над головой у своих родственников, он мог сделать все, что угодно, чтобы хоть отчасти возместить хаос и разрушение, которые принес в ее семью. Но любовь! Только не любовь!
     Почему он должен полюбить "маленькую деревенскую нищенку", как назвала ее герцогиня еще до того, как они познакомились? Она почувствовала, как слезы выступили у нее на глазах, потому что она внезапно ощутила себя одинокой и потерянной. Единственным утешением для нее служило то, что Хьюго обратился к ней в беде и она не имела права его подвести. Девушка с жаром ухватилась за эту мысль. Она одна может помочь Хьюго. Она обязана спасти его, даже если это будет означать крах ее собственного счастья.
     Леона ехала все дальше и дальше, Кингфишер нес ее вперед смело и уверенно. На темном небосклоне одна за другой вспыхивали яркие звезды, и в полумраке необходимо было двигаться не слишком быстро, чтобы избежать едва различимых трещин или выступов, внезапно возникавших на пути. Леона понимала, что ей придется все время быть настороже, и старалась не думать ни о чем, кроме того, как добраться до нужного места в безопасности и по возможности скорее. Но никакое усилие воли не могло заглушить в ней голос собственного сердца. В памяти ее всплывало лицо лорда Чарда, отдельные мгновения их встреч, обрывки разговоров. Девушка как будто снова видела странное выражение в его глазах, когда он поднимался вверх по лестнице навстречу ей, а она застыла в ожидании, сжимая в кулачке фарфоровую чашку.
     - Неужели я буду думать о нем всю свою жизнь? - прошептала она, обращаясь к самой себе, и затем сообразила с чувством облегчения, что находится уже совсем недалеко от замка Ракли.
     Эта часть побережья была ей хорошо знакома - в свое время она объездила здесь верхом чуть ли не каждый дюйм, и Леона с еще большей энергией пришпорила Кингфишера, который теперь уже сам нашел в темноте дорогу и стремительно помчался в сторону замка, словно ему не терпелось скорее оказаться у себя в стойле.
     Хьюго, однако, посоветовал ей быть осторожной.
     - Сначала зайди к Дэну, - предупредил он; и когда Леона добралась до речной отмели, она переправилась через нее и, вместо того чтобы свернуть к Ракли, проехала чуть дальше, туда, где на окраине деревни стоял маленький домик Дэна.
     Это было довольно невзрачное место, и Дэн, служивший, как считалось, в усадьбе Ракли, был никуда не годным бездельником, которому еще ни на одной работе не удавалось задержаться надолго. Кроме того, он время от времени страдал запоями и избивал свою жену.
     Оказавшись у изгороди, окружавшей садик у дома, Леона спешилась, привязала Кингфишера за уздечку к воротам, что заставило его возмущенно зафыркать, и по неровной тропинке направилась к двери.
     Она слегка постучала в нее рукояткой своего хлыста и тут же услышала, как кто-то опрокинул стул на покрытый плитами пол, вслед за чем дверь на несколько дюймов приоткрылась, и она увидела Дэна, уставившегося на нее со свечою в руках.
     - Господи помилуй, это же молодая хозяйка! - воскликнул он.
     - Дайте мне войти, Дэн, - взмолилась Леона.
     С этими словами она переступила порог. Воздух в доме оказался спертым и душным. Жена и дети Дэна, очевидно, уже отправились спать, так как, кроме них одних, в тесной кухне никого не было.
     - Меня прислал сэр Хьюго, - сказала она, как только Дэн закрыл за нею дверь. - Что делается в замке?
     Вы видели солдат?
     Дэн снова поставил свой огарок на стол. Это был самый дешевый род свечи с фитилем из сердцевины ситника, слабое пламя которой при каждом движении издавало шипение и треск.
     - Не желаете ли чего-нибудь, мистрис? <Мистрис (англ. - Mistress) - здесь госпожа, хозяйка, сударыня (обращение к женщине).> - обратился к ней Дэн. - Может быть, глоточек бренди? У меня за камином припрятано отличное вино.
     Но тут его слова прервала самая вульгарная икота.
     Леона догадалась, что он был пьян и с помощью спиртного надеялся подавить свой страх.
     - Нет, спасибо, Дэн, мне ничего не нужно, - ответила она. - Кроме сведений о том, что здесь происходит.
