ри передал ей письмо, не успев прочитать его, она уже знала, какой напишет ответ.
     Вчера он заставил ее поужинать с ним - точнее, заставил путем шантажа, - но этого больше не должно было произойти, и она, основываясь на каких-то своих инстинктивных чувствах, верила, что он не станет из мести причинять боль ее матери.
     А это было главное.
     В то же время, отсылая Генри с ответом, в спешке набросанным ею на столе, где миссий Бертон обычно выписывала счета, Тэлия с сожалением подумала, что вчерашний разговор с графом был первой и последней интеллектуальной беседой с тех пор, как ее отец покинул Англию.
     В обществе графа она призналась себе, что за последние три года она изголодалась духовно гораздо более, чем физически.
     Сэр Дензил играл столь значимую роль в ее жизни, что лишь после его отъезда Тэлия ощутила пустоту и осознала, насколько сильно ей его не хватает.
     Она любила его как отца, но теперь, оглядываясь назад, она понимала, что он был ей и товарищем, что делало их отношения отца и дочери поистине уникальными.
     Обладая схожим складом ума, они всегда разговаривали на равных, что восполняло для сэра Дензила недостаток в общении со своей женой, которую он обожал.
     Прошлым вечером, думалось Тэлии, она испытала не только новые ощущения, но и интеллектуальное наслаждение, которому не суждено повториться.
     "Это и опасно... И я.., не должна больше.., обманывать маму", - сказала она себе.
     Одновременно она осознавала, что причины лежали гораздо глубже, и их Тэлия не осмелилась бы описать словами даже для самой себя.
     Утро тянулось медленно. Тэлия обслужила двух клиенток, как обычно, сумев уговорить их купить больше шляпок, чем они собирались, и, возвращаясь в мастерскую, поймала одобряющую улыбку миссис Бертон.
     Она продолжала подшивать шляпку, когда одна из швей окликнула ее:
     - Тэлия! Ты ж все розочки истратила!
     Тэлия глянула на плод своих трудов и только теперь заметила, что в старании приукрасить шляпку она дошла до абсурда.
     Шляпка получилась довольно милой, но одновременно с этим - совершенно театральной. Такая подошла бы разве что Женевьеве или леди Аделаиде.
     - Да, многовато, - согласилась она.
     Работу делали лишь ее пальцы, а мыслями она была совершенно в иных краях.
     - А может, и ничего, - сказала швея. - Может, поместить ее в витрину? Спорю, ее возьмут так быстро, что ты полночи просидишь, делая такую же!
     Тэлия подумала, что, может быть, это и лучше, нежели отправляться домой и размышлять о том, где она могла бы быть сейчас, вместо того чтобы лежать в постели с книгой.
     Она встала, чтобы, как ей и предложили, отнести шляпку в витрину, когда в заднюю дверь постучали, и вошедшая работница объявила:
     - Еще одно письмо для тебя, Тэлия! Ты сегодня пользуешься необыкновенной популярностью!
     Все швеи с любопытством посмотрели на Тэлию.
     Всем было известно, что с первого дня ее работы у миссис Бертон Тэлия никогда не имела видимых связей с внешним миром. Но сегодня она получала уже второе письмо за одно утро, и, когда Тэлия вскрыла конверт, среди работниц послышался шепот.
     Твердой рукой графа на пергаментном листе с его личным гербом было выведено:

     Я разгадал Вашу тайну. Это необходимо обсудить. Таким образом, ожидаю, что Вы все же составите мне компанию за ужином.
     Хеллингтон.

     Словно окаменев, Тэлия застыла на месте.
     Этого не могло быть. Как он мог узнать? И если знает он, то кто еще?
     Подумав о последствиях произошедшего, Тэлия пришла в ужас. Ей придется оставить работу у миссис Бертон и перевезти свою мать куда-нибудь еще.
     Им придется искать новое жилье и, возможно, снова сменить имя, а в этом случае отец, вернувшись домой, не найдет их нового адреса.
     На секунду ей показалось, что весь мир рухнул. Но позже, со свойственным ей практицизмом, она рассудила, что даже если граф и разгадал ее секрет, это еще не обязательно должно означать, что тайна известна многим.
