хочу  быть
первым.
   - Нет, нет! Только не это! - закричала Нирисса.
   Она  упиралась  обеими  руками  ему  в  грудь,  понимая,   что   ее   сил
недостаточно, чтобы вырваться из крепких рук.
   - Пожалуйста.., пожалуйста.., не делайте этого!
   - Вы не сможете остановить меня, -  воскликнул  сэр  Монтегю,  -  я  хочу
поцеловать вас, Мирисса, больше всего на свете!
   Он прижимал ее к  себе,  но  она  отчаянно  вертела  головой  и  пыталась
вырваться. Девушка с ужасом осознала: этот человек все равно через несколько
секунд поцелует ее.
   - Отпустите меня! - взмолилась она. Она закричала, но Монтегю прижимал ее
все теснее.
   - Вы моя маленькая весенняя богиня, - шептал он.
   Мирисса снова закричала.
   За дверью послышался ледяной голос, казалось, заполнивший всю комнату.
   - Что тут происходит? Кто кричал? Это был герцог, и Нирисса поняла -  она
спасена.
   Сэр Монтегю ослабил объятия, и, почувствовав  свободу,  девушка  побежала
навстречу герцогу, который остановился  в  дверях.  Он  казался  огромным  и
внушал своего рода трепет, стоя в костюме для верховой езды.
   Не задумываясь, она прижалась к герцогу, еще дрожа от страха.
   С минуту все молчали, затем вошедший заговорил:
   - Я заинтересовался, почему  вы  так  быстро  покинули  ярмарку,  Хэпбан.
Сильвию это тоже интересовало.
   - Как вам известно, Линчестер, все хорошо в меру, - несколько раздраженно
ответил Монтегю.
   - Очевидно, мисс Стэнли тоже так считает! - ответил герцог.
   Упоминание ее имени дало понять Нириссе, что  она  в  безопасности  и  ей
больше нет необходимости оставаться с Монтегю наедине в этой комнате.
   Девушка вскрикнула, проскользнула мимо герцога и скрылась за дверью.
   Когда ее шаги за дверью стихли, герцог сказал:
   - Она слишком молода для такого рода игр,  Монтегю,  и  я  предлагаю  вам
оставить ее в покое.
   - Безусловно, если вы настаиваете, - сказал Монтегю. - На самом деле  это
была идея Дельфины Брэмвелл. Я думаю, она обеспокоена тем, что  вы  уделяете
ей мало внимания.
   И,  не  дожидаясь  ответа,  Монтегю  вышел  из  комнаты   раскачивающейся
походкой, как он обычно ходил, когда был взволнован.
   Герцог, не глядя ему вслед, подошел к  окну  и  долго  задумчиво  смотрел
вдаль.

Глава 5

   Когда Нирисса спустилась вниз к обеду, чтобы присоединиться к  остальному
обществу, она чувствовала смущение.
   Ей очень бы хотелось остаться в своей комнате  и  не  видеть  снова  лица
герцога. Без сомнения, он осудил ее  за  такой  опрометчивый  поступок,  как
пребывание в гостиной наедине с сэром Монтегю.
   Девушка знала, что  невозможно  будет  объяснить,  как  трудно  было  ему
отказать, не привлекая всеобщего внимания.
   Заключительная сцена была совсем ужасна, и это мучило ее.
   На этот раз Нирисса выбрала платье из бледно-синего газа и с помощью Мэри
украсила свои волосы белыми с розовыми лепестками орхидеями.
   Они выглядели просто восхитительно, и Мирисса  пожалела  о  том,  что  их
срезали вместо того, чтобы оставить цвести в саду, - там они гораздо  дольше
радовали бы глаз.
   С  цветами  в  волосах  она  уже  не  чувствовала  себя  золушкой   среди
великолепных дам, приглашенных герцогом.
   Все  они  собрались  под  огромными  люстрами,  в  свете  которых  играли
драгоценные камни и искрились глаза на прекрасных лицах.
   Вряд ли где-нибудь можно было встретить столько  красивых  людей  вместе,
потому что и мужчины в высоких накрахмаленных галстуках выглядели необычайно
элегантно.
   Нирисса быстрым  шагом  направилась  к  отцу  и,  только  подойдя  ближе,
заметила, что он разговаривает с герцогом.
   - Я уверен, ваше сиятельство, - говорил Марк Стэнли, -  в  вашем  доме  в
эпоху Елизаветы происходили всевозможные празднества.
   - Я что-то ничего не слышал об этом раньше, - заметил Линчестер.