     Дэн бросил беглый взгляд через плечо, как будто сами стены могли их подслушать.
     - Повсюду солдаты, - прошептал он. - Они пришли сегодня вечером, когда мы возвращались с работы.
     Двое или трое из наших остались в пещере, но там их никто не сможет найти. Они схватили Теда, Бена и старого Коби в трактире, но против них нет никаких улик.
     Они всего лишь были под хмельком, но их держат там взаперти до тех пор, пока не прибудет груз.
     - Вы хотите сказать, что солдаты ждут в засаде яхту? - спросила Леона.
     - Ну да, мистрис, похоже, что за этим они и явились сюда.
     Леона заметила, что Дэн едва не трясся с перепугу.
     Она всегда подозревала, что в глубине души он был обыкновенным трусом.
     - Сэр Хьюго просил вам передать, что я должна не мешкая достать лодку и выйти в море, чтобы успеть предупредить людей на яхте, прежде чем они приблизятся к берегу, - объяснила она.
     - Мы не можем этого сделать, - отозвался Дэн поспешно. - Па берегу солдаты. Я собственными глазами видел, как они спускались по обрыву. Они окружили замок, и в трактире их тоже полным-полно. У нас нет ни малейшего шанса раздобыть лодку, мистрис. Нас прикончат на берегу еще до того, как мы выберемся на дорогу.
     Леона упала в кресло. Она считала маловероятным, чтобы войсковые части, направленные в деревню, держались от нее в стороне. Но Хьюго заверил ее, что они до последнего момента будут оставаться вне пределов видимости. Исходя из опыта, полученного в схватках минувшей войны, он предполагал, что они ничем не станут себя выдавать, пока не столкнутся вплотную с противником. Он ошибался, и это означало, что ей придется слегка изменить свой план.
     - Где еще на побережье я могу достать лодку? - спросила она.
     Дэн взглянул на нее рассеянно.
     - Мне кажется, нигде!
     - Думайте, Дэн! Думайте! - настаивала Леона. - Может быть, у старого Бена Эндрюса? Он часто выходил в море рыбачить. Я не ладила с ним, когда еще была ребенком.
     - Он умер года два тому назад или больше, - ответил Дэн.
     - Ладно, а как насчет его сына?
     - Может, у него есть лодка, а может быть, и нет, - отозвался Дэн. - Сказать по правде, он вот уже целый год как не попадался мне на глаза.
     Леона нетерпеливо перевела дух. Она прекрасно знала, что жители деревни очень редко покидали ее пределы и не слишком охотно общались со своими соседями из страха, что их могут разоблачить. От Дэна не было никакого толку. Ей оставалось только одно - отправиться на поиски и попытаться самой что-нибудь найти.
     Не имело смысла просить Дэна сопровождать ее.
     Он был пьян и сильно напуган, в случае опасности от него бесполезно было ждать помощи. Леона поднялась на ноги.
     - Я посмотрю, что можно сделать, Дэн. Никому не говорите, что я была здесь.
     - Уж будьте уверены, мистрис, я не проболтаюсь, - пробормотал он в ответ, и Леона понимала, что в это мгновение он был гораздо больше озабочен тем, как выкрутиться самому.
     Она проскользнула за порог и услышала, как Дэн резко захлопнул за нею дверь и задвинул засов. Он даже не предложил девушке подсадить ее в седло. К счастью, она привыкла взбираться на лошадь и спешиваться самостоятельно.
     Леона вскочила в седло и повернула голову Кингфишера на восток. Ей предстояло проехать небольшое расстояние между скалами до ближайшей бухты, где по грубо вытесанным ступенькам можно было спуститься на берег. Рядом находилось несколько рыбацких домиков; после минутного колебания Леона выбрала второй от края и постучала в дверь. Спустя несколько мгновений на пороге появилась пожилая женщина в шали, накинутой поверх ночной рубашки.
     - И кого это несет нелегкая посреди ночи? - проворчала она сердито.
     - Вы - миссис Эндрюс? - осведомилась Леона.
     - Да, а вы кто такая?
     - Я - мистрис Ракли из Ракли-Касл.
     - Ах, так это вы, - последовал ответ. - Теперь я вас признала Но что вам понадобилось, леди, в такой поздний час?
     - Я хочу знать, дома ли ваш сын и есть ли у него лодка, - отозвалась Леона.