     Она должна убедить, непременно должна убедить его не выдавать ее секрет никому больше.
     Из-за сильного волнения она не могла думать ни о чем, кроме того, что граф был прав. Они должны все обсудить, и она будет умолять его не раскрывать ее тайны, так что, быть может, ей и не придется никуда перевозить свою мать.
     Прочитав письмо, Тэлия почувствовала себя так, словно ее сердце перестало биться, но теперь оно уже снова стучало и даже более спокойно, чем обычно. Стараясь сохранять спокойствие, девушка медленно подошла к задней двери, за которой ее ожидал Генри.
     - Пожалуйста.., передайте своему господину... - сказала она, не упоминая имени графа.
     Генри почтительно снял шляпу, и она увидела, что граф предусмотрительно отослал своего грума в обычной одежде, а не в хеллингтонской ливрее.
     - Просто скажите ему... Я согласна, - наконец закончила она.
     - Будет исполнено, мисс.
     Тэлия быстро затворила дверь, надеясь, что работницам не удалось разобрать слов, произнесенных ею еле слышным шепотом. К тому же даже если бы они что-то, и услышали, вряд ли сумели бы понять, о чем идет речь.
     Чувствуя слабость в ногах, Тэлия вернулась на свое рабочее место. Ей казалось, что весь мир вокруг нее вращается и ничто не в силах остановить его.

***

     Вечером, уложив мать в постель, прибравшись в комнате, задернув шторы и задув свечи, Тэлия подумала, что ни один день во всей ее жизни не был таким длинным.
     Ее терзали сомнения: сохранит ли граф их секрет в тайне или же им придется что-то предпринимать.
     Отец Тэлии, отправляясь в изгнание, не мог предположить, через какие лишения придется им пройти.
     Им не только приходилось держать в тайне все, что произошло, но и придумывать правдивые объяснения отсутствия сэра Дензила.
     Когда до леди Кавершем дошли слухи о том, что ее мужа начали обвинять в бегстве от кредиторов, а позже и в других отвратительных преступлениях, она не только была оскорблена такими заявлениями в адрес любимого мужа, но и испытывала чувство мучительного стыда за то, что им приходится лгать окружающим от его и, разумеется, от своего имени.
     Тогда-то Тэлия и осознала, что единственным спасением для них будет исчезнуть из провинции, где их знал всяк и каждый, и не попадаться на глаза былым лондонским друзьям, погрязшим в богатстве и развлечениях.
     Она допускала мысль о том, что кто-нибудь может заступиться за них, но Тэлия была еще слишком молода, чтобы знать таких людей. К тому же она понимала, что для ее матери будет невыносимо зависеть от тех, с кем прежде предавались развлечениям.
     Когда перспектива перебиваться с хлеба на воду до возвращения отца стала очевидной, Тэлия рассудила, что лучшим местом для того, чтобы скрыться, является Лондон, где соседям не будет до них дела и где можно с легкостью затеряться в толпе.
     С годами она научилась жить сегодняшним днем, ее мать жила лишь днем завтрашним, в ожидании возвращения мужа.
     Бессмысленно сожалеть о прошлом. Она ведь была совсем юной, и Тэлия понемногу начала забывать о тех днях, когда в их распоряжении были роскошные кареты, прислуга и свобода перемещения по стране.
     Единственное, с чем ей приходилось бороться, была болезнь матери и ее страх никогда более не увидеть мужа.
     День за днем Тэлия твердила себе, что должна изо всех сил стараться не дать матери повода для расстройств и огорчения, не дать ей потерять веру.
     И теперь она понимала, что возможность потери их нынешнего пристанища или угроза разоблачения могут окончательно подкосить жизненные силы матери.
     "Он должен меня понять", - продолжала думать Тэлия.
     Пожелав маме спокойной ночи, Тэлия поспешила к себе в спальню, где быстро переоделась в то же платье, что и накануне, и, набросив на плечи бархатный плащ, на цыпочках спустилась по лестнице в кухню.
     - Вы играете с огнем, вот как это называется, - неодобрительно заявила Анна со своей стороны кухонного стола.
     - Мне придется встретиться с его светлостью, - сказала Тэлия. - Я отказалась от его приглашения на ужин, но потом выяснила нечто такое, что.., теперь мне необходимо поговорить с ним.
