ие человечеству о том, что скрывалось в  тайниках
его души, что никак не удавалось высказать ему самому.
   - Вы должны всегда отстаивать право на свободу мышления,  -  повторял
он это вновь и вновь.
   Заза согласно кивала, хотя была далеко  не  уверена,  как  она  может
добиться этого, находясь под  властью  строгого  отца  и  под  неусыпным
надзором классной дамы.
   Когда она открыла дверь музыкальной комнаты, профессор тут же оставил
клавиши и вскочил со стула.
   - Bonjour, та  princesse!  -  приветствовал  он  ее  и  с  удивлением
добавил:
   - Разве мадам графиня не с вами?
   - Нет, она заболела, - объяснила Заза.
   - Это хорошо, очень хорошо, так как у меня есть новости для вас.
   - И у меня тоже, - слегка робея, произнесла Заза. Но профессор ее  не
расслышал или не обратил внимания на ее слова. Его глаза искрились, и он
был настолько взволнован, что принцесса поняла - ее учитель не  в  силах
сдерживаться. Ему не терпелось поделиться с ней своей новостью.
   - Говорите скорее, пожалуйста, - попросила она.
   - Я получил письмо от друзей из  Парижа  с  просьбой  срочно  прибыть
туда. Назревает нечто необычайное, и они пишут, что ждут меня.
   - Вы отправляетесь в Париж?! - воскликнула Заза. Сердце ее  дрогнуло.
Ей было безумно жаль расстаться с учителем даже на короткое время.
   Но профессор словно не замечал ее огорченного вида,  он  был  охвачен
нетерпением.
   - Да, я  уезжаю  завтра.  Я  не  говорил  вам  об  этом  раньше,  моя
принцесса, не желая огорчать вас,  но  я  уже  давно  готовился  к  этой
поездке. Я должен разобраться в происходящем. Я должен окунуться в  этот
бурный поток. Я не  могу  больше  продолжать  жить  и  ждать  бесславной
кончины в стоячей воде.
   Заза не обижалась на  его  манеру  выражаться,  потому  что  подобные
изречения она выслушивала из его уст довольно часто.
   -  Я  могу  понять,  профессор,  как  вы  взволнованны,  и  не   смею
отговаривать вас от поездки, но мне трудно представить свою жизнь здесь,
во дворце, без вас. Мне нечем будет заполнить свою жизнь...
   - Надеждой! - воскликнул профессор. - Надеждой на лучшее,  мое  дитя.
Грустно, конечно,  что  вы  не  можете  поехать  со  мной.  Как  бы  вам
понравилось общение с самыми блистательными  умами,  словесные  баталии,
схватки интеллектов, когда слова, словно  кинжалы,  сверкают  и  звенят,
скрещиваясь. Это ли не настоящая драма? Это  ли  не  спектакль,  которым
можно наслаждаться бесконечно?  Однако,  к  несчастью  для  вас,  бедная
принцесса, это недоступно.
   Никогда  еще  Заза  не  видела  своего  учителя  в  таком   радостном
возбуждении.  Казалось,  он  помолодел  на  два  десятка  лет.  Но   его
восторженность только усугубила ее печаль.
   - Итак, завтра вас уже здесь  не  будет,  -  произнесла  она  упавшим
голосом.
   - Да, я отправляюсь на рассвете. Мне бы  следовало  забрать  с  собой
свою племянницу, но она, на беду, подхватила простуду.
   - В Мелхаузене все, кажется, простужены.
   - За исключением вас и меня.
   Его улыбка, обращенная  к  Заза,  была  ободряющей.  И  она  решилась
поделиться с ним и своими новостями.
   - Мне тоже есть что вам сказать, профессор. Я не в силах вынести  то,
что вы оставите меня именно в этот момент.
   Только  сейчас  он  заметил  на  лице  принцессы  какое-то  странное,
незнакомое ему дотоле выражение глубокой озабоченности.
   - Что беспокоит вас, моя принцесса? Что случилось?
   - Папа сообщил мне,  что  он  договорился  о  моем  браке  с  принцем
Аристидом Валуаром.
   - О вашем браке?! - вскричал профессор.  -  О  мое  бедное  дитя!  Вы
погибнете!  Вы  будете  совершенно  потеряны  для  мира!  Вам   придется
переезжать из одного дворца в другой, и в  этом  будет  заключаться  вся
ваша жизнь. И никакой надежды не брезжит впереди. Несомненно, этот принц
так же скучен, напыщен и глуп, как и  все  другие,  которых  мы  с  вами
перевидали в достаточном количестве.
