Потом, будто внезапно осознав появление  невесты,  Винченте  обернулся  и
направился к Флоренчии со словами:
   - Вы не встретились со мной сегодня, как обещали! Он говорил резко, и его
голос, казалось, со скрежетом разрывал воздух между ними.
   Лорд Миер подумал, что если Флоренчия невообразимо прекрасна, то Винченте
Гориция являет собой воплощенное уродство и омерзение.
   - Я.., я очень сожалею, - мягко произнесла Флоренчия, - но я  была  нужна
отцу и поэтому должна была остаться с ним.
   -  Вечные  отговорки!  -  воскликнул  Винченте  Гориция.  -  Удивительно,
Флоренчия, как это ваш запас отговорок до сих пор не истощился!
   Она не ответила, но вид у нее  был  такой  несчастный,  что  лорду  Миеру
захотелось  ударить  молодого  человека,  который  посмел   расстроить   эту
необыкновенную девушку.
   Это чувство невозможно было выразить  словами,  но  как-то  оно,  видимо,
передалось итальянцу, ибо Винченте грубо сказал:
   - Я полагаю,  что  вы,  подобно  всем  вашим  соотечественникам,  милорд,
приехали во Флоренцию, чтобы  посмотреть,  нельзя  ли  что-нибудь  захватить
отсюда с собой. Уверен, вы не  разочаруетесь.  Здесь  полно  людей,  готовых
продать свое наследственное достояние за несколько золотых гиней!
   Он говорил презрительно, с вызовом, и лорд  Миер  заметил,  как  внезапно
побледнела Флоренчия, отвернувшись от  Винченте,  словно  не  в  силах  была
глядеть на него.
   - Заверяю вас, - ответил лорд Миер, - что я приехал во Флоренцию, не имея
никаких тайных намерений, кроме желания повидать моего старинного друга сэра
Юлиуса и получить удовольствие от общества его милых друзей!
   Он говорил сдержанно и учтиво, и во взгляде, который Флоренчия бросила на
него, мелькнуло выражение благодарности.
   Князь, однако, лишь фыркнул в ответ и, повернувшись на  каблуках,  отошел
обратно к даме, с которой беседовал раньше.
   "Невоспитанный молодой хам", - подумал лорд Миер и услышал, как Флоренчия
тихо выговорила:
   - Я.., я очень сожалею.
   - У вас нет причин извиняться.
   - Но я не хочу, чтобы у вас осталось плохое впечатление от первого вечера
во Флоренции!
   - Заверяю вас, что у меня только одно впечатление:  я  потрясен  красотой
того, что вижу, - ответил лорд Миер, не спуская восхищенных глаз с девушки.
   Она поняла, что это комплимент, и легкий румянец выступил на ее щеках.
   Лорд Миер внезапно испугался, что она может  вдруг  исчезнуть,  и  быстро
спросил:
   - Вы потанцуете со мной?
   Этот вопрос застал ее врасплох. Флоренчия взглянула на отца, как  бы  ища
его одобрения, но тот всецело был занят разговором с графиней  и  князем  ди
Гориция, который только что присоединился к ним.
   Они были явно увлечены разговором,  и  лорд  Миер,  не  дожидаясь  ответа
Флоренчии, обнял ее за талию и увлек на середину зала.
   Музыка звучала возвышенно и неторопливо. Флоренчия была столь хрупка, что
лорд Миер, казалось, держал  в  объятиях  нечто  эфемерное,  а  не  реальное
человеческое существо.
   Он танцевал и занимался любовью со  множеством  женщин.  Им  принадлежало
большое место в его жизни.
   Он не представлял себе существования без них. Но сейчас, держа в объятиях
маленькую невесомую фигурку Флоренчии, лорд чувствовал, что в ней есть нечто
настолько необычное, что он не мог назвать это словами. Он лишь точно  знал,
что это есть.
   Они танцевали молча, пока не достигли дальнего конца зала, и  тогда  лорд
Миер увлек Флоренчию за собой на террасу.
   Ночь была теплая, ни малейшего дуновения ветерка.
   Они сошли по мраморным ступеням в сад.
   - Как здесь мило! - сказала Флоренчия. - Но.., наверное, мне не следовало
выходить сюда.., с вами.
   - Почему же нет? - спросил лорд Миер.
   - Возможно, это ошибка, и папа скажет, что я..,  не  должна  была  делать
этого.
   - Я полагаю, что в жизни лучше всего - делать то, что хочется, а потом уж
извиняться.
