чутьем. Ведь он был свидетелем того, как хорошо она справилась с  непокорным
Победоносным и как точно предсказала проигрыш  Алмаза  на  Дерби.  Наверное,
маркиз хочет узнать мнение Неомы о других лошадях.
   "Как прекрасно вновь прокатиться на лошади вместе с маркизом!" - подумала
Неома.
   Перед отъездом Перегрина она спросила брата,  когда  он  возвратится.  Ей
хотелось  покататься  на  лошадях  не  только  в  субботу,  но  и  утром   в
воскресенье.
   - Понятия не имею, - небрежно ответил он,  -  однако  в  любом  случае  я
приеду не очень рано. Наверняка сэр Эдмунд устроит званый обед сразу  же  по
окончании состязания.
   - Прошу тебя, только не пей много, - умоляла Неома. - Ты же  знаешь,  как
плохо потом себя чувствуешь.
   - Я не собираюсь обращать на себя внимание других, - ответил Перегрин.  -
А если ты будешь приставать ко мне, то в конце  концов  мне  придется  стать
священником и проповедовать на каждом углу идею воздержания!
   Неома засмеялась. Представить Перегрина  в  таком  качестве  было  просто
невозможно. Он также засмеялся и обнял сестру.
   - Если бы не ты, то сейчас нам не пришлось бы смеяться... Сомневаюсь, что
я поехал бы к сэру Кортни. А раз так  все  вышло,  я  еду  и  хочу  получить
максимум удовольствия  от  такого  захватывающего  зрелища,  как  состязание
боксеров.
   В девять часов утра заехал Чарльз, чтобы забрать Перегрина  и  поехать  с
ним в особняк Эдмунда Кортни,  находившийся  на  Парк-лейн.  Перед  отъездом
Перегрин сказал:
   - Мы вернемся  в  воскресенье  непременно  до  обеда,  поэтому  приготовь
что-нибудь вкусненькое. С нами пообедает Чарльз.
   - Я, конечно, не откажусь, - заметил  Чарльз,  -  если  это  не  доставит
особых хлопот.
   Улыбнувшись, Неома произнесла:
   - Ты же знаешь, я всегда рада тебе. И, как говорит  Перегрин,  постараюсь
приготовить что-нибудь вкусненькое.
   Впрочем, Перегрин всегда просил  купить  что-то  особенное  и  вкусное  к
обеду, но, как правило, денег на это не давал. Правда, на этот раз  у  Неомы
оставалось кое-что от тех двух гиней,  которые  выделял  ей  Перегрин  перед
поездкой в Сит.
   Помахав рукой Перегрину и Чарльзу, Неома  быстро  вернулась  в  дом,  она
должна была перед отъездом застелить кровати и убраться  в  спальнях.  Когда
Эмили мыла пол, раздался какой-то грохот,  означавший,  что  девушка  что-то
разбила. Неома не побежала на кухню  посмотреть,  что  произошло,  а  вместо
этого вошла в свою спальню,  сняла  платье,  в  котором  подавала  Перегрину
завтрак, и надела то, в котором вчера приехала из Сита.
   "Маркиз, наверное, подумает, что у меня только одно платье.  И  он  будет
недалек от истины. Ну и что из того? В конце концов, на этот раз я возьму  с
собой амазонку" , - решила Неома.
   В действительности амазонка принадлежала еще ее  матери.  Это  платье  из
отменного материала было хорошо сшито, и ничего  подобного  Неома  не  могла
себе позволить с тех пор, как умерли ее родители.
   Она положила в коробку шляпу для  верховой  езды.  Ей  вспомнились  слова
маркиза о том, что ему нравится видеть ее с распущенными волосами, когда они
переливаются на солнце.
   "Невероятно, чтобы такой человек, как маркиз,  произнес  подобные  слова.
Правда, сказал он это холодным,  безразличным  тоном.  Все  же  он  странный
человек", - подумала Неома...
   Сейчас, находясь в фаэтоне рядом с маркизом, Неома  подумала  о  том  же,
однако заменила слово "странный" на "загадочный". Она не  понимала  его,  не
понимала, почему маркиз поставил такое странное условие в обмен на  спасение
Перегрина от уплаты долга чести.
   Она собиралась пробыть в Сите две ночи и целый  день.  Однако  надо  было
вовремя вернуться в Лондон, чтобы приготовить отменный обед для Перегрина  и
Чарльза. Оставив Эмили деньги на мясо, она  сказала,  что  его  надо  купить
самое позднее в субботу днем, чтобы в воскресенье оно было еще свежим. Неома
написала Эмили небольшой список того, что, необходимо было  купить,  и  хотя
служанка не умела читать, это без труда мог сделать продавец.
