бы убрала кухню, - сказала Джемма. - Хокинс  унес  всю
грязную посуду вниз, однако теперь все  нужно  как  следует  перемыть  и
вычистить. Фредди улыбнулся:
   - Завтра, вместо того  чтобы  отправиться  за  новыми  покупками  для
своего приданого, ты, верно, наведаешься в бюро по найму прислуги.
   - Именно это я и намереваюсь сделать, -  ответила  Джемма.  -  Только
здесь есть одна сложность.
   - Какая? - спросил виконт.
   - Хокинс сказал, что одна из  причин  недовольства  прислуги,  помимо
моего появления, заключалась в том, что они не получали  довольно  долго
никакого жалованья.
   Виконт слегка смутился:
   - Пожалуй, я был немного забывчив в этом отношении, однако, говоря по
правде, мои карманы сейчас совершенно пусты.
   - Но ведь нам, так или иначе, что-то  придется  предпринимать,  чтобы
исправить положение? - упорствовала Джемма.
   - Я полностью  с  тобой  согласен,  -  ответил  виконт,  -  однако  в
настоящий момент я просто не представляю, что мы можем сделать.
   Все трое внезапно подумали о том, что он строил все свои  расчеты  на
брак с Ниобой, в случае которого его финансовые затруднения  разрешились
бы сами собой.
   Фредди вскочил на ноги.
   - Мне пора домой, - заявил он. - Чудесный  вечер,  Джемма,  благодарю
вас! Валайент, ты посмеялся над всеми, а особенно над  некоей  персоной,
явно заслужившей это.
   Виконт проводил его до двери, а когда вернулся, Джемма тоже поднялась
с кресла и теперь стояла в дверях.
   - Пожалуй, я  тоже  пойду  к  себе,  -  сказала  она.  -  Все  прошло
замечательно, но только я очень устала.
   - Я хочу поблагодарить тебя за великолепный спектакль, Джемма.
   - В этом нет необходимости, - ответила она, - и уж если речь зашла  о
благодарности, то я настолько признательна тебе  за  все,  что  даже  не
знаю, как это выразить.
   При этом она провела кончиками пальцев  по  кружевам  и  лифу  своего
нового платья, словно ей все еще не верилось,  что  у  нее  теперь  есть
такой красивый наряд.
   - Ты сейчас совсем  не  похожа  на  ту  маленькую  бродяжку,  которая
спряталась в моем фаэтоне под пледом, - с улыбкой заметил виконт.
   - Я надеюсь, что деньги вашей светлости  были  потрачены  не  зря,  -
смиренно сказала Джемма.
   Виконт поднял рюмку с остатками бренди и сказал:
   - Сегодня был день твоего успеха, Джемма! Ты была великолепна!
   Она направилась к двери, но затем обернулась.
   - Доброй ночи, милорд, - сказала она. - Я рада разделить с  вами  ваш
триумф. Завтрак будет не раньше девяти часов, так как Хокинс должен  еще
купить в лавке яиц. Мы сегодня съели все, что имелось в доме!
   Виконт не успел ничего ответить,  только  услышал,  как  ее  каблучки
застучали в холле, а потом по ступенькам лестницы.
   "Триумф!" - хмыкнул он про себя и, устало покачав головой,  проглотил
остатки бренди.
   За последние несколько часов одна  неприятная  мысль  не  давала  ему
покоя.
   "Что же делать дальше? - спрашивал он себя. - И  как  теперь,  помимо
всего прочего, ты собираешься содержать еще и жену?"

***

   Наутро,  вернувшись  домой  с  Эмили,  молоденькой  горничной,  после
безрезультатного посещения бюро по найму прислуги, Джемма пошла  узнать,
успел ли Хокинс купить все продукты, требовавшиеся ей для ленча.
   Верный  слуга  потратил  довольно  много  времени,  отмывая  кухню  и
кладовую. Она понимала, что это любезность с его стороны, однако он  был
готов делать все, что считал полезным для виконта.
   Она подумала про себя, что о человеке можно судить по тому, насколько
преданы ему слуги.
   Вся без исключения прислуга в доме ее дяди ненавидела своего хозяина.
   Сама Джемма, хотя и не унижалась до сплетен со служанками, знала, что
все они не  любят  также  и  Ниобу  за  ее  высокомерие  и  безжалостное
отношение к своим горничным. Джемма не раз была свидетельницей того, как
ее   кузина   требовала   уволить   не   угодившую   ей   служанку   без
рекомендательного письма.
