хочу поговорить с вами обоими.
   Чарльз выжидательно посмотрел на девушку.
   - Когда мы уедем отсюда? - спросила она. - Я не желаю задерживаться здесь
ни на минуту более, чем это необходимо.
   - Ты прекрасно знаешь ответ, - ответил Перегрин. - Пока мы не найдем  то,
за чем приехали сюда, мы не сможем уехать.
   Перегрин старался говорить  тихо,  однако  Чарльз  и  Неома  настороженно
поглядывали на дверь, чтобы никто их не услышал.
   - Знаете, я становлюсь все более уверенной в том, что мы вообще не найдем
то, за чем приехали. Вчера вечером я поняла, что никому из нас не  следовало
бы здесь находиться, - удрученно произнесла Неома.
   Чарльз с пониманием посмотрел на нее и сказал:
   - Это был ужасный вечер. Когда я увидел, что тебе удалось улизнуть,  даже
порадовался.
   - А в чем, собственно, дело? - недоумевал Перегрин. - Я совсем ничего  не
помню.
   - Думаю, что не один ты ничего не помнишь, - ответил Чарльз.
   - Зачем маркизу нужны все эти ужасные женщины? Для  чего  он  так  сильно
напоил своих друзей? - тихо спросила Неома.
   - Наверное, ему так нравится, - ответил Чарльз. Неома  тоже  не  находила
другого объяснения, однако она с трудом верила, что один и  тот  же  человек
может  быть  одновременно  и  таким  порочным,  и   таким   внимательным   и
предупредительным, каким она его видела утром,  когда  ехала  рядом  с  ним.
Неома восхищалась его прекрасной манерой держаться в седле и  подумала,  что
ее отец, наверное, сказал бы то же самое.
   - Но вы не ответили на мой вопрос, -  громко  сказала  она.  -  Когда  мы
отсюда уедем?
   -  Наверное,  в  пятницу,  -  отозвался  Чарльз.  -  Во  всяком   случае,
большинство гостей захотят завтра поехать на скачки.
   При одной лишь мысли, что ей предстоит провести здесь еще  одну  ночь,  у
Неомы замерло сердце.
   - Не могли бы мы уехать вечером сразу же после скачек?
   - Ты что, не помнишь, зачем мы сюда приехали? - спросил Перегрин. - Кроме
того, экипаж заказан на пятницу.
   Неома хотела возразить, что не может оставаться здесь  более,  но  в  зал
вошли несколько человек, и она промолчала. Закончив завтрак, она отправилась
искать мистера Грейстона.
   Служебная комната  мистера  Грейстона  была  заставлена  ящиками,  кругом
лежали папки с фамильным  гербом  маркиза,  по  стенам  развешаны  различные
карты. Представившись, Неома заметила, что мистер  Грейстон  весьма  польщен
тем, что его удостоила вниманием леди.
   - Могу понять ваш интерес, мисс Кинг, но, чтобы осмотреть  весь  особняк,
который,  осмелюсь  сказать,  один  из   прекраснейших   загородных   домов,
понадобится немало времени, - произнес  он  с  чувством  гордости,  а  затем
продолжил:
   - Как вы сказали, у вас немного времени до отъезда на скачки.  Поэтому  я
предлагаю посетить сначала ближайшие комнаты и залы, а затем, если останется
время,  мы  сможем  пройтись  по  комнатам  парадного  дворцового  покоя   и
посмотреть церковь.
   - Здесь есть даже церковь? - с интересом спросила Неома.
   - Есть, - ответил мистер Грейстон. - Она была построена еще до того,  как
Ванберг снес прежнее здание особняка и построил нынешнее.
   - Церковь далеко от вашего кабинета?
   - Совсем рядом.
   -  Тогда,  может  быть,  посмотрим  сначала  ее?  Неома  хотела   ощутить
успокаивающее воздействие церкви после той грязи и зла, которые ей  пришлось
увидеть вчера вечером.
   - Эта церковь действующая? - спросила она мистера Грейстона по дороге.
   - Да, - ответил он. - Личный  священник  маркиза  по  воскресеньям  ведет
службу.
   - У маркиза есть свой священник? - удивилась Неома.
   -  Обычно  так  и  бывает,  когда  церковь  находится  непосредственно  в
поместье. Это  весьма  удобно  для  слуг,  которым  не  приходится  посещать
деревенскую церковь, расположенную в миле отсюда.