   Вместо того легкого смеха, каким встретили бы эту  шутку  его  лондонские
знакомые, лорд Миер услышал слова, которые свидетельствовали, что Флоренчия,
как ребенок, приняла все всерьез.
   - Вам легко говорить, - сказала она,  -  вы  мужчина,  а  мужчинам  грехи
прощаются куда легче, чем женщинам.
   Это была правда, и лорд Миер ответил:
   - Обещаю, я не нанесу ущерба вашей репутации. Мы постоим в свете фонарей,
так что всякий сможет нас видеть. Но я хочу поговорить с вами, а сделать это
во время танца трудно.
   - О чем вы хотите поговорить?
   - О вас самой!
   Она слегка рассмеялась.
   - Это довольно скучно. Лучше расскажите мне об Англии.
   Лорд Миер был поражен: любая другая женщина сказала бы "о вас".
   - Что вы хотели бы узнать?
   Наступило короткое молчание. Потом она заговорила:
   - Мне страшно, поэтому я бы хотела думать и говорить о тех краях, где нет
опасностей.
   В свете большого фонаря, который висел на дереве, покрытом цветами,  лорд
Миер ясно видел выражение глаз Флоренчии.
   Мгновение они смотрели друг на друга, потом лорд сказал:
   - Мы только что встретились, но, мне кажется, вы знаете, что я  хочу  вам
помочь. Скажите мне, чего вы боитесь.
   У нее перехватило дыхание, и он понял, что произнесенные им слова  задели
ее за живое. Она стиснула руки.
   - Я.., я не могу говорить об этом.., с посторонним.
   - А я посторонний? - Он понял, что она не знает,  как  ответить  на  этот
вопрос, и продолжал:
   - В ту минуту, когда вы вошли в зал, я понял, что видел вас раньше. Мы не
встречались, но ваше лицо с давних пор запечатлелось в моей памяти.  Рафаэль
десятки раз изображал вас триста лет назад, и, мне кажется, я  всегда  знал,
что в один прекрасный день найду вас.
   Наступило молчание, Флоренчия не отрываясь смотрела на  него.  Потом  она
едва слышно прошептала:
   - К-как вы можете.., говорить мне такое?
   - Могу, потому что это правда!
   - Мне не следовало бы.., слушать.
   - Почему нет? Мы встретились, и я уверен, что так суждено.
   Она протянула руку, как бы желая дотронуться до него, потом отдернула ее.
   - Пожалуйста, - произнесла девушка. - Вы.., пугаете меня, хотя  по-иному,
не так, как я была напугана прежде.
   - Я думаю, - очень медленно заговорил лорд Миер,  -  что  был  послан  во
Флоренцию судьбой, или богами, или, возможно, ангелами, чтобы помочь вам. Вы
можете отослать меня прочь, ибо, как вы верно сказали,  мы  чужие  друг  для
друга; но я верю, что мы нечто совершенно другое.
   - Мне хочется вам верить, - отвечала Флоренчия, - и, хотя это не логично,
я доверяю вам.
   - Спасибо, я рад, что вы сказали это.  Доверяйте  мне  и  знайте,  что  я
прибыл как посланец богов, чтобы избавить вас от вашего страха.
   - Этого никто не в силах сделать, - быстро сказала она.
   - Почему вы  в  этом  так  уверены?  Ведь  речь  идет  не  об  ординарных
человеческих проблемах, а о чем-то гораздо более существенном.
   Он не знал, почему сказал эти слова, они как бы непроизвольно сорвались с
его губ, но он видел, как загорелись глаза Флоренчии.
   Это сделало ее еще прекраснее, и со слабой улыбкой на губах она сказала:
   - Во всех книгах, которые я  читала,  принцессу..,  всегда  спасают..,  в
самый последний момент.
   - Именно это я вам и говорю, - ответил лорд Ми-ер. - Я здесь,  чтобы  вас
спасти. Все, что от вас требуется, это показать мне дракона, Она рассмеялась
легким смехом, в котором было что-то детское.
   - В ваших устах это звучит так легко! Если бы только это было возможно!
   - Это возможно, вы должны верить мне.
   - Я верю.., но мне страшно. Святой Георгий, святой архангел Михаил и  все
ангелы не смогли бы.., помочь мне!