   Профессор был весьма невысокого мнения о монаршей  власти  вообще,  а
тех  ее  представителей,  которые  приезжали  в  Мелхаузен,   откровенно
презирал.
   Соискателей   руки   принцессы   Марии-Селесты   среди    них    было
предостаточно. Но даже ее отец, при всей своей ограниченности,  понимал,
что дочка достойна лучшего выбора. И вот  он  сделал  свой  выбор.  Хотя
принц Аристид, по мнению Заза, ничем не выделялся  в  толпе  отвергнутых
женихов.
   Конечно, профессор был прав. Жизнь ее замужем будет  абсолютно  такой
же, как и в отцовском дворце. Лишь изменится вид за окном, мебель,  обои
и гобелены на стенах.
   - Как мне жаль, дорогая моя принцесса, - воскликнул профессор, -  что
ваш блестящий ум и все ваши способности будут похоронены в этих  скучных
стенах, вы будете  скованы  этикетом  и  никогда  не  сможете  высказать
собственное мнение.
   Заза печально вздохнула и со слабой надеждой спросила:
   - Но что я могу сделать?
   -  Вы  должны  отказаться  от  замужества!  -  воскликнул  профессор,
запустив пальцы в  седую  гриву.  -  Вы  должны  объявить  забастовку  и
выкинуть флаг в защиту свободы.
   Заза в ответ  снова  вздохнула.  Профессор  говорил,  конечно,  очень
красиво, но это были лишь риторические восклицания. Если б она повторила
их при своем папаше, то тот бы только иронически  усмехнулся.  Она  даже
представить себе не могла, как бы он отнесся к  ее  заявлению,  что  она
отказывается от замужества с благородным принцем, которого он выбрал  ей
в супруги.
   Если б была жива ее мать, она, конечно, сделала бы  все  для  счастья
дочери, но матери уже не было на свете. Великий герцог очень любил  свою
жену и после ее кончины решил не вступать в брак.  Всю  свою  любовь  он
отдал двум  дочерям,  но  эта  любовь  превратилась  в  железные  оковы,
мучительные и для Марии-Селесты, и для ее младшей сестры."
   Конечно, по совету профессора она должна была бы  явиться  к  отцу  и
заявить, что не желает вступать в брак, Но  станет  он  слушать  ее?  Не
сочтет ли ее поведение капризом неразумного ребенка? Ведь он был уверен,
что желает ей только добра.
   Между тем профессор продолжал свой монолог, бегая по комнате и терзая
пальцами седую шевелюру.
   - Боже мой! Ваш брак с этим идиотом, с  человеком,  который  удостоен
короны лишь только потому, что его папочка, дедушка и прадед носили этот
идиотский золотой обруч на голове. И вы будете  обречены  жить  с  таким
человеком? И не увидите всего того, что творится в огромном и прекрасном
мире? В конце концов вы превратитесь в тупое животное, подобное  графине
Гликсбург.
   Эти последние слова профессора более всего укололи девушку. Она  чуть
не взвилась до потолка.
   Принцесса представила себе, как в последующие пятьдесят лет она будет
выслушивать графов  и  графинь,  подобных  этому  занудному  чудовищу  -
графине  Гликсбург,  и  сама  начнет  превращаться  в  такое  же  жуткое
существо.
   Этим страшным предсказанием профессор нанес ей болезненный  удар.  Ее
серо-голубые глаза расширились настолько, что заняли половину лица.  Она
спросила у своего учителя:
   - Скажите, пожалуйста, что я должна делать?  Профессор  вскинул  руки
вверх, как это часто делают темпераментные французы.
   - Бежать, моя милая девочка! Удирать отсюда, пока еще не поздно! Пока
на вас еще не надели кандалы и вы не стали узницей в золотой клетке.
   Заза похолодела. Ей представилось, как разгневается отец и как  слуги
будут искать ее по всему  дворцу,  и  что  будет  с  послом  государства
Валуар, который столько сил  положил  для  того,  чтобы  заключить  этот
важный политический союз. Он, наверное, умрет от  разрыва  сердца,  если
узнает, что принцесса сбежала.
   Здравый смысл подсказывал ей, что надо немедленно заткнуть уши  и  не
слушать профессора. Но влияние учителя на ученицу было настолько велико,
что она внимала ему, раскрыв рот.
   - Нет! Это немыслимо! - кричал старик  и  сжатым  кулаком  ударил  по
клавишам драгоценного "Бернстейна".
   Рояль, возмутившись,  отозвался  на  это  жестокое  обращение  с  ним
немыслимым аккордом.