   И даже теперь, сидя в роскошном экипаже, Неома беспокоилась, все  ли  она
указала в списке.
   - У меня такое ощущение, что вас что-то  тревожит.  Это  так?  -  спросил
маркиз.
   - Ну что вы, вам показалось,  меня  ничто  не  беспокоит.  У  меня  такое
радостное ощущение, такое возвышенное чувство, как будто в этом  фаэтоне  мы
поднялись над всем миром. Я впервые еду в таком экипаже.
   - Неужели вы никогда не ездили в фаэтонах? - удивился маркиз.
   Неома засмеялась:
   - Все мои знакомые либо ходят пешком, либо, если они немного разбогатеют,
пользуются наемными экипажами.
   Она представила, как бы радовался Перегрин, как бы он был горд,  если  бы
имел собственный фаэтон, хотя он никогда бы  не  смог  содержать  лошадей  в
таком же безупречном порядке, как у маркиза.
   Вскоре они выехали за пределы Лондона.  Неома  с  восторгом  смотрела  по
сторонам. Она любовалась живописными группами деревьев, солнечными полянами,
веселыми крестьянскими домиками.
   - Как же здесь прекрасно, - произнесла Неома. - Не  могу  понять,  почему
многие стремятся жить в городе.
   - Вы только подумайте, сколько бы приемов вам пришлось  пропустить,  если
бы вы жили сейчас в провинции, - заметил маркиз.
   Неома чуть было не ответила, что никогда еще не была ни на  одном  приеме
или званом обеде, кроме как в  Сите,  но  тут  же  подумала,  что  покажется
маркизу скучной и неинтересной, если скажет подобное.
   "Раз он пригласил меня в гости, то надо постараться не наскучить ему",  -
решила Неома и постаралась перевести разговор на тему о лошадях, ведь в этом
вопросе у них было много общего. По ее просьбе маркиз рассказал, как долго и
тщательно он занимался поисками подходящих скакунов.
   Но вот показался Сит. Неома испытывала сейчас даже большее  благоговение,
чем тогда, когда уезжала отсюда в последний  раз.  Фаэтон  уже  двигался  по
длинной дороге, ведущей к особняку,  и  над  деревьями  появился  сверкающий
купол, когда у Неомы возникло чувство, что она едет  туда,  где  ее  ожидает
что-то близкое.
   - Какая красота! -  вслух  произнесла  Неома.  Это  прозвучало  настолько
искренне, что маркиз повернулся, посмотрел на нее и улыбнулся.
   - Мне кажется,  -  сказала  Неома,  -  что  в  свой  предыдущий  визит  я
цитировала не того поэта, которого следовало бы.
   - Мне, наверное, надо подготовиться к  очередной  вашей  колкости  в  мой
адрес, и все же я хочу ее услышать, - заметил маркиз.
   - Когда вы смотрите на свой Сит, то, очевидно, мысленно говорите себе: "Я
- царь всего, что вижу здесь, и никто не осмелится оспорить мое право".
   Маркиз засмеялся, а затем сказал:
   - Опять вы забыли конец фразы: "Лучше жить средь тревоги и страха, чем  в
этом ужасном месте править".
   - Ну что вы, последняя фраза совершенно не  имеет  к  Ситу  отношения,  -
возмутилась Неома, - разве кто-то посмеет сказать, что в мире найдется более
прекрасный особняк, чем Сит!
   Затем Неома добавила:
   - Конечно, вы можете возразить, что я..,  не  вправе  судить  о  подобных
вещах, ведь я не имею достаточного жизненного опыта и вообще мало что видела
в своей жизни.
   - Я не хотел говорить ничего подобного, - ответил маркиз. -  Наоборот,  я
весьма польщен столь высокой оценкой моего  дома  и  особенно  рад,  что  вы
высказываете такие комплименты.
   Удивленно посмотрев на него, Неома сказала:
   - А я всегда думала, что вас не интересуют мнения других. Но, наверное, я
ошибалась.
   - Вы хотите, чтобы я сказал, что все зависит  от  того,  кто  высказывает
свое мнение. Безусловно, ваше мнение мне интересно и важно.
   - Мое?
   - Конечно.
   От слов маркиза Неома почувствовала неловкость и сразу  же  посмотрела  в
сторону особняка, затем тихо сказала:
   - Я лишь подумала, что вы необычный, загадочный человек. Но одно  я  знаю
точно: вы не такой, как о вас говорят.
   - Что вы имеете в виду? - спросил маркиз.