   - Ну да, конечно, - согласилась Неома. Вскоре  они  вошли  в  церковь,  и
Неома осмотрелась. Здание церкви было очень старым.  Алтарь  был  сделан  из
гипса, витраж над ним установили еще в 1680 году. С тех  пор  сохранились  и
скамьи с резными спинками.  Скамья  же,  на  которой  обычно  сидел  маркиз,
выглядела по-королевски красивой. Стены были  расписаны  сюжетами  из  жизни
Христа кисти Лягера и Рикарда. С трудом верилось, что в таком забытом  богом
доме может находиться церковь.
   Опустившись на обшитую красным бархатом подушечку для  коленопреклонения,
Неома стала молиться. На лице мистера Грейстона появилось крайнее удивление.
Неома молилась недолго, попросив у бога  и  у  своей  матери  помощи,  чтобы
спасти Перегрина и защитить его от греховных азартных игр, особенно когда  у
него нет денег.
   - Помоги  нам,  господи,  помоги  нам,  мама,  -  умоляла  она,  а  затем
произнесла одну из тех молитв, которые знала с детства.
   Закончив молиться, она поднялась. Мистер Грейстон,  наблюдавший  все  это
время  за  Неомой,  увидел,  как   озарилось   лицо   этой   симпатичной   и
одухотворенной девушки, которая, к сожалению, слишком рано встала  на  путь,
неминуемо ведущий к отчаянию  и  разочарованию.  Он  лишь  печально  покачал
головой и повел Неому в одну из красивейших гостиных  особняка.  Времени  до
отъезда на скачки оставалось мало, Неома должна была еще переодеться.
   Когда она спустилась  в  парадный  вестибюль,  то  услышала  там  смех  и
болтовню гостей маркиза, собравшихся на скачки. Яркие платья дам  совершенно
не сочетались с нежными оттенками потолка, расписанного Лягером,  о  чем  ей
поведал мистер Грейстон. Среди шумной толпы она увидела Перегрина и  подошла
к нему. В руке он, как и все гости, держал бокал с шампанским.
   - Не пей больше, - попросила Неома. Он улыбнулся ей и сказал:
   - Все в порядке, я чувствую себя  уже  лучше.  Действительно,  шампанское
оживило всех присутствующих. Все направились через парадную дверь к  большой
карете, в которую были впряжены  великолепные  лошади.  Гости  поднялись  на
крышу кареты, где были оборудованы специальные  места,  а  слуги  устроились
внутри.
   Карета тронулась в путь,  раздались  восторженные  крики  гостей:  "Ату!"
Неома сидела рядом с Перегрином. Перед ними  открывался  прекрасный  вид  на
озеро. Вскоре карета выехала на основную дорогу. Кто-то поменялся местами  с
мужчиной, сидевшим сначала рядом с Неомой, и, когда она взглянула на  нового
соседа, с ужасом обнаружила, что это был лорд Дадчетт. Он прижался к девушке
боком, что заставило ее придвинуться ближе к Перегрину.
   - Сегодня вы просто очаровательны, мисс Кинг, - произнес лорд Дадчетт.  -
Надеетесь выиграть на скачках?
   - Я не могу себе позволить азартные игры,  милорд,  -  натянутым  голосом
произнесла Неома.
   - Конечно же, я понимаю, что вы не можете, -  ответил  он.  -  Вы  просто
обязаны позволить мне сделать за вас ставку на тех лошадей, которые, на  ваш
взгляд, придут первыми. Возможно,  мы  общими  усилиями  выиграем  приличную
сумму.
   - Это очень любезно с вашей  стороны,  ваша  светлость,  но  я  вынуждена
отказаться от вашего предложения, - сказала Неома. -  Я  вообще  не  одобряю
азартные игры.
   - Только  такая  странная  особа,  как  вы,  способна  сказать  такое,  -
проговорил лорд Дадчетт.
   Отвернувшись к Перегрину,  Неома  хотела  прекратить  разговор  с  лордом
Дадчеттом, но в этот момент  Перегрин  с  джентльменом  напротив  был  занят
обсуждением достоинств лошадей. Заметив это, лорд Дадчетт продолжил:
   - Если вас не интересует азартная сторона скачек, тогда, быть  может,  вы
позволите рассказать вам об Эпсоме  и о том, как была найдена эпсомская соль ?
   Как было ни досадно Неоме, но  именно  об  этом  она  хотела  бы  узнать.
Подобный  предмет  для  разговора  показался  девушке  безопасным,   и   она
согласилась выслушать лорда Дадчетта.
   - В 1618 году Генри Уикер впервые привел свое стадо на водопой к роднику,
который как-то обнаружил вблизи Эпсома. Животные отказались  тогда  пить,  -
говорил лорд  Дадчетт,  -  когда  же  сам  Уикер  попробовал  эту  воду,  то
почувствовал, что она неприятна на вкус.
