ло
далеко за шестьдесят, нарумяненной, напудренной и накрашенной  так,  что
она напоминала комический персонаж на сцене.
   Миновав холл, они вошли в зал.
   Там их ждали удобная софа и набор винных бутылок.
   С первого взгляда лорд Брэйдон оценил рейнвейн как сносный, кларет  -
как сомнительный, а шампанское - как не имеющее ни малейшего отношения к
французским виноградникам.
   Он принял предложение выпить рюмку рейнвейна, пока барон  опрокидывал
одну за другой две рюмки кларета.
   Затем приступил к шампанскому.
   Пока он был занят этим, девушки,  которых  мадам  вызвала  хлопком  в
ладоши,  прошли  парадом  перед  ними,  в  большинстве  своем   высокие,
полногрудые, пышущие здоровьем немки.
   Среди них были две темноволосые  девушки,  возможно,  француженки,  и
одна китаянка.
   Когда они дефилировали перед софой, прикрытые лишь гирляндой роз  или
большим веером из перьев, барон аплодировал им, называя по именам.
   Закончив парад, они уселись на вращающиеся серебристые шары, покрытые
кусочками зеркал.
   - Что я говорил вам, Брэйдон? - кричал барон. - Это  неповторимо,  вы
не увидите подобного нигде в мире, и все  это  ваше,  все  -  ваше,  мой
дружище, так что выбирайте.
   Затем он в очередной раз объяснил мадам, что лорд Брэйдон его гость и
что после всех радостей вечера счет следует представить ему.
   Барон умолк в ожидании ответного слова Брэйдона.
   Он подставил свой  бокал,  чтобы  ему  налили  еще,  хотя  бокал  был
наполовину полон, и сказал:
   - Вы - мастер, манн герр, а я здесь ученик; я последую за вами.
   Это прозвучало как комплимент, и барон был в восторге.
   Поднявшись с видимым трудом на ноги, он стоял  в  центре  вращающихся
девушек, расточая похвалы каждой из них.
   Наконец он распахнул руки в театральном жесте и выкрикнул два имени.
   Две девушки завизжали от восторга.
   Они соскочили с вращающихся шаров и подбежали к нему, обнимая его шею
пухлыми руками и целуя в щеки.
   Они потащили его, демонстрируя явное нетерпение,  к  дверям  в  конце
зала и исчезли вместе с бароном.
   - А теперь, майн герр, очередь за вами, - сказала  мадам  на  ломаном
английском.
   Из вежливости, а также, по наблюдениям лорда Брэйдона, из  стремления
блеснуть эрудицией барон весь вечер говорил по-английски.
   Остальные гости на обеде следовали его примеру.
   Лорд Брэйдон был рад этому, не желая обнаруживать перед ними  степень
своего владения немецким языком.
   Кроме того, у него появилась теперь возможность прибегнуть к  уловке,
чтобы избежать предложения мадам, обращенного к нему.
   Он не собирался воспользоваться "угощением" барона.
   -  Я  х'теп  бы  девочку  англичанку,  -  пробормотал   он   нарочито
заплетающимся языком.
   И уже был уверен в успехе.
   Наверняка среди девушек, вращавшихся на серебряных шарах,  англичанок
не было.
   Да и вряд ли в  настоящий  момент  в  доме  находилось  много  других
девушек.
   Конечно, они с бароном не были здесь единственными гостями.
   Но, поскольку они прибыли довольно поздно, заведение начало  работать
задолго до их приезда.
   - Я думать,  -  начала  мадам  после  паузы,  -  Грета  говорит  чуть
английский, и она оч-чень опытная, сделать вам очень счастливый.
   Говоря  это,  она  поманила  пальцем  одну   из   немецких   девушек,
светловолосую и очень пухлую.
   Когда она подошла к лорду Брэйдону, он ответил:
   - Нет! Он-на не англ'чанка, и если вы  н'можете  дать  мне  англ'скую
девочку, я н'йду в др'гом месте.
   Он думал, что победа за ним.
   У него был повод уйти,  предоставив  мадам  объяснять  потом  барону,
почему он это сделал.
   Но тут, к его ужасу, она поднялась, восклицая:
   - Идить за мной, майн герр!
   Этого лорд Брэйдон не ожидал. Чтобы потянуть время, он делал вид, что
еле стоит на ногах.
   Он вышел, шатаясь, вслед за мадам через дверь,  противоположную  той,
через которую вышел барон.
   Она провела его по узкому коридору и открыла дверь, находившуюся,  по
расчетам лорда Брэйдона, вблизи от холла; они уже пересекали его,  входя
в зал.
