зал вам, чем  все  закончилось,  -  весь  облик  Чарльза
говорил, как он страдает. - Я продолжал ждать, и тут еще  один  человек,  по
всей видимости слуга, подъехал на лошади к крыльцу. Он немного  подождал,  и
появилась Ивонна. В руках у нее было письмо, она передала его человеку.  Она
давала ему какие-то указания, а он внимательно слушал. Естественно, я не мог
слышать, о чем они говорили. Он взмахнул  хлыстом  и  погнал  лошадь,  потом
повернул направо, на  дорогу,  идущую  вдоль  берега  к  городу.  Он  скакал
галопом, и мне показалось, но я, конечно, могу ошибаться, что он  послан  за
подкреплением.
   - И все только для того, чтобы держать  в  плену  одного  бесчувственного
человека? - удивился лорд Куртней.
   - Возможно, они подозревают, что он не один, - предположил Чарльз.
   - Дьявол! Кто мог представить! - вскричал лорд Куртней. - Что нам делать?
   - У меня тоже плохие новости, - сказал сэр Энтони. - Пока  тебя,  Чарльз,
не было, я разговаривал с капитаном. Он говорит, что у  нас  на  борту  мало
оружия: пара абордажных  сабель,  мушкет,  из  которого  не  стреляли  целую
вечность, и наши собственные пистолеты.
   - Ох, этот Себастьян! Он что, не знал, что нам может понадобиться хорошее
оружие? - сердито сказал Чарльз.
   - Нам и яхта не нужна, нам нужен вооруженный корабль,  -  резко  возразил
лорд Куртней. - Что вы скажете на то, чтобы вернуться в Англию и  обратиться
за помощью к флоту?
   - Чтобы спасти одного англичанина? - ухмыльнулся Чарльз. - Даже если  это
и Себастьян. Сомневаюсь, чтобы лорды  Адмиралтейства  согласились  на  такой
шаг. Тем более, что Булонь  всегда  была  осиным  гнездом.  Они  решат,  что
Себастьян тронулся умом, коль решился сунуться в это место!
   Люсинда, стоявшая у стола, придвинула к себе стул.
   - У меня есть идея, - сказала она. - Слушайте...
   На следующее утро, примерно в девять тридцать,  по  прибрежной  дороге  в
Булонь катил экипаж, запряженный жалким  подобием  лошади.  Экипажем  правил
кучер, одетый в проеденную молью накидку,  его  видавший  виды  капюшон  был
вытерт так же, как и старая шляпа, которую он надвинул на самый нос.
   Только никак не вязавшиеся с его видом изящество и умение,  с  какими  он
правил лошадью, могли заставить прохожего обернуться ему вслед.
   У пассажира был совсем другой вид. На заднем сиденье виднелась  фигура  в
зеленом дорожном платье и шляпке, украшенной шикарными яркими перьями. Рядом
стояли огромная шляпная коробка и дорогой кожаный чемодан.
   Только женщина могла понять,  что  у  этой  пышно  разодетой  прелестницы
полностью отсутствуют хорошие манеры, на что указывали ярко накрашенные щеки
и рот.
   Из-под шляпки виднелись мелко завитые кудряшки, и хотя вид  был  довольно
эксцентричен, он тем не менее был тщательно продуман и  производил  приятное
впечатление.
   Часовой, стоявший у ворот замка, пришел в восхищение.
   - Я мадам Жанетт из Парижа, - сказала девушка на хорошем французском. - Я
привезла для мадемуазель де Бозоль самые последние  модели  из  Парижа,  без
которых она чахнет в этом Богом забытом уголке.
   Часовой,  капрал,  как  и  все  новобранцы  Наполеона,  молодой   парень,
хихикнул.
   - Здесь совсем не так плохо, - сказал он. -  Я  могу  показать  вам,  что
здесь тоже живут люди, если вы это имели в виду.