     Заметив отчаяние в ее голосе, Анна строго спросила:
     - Чем он расстроил вас?
     - Я расскажу обо всем завтра, - ответила Тэлия. - Сейчас уже нет времени. О Анна! Когда ты будешь молиться перед сном, помолись о том, чтобы он послушался меня!
     - Если бы мои молитвы были услышаны, он вообще не приходил бы сюда, - сварливо отозвалась Анна.
     - Спокойной ночи, Анна!
     Девушка уже повернулась к двери, когда старая служанка окликнула ее:
     - Пистолет у вас с собой?
     - Я забыла его, но он мне не понадобится, - ответила Тэлия.
     - Почем вы знаете? - спросила Анна.
     - Не могу объяснить, но я уверена в этом.
     Не дожидаясь, пока Анна отопрет входную дверь, она поспешила вперед, понимая, что Анна сумеет тихо закрыть дверь за ней, так чтобы не потревожить мать.
     Граф ждал на том же месте, что и вчера, и, приблизившись к нему, Тэлия ощутила странную уверенность, которую не могла объяснить, в том, что он находится здесь не для развенчания тайны, а для ее зашиты.
     Когда она подошла к нему вплотную, граф взял ее руки в свои.
     - Вам холодно? - спросил он.
     - Я.., боюсь.
     - Меня?
     - Нет, того, что вы собираетесь сказать мне. Как.., вы узнали?
     - Может быть, поговорим об этом за ужином? - предложил он.
     Тэлия собралась было ответить, что чтобы услышать худшее, не обязательно дожидаться ужина, однако после тревожного ожидания встречи в течение целого дня теперь, когда граф ухе был рядом, необходимости спешить не существовало.
     Они подошли к экипажу графа, и когда карета тронулась с места, он сказал:
     - Позвольте мне взглянуть на вас. Вы еще красивее, чем мне запомнились, и с момента, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи, я постоянно думал о вас.
     Тэлия попыталась изобразить на лице подобие улыбки, но ничего не ответила.
     Он снова взял ее руки в свои, но не поцеловал их, как могла ожидать Тэлия, а просто крепко стиснул ладони, возвращая рукам девушки тепло.
     В то же время ей показалось, что каким-то неведомым способом граф передает ей частичку своей силы.
     Карета остановилась, и она с удивлением выглянула наружу.
     С момента их отъезда с Шеппердз-Маркет прошло лишь несколько минут.
     - Сегодня мы поужинаем у меня, - сказал граф. - Здесь есть на что посмотреть, а кроме того, я подумал, что то место, где мы были вчера, вам не подходит.
     Тэлия вышла из кареты и проследовала за ним в огромный зал, в котором находилась винтовая лестница с литыми перилами, ведущая под расписной купол, и девушке показалось, что она попала в иной мир.
     Дворецкий распахнул двери салона, и Тэлия отметила, что представляла себе жилище графа именно таким.
     Помещение было обставлено с роскошью, и в то же время, поражало великолепное сочетание дизайна и меблировки, вызывавшее ощущение, схожее с наслаждением гениальной музыкой или картиной кисти великого мастера.
     Но в данный момент ее не интересовало ничто, кроме предстоящего разговора с графом, и машинально взяв предложенный ей бокал шампанского, Тэлия дождалась, пока слуги выйдут из комнаты, и сказала:
     - Скажите... Что вы узнали... И как?
     - Я бы хотел, чтобы вы доверили мне свою тайну, - сказал граф.
     - Но как я могу? - ответила Тэлия. - Ведь эта тайна касается не только меня!
     - Хотите сказать, вам кто-то помогал?
     - Помогал?
     - Это мужчина?
     В голосе графа слышалась ирония, и, видя, что Тэлия смотрит на него с удивлением и непониманием, он продолжил:
     - Я должен был догадаться, что подобная работа не под силу одной-единственной женщине. В конце концов, только мужчина мог высказаться намеками в такой манере, что каждый, прочитавший их, думал, будто бы сказанное относится к нему самому.
     - Прочитавший? - сдавленно прошептала Тэлия.
     И вдруг уже совершенно иным голосом, совершенно не похожим на тот, каким она говорила до сих пор, девушка воскликнула:
     - В-вы говорите.., о моей.., книге!