   В то же время Джемма поначалу была крайне удивлена тем,  что  виконт,
которого она считала неплохим знатоком людей, нанял Кингстонов. Они явно
не относились к того рода слугам,  которых  ожидаешь  встретить  в  доме
аристократа.
   Когда наемный экипаж,  в  котором  они  ехали  вместе  с  Эмили,  уже
подъезжал к Беркли-сквер, она неожиданно услышала объяснение этому.
   - Эмили, я боюсь, - поделилась она своими опасениями с  горничной,  -
что нам  будет  трудно  найти  подходящую  супружескую  пару.  Во  время
светского сезона в Лондон съезжается  из  провинции  так  много  знатных
семейств, что хорошая прислуга просто нарасхват.
   - Это верно, миледи, - согласилась Эмили, - однако милорд  небогат  и
не может платить жалованье, которое требуют хорошо обученные слуги.
   Джемма была поражена.
   - Ты хочешь сказать, что Кингстонов наняли  только  потому,  что  они
согласились на более низкую оплату?
   Эмили слегка смутилась.
   - Я хочу услышать правду, Эмили, - сказала Джемма. -  Мне  необходимо
это знать.
   - Ладно, все приблизительно  обстоит  именно  так,  миледи.  Когда  я
приехала в Лондон, то отправилась в агентство миссис Доусон, потому  что
мне говорили, что там можно получить хорошее место горничной в  солидном
доме. Там назвали на выбор три места, и одно из них оказалось  здесь,  в
доме его светлости.
   Она чуть помолчала, а затем продолжала, все еще  чувствуя  себя  явно
неловко.
   - Мои родители живут за городом  на  землях,  принадлежащих  виконтам
Окли, и я была наслышана об успехах его сиятельства на  скачках,  потому
что мой отец всегда делает ставки, когда у него есть  деньги.  Вот  я  и
сказала миссис Доусон: "Вот туда я  и  пойду  служить,  мэм,  к  виконту
Окли". - "Пожалуйста, но только учти, что это очень  глупое  решение!  -
ответила она мне довольно резко. - Виконт Окли  плохо  платит,  так  что
потом не жалуйся, что я  тебя  не  предупредила!"  Я  была  удивлена,  -
продолжала свой рассказ Эмили, - ведь раньше я думала, что  джентльмены,
особенно такие, с громкими титулами, непременно должны быть богатыми, но
потом вскорости убедилась,  что  миссис  Доусон  была  права.  Иногда  я
получаю свое жалованье, иногда нет, и оно при этом гораздо меньше, чем я
могла бы заработать в других домах.
   - И все-таки вы остаетесь  у  его  светлости?  -  осторожно  спросила
Джемма.
   - Ну, знаете, миледи, он такой красивый мужчина, так  что,  возможно,
он рано или поздно поправит свои дела. Мы все думали, что если...
   Внезапно Эмили замолчала, однако Джемма прекрасно поняла, что  именно
едва не сорвалось с языка служанки.
   Впервые она задумалась о том,  что  ждет  их  в  будущем,  если  даже
прислуга рассчитывала на удачный брак виконта.
   Экипаж прибыл на Беркли-сквер,  и  Джемма  заплатила  кучеру  из  тех
скудных денег, которые попросила у виконта перед отъездом.
   И теперь ее сильно тревожила мысль, будут  ли  другие  деньги  и  где
виконт их возьмет.
   Войдя в холл, она сняла свою новую модную шляпку, думая  о  том,  что
впредь ей нужно быть очень осторожной со своими нарядами и  всякий  раз,
отправляясь на кухню для  приготовления  пищи,  надевать  фартук,  чтобы
случайно не запачкать красивое платье.
   Навстречу ей вышел  Хокинс.  Одного  взгляда  на  его  лицо  ей  было
достаточно, чтобы понять - что-то случилось.
   - В чем дело? - с тревогой спросила она.
   - В гостиной вас дожидается пожилой джентльмен,  миледи.  Сэр  Эйлмер
Баррингтон!
   Джемма застыла на месте, не в силах пошевелиться.
   Первым ее желанием было убежать куда-нибудь подальше,  спрятаться  от
дяди, но затем она вспомнила о своем чувстве  собственного  достоинства,
заставившем ее не так давно бросить ему вызов. Она  решила,  что  должна
встретиться с дядей, какими бы ни были последствия.
   - Где хозяин? - спросила она у Хокинса.
   - Он скоро вернется, миледи. Поехал на  верховую  прогулку  вместе  с
мистером Хинлипом.
   Джемма погляделась в одно из зеркал, висевших на  стенах,  пригладила
прическу и увидела, что глаза ее потемнели и в них затаился страх.