   - Нельзя, чтобы с женщиной обращались, как с бездушным предметом! Это
возмутительно! Его высочество герцог заявили, что вы должны выйти замуж,
и вы должны покориться его воле! Но почему? Только потому, что вы слабая
беззащитная женщина?
   - А я и есть такая, - согласно пробормотала Мария-Селеста.
   - Если б вы были мужчиной, все могло быть  по-другому.  Вы  имели  бы
право  заявить:  "Я  должен  подумать...  Я  должен  сам  выбрать   себе
супругу... Я не хочу быть  похожим  на  бандероль,  посланную  из  одной
страны в другую.., тем более что эта страна мне неизвестна..,  и  вообще
мне не нравится!"
   - Конечно, вы правы, профессор, абсолютно правы! - кивала Заза. -  Но
ведь папа и слушать меня не захочет!
   Профессор не мог с ней не согласиться. Он был прекрасно осведомлен об
упрямстве великого герцога и о его умении не  слушать  то,  что  ему  не
нравилось. Эта глухота  ко  всем  здравым  возражениям  и  помогала  ему
править таким государством, как герцогство Мелхаузен.
   - Я считаю, что ваше образование уже закончено. Учителя по литературе
и истории ничего нового преподать вам не  могут.  Они  забивают  ваш  ум
только банальными истинами. А ваши уши и ваши  глаза  должны  воспринять
все богатство культуры окружающего мира. Вы, дорогая, стоите  на  пороге
жизни, и вам решать - идти ли вперед или отступить назад.
   Заза понимала, что жизнь ее  в  Валуаре  будет  такой  же,  как  и  в
родительском дворце, и ничего нового она  не  увидит,  и  никаких  новых
чувств, кроме скуки, она не испытает.  Но  ведь  она  была  женщиной,  а
судьбу женщин решают мужчины, поэтому она спросила у профессора:
   - Скажите, учитель, как мне поступить?
   - У  вас  нет  выбора,  -  твердо  заявил  он.  -  Или  стать  заживо
погребенной, или бежать.
   - Как бежать?! И куда? - воскликнула Заза.
   - Куда угодно! Наша планета велика... И беглянке  вроде  вас  в  этом
огромном мире найдется место. И оно будет не хуже,  чем  ваша  увешанная
гобеленами тюрьма, поверьте мне.
   - И все же, куда я могу  уехать?  -  задала  вполне  разумный  вопрос
принцесса Мария-Селеста.
   - Без  сомнения,  в  Париж!  -  воскликнул  профессор.  -  Это  самый
гостеприимный город на свете. Там вы встретите людей, которые думают так
же, как и мы с вами. Людей, которые верят в  прогресс  и  которые  хотят
жить полной жизнью, вдыхать воздух свободы, а не дворцовую пыль.
   Заза чуть не задохнулась, представив себе эту картину.
   Увидеть Париж - разве не снилось ей это по ночам? Она много читала об
этом городе в книгах, которые давал ей  профессор,  и  знала,  наверное,
каждый его памятник, каждую достопримечательность, рынки, бульвары, кафе
и мастерские художников.
   Одно дело - печатное слово, а другое - пройтись по этим улицам самой,
насладиться ароматами утреннего рынка, так красочно описанного  Золя,  и
хотя бы краем глаза увидеть соблазнительных женщин,  о  которых  поведал
миру Мопассан.
   Решение в ней созрело внезапно, словно вспышка озарила мозг.
   - Если я должна ехать в Париж, то почему бы там,  учитель,  не  взять
меня с собой завтра?
   Тут же она увидела, как побледнел профессор, как  его  лицо  выразило
величайшее изумление, потому что, вероятно, впервые он столкнулся с тем,
что его идеи вдруг получили реальное воплощение.
   Раньше он мог говорить все, что угодно, призывать к свободе  мышления
и поступков и не нести за это никакой ответственности, а вот теперь все,
что он говорил, воплотилось в  реальную  юную  особу,  которая  захотела
претворить его идеи в жизнь.
   На некоторое время воцарилось напряжение,  после  которого  профессор
осторожно поинтересовался:
   - Вы действительно желаете поехать со мной?
   - А почему бы нет? - спросила Заза. - Если ваша племянница  захворала
и не будет сопровождать вас, я могла бы занять ее место.
   Принцессе показалось, что седые волосы профессора стали дыбом.  Потом
он взял себя в руки и уже более спокойным тоном задал ей вопрос:
   - А как вы, интересно, ваше высочество, надеетесь пересечь границу?