     - Разумеется, - ответил граф. - А о чем же вы думали я хотел поговорить с вами?
     Он заметил, что на лице девушки отразилось облегчение, кровь снова прилила к ее щекам, а взгляд опять просветлел.
     Затем, издав звук, средний между смехом и всхлипом, она поставила бокал на стол, как будто бы ей стало трудно его держать.
     - Моя книга... Конечно же!.. Вот что вы.., узнали обо мне!
     - Не могу претендовать на первенство в этом, - сказал граф. - Мой друг разыскал в лавке Хэтчарда одного малого, который был готов продать истину всего лишь за две гинеи.
     - А почему это было ему интересно?
     Тэлия снова обрела былую уверенность, что не только чувствовалось в ее голосе, но и читалось во взгляде.
     Граф рассмеялся:
     - Вы, вероятно, и не представляете, что вам удалось рассорить друг с другом весь Уайт-клуб. Все подозревают, что книгу эту написал кто-то из них с целью высмеять остальных, и теперь, они исполнены решимости отыскать автора, чтобы лишить его членства клуба!
     - Вы.., хотите сказать, что они.., обиделись?
     - Большинство из них ощущают себя крайне обиженными.
     - Как вы думаете, много экземпляров они раскупили?
     Было видно, что ей очень хочется узнать ответ, однако от графа не ускользнула перемена, произошедшая в поведении девушки с того момента, когда она узнала, что речь идет о книге, а не о чем-то гораздо более страшном для нее.
     "Что же она скрывает? - подумал граф. - Какое преступление она могла совершить?"
     Тут он вспомнил, что Тэлия упомянула о том, что ее тайна касается нескольких человек.
     Если она говорила не о матери, то дело могло касаться только ее отца.
     Он подумал, как бы завести разговор на эту тему. В то же время ему не хотелось снова увидеть Тэлию столь же напуганной, какой она была в момент их встречи.
     Он словно все еще ощущал холод ее рук и дрожь пальцев в тот момент, когда он прикоснулся к ней.
     - Выпейте еще шампанского, - предложил он. - Мне кажется, вам это нелишне.
     Тэлия подчинилась. Однако она чувствовала такую волну облегчения, что не нуждалась в шампанском, и после целого дня, проведенного в тревоге и страхе, теперь ей казалось, будто бы ее залил солнечный свет.
     - Расскажите мне о своей книге, - попросил граф.
     - Кому еще известно, что.., я ее написала? - спросила Тэлия.
     - Только моему другу Ричарду Роулендсу, - ответил граф. - Это тот самый, что раскрыл ваш секрет.
     - Скажите... Возможно ли его.., убедить никому больше.., не рассказывать об этом?
     - Уверен, что если я попрошу его, он так и сделает. Но можете себе представить, как ему не терпится объявить членам Уайт-клуба, что их одурачила женщина!
     - Я.., вовсе не хотела, чтобы.., они так это восприняли, - сказала Тэлия. - Просто, когда мне пришла эта идея, я припомнила то, что читала и, как мне кажется, слышала раньше, и.., связала все вместе.
     - А также воспользовались своей умной головушкой, дабы насочинять изрядное количество остальных пассажей? - улыбнулся граф.
     - Да... Это правда... Но если книга будет хорошо раскупаться, это принесет мне какие-то деньги, и я.., может быть, сподоблюсь написать еще что-нибудь.
     - На ту же тему? - спросил граф. - Откуда вы столько знаете о мужчинах, если, судя по вашим словам, у вас нет среди них знакомых?
     - Мама задала мне тот же вопрос, - ответила Тэлия. - Надеюсь, люди будут достаточно добры, чтобы найти в моих словах большее, чем кажется с первого взгляда.
     - Ну вот, теперь вы начинаете скромничать, - заметил граф. - Вы сами прекрасно знаете, что книга ваша и остроумная, и вызывающая, а для некоторых она подобна хорошей оплеухе.
     - Возможно, для таких, как денди.
     - Если так, то они того стоят, - ответил граф. - Они заслуживают всего, что о них говорят.
     - А вы себя не относите к денди? - с вызовом спросила Тэлия.