   - Я могла бы принять ваше приглашение, -  взгляд  мадам  Жанетт  заставил
чаще забиться его сердце. - Но сначала дело. Вперед! То, что  лежит  в  этом
чемодане, стоит больших денег! - Она указала на свой багаж.
   - Могу поспорить, что бы мадемуазель ни купила, она не будет так шикарна,
как вы, - подмигнув, произнес часовой. - Проезжайте!
   Мадам Жанетт поблагодарила его  улыбкой,  и  экипаж  покатил  к  подъезду
замка...
   Здесь он опять был остановлен двумя часовыми.
   - Никто не может входить без разрешения, - сердито сказал  один  из  них.
Его речь выдавала в нем уроженца Прованса.
   - Вы бы лучше поспешили к мадемуазель, - едко заметила владелица  модного
товара. - У меня есть ее  точные  указания  заехать  сюда,  прежде  чем  она
отправится в Париж. Меня ждут другие дамы, и я не  хотела  бы  оказаться  на
вашем месте, когда мадемуазель узнает, что мой товар достался другим!
   Казалось,  часовой  осознал  вескость   аргумента.   Он   вошел   внутрь,
посоветовался со слугой, и через несколько минут принесли  записку,  которая
разрешила посетительнице подняться к мадемуазель де Бозоль.
   - Захватите этот чемодан с собой, - приказала она слуге. Повесив  шляпную
коробку на руку, с бешено бьющимся сердцем, Люсинда, а это была именно  она,
поднялась по лестнице на второй этаж в спальню.
   Ей бросилась в глаза огромная кровать, покрытая  муслином.  Она  увидела,
что за туалетным столиком сидит женщина в прозрачном пеньюаре.
   Ивонна де Бозоль была привлекательна. У нее было  типичное  выразительное
лицо француженки, а рот был создан для того, чтобы смеяться. Огромные  синие
глаза с темными ресницами и крохотный носик делали ее похожей на шаловливого
мальчишку.
   - Мой Бог! Что же привело парижскую модистку в эту глушь? - спросила она.
   - Я слышала, что вы нуждаетесь во  мне,  мадемуазель,  -  ответила  мадам
Жанетт, сделав реверанс и пройдя в комнату, чтобы  пропустить  обливавшегося
потом слугу с чемоданом. Он с грохотом опустил чемодан на ковер.
   - В следующий раз я попрошу Жака помочь  мне,  -  сердито  сказал  он,  -
чемодан слишком тяжел для одного.
   Мадемуазель де Бозоль проигнорировала его.
   - Право же, неужели вы приехали из Парижа? - Она была страшно возбуждена.
   Люсинда кивнула.
   - Мадемуазель, я привезла самые последние модели платьев и последний крик
моды - шляпки, - сказала она. - Их даже императрица еще не видела.
   - Матерь Божья! Вы ниспосланы мне Господом в  ответ  на  мои  молитвы!  -
воскликнула Ивонна де Бозоль. - Я сижу тут в бездействии, от скуки  я  скоро
попаду в сумасшедший дом, и вдруг, как святая дева  Мария,  появляетесь  вы,
чтобы помочь мне! Короче, мне нужен по крайней мере десяток новых платьев!
   - С собой я привезла только три, мадемуазель, -  ответила  Люсинда,  -  и
пару  шляпок.  Но  там,  где  я  остановилась,  у  меня  есть  еще,  и  я  с
удовольствием привезу вам все.
   - Дайте мне посмотреть, дайте  мне  немедленно  посмотреть!  -  приказала
Ивонна де Бозоль.
   Люсинда открыла коробку и вынула шляпку, которую сшила  мадам  Бертен  на
прошлой неделе. Она не успела поносить ее и почувствовала внезапную  досаду,
когда увидела, как шляпка идет Ивонне де Бозоль и как она выгодно  обрамляет
симпатичное личико.
   - Очаровательно! - закричала актриса. - Никогда, никогда  еще  не  видела
такой красоты! Подождите, что скажет император!