   Она даже поймала себя на том, что ей хочется по  привычке  съежиться,
как это бывало всегда, когда дядя принимался бить ее своей  плеткой.  Во
рту у нее пересохло, а горло сдавило от страха, так что ей стало  трудно
дышать. Но так продолжалось несколько мгновений.
   Затем, словно сбрасывая с  себя  невидимую  тяжесть,  она  расправила
плечи и решительными шагами направилась к гостиной.
   Сэр  Эйлмер  стоял  у  камина,  внушительный  и  грозный,  каким  она
воспринимала его всегда, даже когда он пребывал в  хорошем  расположении
духа.
   По его лицу и плотно сжатым  губам  Джемма  сразу  поняла,  что  дядя
взбешен.
   Ее сердце тревожно забилось, и она почувствовала, как от страха у нее
подгибаются колени.
   - Так вот ты где, Джемма. - Сэр Эйлмер  произнес  это  резким  тоном,
каким всегда разговаривал с племянницей, но который удивил бы многих его
знакомых.
   - Да.., дядя Эйлмер, - ответила Джемма, сделав  над  собой  усилие  и
прямо встречая его яростный взгляд.
   - Как я полагаю, ты считаешь себя очень  ловкой,  -  произнес  он,  -
выскочив замуж - если это только и  в  самом  деле  так  -  за  мужчину,
который был без ума от Ниобы.  Однако  хочу  тебе  сообщить,  что  я  не
намерен позволять себя дурачить таким образом,  и,  поскольку  ваш  брак
незаконен, сейчас ты отправишься со мной. А потом я проучу тебя за  твое
крайне наглое поведение, да так,  что  впредь  у  тебя  пропадет  всякое
желание убегать от меня!
   Сэр Эйлмер даже не повысил голое, отчего его слова показались  Джемме
еще более страшными.
   - Простите.., дядя  Эйлмер,  если  я  вас..,  рассердила,  -  сказала
Джемма. - Но только вы.., так часто мне  говорили..,  какая  я  для  вас
обуза.., что я и подумать не могла, что вас  может  так  расстроить  мой
уход.
   - Расстроить?! - в ярости воскликнул сэр Эйлмер.  -  Я  не  расстроен
твоим уходом, милочка, я просто  не  люблю,  когда  кто-то  бросает  мне
вызов. И я не потерплю, чтобы моя племянница  вела  себя  как  последняя
бродяжка и убегала из дома с первым же  попавшимся  прохожим.  Ступай  и
собирай свои вещи, если не хочешь, чтобы я отхлестал тебя прямо тут, как
ты этого и заслуживаешь!
   - Полагаю, дядя Эйлмер, что нам  придется..,  дождаться  моего  мужа.
Посмотрим, что он скажет об этом!
   Ответ Джеммы привел сэра Эйлмера в еще  большую  ярость,  он  потерял
всякое самообладание, и его повышенный  язвительный  тон  превратился  в
оглушительный рев.
   - Ты немедленно сделаешь так, как тебе ведено!
   Тут  он  замахнулся,  словно  для  удара,  и  стал   надвигаться   на
племянницу.
   Та невольно съежилась от ужаса и отшатнулась, и в это время открылась
дверь и в комнату вошел виконт.
   Сэр Эйлмер опустил руку, а Джемма, не думая, бросилась к мужу.
   Инстинктивно ей захотелось схватиться  за  него,  спрятаться  за  его
спиной, но она все-таки сумела взять себя в руки и  в  последний  момент
удержалась.  Вместо  этого  она  просто  встала  рядом  с  ним,   и   он
почувствовал, что ее бьет дрожь.
   - Могу я  вас  спросить,  сэр  Эйлмер,  -  поинтересовался  виконт  с
откровенным сарказмом, - почему вы кричите на мою жену?
   - Вашу жену! - насмешливо передразнил его сэр Эйлмер. - Неужели вы  и
вправду поверили, что она ваша жена? А ведь вы  не  дурак,  Окли,  -  вы
знаете  не  хуже,  чем  я,  что  в  этой   стране   ни   один   брак   с
несовершеннолетней девушкой не может считаться законным  без  разрешения
ее опекуна.
   - Мы обвенчались по специальному разрешению, -  сказал  виконт,  -  и
викарий, выполнивший эту церемонию, не задавал мне вопросов. А  если  вы
предпочитаете предать дело огласке, то я готов ответить на любой  вопрос
перед магистратом. Моим главным аргументом, объясняющим этот  достаточно
импульсивный поступок, будет, разумеется, сострадание.