   Во время рассказа лицо лорда склонялось к Неоме, пока не оказалось совсем
рядом с ее лицом.
   - А в двадцатых годах обжоры двора Стюартов отправились  в  Эпсом,  чтобы
попить воду из этого источника и промыть свои желудки. Я думаю, вы  со  мной
согласитесь, дорогая мисс Кинг, что подобное не мешало  бы  сделать  сегодня
утром и многим гостям маркиза.
   Неома не ответила на эту реплику. Тогда лорд возобновил свой рассказ:
   - Очевидно, придворные решили сочетать приятное с полезным.  В  то  время
как  они  лечились  водой  из  источника,  они  хотели  развлекаться.  Тогда
появились игорные дома, арены для петушиных боев,  и  в  конце  концов,  был
построен ипподром.
   Эти сведения показались Неоме такими интересными, что она воскликнула:
   - Так, значит, вот как появились скачки!
   - Я знал, что вас это развеселит, - заметил лорд Дадчетт. - Думаю, я смог
бы рассказать вам намного больше забавных и интересных вещей.., если  бы  вы
были полюбезнее со мной.
   Что-то неприятное было в тоне лорда Дадчетта. Неома быстро сказала:
   - Интересно, а почему скачки стали называться Дерби?
   - Возможно, Эпсом так бы и остался неизвестным местечком, - ответил лорд,
- если бы будущий граф Дерби не взял в аренду земли, на  которых  находилась
пивная под названием "Оукс".
   Неома подумала, что где-то уже  слышала  это  название,  и  лорд  как  бы
подтвердил ее мысль:
   - Да, именно так, "Оукс" первоначально назывались скачки.
   - Как интересно! - произнесла Неома.
   - Было решено проводить ежегодные  скачки  кобыл-трехлеток,  -  продолжал
лорд Дадчетт, - однако в следующем, 1780 году граф Дерби со своими  друзьями
решил организовать ежегодные скачки для всех лошадей-трехлеток. Именно с тех
пор и существуют скачки Дерби.
   Закончив свой рассказ, лорд неприятно улыбнулся, а затем добавил:
   - Ну вот, теперь я вижу, что угодил вам. Чем же вы мне отплатите  за  мое
доброе к вам отношение?
   - Не понимаю.., что вы имеете в виду?
   - Да бросьте, вы все прекрасно понимаете. Сегодня  вечером,  вместо  того
чтобы опять исчезнуть после ужина, вы  должны  позволить  мне  показать  вам
кое-что из красот Сита. Например, мы могли бы пойти в картинную галерею.
   Тон лорда Дадчетта заставил Неому принять решение - сегодня  вечером  она
отправится спать еще раньше, чем вчера. К  счастью,  в  этот  момент  карета
влилась в основной поток транспорта, направлявшегося в "Даунс".
   Все было так интересно, так ново  для  Неомы,  что  она  уже  не  слышала
нашептываний  лорда  Дадчетта.  По  дороге  следовали  самые   разнообразные
средства передвижения. Можно было увидеть и запряженных  лошадей,  и  ослов,
тянувших телеги и повозки. Кучера роскошных карет беспрестанно  сигналили  в
рожки и переругивались с  уличными  торговцами,  мешавшими  движению  своими
телегами и повозками.  На  дороге  встречались  одноконные  двухместные  или
четырехместные кареты, ландо и линейки.
   У заставы, где взималась дорожная пошлина, образовалась огромная очередь.
Но, к счастью, из-за того, что Сит располагался довольно близко  к  "Даунс",
карете маркиза не пришлось долго стоять в этой процессии.
   Неома удивленно наблюдала, как прямо  у  обочины  дороги  демонстрировали
свое мастерство жонглеры и акробаты, развлекая тех, кто сидел  в  каретах  и
экипажах. Гости маркиза бросали деньги артистам лишь из  желания  посмеяться
над тем, как они возятся в грязи и пыли, подбирая монеты.
   Наконец карета маркиза миновала заставу и,  поднявшись  по  склону  горы,
достигла ипподрома. Показалась огромная грибуна, уже заполненная  зрителями.
Перегрин объяснил, что только с  одной  этой  трибуны  администрация  скачек
имеет прибыль в двадцать тысяч фунтов. С обеих сторон трибуны стояли  кареты
и экипажи, с которых зрители также собирались наблюдать  за  соревнованиями.