   - Император! - только и успела произнести Люсинда.
   Дверь распахнулась, и с величественным видом в  комнату  вошел  маленький
коротконогий  мужчина.  Ошибка  была  исключена,  нельзя  было   не   узнать
властность и подозрительность  этих  темных  глаз,  которые,  казалось,  все
мгновенно подмечали.
   Актриса, в развевающемся пеньюаре и шляпке с  пером  на  темных  волосах,
обернулась, а Люсинда стояла как каменная, с раскрытым  от  удивления  ртом.
Коробка так и осталась у нее в руках.
   - Сир, я не ждала вас так рано.
   Ивонна де Бозоль встала из-за стола и сделала глубокий реверанс.  Люсинда
торопливо присела.
   - Я получил ваше письмо вчера вечером, но раньше утра я не мог  приехать,
- сказал Наполеон. - Он у вас? Он приехал?
   - Но, сир, разве я не уверяла вас,  что  он  не  сможет  не  ответить  на
подобный вызов? -  ответила  она.  -  Эти  англичане,  когда  дело  касается
храбрости, становятся безумными!
   - Похоже на то, - сухо произнес император. - И все же я не верил, что  он
сам сунет голову в петлю.
   -  Я  говорила  вам,  что  стоит  мне  только  шевельнуть  пальчиком,   -
прихорашиваясь, проговорила Ивонна де Бозоль.
   - А где он сейчас? - резко спросил Наполеон.
   -  В  том-то  и  была  вся  сложность,  сир,  -  ответила  актриса.  -  Я
чувствовала, что ваше величество будет  недовольно,  если  он  опробует  все
изысканные вина, которые вам доставили на прошлой неделе. Поэтому  в  винный
погреб я его посадить не могла.
   Наполеон милостиво улыбнулся.
   - Отгадайте, где же он, если не в погребе?
   - Я не желаю играть в загадки, - сказал он. - Куда вы его дели?
   - В чулан под лестницей, - со смехом проговорила  Ивонна.  -  Нет  ничего
более опьяняющего, чем домашнее варенье и маринованный лук!
   Наполеон Бонапарт рассмеялся.
   -  Вы  не  отличаетесь  гостеприимством,   дорогая   Ивонна.   Давайте-ка
посмотрим, можем ли мы исправить эту оплошность. Мне бы не  хотелось,  чтобы
такой выдающийся посетитель чувствовал себя неудобно!
   - Вы прямо сейчас хотите посмотреть на него? - спросила Ивонна, глаза  ее
горели. - Ключ  на  туалетном  столике.  А  может,  послать  кого-нибудь  за
пленником?
   Люсинда опустила глаза,  чтобы  актриса  не  заметила  жгучую  ненависть,
охватившую ее. Она знала, что  эта  женщина  испытывает  наслаждение,  мучая
человека, который когда-то был ее любовником, и не было сомнений, кто теперь
пользуется ее благосклонностью.
   В страшном возбуждении Ивонна  наклонилась,  чтобы  показать,  где  лежит
ключ. Ее пеньюар из муслина и кружев распахнулся, обнажив совершенные  линии
тела.
   Жесткие глаза Наполеона смягчились.
   - Зачем спешить, - сказал он. - Вы так привлекательны в этой шляпке,  моя
дорогая. - Голос императора стал глуше, что не ускользнуло от его любовницы.
   Она бросила взгляд на Люсинду, которая быстро упаковала коробку и закрыла
ее.
   - Мне прийти позже, мадемуазель? - спросила она.
   - Да, обязательно, - ответила актриса. - А если хотите, можете  подождать
внизу.
   - Я лучше поеду и привезу остальные платья, - предложила Люсинда.
   Глаза актрисы загорелись.
   - Да, да, привезите их.
   Наполеон,  которому  надоела  их  болтовня,  подошел  к  кровати  и  стал
расстегивать камзол; его нетерпение не вызывало сомнений.