   Как он и ожидал, комната, в которую они вошли, оказалась спальней.
   Он предположил, что она предназначена для гостей,  неспособных  после
обильных возлияний идти далеко или подниматься по лестнице.
   Комната была убрана с безвкусной яркостью, свойственной таким местам.
   На просторной кровати лежало розовое атласное покрывало, а на потолке
сверкало большое зеркало.
   Занавеси на окне являли собой  воплощенную  вульгарность.  Украшенные
бантами  и  кистями,  они   выглядели   скорее   отвратительно,   нежели
привлекательно.
   В одном углу стоял умывальник, в другом - шкафчик.
   Лорда Брэйдона могло бы вытошнить от одной мысли об эротике подобного
сорта.
   Однако, кроме всего прочего, здесь можно было заметить и определенный
напет  роскоши,  рассчитанной  на  клиентов   типа   барона.   У   стены
расположилась широкая  удобная  софа  -  для  тех,  кто  предпочитал  ее
кровати, на полу - толстый ковер.
   Еще несколько зеркал, кроме зеркала на потолке, многократно  отражали
комнату и гостей.
   Был здесь и обязательный столик, на который могли ставить напитки.
   Как  только  они  вошли  в  комнату,  служанка  подала   им   бутылку
шампанского.
   Лорд Брэйдон не сомневался, что она будет стоить невообразимую  сумму
- независимо от того, откроют ее или нет.
   Дабы увериться, что мадам поняла высказанную им  давеча  просьбу,  он
повторил ее вновь.
   Еле ворочая языком, он произнес:
   - Я х-х-х'чу англ'скую д-дев'чку, наст'щую англч-ч'нку!
   - Вы ожидаете, майн герр, - торопливо ответила мадам. -  Очень  скоро
приводит английскую девочку.
   И она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
   Лорд Брэйдон сел на софу.
   Он решил, что, если приведут английскую девушку, в чем он сомневался,
то можно будет сказать, что она не в его вкусе.
   Он хорошо заплатит ей, чтобы смягчить обиду.
   В  подобных  обстоятельствах  это   значительно   легче   сделать   с
соплеменницей, которая хорошо понимает тебя.
   Немка была агрессивной, почувствовав себя оскорбленной.
   Он ждал довольно долго  и  решил,  улыбаясь,  что  мадам  появится  и
скажет, что исполнить его желание оказалось слишком трудно.
   Она лишь извинится.
   И когда он  уже  подумал,  что  мог  бы  уйти,  так  как  нет  смысла
оставаться дольше, дверь открылась.
   Вошла мадам, обнимая  за  плечи  молодую  девушку,  одетую  в  ночную
рубашку.
   Поверх нее был надет дамский халат из ярко-розового муслина,  обшитый
грубыми кружевами и бесчисленными бантиками из бархатной ленты.
   Лицо девушки было скрыто, но он увидел, что  у  нее  длинные  светлые
волосы.
   Когда мадам медленно повернула ее к кровати, лорд Брэйдон  определил,
что ей давали наркотики.
   Мадам усадила ее на кровать и хорошенько встряхнула, впившись острыми
пальцами в руки девушки.
   - Делай то, что хотеть джентльмен, - прошипела  она,  -  а  то  будет
плохо!
   Она отпустила девушку и, подойдя к лорду Брэйдону, сказала:
   - Она молодая и застенчивая! Что может быть  лучше,  майн  герр,  чем
девственница, оч-чень невинная, оч-чень редкая!
   Она хитро усмехнулась  и  быстро  вышла  из  комнаты,  не  давая  ему
возможности возразить что-либо.
   Только когда дверь захлопнулась, девушка  подняла  голову  и  открыла
глаза.
   И тут лорд Брэйдон пришел в крайнее удивление, узнав в ней Лоилию.
   Она тоже сразу узнала его и вскрикнула:
   - Вы!
   Вскочив, она бросилась к нему.
   Быстро реагирующий ум подсказал Брэйдону, что здесь что-то не так.
   Второе, что он успел осознать, - это факт,  что  Лоилия  притворяется
опоенной наркотиками.
   Она подбежала к нему, и он понял, что она сейчас бросится к  нему  на
грудь, поэтому он быстро приложил свою руку к ее  губам,  чтобы  она  не
успела ничего сказать.
   Он обнял ее  одной  рукой  и  повернулся  спиной  так,  чтобы  любой,
смотрящий через дверь, думал, будто он целует ее.
   В то же время он тихо прошептал ей:
   - Не говорите! Они слушают и наблюдают.