   - Я не ангел, но всегда готов служить вам! Ее губы приоткрылись,  и  лицо
внезапно озарилось таким сиянием, что она опять  сделалась  еще  прекраснее,
чем была за минуту до этого. Они смотрели друг на друга, и лорд Миер  думал,
что слова излишни. Ради нее он  уже  начал  сражаться  с  неведомым  врагом,
которого необходимо уничтожить... Его мысли прервал резкий и сердитый голос.
   - Так вот вы где! - воскликнул Винченте Гориция. - Ваш  отец  спрашивает,
что случилось и почему мы не танцевали с  вами.  Надеюсь,  вы  отдаете  себе
отчет в том, как важно, чтобы все видели нас танцующими вместе?
   Он говорил по-итальянски,  раздраженно,  и  его  голос,  казалось,  грубо
разрушает ту магию, которая необъяснимо сблизила Флоренчию и лорда Миера,  и
превращает даже красоту вечера во что-то безобразное.
   Флоренчия потупила взгляд и смиренно сказала:
   - Я.., я очень сожалею... Винченте.
   - Именно это вы и должны делать! - ответил он, - Вы знаете, что все  было
назначено на сегодняшний вечер. Мы должны подтвердить слухи,  которые  ходят
по поводу сближения наших семей. Такая беспечность в таком важном деле!  Как
это типично для Соджино!
   Лорд Миер заметил, что Флоренчия слегка  содрогнулась.  Как  будто  слова
князя угрожали возобновлением семейной вражды.
   - Пойдемте же! - добавил Винченте.  -  Вернемся  вместе,  и.  Бога  ради,
сделайте вид, что наслаждаетесь обществом представителя рода Гориция, как  я
наслаждаюсь вашим!
   В его голосе звучало откровенное  издевательство,  и  лорду  Миеру  снова
страстно захотелось ударить наглеца. Однако он неподвижно стоял  в  стороне,
пораженный тем, что князь позволяет себе игнорировать его присутствие  столь
грубым и в то же время незамысловатым образом. Лорд Миер не был даже уверен,
действует князь намеренно или просто не умеет придумать ничего лучшего.
   Когда Флоренчия двинулась прочь, лорд сказал:
   -  Позвольте  поблагодарить  вас,  княжна,  за  восхитительнейший  танец.
Встретить вас было огромным счастьем для меня, и я обещаю  не  забыть  того,
что мы с вами обсуждали.
   Она бросила на него беглый взгляд, и он снова увидел страх в  ее  глазах.
Потом  девушка  быстро  пошла  вслед  за  молодым  итальянцем,  который  уже
приближался к дому.
   Когда она поравнялась с князем, тот подал ей руку, и она оперлась на нее.
Они поднялись по ступеням на террасу. Лорд Миер  наблюдал  за  ними,  плотно
сжав губы. Почувствовав боль, лорд понял: он  так  сжал  кулаки,  что  ногти
впились в ладонь.
   - Будь проклят этот молодой боров! - пробормотал он чуть слышно.
   Однако он знал, что уже сделал первые шаги к решению загадки.
   Она обещала быть еще более странной, более  сложной  и,  безусловно,  еще
более таинственной, чем казалось вначале.

Глава 3

   Лорд Миер немного подождал. Потом направился обратно в танцевальный  зал.
Несколько пар кружились под музыку, которая показалась ему приятной.
   Гости постарше сидели вокруг в удобных креслах и на диванах, наблюдая  за
молодежью.
   Лорд Миер заметил, что князь ди Соджино разговаривает  с  другим  пожилым
господином, стоя рядом с великолепной мраморной  статуей,  рядом  с  которой
аристократические черты лица князя казались еще выразительнее.
   Лорд  Миер  направился  к  нему,  чувствуя,  что  графиня  провожает  его
взглядом. Не глядя в ее сторону, он подошел к князю и встал  рядом,  ожидая,
пока тот закончит беседу. Когда князь обернулся к нему  со  слабой  улыбкой,
лорд Миер сказал:
   - До того, как я покинул  Лондон,  ваше  высочество,  я  много  слышал  о
великолепных  сокровищах  вашего  палаццо.  Не  будет  ли  слишком   большой
дерзостью с моей стороны просить позволения  посетить  вас  во  время  моего
короткого пребывания во Флоренции?
   - Да,  конечно!  -  ответил  князь.  -  Это  было  бы  честью  и  большим
удовольствием для меня. Надеюсь, что вы не разочаруетесь.
   Лорд Миер рассмеялся.