На ипподроме стояла такая суматоха, что Неома стала сомневаться,  смогут  ли
лошади вынести  такую  нервную  и  шумную  обстановку.  Рядом  с  отдельными
кабинками-беседками,  принадлежавшими   представителям   высшего   общества,
суетились что-то выкрикивающие мужчины. Это были так называемые  зазывалы  и
жучки .  С
обеих сторон рядов трибуны  стояли  слуги  в  ярких  ливреях,  обслуживавшие
зрителей. Кругом играла музыка. Цыганка кружилась в танце под звуки скрипки,
подходя к игрокам и предлагая предсказать им судьбу.
   Неома встала. Маркиз распорядился поставить карету так, чтобы были хорошо
видны  участники  заезда.  Перегрин  сказал,  что  среди  участников   много
известных  чемпионов.  Их  можно  было  узнать  по  расплющенным   носам   и
искалеченным лицам. Эти бесстрашные люди умели  зарабатывать  деньги  только
своим участием в скачках.
   Толпа   местных   жителей   и   детей-оборванцев   окружила   фокусников,
показывавших свои чудеса, и чревовещателей, о  чем-то  споривших  со  своими
куклами.
   - Смотри внимательно за карманами, - предупредил Перегрина Чарльз,  когда
тот собрался спуститься вниз и подойти ближе к скаковому кругу.
   - У меня им нечего взять! - ответил Перегрин, а затем спросил Неому:
   - Ты пойдешь со мной?
   - Да, конечно, - быстро ответила Неома, опасаясь того,  что,  как  только
Перегрин уйдет и оставит ее одну, к ней тотчас пристанет лорд Дадчетт.
   Но вскоре Перегрин с Неомой вернулись в карету.  Толпа,  заполнившая  все
пространство перед  скаковым  кругом,  мешала  наблюдать  за  подготовкой  к
скачкам.
   Был подан легкий завтрак. Слуги маркиза накрыли столы и поставили стулья.
На отдельном  столике,  спрятанном  в  тени,  стояли  бутылки  и  графины  с
разнообразными  напитками.  На  завтрак   были   поданы   такие   блюда,   о
существовании которых  Неома  раньше  и  не  слышала.  Можно  было  отведать
копченого лосося, холодной индейки и  буженины,  попробовать  бычий  язык  и
свиную голову и, конечно же, сладкие пудинги, которые,  казалось,  таяли  на
солнце.
   Неома была голодна. Она не была уверена, будут ли  есть  остальные  гости
маркиза. Но после выпитого утром вина у них также появился отменный аппетит.
Некоторые  джентльмены  бросали  куриные  ножки  и  куски   ветчины   детям,
столпившимся вокруг кареты и голодными глазами смотревшим на эту трапезу.
   Прошло много времени после завтрака, прежде  чем  состоялись  первые  два
заезда. Затем начались  непосредственно  скачки  Дерби.  Перегрин  предложил
подойти ближе к загону и посмотреть на лошадей - участниц заезда. Пока жокеи
стояли в центре скакового круга и разговаривали с владельцами лошадей, грумы
водили по кругу животных. У  загона  уже  стояли  несколько  шикарно  одетых
женщин в сопровождении респектабельных джентльменов.
   Вдруг Неома увидела маркиза Роузита, который прогуливался под руку с Вики
Вейл. Вид рыжеволосой красавицы показался  девушке  крайне  экстравагантным,
даже вульгарным. Желтые перья, украшавшие капор, и желтая шелковая  шаль  на
плечах сразу выделяли ее из этой большой толпы. Очевидно, маркизу нравилось,
что внимание знакомых было приковано к  его  спутнице.  Неома  отметила  про
себя, что сам маркиз выглядит еще более надменным, чем всегда.
   Однако больше всего Неому сейчас интересовали лошади.
   - Вот это и есть Алмаз, - сказал Перегрин, когда лошадь провели мимо.
   - Мы должны поставить все до единого пенни, что у нас есть, на Алмаза,  -
шепнул Чарльз Перегрину. - Конечно, если он выиграет, мы получим  гроши,  но
сделать ставку все равно надо.
   - Нет, - испуганно произнесла Неома. - Вам нельзя так поступать.
   - Но почему? - спросил Перегрин. Посмотрев на Алмаза, который был  сейчас
недалеко от них, она вдруг сказала:
   - Он не выиграет!
   - С чего ты взяла? Алмаз непременно выиграет! С ним никому не справиться!
- заявил Чарльз. Но Неома настаивала:
   - А я уверена, совершенно уверена, что победителем будет вот этот.
   Она указала на какую-то лошадь. Чарльз и Перегрин удивленно  смотрели  на
Неому.
   - Это просто невозможно! - воскликнул Чарльз и, вытащив программу скачек,
начал внимательно изучать ее. - Так, сейчас узнаем. Вот нашел. Это лошадь по
кличке Матрос. Она принадлежит Т.Торнхиллу,  эсквайру,  жокей  -  С.  Чифни.