   - Позвать слугу, чтобы он унес чемодан? - спросила Люсинда.
   - Нет, нет, оставьте его, - ответила актриса.
   - Тогда я возьму шляпную  коробку,  -  сказала  Люсинда.  -  Она  создает
беспорядок.
   Она остановилась, чтобы застегнуть ремешок, и протиснулась  к  туалетному
столику Ивонны. Всего секунды хватило на то, чтобы  схватить  ключ,  который
лежал рядом с туалетными принадлежностями, сунуть его в коробку и вынести из
комнаты.
   Уходя, Люсинда  услышала  возгласы  Ивонны,  полные  любви  и  восхищения
любовником, и низкий, глубокий голос  Наполеона,  говорившего  ей  страстные
слова.
   Люсинда пулей слетела с лестницы.
   Слуга, который принес чемодан, стоял в вестибюле.
   - Вызовите мой экипаж, - сказала она тоном, не терпящим возражений.  -  А
после этого приготовьте омлет для императора. Так приказала  мадемуазель.  А
также особое вино для его величества, то, что из погреба!
   - Дьявол! Это выше моих сил! - пробормотал он. - Я на ногах день и  ночь.
Легче завербоваться  в  армию  -  по  крайней  мере  женщины  не  будут  так
командовать мною!
   - Вам следует поторопиться, иначе будут неприятности, - посоветовала  ему
Люсинда. - Велите подать мой экипаж, не могу же я ждать весь день.
   Ворча себе под нос, слуга пошел выполнять  ее  приказание,  а  Люсинда  в
мгновение ока оказалась под лестницей. Она увидела  дверь,  быстро  вставила
ключ в замочную скважину и повернула его.
   - Себастьян!
   Только она прошептала его имя, как он  был  уже  у  двери.  Он  жмурился,
стараясь привыкнуть к свету после темноты чулана.
   - Люсинда! Что...
   Она приложила палец к губам.
   - Стойте спокойно, не двигайтесь!
   Она вернулась в вестибюль, оставив его в полном недоумении.
   Слуга возвращался, и за его спиной через открытую дверь она увидела,  как
экипаж подъехал и остановился рядом с  часовым.  Она  подошла  к  зеркалу  и
вытащила из ридикюля губную помаду.
   - Не ждите, - бросила она  через  плечо.  -  Я  должна  привести  себя  в
порядок. Этот морской ветер - изобретение Сатаны!
   - Я и не собирался ждать, - ответил слуга. - Омлет... и вино... когда еще
столько дел!
   И он побрел вниз по лестнице, направляясь на кухню.
   Люсинда обернулась. На софе были брошены две вещи -  плащ  и  шляпа.  Она
прекрасно знала, что они принадлежат императору, но  они  также  были  очень
похожи на плащи и шляпы, которые носили его  офицеры.  Так  он  удовлетворял
свое тщеславие: он носил такую же одежду,  что  и  те,  кто  служил  ему,  и
оставался при этом их полновластным хозяином.
   Люсинда схватила одежду и протянула ее Себастьяну.
   - Шевелитесь, - прошептала она. - Экипаж  у  подъезда.  Это  единственный
шанс убежать, пока они не пронюхали, что произошло.
   Он быстро надел шляпу, прикрыв ею лицо, накинул плащ. Люсинда направилась
к экипажу, громко подгоняя его.
   - Пошли! Нам надо  спешить!  -  ее  возгласы  могли  услышать  не  только
часовые, но и солдаты  императорского  эскорта,  стоявшие  снаружи.  -  Если
император желает чего-нибудь, он должен получить это немедленно! А у нас так
мало времени! Как вы думаете, сколько времени займет поездка за платьями?  И
где это место? Боже, какая я забывчивая! Мне так трудно запомнить адрес!
   Она вскочила в экипаж, за ней последовал Себастьян.