   - Говорят, что вы безжалостный человек, но это не так.  Я  знаю,  что  вы
добрый, - ответила Неома. - Похоже, вам нравятся люди с  дурной  славой,  но
сами вы на них не похожи. Я, конечно, не уверена, но  мне  кажется,  что  вы
понимаете.., переживания других людей и умеете войти в их  положение,  хотя,
возможно, в этом и не признаетесь себе.
   Сейчас Неома подумала о Перегрине. Она всегда будет  благодарна  маркизу,
что он аннулировал долг ее брата. Вспомнилось,  с  какой  любовью  обнял  ее
Перегрин, узнав о найденной расписке и о том, что больше ничто  не  угрожает
ему. В ту минуту она внутренне благодарила маркиза за его понимание.
   Маркиз ничего не ответил Неоме. Фаэтон, проехав через мост, приближался к
парадному  входу.  Уже  был  разложен  красный  ковер,  и  строй  лакеев   с
нетерпением поджидал их. Когда экипаж остановился, Неоме помогли  спуститься
на землю, и они вместе с маркизом поднялись по лестнице.
   - Добро пожаловать в Сит! - сказал маркиз.
   - Я так рада, что опять здесь, в Сите! - ответила девушка.
   Войдя в вестибюль, она с восторгом посмотрела на картины Лягера, висевшие
на стенах, вспомнив, как, уезжая в последний раз, с грустью  расставалась  с
прекрасными творениями, думая, что никогда больше не увидит  их.  Затем  они
прошли в салон,  и  маркиз  настоял  на  том,  чтобы  Неома  выпила  немного
шампанского, прежде чем поднимется к себе в комнату.
   Наверху ее встретила миссис Элвертон.
   - Очень рада, что вы опять здесь, мисс, - сказала она.
   Хотя слова миссис Элвертон были сказаны доброжелательно и приветливо,  на
ее лице, как показалось Неоме, промелькнул неодобрительный взгляд.
   "Наверное, она удивлена, что со мной нет компаньонки. Но, к сожалению,  я
не смогу ей объяснить, почему приехала одна", - подумала Неома.
   Она полагала, что  остановится  в  той  же  комнате,  в  которой  была  в
последний раз, однако они прошли дальше по коридору. Мысли о миссис Элвертон
и о се недоброжелательном взгляде так увлекли  Неому,  что  она  сначала  не
заметила, в, какой находится комнате, пока не сняла капор и не  посмотрелась
в зеркало, чтобы привести волосы  в  порядок.  Только  сейчас  она  увидела,
насколько красива и роскошна была эта комната.
   Неома осмотрелась. Бирюзовые стены гармонировали с драпировкой  парчового
балдахина. Нарядный навес  над  кроватью  был  увенчан  резным  позолоченным
куполом и украшен фигурками купидонов и голубей. Эта  комната  произвела  на
Неому такое же сильное впечатление, какое производило на нее  все,  что  она
видела в особняке.
   "Мистер Грейстон почему-то не показал мне этой комнаты", -  отметила  про
себя Неома. Она решила, что у нее еще будет  время  внимательно  рассмотреть
картины, висевшие на стенах. Ей  показалось,  они  принадлежали  французским
мастерам. Теперь же надо поспешить. Нельзя заставлять маркиза ждать.
   Быстро вымыв руки, она в прекрасном расположении  духа  спустилась  вниз,
радуясь тому, что теперь в салоне ей не придется видеть напыщенных  болтунов
и ярко разодетых дам или пьяных джентльменов, как лорд Дадчетт.  Все  вокруг
казалось ей еще более прекрасным.
   Маркиз стоял у открытого окна и смотрел в  сад.  Когда  Неома  подошла  к
нему, он спросил:
   - Может быть, немного шампанского?
   - Нет, спасибо.
   Неоме не хотелось быть похожей на тех дам,  которые,  много  выпив,  вели
себя непристойно в тот вечер, когда она впервые приехала в Сит.
   Маркиз, видимо, угадал ее мысли и сказал:
   - Может быть, забудем о том, что вас так неприятно поразило в моем доме в
предыдущий раз? Кроме нас с вами, здесь никого нет.  Почему  бы  нам  просто
хорошо не провести время?
   - Именно этого я и хочу, - улыбнулась Неома. -  Мне  так  многое  хочется
увидеть, многое узнать.
   - И что же вы будете делать со своими знаниями?
   - Я все это запомню на всю жизнь, - ответила Неома. - И тогда, когда  мне
будет плохо, я смогу мысленно обратиться  к  вашим  чудесным  картинам  либо
представить, что я  опять  в  этой  прекрасной  комнате  среди  всего  этого
великолепия.