     - Я - нет! - сурово ответил граф. - И если вы меня так назовете, я на деле докажу вам, что отношусь к совершенно иному типу!
     Тэлия рассмеялась, и остатки страха и тревоги окончательно исчезли с ее лица.
     - Ну вот, вы бросаете мне вызов, - сказала она. - Будьте осторожны! А вдруг я не откажусь принять его?
     - В наших отношениях и без того хватает проблем, - сказал граф. - И главная из них - что мне дальше делать с вами.
     - Ничего. Ведь именно поэтому я изначально ответила отказом на ваше приглашение.
     - Знаю, - сказал он. - Но судьба в лице Ричарда Роулендса улыбнулась мне, и вот вы здесь.
     Он помолчал, но затем быстро добавил:
     - Ив настоящий момент это - главное!
     Они ужинали в овальном обеденном зале за полированным столом, который по моде, введенной регентом, не был покрыт скатертью. Зато его украшал золотой канделябр и впечатляющее золотое блюдо, что создало у Тэлии впечатление, будто бы она находится на представлении в Ковент-Гардене.
     Лакеи в своих ливреях с гербовыми пуговицами молча подавали к столу экзотические яства на изящных и, как определила Тэлия, невероятно редкостных блюдах из севрского фарфора.
     Подобное очарование существовало для нее лишь на страницах сказочных книг, но центральной фигурой разворачивающегося перед ней действия был сам граф.
     Если прошлым вечером за ужином в отдельном кабинете он выглядел весьма внушительно, то теперь, восседая во главе стола на обитом малиновым бархатом кресле, граф являл собой само величие.
     На нем был галстук, повязанный сложным узлом, который ей не доводилось видеть прежде, а когда его глаза выхватывали ее лицо в свете свечей, она ощущала себя играющей главную роль в спектакле.
     Они не говорили ни о чем конкретно, как это было накануне, перемежая беседу молчанием, но даже в эти минуты казалось, будто бы они продолжают общаться и без слов.
     Тэлия ощущала необычное волнение и смущенность, которой не могла найти объяснения.
     Должно быть, полагала она, причиной тому являлось роскошное окружение или общество мужчины красивой наружности.
     Когда ужин подошел к концу и граф направился с Талией в салон, она попросила его:
     - Можно ли взглянуть на ваши сокровища?
     - Этого я и хотел еще до вашего приезда, - ответил он. - Я мечтал, чтобы они произвели на вас впечатление, но теперь вижу, что все эти сокровища по сравнению с вами - ничто.
     - Вы мне.., льстите.
     - Я говорю правду.
     Войдя в салон, Тэлия опустилась на диван, и граф, глядя на нее, произнес:
     - Никак не могу перестать удивляться - что вы со мной сотворили. С первого момента нашей встречи я думаю только о вас. Утром во время прогулки верхом мне все время казалось, будто бы вы скачете рядом со мной, и когда, вернувшись домой, я нашел письмо, в котором вы говорили, что не увидитесь со мной этим вечером, я испытал чувство, неведомое мне прежде. Это было отчаяние.
     Его слова не дали возможности Тэлии ответить шуткой.
     Немного помолчав, она сказала:
     - Думаю, то, что вы чувствуете, это всего лишь раздражение из-за того, что вы выросли избалованным жизнью, а теперь вам никак не удается поступить по-своему.
     - Почему вы решили, что я избалован? - сердито спросил граф.
     - А как могло быть иначе? - ответила она. - Взгляните на этот дом, на то, чем вы владеете, ну и.., на себя.
     - Расскажите, что вы думаете обо мне.
     Он походил на ребенка, ожидающего похвалы.
     - Что я могу сказать о графе Хеллингтоне? - спросила она. - Он известный порядочный человек, он занимает высокое положение в обществе, он красив и богат! Есть какая-то загвоздка, но ее я пока не определила.
     - Загвоздка в том, - сказал граф, - что я не могу заставить одну юную, чрезвычайно самоуверенную девушку отдать мне свое сердце.
     - А если я сделаю это, зачем оно вам? Добавить к тем, которые вы уже успели насобирать? У вас должна быть впечатляющая коллекция.
     - Вам не стоит так говорить со мной, - резко заявил граф.