   - Быстрее! Быстрее! - крикнула  она,  и  настойчивость,  звучавшая  в  ее
голосе, заставила сидевшего на козлах  лорда  Куртнея  немедленно  взмахнуть
кнутом. Лошадь рванула вперед, и вот они  уже  неслись  по  дороге.  Часовые
равнодушно глядели им вслед. Они уже видели этот экипаж у дверей, и у них не
было причины проверять его еще раз. Люсинда выглянула из экипажа  и  послала
им воздушный поцелуй.
   - Я вернусь примерно через час! - крикнула она и помахала им рукой.
   А лошадь бежала все быстрее.
   - О Господи, Люсинда! Как вам удалось это сделать? 1 - спросил Себастьян.
- И почему вы здесь, когда я запретил вам высаживаться на берег?
   - Просто замечательно, что она вас не послушалась,  -  раздался  голос  с
козел. Лорд Куртней глянул через плечо.
   - Они еще могут нас видеть? - спросила Люсинда.
   - Да, - ответил лорд Куртней.
   - Остановитесь здесь, они должны быть на опушке леса, - сказала Люсинда.
   - Кто? - спросил лорд Меридан. Но ответ сам явился к нему в лице  Чарльза
и сэра Энтони, которые выбежали из леса и впрыгнули в экипаж.
   - Хвала Господу, ты здесь, Себастьян! - воскликнул  Чарльз,  взволнованно
добавив: - За нами гонятся?
   - Не знаю, - ответила Люсинда. Вдруг она вскрикнула: - Какая же я глупая!
Я забыла запереть дверь чулана! Теперь они увидят, что она  открыта,  и  все
поймут, что Себастьян сбежал!
   - Где лодка? - спросил лорд Меридан.
   - Вернулась к яхте, - ответил Чарльз. - Нам показалось опасным, чтобы она
болталась тут без надобности, а в экипаже мы доберемся до места,  где  стоит
яхта, через двадцать минут. Да заставь же  ты  эту  клячу  шевелить  ногами,
Джеймс!
   - Править буду я, - коротко произнес лорд Меридан. - Не останавливайтесь!
   Он перебрался на козлы и сел рядом  с  лордом  Куртнеем.  Они  поменялись
местами. Лошадь сразу поскакала быстрее, как бы почувствовав руку хозяина.
   - Люсинда, вы удивительны! - воскликнул Чарльз, беря ее руки в свои. -  Я
никогда не представлял  себе,  что  буду  так  трястись  от  страха,  как  в
последние полчаса, не зная, что с вами, моля Бога, чтобы все сошло гладко.
   - Вы что, не понимаете, кто там был? - спросила Люсинда. - Наполеон!
   - Наполеон? - недоверчиво воскликнули Чарльз и сэр Энтони.
   - Вот именно, Бони, - эхом отозвался лорд Меридан со своего места.  -  На
мне его плащ и шляпа.
   - Черт возьми, какая неожиданность! - промолвил сэр Энтони.
   Они  неслись  по  прибрежной  дороге,  оставляя   позади   себя   телеги,
запряженные волами, женщин в деревянных сабо, одетых  в  красные  камлотовые
жакеты и длинные фартуки, удивленными взглядами провожавших  проносящийся  в
клубах пыли экипаж с живописно одетыми молодыми людьми.
   - На нас обращают внимание... если нас будут  разыскивать,  они  запросто
узнают направление, - тихо сказала Люсинда.
   - Осталось немного, - ответил лорд Меридан. - Если я правильно  запомнил,
дорога сначала идет прямо, а потом сворачивает к бухте.
   - Все правильно, - ответил лорд  Куртней,  но  бросив  взгляд  назад,  он
произнес уже совсем другим голосом: - Тебе,  Чарльз,  не  кажется,  что  это
всадники?
   Чарльз, сидевший рядом с Люсиндой, перебрался на заднее сиденье:
   - Всадники, - сказал он, - и скачут очень быстро.
   Щелканье кнута убедило его в том, что  нет  надобности  сообщать  новость
лорду Меридану.
