е
мольбы глаза были обращены к нему, ее  лицо  покрыла  мертвенная  бледность.
Периквин погладил ее по голове.
   - Береги  себя,  проказливый  чертенок,  -  сказал  он,  -  и  больше  не
ввязывайся ни в какие передряги, если ты,  конечно,  сможешь  удержаться  от
этого.
   Фенелла протянула к нему дрожащие от волнения руки, но  он  уже  быстрыми
шагами выходил из комнаты, всем  своим  видом  выражая  крайнее  нетерпение,
которого не мог скрыть.
   Фенелла последовала за ним. Подойдя к двери,  она  увидела,  что  экипаж,
запряженный четверкой, уже стоит у подъезда, и слуги закрепляют багаж  лорда
Корбери.
   Сам лорд Корбери взобрался на козлы, рядом с  ним  расположился  господин
Солтер, а грум - позади них.
   Лошади были свежие и били копытом от нетерпения. Лорд Корбери, которому с
огромным трудом удавалось сдерживать вожака,  все  же  ухитрился  приподнять
шляпу в прощальном приветствии.
   Фенелла помахала ему вслед рукой, но он не оглянулся.  Она  не  отрываясь
смотрела на его широкие  плечи,  лихо  заломленную  шляпу,  пока  экипаж  не
скрылся за поворотом. Ее рука опустилась и безжизненно повисла вдоль тела.
   - Полмиллиона фунтов!  -  еле  слышно  пробормотала  Фенелла.  -  О  дядя
Родерик, теперь он для меня потерян! Он сможет.., жениться на Хетти,  именно
об этом он всегда мечтал.
   Лорд Фаркуар обнял ее за плечи.
   - Тебе следовало бы хорошо запомнить пословицу, которую  часто  повторяют
завсегдатаи скачек, - сказал он. - "Ты не  проиграл,  пока  твою  лошадь  не
обошли!"

***

   Три недели спустя, завтракая отбивной котлетой,  приготовленной  из  мяса
его собственных баранов, с гарниром из грибов, собранных на его  собственных
лужайках, лорд Корбери сидел за стопой в большой овальной  комнате  и  через
высокие окна рассматривал тщательно ухоженный сад, залитый солнечным светом.
   День был замечательный, и он думал о том, что с большей охотой съездил бы
в расположенную на другой стороне поля деревню,  чтобы  проверить  ведущиеся
там работы, чем катался по узким извилистым тропинкам.
   За завтраком ему прислуживал стареющий  дворецкий,  который  своим  видом
походил на епископа, и три лакея. Внезапно появился еще один лакей и  что-то
прошептал на ухо дворецкому, который почтительно подошел к его  светлости  и
низким голосом произнес:
   - Позвольте сообщить вашей светлости, что  господин  Тотилл,  архитектор,
прибыл для обсуждения с вашей светлостью  планов  нового  дома  на  Западной
стороне поместья, а Уингейт с сыном, занятый осушением земель вниз по  реке,
уже почти час ожидает, когда ваша светлость соизволит принять его.
   - Я встречусь с ними через несколько минут, - ответил лорд Корбери. -  Вы
сказали моему управляющему, чтобы он был здесь в половине десятого?
   - Вчера вечером, после того, как  я  получил  ваши  указания,  милорд,  я
отправил грума в дом господина Уолкера.
   - Спасибо, Барнстейпл, - сказал лорд Корбери. - У меня такая масса дел!
   В его голосе слышалось удовлетворение.
   - Действительно, милорд, -  ответил  дворецкий.  -  Если  ваша  светлость
позволит, я хотел бы повторить  слова,  только  вчера  сказанные  господином
Уолкером: что не существовало еще на  свете  джентльмена,  который  с  таким
знанием  дела  разбирался  бы  во  всех  хитросплетениях  самой   запутанной
ситуации, который был бы столь точен и прозорлив в своих решениях.