     Женщина понизила голос:
     - Вы знаете, где он, или, по крайней мере, должны знать.
     - Вы имеете в виду, что он в море? - спросила Леона.
     - Сегодня ночью, во всяком случае, - почти шепотом ответила женщина.
     - Позвольте мне войти, - попросила Леона.
     Женщина покачала головой:
     - Нет, вам лучше не заходить сюда, леди. Здесь ночует мой зять, а он чужой в наших местах, и на него нельзя положиться.
     - Тогда слушайте, - с жаром зашептала Леона. - Ваш сын в опасности. Я должна выйти в море и предупредить людей на яхте, пока они не пристали к берегу.
     При слове "опасность" женщина вышла в темноту и рывком закрыла за собою дверь.
     - Опасность, вы говорите? Неужели береговая охрана?
     - Солдаты, - ответила Леона.
     - Господи, сохрани его!
     Эта мольба как будто вырвалась из самых заветных глубин ее сердца, и голос ее дрогнул.
     - Я попытаюсь его спасти, - продолжала Леона, - если вы поможете мне. Мне нужно раздобыть лодку. Неужели здесь нет никого, кому мы могли бы доверять?
     - Ни единой души, - вздохнула женщина. - Ох, я же умоляла Джима не связываться с этой бандой головорезов. Но мистер Куэйл сам, собственной персоной, явился за ним два дня назад. Он упрашивал его отправиться вместе с ними, говорил, что им, мол, не хватает людей, и пообещал хорошо заплатить за риск. Джиму нужны были деньги, и он согласился. Я знала заранее, что добром это не кончится.
     Казалось, она вот-вот расплачется, и Леона резко перебила ее:
     - Сейчас не время для сожалений. Прошу вас, ступайте и помогите мне оттолкнуть лодку от берега. Выйдя в море, я сумею справиться с ней сама. Но вы должны одолжить мне фонарь. У меня есть для него хорошая свеча.
     Не сказав ни слова, женщина скрылась в доме.
     Леона расслышала, как она мягкой походкой двигалась по кухне, словно опасаясь ненароком разбудить своего зятя. Когда она вернулась, на ней были высокие рыбацкие сапоги, юбка поверх ночной рубашки и наброшенная на голову шаль. В руках она держала прочный фонарь, наподобие тех, которые использовали рыбаки для ночной ловли. Все так же безмолвно она указала ей на ступеньки, ведущие вниз на пляж.
     Кингфишер был привязан к воротам, но сейчас Леона закрепила его поводья узлом на загривке.
     - Иди домой, мальчик, - сказала она мягко, похлопав его по крупу. - Нам не нужны лишние вопросы, почему ты здесь оказался.
     Жеребец уставился на нее на мгновение, словно удивляясь, что бы могли означать ее слова, и затем, когда Леона слегка ударила его хлыстиком, пустился вскачь по хорошо знакомому пути обратно в конюшню.
     Леона поспешила вслед за пожилой женщиной на берег. Там на приколе стояли три лодки, отнесенные как раз за линию прилива. К счастью, вода не так давно начала прибывать, и с их стороны не потребовалось особых усилий, чтобы оттащить маленькую лодку по прибрежной гальке и спустить ее на воду.
     Юбка пожилой женщины промокла и прилипала к лодыжкам, но Леоне, подобравшей шлейф амазонки, удалось остаться сухой, пока наконец с последним толчком она не перелезла через борт и не забралась в лодку.
     - Спасибо, - произнесла она чуть слышно. - Большое вам спасибо!
     Она не осмеливалась повысить голос, но ответ женщины долетел до нее совершенно отчетливо:
     - Да благословит вас господь! Я буду молиться, чтобы вы успели добраться до моего мальчика вовремя.
     Лодка покачивалась на волнах, и Леона, вынув весло, с силой оттолкнулась от берега. Она отгребла немного, удаляясь от утесов из опасения, что прилив может внезапно подхватить лодку и швырнуть ее о камни. Затем, решив, что опасность миновала, девушка вставила весла в уключины и достала из кармана свечу, снятую ею с одного из канделябров в Клантонбери. Она вставила ее в рыбацкий фонарь.
     - Возьми с собою хорошую свечу, - советовал ей Хьюго. - Тот хлам, который обычно используют рыбаки, дает света не более чем на несколько ярдов.