   Она поняла его, и он почувствовал, как она расслабилась, но ее  глаза
все еще в отчаянии молили его.
   Когда он отнял руку от ее губ, она молчала.
   - Ложитесь на кровать, - вновь прошептал он ей на ухо.
   Затем громко и заплетающимся, как ранее, языком он сказал:
   - Ты оч.., хорошенькая мал. - .кая дев'чка, как раз што я и  х-х'тел,
и я м-м'гу говорить с тобой, и п-п'нимать что ты  г-г'воришь  -  а  этих
краутс я не п-п'нимаю.
   Лоилия направилась к кровати, и он  видел,  что  она  старается  идти
медленно.
   Те, кто наблюдает за ней, будут думать, что она все еще под действием
наркотиков.
   Лорд Брэйдон снял вечерний пиджак  и  повесил  его  на  ручку  двери.
Размер отверстия для ключа позволял беспрепятственно  наблюдать  снаружи
за всем происходящим внутри.
   Затем он подошел к умывальнику и,  взяв  полотенце,  повесил  его  на
крючок в середине двери.
   Он подумал, что в двери может быть скрытое отверстие для наблюдения.
   Подойдя к  кровати,  с  которой  Лоилия  наблюдала  за  ним  глазами,
казалось, заполнившими все ее бледное личико, он  приложил  палец  к  ее
губам.
   Потом  заглянул  за  занавеси   и   обнаружил,   как   и   ожидалось,
подслушивающее устройство.
   Оно походило на слуховой рожок для плохо слышащих и уходило  в  стену
своей узкой частью.
   В соседней комнате можно было слышать каждое их слово.
   Он вынул из кармана  носовой  платок  и  плотно  заткнул  им  раструб
устройства, сделав его совершенно неэффективным.
   Наконец он сел на кровать.
   - Что случилось? Как вы попали сюда? - молвил он тихо.
   Лоилия протянула руки, ухватившись за него, словно  боялась,  что  он
может оставить ее, и прошептала;
   - Спасите меня.., пожалуйста... Спасите меня!
   - Расскажите мне, что случилось, - попросил лорд Брэйдон. - Я  думаю,
им вряд ли удастся подслушать нас, но все-таки говорите потише и помните
- вы должны делать вид, будто развлекаете меня.
   Притушенный свет создавал интимную обстановку.
   Лорд Брэйдон привернул газовый светильник над одним из зеркал,  чтобы
стало еще темнее.
   Затем он обошел кровать и лег на нее с  другой  стороны,  сказав  при
этом:
   - В потолке может быть глазок для подсматривания, поэтому ложитесь на
подушку и повернитесь лицом ко мне.
   Она повиновалась ему, как дитя.
   Когда они подвинулись близко друг к другу, так что любой  наблюдавший
за ними мог успокоиться, считая, что они  занимаются  тем,  чем  должны,
лорд Брэйдон промолвил:
   - А теперь расскажите мне, что случилось после того, как вы вышли  из
поезда.
   - Я.., взяла.., мой багаж, - говорила Лоилия испуганным голосом, -  и
вышла из вокзала. Мой носильщик спросил меня: "Вы одна,  мисс?"  -  и  я
сказала, что одна и мне нужен экипаж, чтобы доехать до спокойного отеля.
   Лоилия умолкла, пытаясь в деталях вспомнить происшедшее с ней.
   - Он все посматривал на меня, и я  подумала:  это  потому,  что  я  -
англичанка... хотя я.., говорила с ним по-немецки.
   - Продолжайте.
   -  Он  прошел  мимо  нескольких   экипажей,   ожидавших   пассажиров,
направился к одному, стоявшему немного  в  стороне  от..,  остальных,  и
сказал: "Этой молодой даме  по  пути  с  вами,  мадам,  может  быть,  вы
подвезете ее?"
   Лоилия тяжело вздохнула.
   - Я не могла  хорошо  рассмотреть  все  внутри  экипажа,  но  женщина
сказала по-немецки: "Конечно, с большим  удовольствием.  Прыгайте  сюда,
моя дорогая, и расскажите, куда вы хотите ехать".
   - И вы сделали то, что она предложила!
   - Я все время спрашиваю себя с  тех  пор..,  как  я  могла  оказаться
такой.., глупой, - посетовала Лоилия. - Но я даже не представляла  себе,
что.., может.., случиться.., нечто подобное!
   - Я говорил вам, что не следует путешествовать одной.
   - Да.., я помню... И конечно, вы были.., правы.
   - Что же произошло потом?