   Лорд Корбери позволил себе удовлетворенно улыбнуться.
   "Это действительно так", - подумал он. Он никогда раньше  не  подозревал,
какое наслаждение может доставить процесс составления нового плана  поместья
или принятия на работу архитекторов,  строителей,  каменщиков,  плотников  и
других специалистов, от которых зависели все задуманные им проекты.
   - Боюсь, - продолжал дворецкий, - ваша светлость  обнаружил,  что  старый
хозяин был заинтересован  только  в  благополучии  своих  лошадей.  Он  мало
интересовался успехами арендаторов и тем, как обрабатывались его земли.
   - Должен признаться, я был удивлен  тем,  что  столь  многое  в  поместье
требует капитального ремонта, - согласился лорд Корбери.
   Взмахом руки он дал понять лакею, предлагавшему еще два блюда,  что  есть
больше не будет.
   - У меня нет времени, - сказал он. - Кроме того, я могу прибавить в весе,
если повар будет продолжать готовить каждый раз такие изумительные блюда.
   - Адольфус будет очень польщен, милорд,  -  заметил  дворецкий,  -  когда
узнает, что вы благосклонно отнеслись к его усилиям. Он действительно мастер
своего дела и очень переживает, когда его работа не нравится.
   - Тогда передайте ему, что я очень доволен, - сказал лорд Корбери.
   Он взял стоявший рядом стакан зля, сваренного в его собственной пивоварне
в его собственном поместье. Как считал лорд Корбери -  хотя,  возможно,  это
была только игра воображения - этот эль был лучшим из того, что он  пробовал
за всю свою жизнь.
   Он собрался было уже встать из-за стола, но тут  вошел  лакей  и  передал
Барнстейплу серебряный  поднос.  Барнстейпл  поставил  его  рядом  с  лордом
Корбери. На сверкающем дне подноса лежали два письма.
   - Только что доставили почту, милорд.
   Лорд Корбери взял  письма.  Не  было  сомнений,  что  первое,  написанное
изящным  почерком,  принадлежало  женщине.  Завитушки  на  заглавных  буквах
второго письма также указывали на то, что и его писала женщина.
   Лакей положил рядом с его светлостью костяной нож для бумаги с отделанной
золотом ручкой. Лорд Корбери вскрыл первое письмо.
   От бумаги пахло гарденией, а так как у него были  все  причины  запомнить
аромат этих духов, он начал читать, даже не посмотрев на подпись.

   "10 июля 1817.
   Периквин, мой дорогой, для меня было огромной радостью услышать о большом
состоянии и об обширных поместьях,  которые  твой  дядюшка  оставил  тебе  в
наследство после своей смерти. Сезон в Лондоне уже закончился, и мы  сейчас,
как ты догадываешься, в Брайтоне, где пребывает его  королевское  высочество
принц-регент. Здесь довольно весело, но, как ты можешь себе  представить,  я
очень скучаю по тебе.
   Пожалуйста, поскорее приезжай сюда и присоединяйся к нам, папа с  большим
нетерпением ждет встречи с тобой,
   Остаюсь, дорогой Периквин, твоей любящей
   Хетти".

   По мере того, как лорд Корбери читал письмо Хетти,  его  губы  постепенно
искривлялись в презрительной усмешке. Когда он дошел до  упоминания  о  сэре
Вирджиле, он улыбнулся, но в той улыбке не было ни капли веселья.
   Он швырнул письмо на стол и взял второе.  Он  слишком  хорошо  знал  этот
почерк. Письмо пришло от Фенеллы, и вот что он прочитал:

   "11 июля 1817.