   - В первую очередь, конечно же, это праздник, проводимый в начале мая, но
было много и других, - объяснил Марк Стэнли, - например, фруктовый праздник,
который, я полагаю, сейчас называется праздником сбора урожая, дни различных
святых и, я надеюсь, но не уверен, праздник цветов.
   Прежде чем герцог ответил. Дельфина, подошедшая, чтобы  незаметно  встать
рядом с ним, воскликнула:
   - Какая прекрасная идея! Почему бы нам не устроить его завтра.  Мы  могли
бы все появиться в цветах, которые мы выберем.
   Произнося эти слова. Дельфина повернула свое красивое лицо к  герцогу,  и
Нирисса была уверена, что ее сестра  мысленно  представляет  себя  розой,  с
которой она так часто себя сравнивала.
   - Это идея, - медленно сказал герцог. Несколько дам, слышавших  разговор,
решили присоединиться к обсуждению:
   - Ну конечно! Это было бы восхитительно, ибо где еще у нас был  бы  такой
выбор цветов, как у вашего сиятельства в саду и в оранжерее.
   - Они в вашем распоряжении, - ответил  герцог,  -  кроме  моих  особенных
орхидей из оранжереи.
   Его глаза на мгновение  остановились  на  маленьких  орхидеях  в  волосах
Нириссы, и она покраснела, понимая,  что  не  имела  права  срывать  их  без
разрешения.
   Дельфина запротестовала.
   - О, Тэлбот, - воскликнула она, - Вы обещали мне, что  я  смогу  поносить
ваши звездчатые орхидеи, когда они зацветут, я  смотрела  их  вчера,  и  они
вот-вот должны распуститься.
   - Мои "звездчатые орхидеи",  как  вы  называете  их,  являются  настолько
ценными, - ответил герцог, - что ценители приезжают со  всех  концов  страны
посмотреть на них, поскольку нигде больше в Англии они никогда не росли.
   - В таком случае было бы ошибкой проводить праздник  цветов,  -  надулась
Дельфина. Остальные дамы запротестовали.
   - Как вы можете быть такой злой. Дельфина, - сокрушались они, - лишая нас
возможности украсить себя цветами и выглядеть иначе, чем сейчас.
   - Кроме того, - добавила одна  леди,  -  я  уверена,  наш  щедрый  хозяин
подарит что-нибудь той, которую сочтет самой привлекательной.
   Она кинула недобрый взгляд в сторону Дельфины, и герцог поспешил заявить:
   - Я готов вручить приз, но только оценивать достоинства  того  или  иного
цветка будет мужское жюри, в котором все джентльмены примут участие.
   Раздался громкий возглас одобрения, и один из мужчин произнес:
   - Я рад, что и мы тоже примем участие в этой игре! Я боялся, мы останемся
в стороне!
   - Ваши голоса будут очень важны, - заверил его герцог. - И я  думаю,  что
мы все должны сказать спасибо Марку Стэнли, который  подал  идею  развлечься
столь необычным способом.
   Дельфина, однако, продолжала дуться.
   - Мне так хотелось украсить свое платье именно этими  особыми  орхидеями,
Тэлбот, - сказала она. - Не  могу  поверить,  что  вы  настолько  недобры  и
отказываете мне в исполнении моей мечты.
   Словно  подчеркивая  свою  близость   с   герцогом,   Дельфина   говорила
вкрадчивым, ласковым голосом.
   Это показалось Нириссе несколько  неудобным,  и  она  поспешила  перебить
сестру, обратившись к отцу со словами:
   - Вы предложили отличную идею, папа. Да, вы знаете, наш разговор напомнил
мне о сне, который я видела в первую ночв нашего пребывания здесь.
   - Что же тебе снилось? - поинтересовался Марк Стэнли.
   - Все происходило как будто бы наяву, - ответила Нирисса, -  но  утром  я
совсем забыла об этом, с нетерпением ожидая прогулки верхом.
   Тут девушка поняла, что отец ждет рассказа о самом  сне,  и  ей  пришлось
продолжить:
   - Мне снилось, будто я стою в одной из комнат, и в комнате вместе со мной
находится прекрасная молодая женщина, вся в белом. Горько плача, она снимает
с головы венок (мне показалось, будто он был  из  цветов)  и  прячет  его  в
какой-то секретер с выдвижными ящиками, около которого она стоит. Мне  тогда
показались очень странными ее действия. Спрятав венок  в  одном  из  ящиков,
она, все еще плача, закрыла лицо руками и исчезла!
   Закончив свой рассказ,  Нирисса  заметила,  что  все  вокруг  внимательно
слушают ее.