   Она замолчала на мгновение, затем произнесла:
   - Возможно, именно так надо изучать историю.  Удерживая  в  своей  памяти
галерею чудесных воспоминаний и образов, мы можем  всегда  в  нужную  минуту
воспользоваться ими, почерпнув для себя вдохновение.
   - А как же быть с просчетами и ошибками, которых в прошлом немало?
   - Безусловно, ошибки прошлого учат нас не повторять их вновь.
   - Вы очень искренни и жизнерадостны, - заметил  маркиз,  -  впрочем,  это
свойственно молодым.
   Вскоре их пригласили на обед в небольшую столовую. Комната овальной формы
с  желто-зелеными  стенами  была  украшена  не  картинами,  а  классическими
скульптурами в нишах. Неома уже знала, что маркиз был в Греции, поэтому  она
стала расспрашивать его об  этой  удивительной  стране,  которую  хотела  бы
увидеть.
   - Я бы с  удовольствием  показал  вам  Акрополь,  особенно  он  красив  в
полнолуние. Тогда бы вы поняли по-настоящему смысл своего имени,  представив
себя частицей лунного света.
   - Это было бы прекрасно, - задумчиво произнесла Неома.
   - Наверное, в доме должна быть картина с  изображением  Акрополя.  Многие
известные художники рисовали  его.  Впрочем,  спросите  об  этом  у  мистера
Грейстона.
   - А разве вы точно не знаете? -  недоумевала  девушка.  -  Вы  же  должны
знать, что есть в вашем доме.
   - Вы правы, - согласился маркиз, - но обычно мои  гости  не  интересуются
тем, что у меня есть. Их интересует, что я им подарю.
   Неома  не  хотела  показаться  грубой,  поэтому  продолжила  разговор   о
картинах.
   После обеда она поднялась наверх, чтобы переодеться для верховой езды.
   Когда миссис Элвертон впервые привела ее  в  эту  роскошную  спальню,  то
предупредила, что ее служанкой, как  и  прежде,  будет  Элси.  Поднявшись  в
комнату,  Неома  застала  там  Элси.  Служанка  раскладывала  на  диване  ее
амазонку.
   - На этот раз вы взяли с собой подходящий костюм, - заметила  Элси.  -  Я
думаю, вам не понадобится жакет, сегодня очень жарко.
   - Тогда я надену только блузку, - сказала Неома.
   Возможно, маркизу покажется странным и необычным ее вид. Однако необычным
было уже то, что ему нравилось видеть ее без шляпы во время езды.
   Юбка амазонки, принадлежавшая матери,  отлично  сидела  на  Неоме,  делая
талию девушки еще более стройной. Уходя из комнаты, Неома  все  же  взяла  с
собой жакет.
   Маркиз уже ждал ее в вестибюле.  Он  смотрел,  как  Неома  спускалась  по
лестнице, отчего ей почему-то стало неловко. Подойдя  к  маркизу,  она  тихо
спросила:
   - Не знаю, может быть, вы хотите, чтобы я  надела  жакет,  но  на  улице,
по-моему, очень жарко.
   - Вы выглядите как нельзя лучше. Мне очень нравится ваш  вид,  -  ответил
маркиз, остановившись взглядом на ее волосах.
   Улыбнувшись ему, она положила жакет на стул, и они вышли на улицу, где их
ожидали лошади.
   Маркиз взялся за ее талию, чтобы подсадить на лошадь. И от  прикосновения
его рук Неома неожиданно ощутила странное чувство, совершенно незнакомое ей.
Но как только они устремились в сторону парка, Неома  сразу  же  забыла  обо
всем на свете. Она  ощущала  лишь  радость  от  того,  что  мчится  на  этой
великолепной лошади.
   На этот раз они катались несколько часов, почти не разговаривая.
   На обратном пути к дому маркиз вдруг спросил:
   - Вам хорошо?
   - Конечно же! - ответила Неома. - Я счастлива! Разве можно не  испытывать
счастья, когда скачешь на такой прекрасной лошади?  -  наклонившись  вперед,
она погладила лошадь по гриве.
   - Наверное, мне следует подарить вам эту лошадь. Неома засмеялась, приняв
слова маркиза за шутку.
   - Это очень забавно звучит, - сказала она. - Я думаю, жители  Ройял-авеню
очень бы удивились, увидев вечером лошадь, привязанную к  фонарному  столбу!
Ведь в противном случае нам бы пришлось втащить лошадь в столовую,  выбросив
обеденный стол.
   Маркиз молчал. Неома пустила  свою  лошадь  рысью,  подумав,  что  каждая
минута, проведенная на этот раз в Сите, непременно останется навсегда  в  ее
памяти.