Должен сказать, у него нет ни одного шанса выиграть у Алмаза.
   - Тем не менее Алмаз не выиграет, - стояла на своем Неома.
   - Подобное заявление моей гостьи кажется мне более чем странным, -  вдруг
послышался голос, который Неома сразу же узнала.
   - Я тоже так считаю, милорд, - согласился Перегрин, поддержав маркиза.  -
На скачках нет лошади, равной Алмазу.
   - Мне бы хотелось так думать, - ответил  маркиз.  -  Но  в  то  же  время
интересно, почему это мисс Кинг так не верит в Алмаза?
   Неома подняла на маркиза глаза. Помолчав; она с трудом ответила:
   - Прошу прощения.., конечно же, я могу ошибиться, однако какое-то чувство
подсказывает мне, что победителем станет Матрос.
   - Какой вздор! - резко произнес Перегрин, но тотчас пожалел, что  говорил
с  Неомой  таким  тоном,  который  вряд  ли  допустим  в  общении  со  своей
"подругой", за которую все здесь принимали Неому. Чтобы исправить положение,
он тут же добавил:
   - В конце концов, каждый имеет право на собственное мнение.
   Маркиз продолжал смотреть на Неому:
   - И все же почему у вас подобное предчувствие, мисс Кинг?
   - Не могу.., объяснить это, - произнесла она, обращаясь к маркизу. -  Это
такое же чувство, которое я испытывала сегодня утром, когда точно знала, что
справлюсь с Победоносным... Но сейчас я могу и ошибаться.
   - Сомневаюсь, - неожиданно сказал маркиз, - а вам,  джентльмены,  советую
послушать мисс Кинг. Она достаточно хорошо разбирается в  лошадях  и  знает,
что говорит.
   С этими словами маркиз отошел от  них,  а  Перегрин  и  Чарльз  удивленно
переглянулись.
   - Слышал, что он сказал? - спросил Перегрин.
   -  Слышал!  Может  быть,  действительно  лучше  сделать   так,   как   он
посоветовал? - предположил Чарльз.
   - Да что из себя представляет этот Матрос? О нем никто ничего не знает, -
удивлялся Перегрин.
   - Пожалуйста.., не спорьте, - взмолилась Неома. - Нельзя,  чтобы  ты  все
проиграл. Когда мы будем уезжать, не сможем даже чаевые прислуге дать. Ты же
знаешь, каким позором это будет для нас.
   Пожав плечами, Чарльз сказал:
   -  Ты  говоришь,  что  выиграет  Матрос,  да  и   маркиз   это   косвенно
подтверждает. Почему бы и не поверить в это?
   - Да почему ты вообще веришь  Неоме?  -  вставил  Перегрин.  -  Очевидно,
маркиз сказал так просто из вежливости.
   - Из вежливости? Это маркиз-то? - недоумевал Чарльз.  -  Ты  когда-нибудь
слышал, чтобы он так говорил?
   - До некоторых пор я вообще не слышал, как он говорит.
   - Но ведь ты прекрасно знаешь, какая у него репутация в Уайтсе.
   - Знаю, и все же...
   Чарльз задумался на мгновение, но затем сказал:
   - В конце концов, со своими деньгами я поступлю так, как считаю нужным.
   - Но только не ставь все деньги.., пожалуйста, - умоляла Неома.
   - Хорошо, я возьму лишь половину. Если проиграю, то у нас  будет  на  что
уехать домой.
   - Вот так-то лучше, - согласилась Неома.
   Чарльз удалился и вскоре исчез в толпе. Перегрин, повернувшись к  сестре,
со злостью сказал:
   - Ты ведешь себя, как дура. У нас был такой прекрасный  шанс  сделать  на
Алмазе деньги. Маркиз просто посмеется над нами, когда выиграет!
   Неома ничего не ответила. Она могла понять, что переживает  Перегрин,  но
ее предчувствие, что Алмаз не придет первым, не изменилось.
   Вскоре послышалось: "Они стартовали!" Перегрин подтолкнул Неому к  самому
краю круга, и они очутились рядом с финишным столбом.
   Неома была вся в напряжении. Первая попытка заезда  оказалась  неудачной.
Был объявлен фальстарт. Лошади вернулись на исходные позиции.
   - Спокойно, - сказал Перегрин,  -  говорят,  иногда  бывает  до  двадцати
фальстартов, прежде чем лошади начнут соревноваться.
   - Думаю, такое трудно вынести, - ответила Неома. Перегрин видел  волнение