   Неожиданно герцог спросил девушку:
   - Кто рассказал вам эту историю? - Голос его звучал резко и сурово.
   Пораженная вопросом, Нирисса  посмотрела  на  него  широко  открытыми  от
удивления глазами и ответила;
   - Никто! Это был только сон!
   - Возможно, все так вам  и  приснилось,  но  кто-то  должен  был  сначала
рассказать вам всю эту историю!
   - О нет! Нет! Действительно нет!
   - Мне трудно вам поверить, - произнес герцог и, резко повернувшись, вышел
из гостиной, оставив Нириссу  и  других  гостей,  которые  только  удивленно
смотрели ему вслед.
   Нирисса испуганно взглянула на отца.
   - Что я такого сказала? Что я сделала не правильно? - спросила она.
   Марк Стэнли не отвечал. Тут все вокруг разом заговорили, забыв о странной
реакции герцога на рассказ Нириссы и  захваченные  обсуждением  карнавальных
костюмов для праздника цветов.
   Только Дельфина,  казалось,  расстроилась  внезапным  уходом  герцога  и,
поколебавшись одну-две секунды, тоже покинула гостиную.
   - Ничего.., не понимаю, - пробормотала Нирисса.  В  этот  момент  пожилая
дама, леди Вентворт, приходившаяся герцогу тетушкой  и  поэтому  выполнявшая
роль хозяйки как во время ярмарки лошадей, так и на  этом  домашнем  приеме,
подошла к девушке и, взяв ее под руку, повела к дивану со словами:
   -  Могу  представить,  мисс  Стэнли,  как  вас  смутило  поведение  моего
племянника.
   - Но.., разве я не.., разве мне не стоило  рассказывать  свой  сон?  -  с
отчаянием спросила девушка. - Я уже  было  совсем  забыла  о  нем,  пока  не
заговорили обо всех.., этих.., цветочных венках... И тут он снова  всплыл  в
моей памяти.
   - Я все понимаю, - сказала леди Вентворт, -  но  мой  племянник,  Тэлбот,
очень щепетильно относится к упоминанию семейного призрака.
   - Призрака?! - воскликнула Нирисса.
   - Почти во всех больших домах есть призраки, - улыбнулась леди  Вентворт,
- но, к сожалению, наш связан с довольно тяжелым и грозным проклятием.
   Нирисса не сводила глаз с леди Вентворт, а та продолжала:
   - Во  времена  царствования  Карла  II  тогдашний  герцог  был  таким  же
бесшабашным, веселым и беспутным человеком, как и  его  король.  Он  полюбил
очень красивую, невинную девушку, и они обвенчались в ее доме, расположенном
где-то неподалеку, а затем приехали в  Нин,  чтобы  провести  здесь  медовый
месяц.
   Согласно преданию (хотя, конечно, я допускаю, что за столько лет  историю
приукрасили и многое добавили к ней), когда молодожены прибыли сюда, одна из
бывших пассий герцога, красивая и ревнивая женщина, уже поджидала их.
   Она пришла в ярость, узнав о  женитьбе  герцога  на  другой,  и  в  гневе
грозила его невесте сделать все, что в ее силах, чтобы разрушить их счастье.
   Нирисса пробормотала про себя, что все это слишком жестоко.
   Леди Вентворт продолжала;
   - Молодая жена убежала наверх,  оставив  герцога  одного  разбираться  со
своей прежней возлюбленной. Но, чувствуя, как ее счастье уже  растаяло,  она
сняла свой подвенечный венок, спрятала его куда-то, а потом  выбросилась  из
самого высокого окна, выходившего во внутренний дворик.
   Нирисса в ужасе вскрикнула:
   - Зачем же она это сделала?
   - Горе сразило ее, но и герцог был  в  полном  отчаянии,  -  рассказывала
дальше леди Вентворт, - и хотя со временем он снова женился, но так  никогда
больше и не нашел своего счастья. С тех пор существует  поверье,  что,  пока
венок герцогини не будет найден, ни один из мужчин, возглавляющих наш род  и
носящих титул герцога, не  сможет  познать  настоящего  счастья  в  семейной
жизни.
   - Но, разумеется, это только поверье! - запротестовала Нирисса.
   - К сожалению, похоже, все так и сбывается, - сказала  леди  Вентворт.  -
Все мы  стараемся  думать,  будто  это  только  совпадение,  но  каждый  раз
случалось что-нибудь, что разрушало счастье герцогов и герцогинь Линчестер.