     Зажечь свечу оказалось несколько более сложной задачей. Ей пришлось пригнуться почти к самому дну лодки, чтобы своим телом заслонить ее от ветра. Наконец она справилась с этим, и теперь фонарь горел ровным ярким пламенем.
     Однако это само по себе было опасно. С вершины утесов за ней могли наблюдать, и Леона была вынуждена снять с себя жакетку и обмотать ею фонарь. Оставшись в одной тонкой рубашке из белого батиста, она невольно поежилась от холода под резким порывом пронизывающего ветра.
     "Я смогу согреться, если буду продолжать грести", - подумала она и принялась равномерно работать веслами с точностью и четкостью, которым научил ее отец, когда она была еще совсем ребенком. Он был хорошим гребцом и выступал в студенческие годы за команду Оксфордского университета. Леона переняла от него умение грести легко и без усилий, так, чтобы не утомить себя, подаваясь вперед всем телом с каждым взмахом весла.
     Она пыталась определить, который час. По ее расчетам, уже близилась полночь, и, судя по словам Хьюго, яхта должна была появиться с минуты на минуту. Отдалившись на значительное расстояние от берега, она упорно продолжала работать веслами до тех пор, пока не оказалась почти напротив бухты Ракли.
     В темноте было невозможно что-либо рассмотреть, кроме неясных очертаний утесов на фоне ночного неба.
     Леона невольно спрашивала себя, сколько пар глаз внимательно следили, как и она сама, не покажется ли впереди чуть заметный контур носа корабля. На яхте не зажигали огней, и она отлично понимала, что ей не удастся увидеть ее, пока она не подойдет почти вплотную.
     Сейчас, перестав на время грести, девушка почувствовала пронизывающий холод. Но она не решилась снять жакетку с фонаря и ограничилась тем, что потирала энергично руки и даже похлопывала себя ладонями по телу, как делали работники на ферме в холодные утренние часы, прежде чем приступить к дойке.
     Здесь, посреди открытого пространства, было очень тихо и пустынно. К счастью, море оказалось спокойным, и только легкая зыбь плавно раскачивала лодку, словно колыбель. Туман рассеялся, и над ее головой во всей своей красе сияли звезды, словно мириады глаз, наблюдавших за ней с высоты небес и недоумевавших, что ее сюда привело.
     "Я люблю его!"
     Ей казалось, что даже здесь она не могла убежать от голоса собственного сердца. Леона чувствовала себя такой маленькой и незначительной, находясь в полном одиночестве посреди бескрайней водной глади под огромным куполом неба, и вместе с тем все ее мысли и переживания были устремлены к одному человеку, единственному на всем свете.
     "Вы так его любите?"
     Ей ясно послышалась нотка любопытства в ласковом голосе герцогини, и теперь девушка знала со всей определенностью, каким должен был быть ее ответ:
     "Я люблю его всем своим сердцем!"
     Внезапно Леона вздрогнула. Она была уверена, что спереди до нее донесся какой-то слабый звук. Он повторился еще и еще раз - звук двадцати или тридцати весел, двигавшихся в воде. Она откинула жакетку, покрывавшую фонарь.
     - Эй, на яхте! - крикнула она. - Опасность! Впереди опасность!
     Она опустила весло и поднялась на ноги, размахивая фонарем.
     - Опасность! - снова закричала Леона.
     Ее голос, высокий и тонкий, как будто эхом возвращался к ней обратно во мраке ночи, и все же она чувствовала, что ее должны были услышать.
     - Опасность!
     Яхта подплыла ближе, и теперь она могла различить ее силуэт на фоне темного неба и группу людей за веслами.
     - Кто там? Что вам нужно? - воскликнул один из них.
     - Наверное, береговая охрана, - отозвался другой, охваченный внезапной паникой, и Леона уловила выражение страха в его голосе.
     - Опасность! Лью Куэйл с вами? - крикнула Леона.
     - Мистер Куэйл! Мистер Куэйл! - Не менее полудюжины голосов подхватили его имя. - - Кто это? Кто вы?
     К этому времени яхта подошла еще ближе, и она заметила Лью, свешивавшегося через перекладину на корме.
     - Не заходите в бухту! - закричала она что было силы. - Там засада!