   Дорогой Периквин, Я чувствую себя ужасно виноватой в том, что  так  и  не
выразила тебе свои глубокие соболезнования по поводу смерти твоего дядюшки и
по поводу трагических событий, которые привели  его  к  гибели.  Пожалуйста,
прости меня, но я была так занята все последние  недели,  что  у  меня  едва
хватало времени думать об этом, без сомнения, ты поймешь, что я пишу тебе из
Брайтона,  где  у  дяди  Родерика  красивейший  и  очень   просторный   дом,
расположенный  на  Стейне  рядом  с  домами  герцога  Мальборо   и   госпожи
Фитцхерберт.
   После твоего отъезда произошло так много удивительных  событий,  что  мне
трудно решить, с чего начать рассказ.
   Дядя Родерик стал моим опекуном  и  великодушно  решил  представить  меня
высшему свету. Он  преподнес  мне  совершенно  изумительные  платья,  и  ты,
Периквин, будешь страшно удивлен, когда узнаешь, что я имела огромный успех!
Каждый вечер мы  ездим  на  балы  и  в  Ассамблеи,  и  я  дважды  обедала  в
Королевском  Павильоне,   а   Его   Королевское   Высочество   осыпал   меня
всевозможными комплиментами и за обедом даже усадил по левую руку!
   Я знаю, ты будешь смеяться, когда  услышишь,  что  несколько  поклонников
просили  у  дяди  Родерика  разрешения  ухаживать  за  мной!  Все  это   так
замечательно, и иногда мне кажется, что я грежу.
   Береги себя, дорогой Периквин. Мы часто  вспоминаем  тебя.  Твоя  любящая
кузина.
   Фенелла."

   Лорд Корбери дважды  перечитал  письмо.  Если  в  первый  раз  он  просто
хмурился, то после второго взгляд его  стал  свирепым.  Некоторое  время  он
сидел, уставившись на подпись Фенеллы, как будто  ни  разу  в  жизни  ее  не
видел. Потом он так резко вскочил из-за стола, что стул отлетел в сторону  и
с грохотом рухнул на пол, заставив ожидавшего приказаний лакея  броситься  к
его светлости.
   В страшном гневе скомкав письмо  Фенеллы  и  зажав  его  в  кулаке,  лорд
Корбери вышел из комнаты.

Глава 10

   Лорд Корбери въехал в Брайтон во второй половине дня.  Он  так  мастерски
управлялся с четверкой лошадей, что  несколько  прохожих  остановились  и  с
восхищением посмотрели ему вслед.
   Он был приятно удивлен, обнаружив таких великолепных  лошадей  в  конюшне
Корбери-Хауса на Гровенор-сквер, и прекрасно знал, что они станут  предметом
зависти для всех его друзей.
   Он эффектно осадил лошадей у дверей самого фешенебельного в городе  отеля
на Марин Парейд. Властным тоном, всем  своим  видом  выражая  уверенность  в
достижении желаемого, он  потребовал  лучший  номер,  и  хозяин  без  всяких
колебаний протянул ему ключ от апартаментов, которые придерживал  для  графа
Дорчестерского.
   Переодевшись, лорд Корбери направился в дом лорда Фаркуара  на  Стейне  и
заявил, что хочет видеть мисс Фенеллу Ламберт.
   Периквина проводили в кабинет на первом  этаже,  где  его  встретил  лорд
Фаркуар.
   - Какой сюрприз, Периквин, мой мальчик, - весело воскликнул лорд Фаркуар,
- мы думали, что ты еще не скоро выберешься в Брайтон.
   - Я хотел бы видеть Фенеллу, - сказал  лорд  Корбери,  всем  своим  видом
показывая, что он не тот человек, которого  легко  отвлечь  от  его  главной
цели.
   - Фенелла сейчас отдыхает, - ответил лорд Фаркуар. - Сегодня мы обедаем у
принца-регента в Королевском Павильоне, и,  естественно,  она  хочет  хорошо
выглядеть.
   - Когда же я смогу увидеть ее? - настаивал лорд Корбери.