   - С паспортом вашей племянницы,  -  нашлась  Заза.  -  По-моему,  все
девушки похожи друг на друга и вряд ли  кто  заподозрит,  что  принцесса
решила сбежать из такого процветающего государства, как Мелхаузен.
   Профессор издал такой стон, что даже  рояль  отозвался  в  ответ.  Он
яростно теребил свою шевелюру.
   - Да, это возможно.., конечно, возможно, - бормотал  он.  -  Я  смогу
показать вам Париж!  Париж,  о  котором  мы  с  вами  столько  говорили.
Настоящий Париж.., не книжный, а реальный.
   - Тот Париж, который я всегда мечтала увидеть! - вставила Заза.
   - Но ведь  я  подпишу  себе  этим  смертный  приговор!  -  воскликнул
профессор.
   - Я тоже! Мы пойдем на эшафот вместе, - ободряюще улыбнулась Заза.
   Тогда профессор широко раскинул руки, как бы обнимая всю вселенную.
   - Значит, вперед, ваше высочество! Я открою перед вами новую жизнь! И
пусть рухнут стены вашей тюрьмы.
   Пока нас вновь не бросят  в  темницу,  мы  подышим  вдоволь  воздухом
свободы.
   - Вы, наверное, шутите, профессор, - сказала Заза. - Ни  темница,  ни
эшафот нам не грозят, даже если нас поймают.
   - Если нас поймают, то мы будем обречены на такие  муки,  которые  вы
даже не можете  себе  представить,  милая  моя  принцесса.  Ваш  папочка
обвинит меня в похищении наследницы престола. За это преступление  везде
полагается смертная казнь, а по законам Мелхаузена - даже четвертование.
   - Тогда нам надо постараться, чтобы нас не поймали, -  сказала  Заза.
Она произнесла это весело, но потом добавила более серьезным тоном:
   - Я надеюсь, что нас защитит то,  что  папочка  не  станет  раздувать
международный скандал.
   - Вы правы, - согласился профессор. - Его высочество  очень  чуток  к
общественному мнению.
   - ..тем более, - подхватила Заза, - что и принцу  Аристиду  невыгодно
будет распространяться, что его невеста сбежала  накануне  свадьбы.  Мне
кажется, что я обойдусь без родительского разрешения на мой отъезд.
   - Да, это хорошая мысль, - одобрил профессор. - И  все-таки  как  вы,
принцесса, намерены исчезнуть из дворца?
   Впервые они поменялись ролями,  и  она  выступала  в  роли  старшего.
Профессор колебался, потому что был не уверен в успехе  этого  безумного
предприятия.
   - Мне еще надо обдумать все детали, - сказала Заза.  -  Конечно,  это
будет нелегко, но все же, я уверена, мы осуществим наш план.

***

   Как только поезд тронулся  с  вокзала,  Заза  откинулась  на  жесткую
спинку сиденья купе второго класса и  подумала  с  удовлетворением,  что
выбраться из дворца оказалось легче, чем она ожидала, После того как она
покинула музыкальную гостиную, ома тут же поспешила в комнату к  сестре.
Если бы ее в этот момент увидела графиня Гликсбург, то она бы немедленно
угрожающе поджала губы и сделала бы ей замечание. Но, к счастью, графини
поблизости не было.
   Рейчел возлежала на кровати, обложенная подушками,  и  с  нетерпением
ожидала,  когда  ее  навестит  Заза.  Пребывание  в  постели   было   ей
ненавистно, но доктора упорно заставляли ее лежать целыми  днями.  Время
тянулось мучительно медленно, и так как ей не с кем было поговорить,  то
бедная девочка изнывала от скуки.
   Заза ворвалась в комнату, словно порыв ветра.
   - Как я рада, что ты пришла! -  воскликнула  Рейчел.  Старшая  сестра
плотно прикрыла за собой дверь.
   - Я хочу сказать тебе, милая Рейчел, нечто невероятное.
   - Что? Говори скорее!
   - Я собираюсь удрать отсюда!
   - Удрать?!
   -  Удрать,  смыться,  сбежать,  исчезнуть!  От  принца  Аристида!  От
папочки! От этой зануды Гликсбург! От  всей  этой  монотонной  жизни,  в
которой ничего не происходит. Я уезжаю в Париж!
   У Рейчел вырвался возглас изумления.
   - В Париж? Не может быть!
   - Да, в Париж! Вместе с  профессором.  Он  отправляется  туда  завтра
утром. И ты должна помочь мне. Необходимо столько всего  сделать,  я  не
знаю, с чего начать.