   Она помолчала немного, будто оглядываясь  назад,  прежде  чем  заговорила
снова:
   - Например, мой отец - дедушка Тэлбота, - казалось, нашел  свое  счастье,
но тут, совершенно неожиданно для всех, его жена  убежала  с  одним  из  его
лучших друзей. Вы можете себе представить, какой ужасный разразился скандал,
но все замяли, а потом и она умерла за границей.
   Стиснув руки, Нирисса слушала рассказ леди Вентворт.
   - Брак отца Тэлбота и его матери, хотя и был устроен по согласию старших,
оказался идеально счастливым. Но уже в  зрелом  возрасте  герцог  вдруг  без
памяти влюбился в молодую женщину, жившую в нашем поместье. Все  свое  время
он проводил с ней, совершенно забыв  о  жене  и  семье.  Представляете,  как
возмущало его поведение не только родственников, но и всех жителей округи!
   - И никто не пробовал отыскать венок, который в моем сне  был  положен  в
один из выдвижных ящиков? - спросила Мирисса.
   - Безусловно, многие пытались это сделать, - ответила леди Вентворт, - но
я полагаю, моя дорогая, вам лучше никогда больше не говорить об этом. Тэлбот
очень глубоко переживал поведение своего отца, и  хотя  я  уверена,  что  он
здравомыслящий человек и не верит в правдивость истории с призраком  и  этим
проклятием, лучше при нем вообще не говорить на эту тему.
   - Нет.., конечно, я больше  не  буду...  -  согласилась  Нирисса,  -  как
жаль.., я и правда весьма сожалею.., что я вообще заговорила об этом  и  так
расстроила его.
   - Вы не могли ничего знать о семейном предании, - сказала леди  Вентворт,
- и, когда Тэлбот возвратится, нам только следует притвориться, будто ничего
не произошло.
   - Да.., да, несомненно, - пробормотала Нирисса.
   Тем не  менее  ее  сильно  мучило,  что  она  так  неосторожно  пробудила
неприятные воспоминания.
   Все это казалась необъяснимым и не правдоподобным, и все же, помогая отцу
в его исследованиях, она  знала,  что  истории  о  призраках  передаются  из
поколения в поколение, и встречались  многочисленные  достоверные  данные  о
том, как, по  некоему  удивительному  совпадению,  сбываются  пророчества  и
проклятия этих призраков.
   Как и советовала леди Вентворт,  когда  герцог  вернулся  и  объявили  об
ужине, Мирисса (как, впрочем, и все  остальные)  ни  словом  не  обмолвилась
больше о призраке, и беседа, оживлявшаяся искрометными  остротами,  которыми
обменивались мужчины, касалась только предстоящего празднества цветов.
   Глядя на герцога, величественно  восседавшего  во  главе  стола,  Мириссе
казалось, что сумрачное облако омрачает его лицо,  и  она  спрашивала  себя,
замечает ли это кто-либо еще.
   Дельфина, сидя рядом с ним,  естественно,  прилагала  все  усилия,  чтобы
заставить его забыть о неприятном инциденте, произошедшем перед обедом.
   Она превзошла себя, речь ее так и искрилась  остроумием,  и  все  на  том
конце стола смеялись над ее шутками. Нириссе  казалось,  что  сестра  так  и
лучится внутренним светом.
   После обеда дамы удалились в гостиную, дабы  обсудить,  какие  цветы  они
наденут.
   Слушая их, Нирисса  сообразила,  что  между  дамами  возникает  настоящее
соревнование по поводу того, кто будет изображать лилии,  розы,  гвоздики  и
другие эффектные цветы.
   Дельфину почти не было слышно, и по выражению  ее  глаз  Нирисса  поняла:
сестра задумала нечто особенное, что превзойдет все ожидания других.
   Поскольку никто не обращал на нее никакого внимания, Нирисса выскользнула
из гостиной в коридор, решив заглянуть в те из комнат, в которые она еще  не
заходила, в надежде отыскать секретер, привидевшийся ей во сне, а  в  нем  -
потерянный венок.
   Она все еще могла явственно представить его себе. Он мало  чем  отличался
от тех многочисленных шкафов с выдвижными ящиками, которые она уже встречала
в Лине, хотя ей еще не  представился  случай  осмотреть  многое  помимо  тех
комнат, в которых располагались гости герцога на этом домашнем приеме.
   "Гранд тург, как она про себя именовала полный осмотр замка,  должен  был
состояться завтра, когда герцог обещал показать ее отцу старую часть Пина  и
особенно помещения, не подвергавшиеся изменениям на протяжении столетий.