     Говоря это, она подняла фонарь, и свет упал ей на лицо.
     - Боже праведный! - услышала она восклицание Лью Куэйла.
     Затем раздался крик одного из гребцов:
     - Лопни мои глаза, если это не женщина!
     Она услышала, как Лью отдал какие-то распоряжения и вслед за тем перешел на носовую часть корабля, чтобы быть поближе к ней.
     - Гребите к борту, - произнес он, повысив голос. - Мы возьмем вас на палубу.
     - Нет, спасибо, обратно я доберусь сама, - ответила Леона. - Я здесь только затем, чтобы предупредить вас, что в бухте солдаты.
     - Делайте, как я сказал, - скомандовал он.
     Девушка покачала головой.
     - Я возвращаюсь, - отозвалась она. - Пока вы будете держаться в стороне от бухты, вам ничто не грозит.
     Леона увидела, как Лью Куэйл повернул голову и бросил что-то через плечо. Она не разобрала его слов, поскольку сама в это мгновение была озабочена тем, чтобы поставить фонарь на дно лодки и задуть свечу.
     И только когда Леона услышала всплеск воды за своей спиной, она сообразила, что произошло. Один из мужчин бросился в воду и подплыл к ней. Она наскоро попыталась схватиться за весла, но было уже слишком поздно. Он уцепился за край лодки, отчего та опасно накренилась, и забрался в нее.
     - Я не хочу подниматься на борт! - воскликнула она в бешенстве, обращаясь к Лью.
     - Вам опасно возвращаться, - ответил он. - С берега могли заметить свет фонаря, ив любом случае они очень скоро поймут, что мы не попались в ловушку, которую они нам подстроили.
     Беспомощно опустив руки, Леона наблюдала за человеком, который, вскарабкавшись в лодку, поднял весла и принялся грести по направлению к яхте. На его лице появилась ухмылка, ему, очевидно, казалось чрезвычайно забавным то, что Лью Куэйлу удалось в конечном счете настоять на своем.
     Чувствуя возрастающий в глубине души гнев, девушка обнаружила, что они находились уже почти рядом с яхтой. Не меньше дюжины гребцов дружно налегли на весла, чтобы лодка могла приблизиться вплотную к самой низкой части палубы в середине корпуса судна.
     И потом, прежде чем она успела что-либо сказать, еще более энергично, свесившиеся откуда-то сверху сильные руки подхватили ее и подняли из шлюпки на борт яхты. Едва встав на ноги, она оказалась лицом к лигу с Лью.
     - Вы не имеете на это права, - обратилась она к нему чуть слышно. - Хьюги все предусмотрел. После того как я вас предупредила, я должна была немедленно вернуться тем же путем, что и пришла.
     - Я просто оказываю вам услугу, - ответил он. - Я доставлю вас обратно к Хьюго.
     - Что вы хотите этим сказать? - изумилась Леона.
     - Я как раз думал, что нам делать с грузом, - произнес Лью в ответ, - и, кажется, нашел наилучшее решение.
     У Леоны не было желания вступать с ним в пререкания, и все же она не могла сдержать любопытства.
     - Как вы намерены поступить? - спросила она.
     - Я собираюсь опустить его на дно в бухте Клантонбери, - ответил он. - Там нас наверняка никто не ждет.
     - Нет, прошу вас, не делайте этого, - взмолилась Леона. - Вам лучше отвезти его куда-нибудь подальше вдоль берега или вернуться во Францию.
     - И потерять все деньги, которые мы вложили в него? - осведомился Лью с внезапной насмешливой ноткой в голосе. - Вы, должно быть, принимаете нас за дураков. В бухту Клантонбери, парни! И пусть кто-нибудь привяжет лодку к корме.
     - Она принадлежит молодому Эндрюсу, - сказала Леона и услышала, как чей-то голос произнес с сильным местным акцентом:
     - Ну конечно, я ее сразу признал. Привяжите ее покрепче. Новую мне купить будет не на что.
     - После этой поездки, парень, ты получишь уйму деньжат, на которые сможешь купить хоть целую дюжину, - ответил другой голос, принадлежавший мужчине постарше.
     - Пойдемте со мною, я позабочусь о вас, - прошептал Лью Куэйл на ухо Леоне.
     Девушка видела его лицо рядом с собою, чувствовала, как он взял ее п