   - А что скажет папа? - осторожно напомнила Рейчел.
   - Он не должен знать о моем бегстве, пока я не  пересеку  границу.  Я
оставлю ему письмо, где напишу, что устроила себе небольшие  каникулы  с
целью обдумать свое будущее  замужество.  Надеюсь,  что  он  поймет  мое
желание собраться с мыслями, прежде  чем  сделать  такой  важный  шаг  в
жизни, как брак с принцем Аристидом.
   - Папа никогда не  поймет,  что  кому-то  нужно  чего-то  обдумывать.
Особенно после того, как он принял решение и все обдумал за тебя.
   - Я это знаю, но он еще больше разъярится, если я открою ему истинную
правду - напишу, что я уезжаю в Париж,  чтобы  познакомиться  с  людьми,
которые способны вести умные беседы, а не повторять, как  попугаи:  "Да,
ваше высочество", "Нет, ваше высочество".
   - Разумеется, ты имеешь право осуществить то, что задумала,  но  тебя
могут поймать и вернуть обратно.
   - Вот этого я больше всего и боюсь, - призналась Заза. - Поэтому  нам
с тобой, Рейчел, надо выработать подробный план действий.  Прежде  всего
мне понадобятся деньги.
   У Рейчел глаза полезли на лоб.
   - Деньги? - воскликнула она.
   - Конечно, деньги. Не могу же я позволить профессору платить за меня,
тем более что он далеко не богат.
   - Но ведь у нас с тобой нет денег.
   Это была правда. Если сестры ходили по магазинам, то все  их  покупки
оплачивала придворная  дама.  А  другие  счета  посылались  управляющему
финансами, и тот уже разбирался с ними.
   - Деньги.., деньги... - задумчиво бормотала Заза. И тут ее осенило.
   - Я знаю, где наш казначей прячет деньги перед тем,  как  выплачивать
жалованье слугам, - в большом сейфе у себя в кабинете.
   - Но ты же не сможешь выкрасть их оттуда! - ужаснулась Рейчел.
   - Думаю, что смогу!
   Рейчел посмотрела на сестру с недоверием.
   - Мне пришла в голову замечательная идея.  Даже  не  поверишь,  какая
замечательная, - объявила Заза.
   - Какая же?
   - Я тебе расскажу позже, если мой план увенчается успехом. Если нет -
то мы придумаем что-нибудь еще. Который сейчас час?
   Она тут же взглянула на  циферблат  каминных  часов  и  увидела,  что
золотые стрелки показывают четыре.
   - Мне надо поторопиться, чтобы застать графа Горланда в его кабинете.
А то он отправится с докладом к папе.  Заза  как  метеор  устремилась  к
двери.
   - Желаю удачи! - крикнула Рейчел ей вслед. Заза обернулась на ходу  и
лукаво подмигнула сестре. Весь путь до кабинета  управляющего  финансами
она проделала бегом и только перед самой  дверью  замедлила  шаг,  чтобы
отдышаться.
   У графа был роскошный кабинет, обставленный солидной мебелью  темного
дерева  со  множеством  шкафов,  украшенных  герцогским  гербом.  Как  и
рассчитывала Мария-Селеста, граф Горланд,  сидя  за  письменным  столом,
занимался деловыми бумагами.
   Когда девушка вошла, граф медленно и с явной неохотой привстал  из-за
стола. Принцесса приготовила для  него  самую  очаровательную  из  своих
улыбок.
   - Ради бога простите меня, граф, что я отрываю вас от дел. Но мне  бы
очень хотелось осмотреть  свои  драгоценности,  хранящиеся  в  сейфе.  Я
выбираю материю на новое платье и  хочу  прикинуть,  какие  камни  более
подойдут к этому наряду - сапфиры  или  изумруды,  -  я  никак  не  могу
решить.
   Граф Горланд, не проронив ни слова,  вынул  из  ящика  стола  ключ  и
направился к массивному сейфу в углу кабинета. Там на  полках  хранились
архивные  документы,  счета  и  шкатулки  с  фамильными  драгоценностями
герцогского дома. А в самом низу, как однажды удалось  случайно  увидеть
Заза, были разложены кожаные мешочки с монетами и пачки банкнот.
   Как только граф распахнул дверцу сейфа, Заза тут же вынула из кармана
несколько лоскутков материи и повертела их в пальцах.
   - Даже не знаю, что выбрать, - произнесла она как будто бы про себя и
нарочито медлила, изображая нерешительность.
   - Может быть, ваше высочество любезно позволи