   - Не думаю, что  я  смог  бы  когда-нибудь  разочароваться  в  сокровищах
Флоренции. А поскольку ваш  род  коллекционирует  сокровища  культуры  много
столетий, вы, бесспорно, обладаете несравненными ценностями.
   -  Вы  мне  льстите!  -  отвечал  князь.  -  Однако  надеюсь,  что  смогу
приветствовать в своем доме не только вас, но и сэра Юлиуса, у  которого  вы
гостите. Вам будет удобно завтра, часа в три?
   - Я уверен, что сэра Юлиуса время вполне устроит. Благодарю вас.
   С почтительным поклоном лорд Миер удалился. И снова почувствовал на  себе
зовущий взгляд графини, хотя сейчас ему  уже  не  хотелось  отвечать  на  ее
призыв. Сделав вид, что не замечает ее, он отправился на поиски сэра Юлиуса.
Тот сидел на диване в  полном  одиночестве.  Лорд  Миер  наклонился  и  тихо
произнес:
   - Не могли бы вы сказать, что  чувствуете  легкое  недомогание  и  хотите
вернуться домой?
   На короткое мгновение на лице  сэра  Юлиуса  отразилось  недоумение.  Но,
проведя много  лет  на  дипломатической  службе,  он  привык  скрывать  свое
удивление, поэтому тут же ответил:
   - Конечно! Сейчас или чуть позже?
   - Чуть позже, - ответил лорд Миер и через зал направился к графине.
   Когда он подошел, она улыбнулась ему так красноречиво, что лорд без  слов
понял, на что она надеется и чего ждет.
   Он присел рядом и осыпал хозяйку  дома  комплиментами,  которые  не  были
преувеличением, так как  графиня  Мацара  была  действительно  очень  хороша
собой.
   Она как раз намеревалась вернуться к приглашению осмотреть  ее  картинную
галерею и личные покои, когда их разговор прервал сэр Юлиус.
   - Простите, дорогой Инграм, - заговорил он,  -  но  я  немного  утомился.
Пожалуй, мне лучше вернуться домой, но, конечно, если  вы  хотите  остаться,
моя карета вернется за вами.
   Лорд Миер быстро поднялся.
   - Нет, конечно, нет, - сказал он. - Я  помню,  вы  говорили  перед  самым
нашим  отъездом,  что  вам  нездоровится.  Могу  лишь  надеяться,  что  этот
восхитительный вечер не слишком подорвал ваши силы.
   - Боюсь, что я становлюсь стар для светских развлечений,  -  ответил  сэр
Юлиус, грустно покачав головой. Графиня бурно запротестовала, -  Разумеется,
вы вовсе не стары! - воскликнула она. - И я не могу отпустить вас обоих  так
рано! Пожалуйста, выпейте бокал шампанского. Я уверена, вам станет лучше.
   - Вы не должны вводить его в искушение, - возразил лорд Миер. - Не  стоит
пренебрегать советами врача.
   С этими словами он взял сэра Юлиуса под руку:
   - По лондонскому времени мне  давно  пора  ложиться.  Во  всяком  случае,
сегодняшним вечером не будем рисковать.
   Его взгляд встретился с взглядом графини, и  лорд  Миер  понял,  что  она
истолковала его слова как обещание  других  вечеров  и  других  поводов  для
встреч.
   Он и сэр Юлиус поцеловали ее руку, и лорд  Миер  снова  отчетливо  ощутил
пожатие пальцев графини и услышал ее ласковый голос:
   - Я увижу вас еще?
   - Так скоро, как только это будет возможно, - ответил он  и  поспешил  за
своим старым другом, чтобы помочь тому сесть в карету.
   Когда они отъехали, сэр Юлиус спросил:
   - Теперь объясните, в чем дело? Впрочем, мне и самому хотелось  побыстрее
уйти. Такие приемы крайне утомительны, когда слишком затягиваются.
   - Если быть до конца откровенным, я подумал, что будет ошибкой вступать в
чересчур близкие отношения с нашей очаровательной хозяйкой.
   Сэр Юлиус засмеялся.
   - Она очень решительная женщина, - заметил  он,  -  и  вам  будет  трудно
отделаться от нее. Об этом хорошо известно многим мужчинам во Флоренции.
   - Расскажите мне о семьях Соджино и Гориция.  Как  случилось,  что  столь
вульгарный и неприятный молодой человек женится на такой утонченной девушке,
как эта княжна?
