вспомнила, с каким страхом и отвращением та  думала,  что  ее  может
поцеловать кто-либо другой.
   Эльфа сказала себе, что раз герцог до сих пор не попытался ее поцеловать,
то теперь он вряд ли будет делать это, так  как  у  нее  отныне  обручальное
кольцо на руке.
   И все-таки она ощущала смутное беспокойство: что  отец  подразумевал  под
тем, что может ее заставить нервничать и испугаться?
   Однако для дальнейших размышлений уже не оставалось времени, так  как  ей
пора было отправляться  принимать  ванну,  иначе  она  опоздает  к  ужину  с
герцогом. А это, по ее убеждению, будет плохим началом их супружеской жизни,
так как она знала, что герцог просто помешан на пунктуальности.
   От ее внимательного взгляда не укрылось, что все в доме было организовано
безупречно: сочетание великолепного  вкуса  с  необходимостью  обязательного
комфорта.
   "Здесь все само совершенство, - подумала она, - и он ждет от меня, что  я
тоже буду само совершенство".
   Она выбрала одно из своих лучших платьев, которое тоже было зеленым, но -
светлого тона, как первая весенняя трава. У  него  был  тюлевый  воротник  с
оборочками по краям, который, охватывая ее плечи, оттенял кожу  цвета  белой
магнолии в обрамлении позолоченной бронзы волос.
   Она не надела никаких драгоценностей, кроме обручального кольца, и, когда
вошла в комнату, где ее ожидал герцог, ему пришло в голову, что ее  глаза  в
свете пламени свечей горят, как изумруды.
   - Бокал шампанского? - спросил он, когда она приблизилась. - Мне кажется,
вы заслужили его.
   - Благодарю вас, да, - ответила Эльфа. - Я не  ожидала,  что  на  свадьбу
соберется так много людей.
   - Все это лишь из любопытства, - сухо сказал герцог.
   - Я могу понять их, -  сказала  Эльфа,  -  так  как  здесь  слишком  мало
развлечений, разве что цирк, который приезжает раз в год, да огромный костер
в ночь Гая Фокса .
   Герцог улыбнулся.
   - Я думаю, мы увеличили количество развлечений для местных жителей.
   - Я уверена в этом! Мы дали им пищу для  пересудов  как  минимум  еще  на
полгода.
   - Здесь, в глуши, так оно  и  будет,  но  в  Лондоне  это  событие  будет
обсуждаться не больше недели.
   - Потому, что вы женились на мне?
   - Потому, что я вообще женился, - усмехнулся Сильваниус.
   - Мне  показалось,  что  некоторые  хорошенькие  женщины,  приехавшие  из
Лондона, были несколько удивлены  вашим  решением,  -  заметила  она.  -  И,
наверное, выбором жены, Герцог бросил на нее сердитый взгляд, так как  в  ее
словах ему послышался сарказм.
   Затем, сделав вид, что она заставила его обороняться, сказал:
   - Я принял меры предосторожности, предупредив  тех,  кто  мог  быть  этим
недоволен. Если они ожидали, что в последний момент я  передума