   День пробежал быстро. Они пили чай в одной из небольших уютных  гостиных,
затем сидели в библиотеке, где маркиз показывал девушке  редкие  книги.  Это
были первые издания тех авторов, произведения которых Неома читала  и  очень
любила.
   - Как вы сумели так много прочитать  за  свою  такую  короткую  жизнь?  -
спросил маркиз.
   - Я читаю очень быстро, - призналась Неома, - к тому же у  меня  довольно
много времени, чтобы читать.
   Она была готова сказать, что часами сидит одна.  Сначала  ей  приходилось
быть одной в поместье, а теперь и в Лондоне. Перегрин  лишь  заходит  домой,
чтобы переодеться, и никого, кроме  служанки  Эмили,  она  не  видит.  Неома
привезла в Лондон  много  книг  из  поместья.  Кроме  того,  она  пользуется
библиотекой, где можно брать книги на дом. Сначала она ходила  в  библиотеку
чуть ли не каждый день. Затем поняла,  что,  несмотря  на  небольшую  сумму,
которую вынуждена платить за пользование книгами, эти деньги лучше  было  бы
потратить на продукты. Тогда Неома решила брать по три книги в неделю и даже
реже.
   Посмотрев вокруг, она сказала:
   - Интересно, что бы я выбрала,  если  бы  вы  мне  предложили  в  подарок
понравившуюся картину или пятьсот книг?
   - Конечно, я могу и ошибиться, - ответил маркиз, - но думаю, что это были
бы книги.
   - Правильно! - воскликнула Неома. - В то же  время  мне  трудно  было  бы
сделать выбор, если бы речь  шла,  например,  о  Боттичелли  из  Серебряного
салона или Ваучере из французского.
   Удивленно подняв брови, маркиз сказал:
   - Вы знали об этих  картинах  раньше  или  вам  рассказал  о  них  мистер
Грейстон?
   - Разумеется, я знала об этих художниках и видела репродукции их  картин,
- ответила Неома. - Мистер Грейстон рассказал мне о том, как картины  попали
к вашим предкам. Он также рассказал мне о жизни этих художников.
   Взглянув на часы, маркиз сказал:
   - Скоро время обеда. Но  прежде,  коль  вы  заговорили  о  подарках,  мне
хотелось бы кое-что вам подарить.
   - Подарить мне?
   Глаза Неомы заблестели от любопытства. Наверное, это  будет  какая-нибудь
книга стихов, ведь они часто  цитировали  любимых  поэтов.  Неома  пошла  за
маркизом в салон.
   - Может быть, мне закрыть глаза?
   - Да, закройте, - ответил маркиз.
   Войдя в салон, девушка прикрыла руками глаза и произнесла:
   - Я жду! Было слышно, как маркиз выдвинул какой-то ящик,  затем  задвинул
его и подошел к Неоме.
   - А теперь можете открыть глаза.
   Опустив руки, она посмотрела на то,  что  протягивал  ей  маркиз.  Вместо
ожидаемой книги это была какая-то кожаная шкатулка. Она взяла ее и  открыла.
На мгновение Неома решила,  что  произошла  ошибка.  В  шкатулке  на  черном
бархате переливалось ожерелье, состоящее из семи бриллиантов, соединенных  с
крупными камнями из темно-синей бирюзы.
   - Я подумал, что бирюза  обязательно  подойдет  вам,  -  спокойно  сказал
маркиз.
   Неома ничего  не  говорила.  Она  безотрывно  смотрела  на  ожерелье,  не
понимая, как он может дарить ей такую дорогую вещь.
   Видя крайнее замешательство Неомы, маркиз спросил;
   - В чем дело? Я думал, что это понравится вам. Неома  не  могла  смотреть
маркизу в глаза. Она тихо сказала:
   - Мне не хочется.., чтобы вы думали.., что я неблагодарная...
   - Вы хотите сказать, что ожерелье не нравится вам?
   - Нет, нет, что вы! Оно мне очень нравится! Оно превосходно..,  однако  я
не могу.., принять его.., в качестве подарка.
   - Почему же? - грубо произнес маркиз.
   - Пожалуйста.., не сердитесь.., это очень  любезно  с  вашей  стороны,  -
бормотала Неома, - однако.., ни от кого.., я  не  смогла  бы  принять  такой
дорогой подарок.
   - Почему же? - опять спросил маркиз. Неома быстро закрыла шкатулку.
   -  Пожалуйста,  постарайтесь  понять,  -  умоляла  она,  -   было   бы..,
недостойно, очень.., неприлично с м