   - Сядь, мой мальчик, и позволь мне  предложить  тебе  стаканчик  вина,  -
сказал лорд Фаркуар. - Мы тут слышали приятные новости о том, какие владения
и состояние ты  унаследовал  от  своего  дядюшки.  Чувствую,  что  слухи  не
преувеличивают.
   - Ни капельки; - ответил лорд Корбери, - но там  много  работы.  Я  начал
выполнять программу  перестройки  нескольких  деревень  в  моем  Йоркширском
поместье, которым мне придется заниматься по  приблизительным  оценкам  пять
лет.
   - Это хорошее занятие, - с одобрением заметил лорд  Фаркуар.  -  Полагаю,
тебе известно, что твой дядюшка получил Йоркширское поместье от своей первой
жены, которая была богатой наследницей. Его вторая жена Принесла ему земли в
Лейчестершире.
   - Я совсем забыл, что дядя Александер был женат  дважды,  -  сказал  лорд
Корбери. - Мне кажется, его вторая жена умерла, еще когда я был ребенком.
   - Тебе тогда исполнилось пять лет, - подтвердил лорд Фаркуар, -  и  после
этого полковник решил, что  положение  холостяка  подходит  ему  как  нельзя
лучше. При его здоровье, уверяю тебя, он никогда не был одинок!
   - Этому легко поверить, - улыбнулся лорд Корбери. - А теперь не могли  бы
вы сказать мне, когда же наконец я увижу Фенеллу?
   На мгновение возникла пауза. Потом лорд Фаркуар сказал:
   - Фенелла имеет огромный успех, Периквин. Я всегда знал,  что  она  очень
привлекательна, но оказалось, что с ее  внешностью,  шармом  и  с  тем,  что
называют "жизнерадостностью", что  очень  выделяет  ее  на  общем  фоне,  ей
удалось, уверяю тебя, штурмом взять весь бомонд.
   Лорд Корбери не ответил, его губы плотно сжались.
   - Не побоюсь сообщить тебе, Периквин, - продолжал  лорд  Фаркуар,  -  что
меня осаждают претенденты на ее руку, и думаю, к концу недели  у  нас  будут
все основания гордиться нашей маленькой Фенеллой.
   - Что вы хотите сказать, милорд? - резко спросил лорд Корбери.
   - Я хочу сказать, - медленно ответил лорд Фаркуар, - что, как  я  ожидаю,
Фенелла сделает блестящую партию - действительно исключительную партию.
   Опять воцарилось молчание.
   - Это Уорингэм? - наконец проговорил лорд Корбери,  при  этом  голос  его
звучал до странного неестественно.
   - О Боже! Ну, конечно же, нет! - ответил лорд Фаркуар. - Фенелла,  как  я
понял, отказала сэру Николасу еще до того, как вы приехали ко мне  в  Эскот.
Но он все еще чрезвычайно настойчив. Иногда я не могу удержаться,  чтобы  не
посочувствовать ему.
   - Отказала ему! - пробормотал, как бы разговаривая с  самим  собой,  лорд
Корбери. - Мне следовало бы об этом догадаться.
   - Нет, это не Уорингэм, - продолжал лорд Фаркуар, - этот человек занимает
гораздо более высокое положение на социальной лестнице. Сегодня вечером, как
я уже говорил тебе, мой мальчик, мы обедаем у его королевского высочества. А
завтра вдовствующая маркиза Харринггонская дает бал в честь своей дочери,  и
Фенелла будет там в качестве почетной гостьи. Не удивлюсь, если объявление о
помолвке Фенеллы с молодым маркизом состоится именно там.
   - Я настаиваю на том, чтобы мне дали увидеть Фенеллу, - твердо проговорил
лорд Корбери. - Если она лежит, я мог бы подняться к ней в комнату. В  конце
концов я ее кузен. Или она могла бы спуститься сюда ко мне.