   - Та леди - такой она мне тоща показалась  -  спросила  меня,  где  я
остановилась, и я попросила ее порекомендовать мне  солидный  отель.  "У
меня есть лучшая идея, - сказала она. - Я приехала на  вокзал  встречать
свою дочь, но боюсь, она из-за своей безалаберности  и  молодости  опять
опоздала на поезд". Она улыбнулась и продолжала: "А значит, ее не  будет
до завтра.
   Я приготовила комнату для нее, поэтому вы можете поехать ко мне, и  я
буду рада принять вас как гостью".
   Лоилия продолжала несчастным голосом:
   -  Она  казалась  такой  доброй..,  а  я  была  немного..,  напугана,
оказавшись одна.., в Берлине, не зная куда.., поехать.
   Поэтому я поблагодарила ее.., и согласилась.
   - Но вас должно было насторожить, что она выглядит странно?
   - Она выглядела совершенно иначе, нежели сегодня, - ответила  Лоилия,
- и когда мы отъехали от вокзала, я увидела, что она одета аккуратно, на
ней не было столько косметики. Я ни на минуту не могла  подумать..,  что
она может.., выглядеть так, как она выглядит теперь.
   Она умолкла, и лорд Брэйдон почувствовал, что она дрожит.
   - Когда мы приехали в.., этот дом, - возобновила Лоилия свой рассказ,
-  он  показался  мне  довольно  своеобразным,  но  меня   поторопили..,
подняться  наверх   в   весьма   приятную   комнату,   правда,   излишне
разукрашенную, и дама сказала мне: "Теперь снимите шляпу  и  пальто,  и,
наверное, вам хочется чего-нибудь выпить. Мы скоро будем завтракать,  но
сначала я принесу вам чашечку горячего шоколада". Она не дождалась моего
ответа, и пока я снимала шляпку и приводила в порядок волосы,  вернулась
с шоколадом и сказала:  "Выпейте-ка  это,  вы  увидите,  что  это  очень
вкусно, и я заказала для вас кое-что особенное на завтрак".
   - И вы выпили этот шоколад, - вставил лорд Брэйдон, зная, что  в  нем
содержалось.
   - Да.., я выпила его, потому что.., была очень голодна; и после этого
я.., не помнила ничего.
   Голос Лоилии был попон ужаса.
   - Когда я.., проснулась, было уже  позднее  утро..,  следующего  дня,
кто-то  раздел  меня  и..,  положил  в  постель.  В  первый   раз   я..,
испугалась.., очень испугалась.
   - Вы знаете точно, в какое место вас привезли?
   - Нет, конечно, нет.., но я слышала о.., работорговле белыми людьми и
о том, как девушек.., захватывают и.., увозят.., за  границу..,  и..,  я
испугалась.., потому что это было так.., странно, что  она..,  подмешала
наркотики в шоколад.
   Последовала небольшая пауза, после чего  Лоилия  продолжала  говорить
прерывисто:
   - Она вошла в комнату уже  в  таком  виде,  в  каком  вы  ее  застали
сегодня. Тогда я.., подумала, что  нахожусь  в  каком-то...  нечистом..,
ужасном.., и порочном месте.
   - И что вы сделали?
   - Я сказала, что ухожу от нее сейчас  же,  но  она  рассмеялась.  Она
сказала мне, что я ее пленница и мне придется делать то, что велят...  В
противном случае меня опять.., одурманят и.., будут бить..,  пока  я  не
стану покорной.
   Лоилия протянула руку к лорду Брэйдону.
   - Вы.., увезете меня отсюда? Обещайте мне, что вы.., увезете  меня..,
отсюда!
   - Это будет нелегко.
   Он понимал,  что,  если  выступит  с  протестом,  мадам,  несомненно,
устроит скандал.
   Такого рода история может попасть в газеты.
   Последствия для его общественного положения тогда обещают быть крайне
неприятными.
   Члены германской знати, которым он написал о своем прибытии в Берлин,
были осведомлены, что он является близким другом принца Уэльского.
   Многим из них он писал, что привез послания от принца, которые  хотел
бы вручить лично.
   Все это мигом пронеслось в его сознании, и, как будто зная, о чем  он
думает, Лоилия сказала:
   - Пожалуйста.., пожалуйста.., вы не можете.., оставить меня  здесь...
Я целый день притворялась одурманенной.., и ничего не ела и  не  пила..,
боясь, что они вновь дадут мне то, что.., подмешали вчера вечером.
   - Это было разумно с вашей стороны, - похвалил ее лорд Брэйдон, -  но
вы должны понимать, что они попытаются помещать вам ускользнуть отсюда.