   Еще по приезде Нирисса узнала, что вечерами  свечи  зажигаются  по  всему
дому, чтобы никому не приходилось нащупывать свой путь в темноте.
   Об этом ей рассказала Мэри, когда помогала  одеваться,  и  Нирисса  тогда
воскликнула:
   - Но это же крайне расточительно!
   - Да, мисс, тем более свечи такие дорогие, но все же  его  сиятельство  -
очень богатый человек!
   Двигаясь по коридору, Нирисса заглядывала сначала в одну комнату, потом в
другую, и хотя ей попадались самые разные  шкафы,  шкафчики  и  секретеры  -
полированные, французские, с резьбой по  дереву,  инкрустированные  слоновой
костью и драгоценными вставками, - ни один из них не был в  точности  таким,
как тот, который она видела в своем сне.
   Затем она подумала, что, конечно же, мебель должна была переставляться во
все эти годы. Кроме того, несчастная невеста после сцены с женщиной,  бывшей
когда-то  предметом  страсти  герцога,  которая  произошла  внизу,   видимо,
поднялась в свою спальню, находившуюся где-то наверху.
   Поэтому Нирисса взошла по другой лестнице и оказалась на том этаже,  где,
как она знала, располагались парадные спальные комнаты,  а  также  картинная
галерея.
   Она уже слышала о том, насколько великолепна была эта галерея, а ее  отец
в течение всего дня, пока они смотрели лошадей, несколько  раз  говорил  ей,
как нетерпеливо он ожидает увидеть картины герцога.
   Галерея оказалась очень большой, по всей  длине  освещенной  хрустальными
люстрами. Помимо этого, на стенах висели канделябры с зажженными свечами.
   Очарованная представшим зрелищем,  Нирисса  с  восхищением  рассматривала
работы Ван Дикса, потом подошла  к  нескольким  портретам  красивых  женщин,
выполненных сэром Питером  Пели.  Она  знала,  что  все  они  относились  ко
временам царствования Карла II.
   "Вот тут, - подумала девушка, - можно увидеть лицо несчастной невесты  из
моего сна". Но потом засомневалась, был ли портрет этой  женщины,  ведь  она
только-только успела стать герцогиней Линчестер.
   Она стояла перед одним из портретов,  пытаясь  обнаружить  хоть  какое-то
сходство с плачущей невестой, снимавшей венок с головы.
   Но не столько глаза, сколько какое-то внутреннее чувство  подсказало  ей,
что изображенное на портрете лицо не было похоже на девушку из ее сна.
   Переходя к другому портрету, она услышала шаги. Кто-то шел по галерее  по
направлению к ней.
   Сердце ее судорожно заколотилось,  когда,  обернувшись,  Нирисса  увидела
герцога.
   Чувствуя себя ребенком,  застигнутым  врасплох  за  каким-то  проступком,
девушка ждала  его  приближения,  стиснув  руки  и  пытаясь  унять  отчаянно
бьющееся в груди сердце.
   Все время, пока  герцог  шел  к  ней,  с  его  лица  не  сходило  мрачное
выражение. Приблизившись, он не  сказал  ни  слова,  только  молча  встретил
взгляд ее испуганных глаз, поднятых к нему.
   Спустя какое-то время Мирисса проговорила:
   - Я.., мне очень жаль.., простите меня!
   - За то, что вы здесь? - переспросил он. - Вы не должны  просить  за  это
извинения.
   - Мет.., нет.., не поэтому.., простите.., что..,  огорчила  вас...  Я  не
хотела.
   - Я знаю.
   Какое-то время они стояли  молча,  глядя  друг  на  друга.  Потом  герцог
заговорил:
   - Можете ли вы поклясться всеми святыми, что  никто  не  рассказывал  вам
раньше историю невесты моего предка или о  том,  что  произошло  в  день  их
свадьбы?
   - Я клянусь! - сказала Нирисса.  -  Это  был..,  только  сон...  Я  и  не
предполагала, будто он имел особое значение.
   - И теперь вы пришли сюда посмотреть, нет ли здесь  изображения  женщины,
похожей на виденную вами тогда ночью, во сне!
   - Возможно, мне не стоило так поступать, - сказала Нирисса,  -  если  вас
это.., сердит.
   - Я ничуть не сержусь, - ответил герцог,  -  я  крайне  заинтригован,  и,
безусловно, мне интересно, нашли ли вы здесь то лицо, которое искали.
   Нирисса покачала головой.
   -  Пока  нет,  -  призналась  она,  -  на  самом