   Лорд Фаркуар поднялся с кресла и подошел к камину. Он не смотрел на лорда
Корбери, казалось, он тщательно подбирает слова. Наконец он сказал:
   - Итак, Периквин, мы оба, как мне хорошо  известно,  принимаем  близко  к
сердцу интересы Фенеллы. У меня нет ни  малейшего  желания,  чтобы  в  такой
особенный момент ты вмешивался и, возможно, причинял  беспокойство.  Детская
любовь и вещи подобного рода  часто  расстраивают  юных  девушек,  когда  им
приходится  принимать  решение,  связанное  с  таким   важным   делом,   как
замужество. Вот что я хотел бы предложить: ты едешь в Прайори или туда, куда
ты хочешь, но держишься подальше от  Брайтона  в  течение  следующих  сорока
восьми часов.
   - Почему я должен это делать? - рассвирепев, спросил лорд Корбери.
   - Потому что это, как я  думаю,  в  интересах  Фенеллы,  -  ответил  лорд
Фаркуар.
   Лорд Корбери встал со стула и направился к окну.  Весь  его  вид  выражал
крайнее нетерпение. Остановившись, он устремил  невидящий  взгляд  на  синее
море и вздернул подбородок,  что  Фенелла  назвала  бы  признаком  наивысшей
степени упрямства.
   Некоторое время он молчал, потом обернулся и сказал:
   - Полагаю, что как  опекун  Фенеллы  вы  посчитаете  корректным,  если  я
попрошу у вас разрешения ухаживать за ней?
   Лорд Фаркуар в неподдельном изумлении уставился на него.
   - Ухаживать за Фенеллой! - воскликнул он. - Но, мальчик мой, весь Брайтон
считает, что ты женишься на Хетти Болдуин! Сэр Вирджил  уже  рассказал  всем
своим близким друзьям,  что  о  помолвке  будет  объявлено,  как  только  ты
приедешь на Юг.
   - Позвольте мне объясниться, - запротестовал лорд Корбери. - Я не намерен
делать предложение Хетти Болдуин или любой другой женщине, кроме Фенеллы!
   - Вот те на! - воскликнул лорд Фаркуар. - Я считал, тебе вскружила голову
совсем другая девушка, и только  отсутствие  состояния  удерживало  тебя  от
того, чтобы сделать ей предложение.
   У лорда Корбери хватило ума придать лицу немного пристыженное выражение.
   - Я допускаю, что в течение некоторого времени мисс Болдуин казалась  мне
очень привлекательной, - сказал он. -  Она,  без  сомнения,  очень  красивая
девушка. Но когда я узнал ее характер и понял, что красивая  головка  всегда
будет верховодить над порывами ее сердца, я потерял всякий интерес к ней.
   - Ты, естественно, удивил меня, - сказал лорд Фаркуар.  -  Итак,  сейчас,
буквально перед самой  помолвкой  ты  перенес  свои  привязанности  на  нашу
маленькую Фенеллу? Послушай, Периквин, что  касается  меня,  то  я  запрещаю
тебе,  категорически  запрещаю  приближаться  к  Фенелле   или   делать   ей
предложение!
   Помолчав, он добавил:
   - Как я уже тебе говорил, у меня в отношении  Фенеллы  совершенно  другие
планы, которые,  я  уверен,  одобрила  бы  самая  тщеславная  мать,  впервые
вывозящая в свет свою дочь.
   Он прошел через комнату и, подойдя к лорду Корбери, положил ему  руку  на
плечо.
   - Я не думаю, что твое сердце будет так уж сильно страдать, мой  мальчик,
поверь мне, у тебя теперь такой тяжелый карман, что ты с  легкостью  найдешь
кучу симпатичных девушек, которые только и  ждут  того,  чтобы  без  единого
колебания броситься тебе в объятия. Более того, - с улыбкой  добавил  он,  -
прими мой совет: не торопись  останавливать  на  ком-либо  свой  выбор.  Нет
ничего более интересного или, скорее, более приятного,  чем  быть  предметом
матримониальных замыслов - я убедился в этом на своем собственном опыте.