   - Они нас схватят, - прошептала Люсинда.
   - Я думаю, мы далеко от них ушли,  -  сказал  Чарльз,  -  но  нам  сейчас
придется бежать, будьте готовы.
   Сэр Энтони стоял во весь рост, устремив глаза на дорогу.
   - Их восемь, нет, двенадцать, - сказал он. - Это солдаты - я вижу, как их
пуговицы сверкают на солнце.
   Люсинда тоже поднялась  и  обернулась  назад,  но  экипаж  так  трясло  и
раскачивало из стороны в сторону, что  она  не  удержалась  и  свалилась  на
сиденье.
   - Не беспокойтесь, - уговаривал ее Чарльз. - Мы прорвемся, я уверен.
   С этими словами он вынул из кармана  пистолет  и  проверил  его.  Люсинда
заметила, что то же самое сделали сэр Энтони и лорд Куртней.
   - На, возьми мой, - лорд Меридан пытался перекричать стук копыт.  Он  все
подгонял и подгонял лошадь, и казалось, что экипаж сейчас перевернется.
   Дорога повернула,  и  они  увидели  маленькую  тропинку,  спускавшуюся  к
берегу, где стояла яхта с поднятыми парусами  и  почти  полностью  выбранным
якорем. У берега стояла лодка, матросы с нетерпением смотрели на них.
   Лорд  Меридан  осадил  лошадь  и  на  ходу  спрыгнул  на  землю.  Мужчины
последовали за ним. Чарльз хотел было помочь Люсинде сойти, но лорд  Меридан
опередил его.
   Они побежали, но Люсинде мешали юбки. Лорд Меридан подхватил ее на  руки,
и они стали быстро спускаться к воде, оскальзываясь на мокром песке.
   Лорд Меридан опустил Люсинду на дно лодки, а сам обернулся к остальным  и
закричал:
   - Оттолкните лодку от берега!
   Уже было слышно, как стучат по дороге копыта лошадей преследователей.
   - Они собираются стрелять, - сказал лорд Меридан. - Налегайте  на  весла!
Пригните головы - При этих  словах  он  так  сильно,  почти  грубо,  пригнул
Люсинду, что она вскрикнула.
   Две пули просвистели в нескольких дюймах от них.
   - Гребите! - крикнул лорд Меридан. - Ради всего святого,  гребите!  Через
минуту им нас уже не достать!
   Матросы почти горизонтально склонились над веслами. Одна  пуля  расщепила
весло, другая попала в борт.
   Чарльз, не прекращавший отстреливаться из своего пистолета, вскрикнул:
   - Черт! Они попали в меня!
   Он прикрыл рану рукой, и  Люсинда,  немного  приподнявшись,  увидела  его
лицо.
   - Вы ранены! О, Чарльз, вы ранены! - закричала она.
   - Гребите, черт вас возьми, гребите! - скомандовал лорд Меридан, и  лодка
почти оторвалась от поверхности воды.
   - Они перестают стрелять! - воскликнул лорд Куртней, приподняв голову.  -
Как ты, Чарльз?
   - Задели руку, - произнес он побелевшими губами.
   Они слышали выстрелы позади себя, но пули уже не могли достать их.
   Люсинда выпрямилась и нежно притянула к себе Чарльза.  Она  увидела,  что
там, куда попала  пуля,  его  одежда  была  разорвана  и  на  сером  кафтане
разливалось красное пятно. Бледное лицо и плотно сжатые губы ясно  указывали
на то, что он с трудом сдерживает стон. И только  когда  лодка  причалила  к
яхте, Чарльз почувствовал облегчение. Кое-как они  подняли  его  на  борт  и
уложили в каюте. К этому моменту судно уже набирало ход.
   - Разрежьте камзол, -  приказал  сэру  Энтони  лорд  Меридан.  -  Капитан
извлечет пулю. Но нам надо сначала выбраться из этой норы.  Бони  пошлет  за
нами военный корабль, можете быть уверены