   - К-как могу я.., остаться здесь? - спросила она, как мог бы спросить
ребенок. - Я лучше.., убью себя!
   Пальцы лорда Брэйдона инстинктивно сжали ее руку.
   - Так или иначе, я спасу вас, хотя, видит Бог, это будет нелегко.
   - Но вы.., спасете меня? Я знаю.., я прошу.., слишком много.., но  вы
не можете.., оставить меня.., здесь, в этом.., ужасном месте.
   Ее сотрясали рыдания, мешавшие говорить.
   - Я.., не представляла, что существуют.., такие места, как  это..,  и
не знала... что такие джентльмены, как вы.., приходят туда.
   - Я пришел сегодня лишь потому, что не  мог  отказаться  сопровождать
моего гостеприимного хозяина, - объяснил лорд Брэйдон.  -  И  потребовал
себе английскую девушку, будучи уверен, что такой у них нет.
   Он перевел дыхание и продолжал спокойнее:
   - Это  послужило  бы  оправданием  моего  неучастия  в  развлечениях,
которым здесь предаются, и причиной ухода.
   - Но вы.., не можете оставить меня... пожалуйста.., пожалуйста..,  вы
не можете оставить меня.
   - Я согласен с вами. Но прежде чем мы предпримем что-либо, вы  должны
рассказать мне,  почему  оказались  в  Берлине,  а  также  назвать  свое
настоящее имя.
   - Значит, вы поняли, что я.., сказала не правду, назвавшись Джонсон?
   - Вам не удается ложь, - пожурил он ее, - и я  все  еще  не  понимаю,
почему вы отправились в поездку  одна,  будучи  совершенно  неопытной  и
слишком хорошенькой, как я уже говорил  вам,  чтобы  путешествовать  без
сопровождения.
   Лоилия посмотрела на него.
   - Я.., я приехала в Берлин, чтобы о-отыскать моего о-отца.
   - И вы не знаете, где он?
   - Я не имею.., представления...; но я думаю, что..,  немцы  захватили
его и держат как пленника.
   Лорд Брэйдон сделал над собой усилие, чтобы сосредоточиться.
   - Почему вы так думаете?
   Она медлила с ответом, и он сказал:
   - Мне трудно будет помочь вам, Лоилия, если вы не  будете  откровенны
со мной.
   Скажите мне истину - всю истину целиком, иначе мне придется  оставить
вас действовать по своему усмотрению!
   Она вскрикнула от ужаса и тут же инстинктивно сжала губы, как  бы  из
опасения, что ее могут подслушать.
   - Доверьтесь мне, - успокоил ее лорд Брэйдон.
   - Мне нельзя говорить.., о том, что касается только моего папы...  По
если я скажу вам правду.., будете ли вы предельно  осторожны,  чтобы  не
навредить ему?
   Ее слова были полны искренности, и лорд Брэйдон понял, что отец очень
дорог ей.
   - В настоящий момент я озабочен прежде всего  тем,  -  сказал  он,  -
чтобы вызволить вас из этого кошмара, в который вы угодили не  по  своей
воле. Но в то же время я должен быть уверен, что вы не подстраиваете мне
ловушку.
   Он умышленно сказал это и прочитал в ее взгляде,  как  она  потрясена
тем, что он мог заподозрить ее в подобных намерениях.
   - Я клянусь вам.., перед Богом, - взмолилась она,  -  всем,  что  для
меня свято... что я не связана  ни  с  чем..,  затрагивающим  вас..,  но
только пытаюсь помочь моему отцу..,  который,  я  знаю,  находится  в..,
беде.
   - Он сам сказал вам это?
   - Нет.., нет.., но я могу.., чувствовать это.
   - Каким образом?
   - Вы не.., поверите мне, если я.., скажу вам.
   - Я пытаюсь поверить.
   - Очень хорошо... Я так близка к моему папе.., и жила с ним все время
с  тех  пор..,  как  умерла  мама...  Я  могу  чувствовать,  что  с  ним
происходит, даже если он  далеко  от  меня,  ощущать  то..,  что  другим
людям.., недоступно.
   Она говорила нерешительно, как будто  знала,  что  лорд  Брэйдон  все
равно не поверит.
   Ей трудно было найти подходящие слова, чтобы описать свои чувства.
   Однако он помог ей своими вопросами.
   - Вы хотите сказать, что обладаете психическим или сверхъестественным
восприятием его состояния или чувств?
   - Папа объясняет это просто  как  действие  силы  мысли,  -  ответила
Лоилия.
   - Я, конечно, слышал о подобном, но в основном это  касалось  народов
Индии или других стран Востока. Я не думал, что такое возможно в