   Лорд Корбери не отвечал. Бросив на лорда Фаркуара гневный  взгляд  из-под
нахмуренных бровей, он повернулся и вышел из  кабинета,  сильно  хлопнув  за
собой дверью.
   Лорд Фаркуар направился к окну, чтобы убедиться, что  Периквин  уехал.  В
этот момент дверь распахнулась и вошла Фенелла.
   Она была удивительно привлекательна в домашнем платье из  нежно-розового,
с голубоватым оттенком,  шелка,  отделанном  кружевом.  Ее  волосы,  еще  не
тронутые рукой парикмахера, ниспадали на плечи.
   Она подбежала  к  лорду  Фаркуару,  ее  широко  открытые  глаза  выражали
любопытство.
   - Он уехал! -  воскликнула  она.  -  Что  он  сказал?  О,  дядя  Родерик,
расскажите мне, я едва сдерживаюсь, чтобы не спуститься вниз  и  не  увидеть
его!
   -  Он  уехал  в  ярости,   которая   произвела   достаточно   устрашающее
впечатление, - с улыбкой ответил лорд Фаркуар. - После того, как я рассказал
ему о своих планах, он спросил, может ли он ухаживать за тобой.
   Фенелла в отчаянии заломила руки.
   - Это правда, дядя Родерик? Вы не смеетесь надо мной?
   -  Нет,  уверяю  тебя.  Казалось,  он  выстреливал  словами  -   так   он
рассвирепел.
   Фенелла бросилась к лорду Фаркуару, обняла его  за  шею  и  поцеловала  в
щеку.
   - Не могу в это поверить! - вскричала она. - Неужели вы считаете, что  он
любит меня?
   - Я совершенно уверен в этом, - сказал лорд Фаркуар. - Как я уже  говорил
тебе в те дни, когда ты чувствовала себя столь несчастной,  что  есть  люди,
которые не могут  "за  деревьями  леса  увидеть".  И  только  сейчас,  когда
Периквин испугался потерять тебя, он понял, как много ты значишь для него.
   Фенелла прижала руки к груди, как бы пытаясь  успокоить  бешено  бьющееся
сердце.
   - Вы верите,  что  именно  мое  письмо  заставило  его  вернуться?  Хетти
объявила всему Брайтону, что она написала ему и считает, что он сломя голову
прилетит к ней.
   - Думаю, что мисс Болдуин будет в шоке, - сказал лорд Фаркуар, - и должен
заметить, мне доставит огромное удовольствие опрокинуть наступление, которое
сэр Вирджил, движимый своей жадностью,  предпринял  в  отношении  Периквина.
Сделай Периквин предложение Хетти в те дни, когда он был нищим, сэр  Вирджил
в два счета разделался бы с ним.
   - Да наверняка, - тихо проговорила Фенелла и добавила:
   - Я никак не могу.., поверить, что Периквин.., любит меня так же, как  он
любил... Хетти.
   - Вот поэтому, - живо сказал лорд Фаркуар,  -  тебе  следует  вести  себя
именно так, как мы договорились. Не  поддавайся  слабости,  Фенелла!  Помни,
твое счастье в будущей жизни полностью зависит от твоей твердой уверенности,
что Периквин любит тебя.
   Фенелла вздохнула.
   - Я сделаю так, как вы сказали, дядя Родерик, - покорно промолвила она. -
Возможно, именно письмо, которое мы с таким трудом сочинили,  заставило  его
уехать из Йоркшира, а вовсе не настойчивые призывы Хетти.
   - Я совершенно уверен, - сказал лорд Фаркуар, - что нам  потребуется  все
наше мастерство, чтобы направлять молодого Периквина в нужном направлении.
   Помолчав, Фенелла с сомнением проговорила:
   - Не кажется ли вам, дядя Родерик,  что  нельзя.