   - Сострадание? - удивленно  переспросил  сэр  Эйлмер,  но  затем,  не
дожидаясь ответа, решительно заявил:
   - Вы можете как угодно вертеться и оправдываться за  свое  поведение,
Окли, но только я намерен немедленно  забрать  мою  племянницу  домой  и
задать ей такую взбучку, которую она заслужила за  то,  что  сбежала  из
дома и связалась с вами.
   Голос сэра Эйлмера вновь сорвался на крик, и он удивился,  увидев  на
губах виконта спокойную улыбку, когда тот ему ответил:
   - Я надеюсь, что вы повторите все это, в  тех  же  самых  выражениях,
перед магистратом. Как я уже сказал, какие бы чувства я ни питал к вашей
племяннице, я не могу позволить, чтобы с юной девушкой, почти  ребенком,
обращались так жестоко и  бесчеловечно.  Не  сомневаюсь,  что  от  этого
рассказа у судьи появятся слезы на глазах.
   Когда он  закончил  говорить,  наступила  тишина.  Потом  сэр  Эйлмер
ответил, но  уже  с  некоторой  опаской,  мелькнувшей  в  его  маленьких
глазках:
   - Я не понимаю, о чем вы говорите.
   - Я повторяю вам, - резко заявил виконт, - если вы решите  обратиться
в магистрат и потребуете, чтобы наш брак был аннулирован, я приведу туда
свою жену и покажу всем, как вы с ней  обращались.  Вы  оставили  на  ее
спине  достаточно  очевидные  свидетельства  своей  жестокости.  В  этом
случае, сэр Эйлмер, весь мир, а главное лондонский свет,  в  котором  вы
так стремитесь блистать, увидит, что вы на самом деле за человек.
   Голос виконта звучал  негромко,  но  не  менее  грозно,  чем  у  сэра
Эйлмера.
   После этих слов в гостиной  повисла  напряженная  тишина.  Затем  сэр
Эйлмер пробормотал несколько неуверенно:
   - Пожалуй, что..,  я  немного  погорячился.  Конечно,  если  вы  сами
довольны таким необычным браком, я не стану пытаться его оспаривать.
   - Вам нет никакого смысла это делать! - согласился виконт. -  К  тому
же я уверен, сэр Эйлмер, что ваши лошади заждались.
   С этими словами он открыл дверь гостиной.
   Сэр Эйлмер уставился на него, пораженный:
   - Вы что, Окли, вышвыриваете меня из своего дома?
   - Вовсе нет, - ответил  виконт.  -  Просто  я  даю  вам  понять,  что
предпочитаю видеть вас не внутри моего дома, а  снаружи.  Прощайте,  сэр
Эйлмер!
   И тому ничего не оставалось, как удалиться восвояси.
   Его лицо побагровело и исказилось от ярости. Тихо  бормоча  себе  под
нос проклятья, он быстрым шагом миновал виконта и бросился к выходу.
   Не успел он еще  спуститься  по  ступенькам  парадной  лестницы,  как
Хокинс с шумом захлопнул за ним двери.
   В это время в гостиной виконт прислушивался к его удалявшимся  шагам,
а Джемма тихо воскликнула:
   - Ах, Валайент.., какой ты.., замечательный, какой  храбрый!  Спасибо
тебе! Я так испугалась, что он увезет меня...
   С этими словами она прижала ладони к  лицу,  изо  всех  сил  стараясь
сдержать слезы.

Глава 4

   С веселым смехом и в хорошем настроении виконт и Джемма  возвращались
домой на Беркли-сквер  из  гостей,  от  графини  Линкольн,  пригласившей
молодоженов на ленч. Джемма откинулась на удобном сиденье и наслаждалась
быстрой ездой, когда ветер обдувал лицо и играл лентами на ее шляпке.
   Известие о том, что виконт Окли женился на мисс Баррингтон, но только
не на "той самой", достигло теперь ушей многих его друзей и знакомых.
   Когда они ехали пару  часов  назад  в  гости  к  графине,  Джемма  не
сомневалась, что приглашение было прислано им из чистого любопытства.
   Ее догадка подтвердилась, как  только  она  увидела  глаза  остальных
гостей.
   Молодожены прибыли немного позже, чем большинство из приглашенных, и,
когда дворецкий объявил  об  их  приезде,  наступила  внезапная  тишина,
свидетельствующая о том, что темой разговора были именно они,  виконт  и
виконтесса Окли.
   Затем, пока хозяйка здоровалась с ними, а затем  представляла  Джемму
своим гостям, девушка постоянно  чувствовала  на  себе  взгляды  горящих
любопытством глаз.
   Джемма сознавала, и это придавало ей уверенности, что зеленое  платье
и шляпка, отделанная лентами того же цвета, очень ей к лицу.
   Ее наряд был, разумеется, очень дорогим, однако,  слыша  адресованные
ей комплименты, Джемма думала, что деньги потрачены не зря.
   И вновь Джемму засыпали вопросами, почему никто не видел ее в Лондоне
прежде, до ее замужества, а также отчего никто не  встречался  с  ней  в
доме ее дяди.
   Ей по-прежнему удавалось уклоняться от  прямых  ответов,  но  она  не
сомневалась, что после их отъезда гости  обсудят  все  сказанное  ею  до
последнего словечка и решат, что все это очень странно и что здесь,  без
сомнения, скрывается какая-то тайна.
   Виконт же упивался вызванной им сенсацией.
   Он все больше и больше убеждался, что Джемма превосходно умеет  вести
себя в обществе, с достоинством  и  вместе  с  тем  скромно  держится  с
другими леди; видел он и то, что мужчины были  явно  очарованы  ее  юной
прелестью,  которая  вполне  могла  поспорить  с   яркой   красотой   ее
светловолосой и голубоглазой кузины.
   Виконт с удовлетворением отметил, что среди гостей графини по крайней
мере четверо являются хорошими знакомыми сэра Эйлмера и Ниобы,  так  что
можно было не сомневаться, что практически все сказанное здесь  будет  в
этот же день передано родственникам Джеммы.
   Он все еще испытывал удовлетворение от того, как  ловко  ему  удалось
обезоружить сэра Эйлмера. Теперь можно было с уверенностью сказать,  что
отныне дядя Джеммы притихнет и не  станет  доставлять  им  неприятности.
Фредди также высоко оценил успешный исход поединка с  сэром  Эйлмером  и
принес ему свои искренние поздравления.
   - Ты ловко это проделал,  Валайент,  -  сказал  он  другу.  -  Просто
невероятно, как быстро ты сообразил, что главное для дядюшки  Эйлмера  -
репутация в свете и что ради нее он готов на все.
   - Ты забываешь об одном бесспорном факте, дружище, - криво усмехнулся
виконт. - Ведь этот старый негодяй был готов  принять  меня  в  качестве
мужа своей дочери! И все только потому, что у меня есть титул.
   Горечь, прозвучавшая в его голосе, ясно сказала его другу, что  рана,
нанесенная его самолюбию, все еще кровоточит.  Поэтому  Фредди  поспешил
тактично переменить тему, просто заметив:
   - Мне только жаль, что мы не можем рассказать нашим друзьям про то, с
какой ловкостью ты расправился с этой свиньей. Ведь если в свете узнают,
как жестоко он избивал свою племянницу, это  может  повредить  репутации
Джеммы, да и твоей тоже.
   - Нет, конечно, не стоит разглашать такие постыдные семейные тайны! -
согласился виконт. - Это должно навсегда остаться между нами.
   Во время  ленча,  глядя,  как  элегантно  выглядит  Джемма,  с  каким
достоинством держится, как умно и тонко ведет беседу, избегая неприятных
и каверзных вопросов, он думал о том, что никто из присутствующих  и  на
секунду не мог бы представить ее  в  роли  жалкой,  испуганной  девочки,
которая спряталась в его фаэтоне под пледом, чтобы спастись от очередных
побоев бесчувственного негодяя - своего дяди.
   На  обратном  пути,  правя  лошадьми,   которые   он,   как   всегда,
позаимствовал у своего друга, виконт радостно  воскликнул,  едва  только
они отъехали от дома графини:
   - Все прошло превосходно! Теперь все только и будут об этом говорить,
а это-то как раз мне и требуется!
   - Почему все это  так  тебя  радует?  -  с  улыбкой  поинтересовалась
Джемма.
   -  Потому  что  через  несколько  часов  Ниоба  услышит  обо  всем  с
мельчайшими подробностями - ей расскажут и о том, как ты прелестна, и  о
комплиментах, которыми тебя осыпали в течение всего ленча.
   - Неужели ты и в самом деле так ее ненавидишь?
   - Едва ли сейчас можно ожидать от меня каких-нибудь других чувств.
   Джемма невольно погрустнела. Она  думала  о  том,  что  такая  пылкая
ненависть  может  быть  вызвана  только  очень  сильной  любовью  и  что
разлюбить так быстро предмет своей страсти  просто  невозможно,  как  бы
виконт ни пытался в этом убеждать всех, а главное, самого себя.
   Она рассудила, что он никак не  мог  полностью  расстаться  со