   - Вы лишь повторяете вопрос, который многие во Флоренции задают и себе, и
другим. Несколько поколений этих семей непримиримо враждовали друг с другом.
А теперь вдруг такая новость. Она произвела впечатление разорвавшейся бомбы.
Предполагается, что о помолвке будет объявлено на следующей неделе.
   - Но почему? Я все  время  спрашиваю  себя  об  этом.  Сэр  Юлиус  минуту
помолчал, потом сказал:
   - Конечно, какая-то причина должна быть, хотя бы и скрытая,  но  я  не  в
состоянии ответить на ваш вопрос. Этот ответ, кстати, хотела  бы  знать  вся
Флоренция.
   Помня о том, что князь Антонио  украл  колье  у  его  сестры,  лорд  Миер
спросил:
   - У Соджино денежные затруднения?
   - Много говорят о том, что они нуждаются в деньгах, - ответил сэр  Юлиус,
- однако ди Соджино всегда считались  богатой  семьей.  У  них,  безусловно,
замечательное собрание картин. В  сущности,  одна  эта  коллекция  по  своей
ценности намного превосходит все, чем владеют Гориция.
   - Вы мне кое о чем напомнили, - сказал  лорд  Миер.  -  Я  договорился  с
князем ди Соджино, что мы навестим его завтра в три часа дня.  Я  сгораю  от
нетерпения увидеть его сокровища.
   - Они, несомненно, восхитят вас. Снова  наступило  молчание.  Потом  лорд
Миер спросил:
   - Но если князю нужны деньги, он мог бы продать одну из своих картин.
   - Это было бы нетрудно, если бы он был англичанином или французом. Однако
коллекция Соджино -  это  как  бы  часть  изумительных  богатств  Флоренции.
Здешние жители привыкли считать ее и своим достоянием. Я совершенно уверен в
том, что, если бы любая из его картин покинула город, это вызвало  бы  взрыв
негодования.
   При этих словах лорд Миер предположил, что  князь  был  вынужден  продать
колье  маркизу  Керкхамскому,  поскольку  очень  нуждался  в   деньгах,   но
намеревался вернуть его при первом же удобном случае.
   Это было нечто из ряда вон выходящее, но иначе невозможно было объяснить,
что, во-первых, князь продал нечто, тесно связанное с историей его  рода,  и
во-вторых - если, конечно, он вообще знал об этом,  -  что  позволил  своему
сыну превратиться в обыкновенного вора.
   Но когда лорд Миер вспомнил князя с его аристократической  наружностью  и
горделивой осанкой, он подумал, что за всем этим кроется нечто гораздо более
серьезное, чем могло показаться с первого взгляда.
   Тем не менее лорд решил, что  не  стоит  посвящать  сэра  Юлиуса  в  свои
предположения, и перевел разговор на семью Гориция, упомянув  еще  раз,  что
молодой князь внушил ему глубокое отвращение.
   - Мне самому этот юнец никогда не нравился, - согласился с ним сэр Юлиус.
- О его похождениях рассказывают такие неприглядные истории, что едва ли  их
можно назвать просто мальчишескими выходками.
   - А в чем его особая порочность? - спросил лорд Миер.
   То, что рассказал сэр Юлиус, было настолько возмутительно и низко, что  в
полумраке кареты лорд Миер взглянул на сэра Юлиуса почти с испугом.
   - Если это правда, - произнес он, -  тогда  скажите  на  милость,  почему
князь Соджино согласился на эту помолвку?
   Сэр Юлиус выразительно развел руками.
   - Этого иностранцу не понять, - признался он. - Я  часто  убеждался,  что
неписаный итальянский кодекс чести, особенно когда речь идет  о  вендетте  и
фамильных  амбициях,  совершенно  недоступен  англичанину,  который   привык
мыслить более простыми категориями.
   Лорд Миер рассмеялся. В тот же  момент  его  мысленному  взору  предстало
прекрасное  лицо  Флоренчии  в  сиянии  ее   необыкновенной   чистоты,   так
напоминающее мадонн Рафаэля, он снова увидел страх в ее глазах.
   - У этого союза должна  быть  очень  необычная  причина,  -  едва  слышно
пробормотал он.
   К тому моменту, когда карета остановилась перед виллой сэра Юлиуса,  лорд
окончательно решил, что ему не будет покоя, пока он не выяснит,  в  чем  тут
дело.
   Утро  следующего  дня  он  провел  в  саду.  С  холма  открывался   такой
изумительный вид на город, залитый потоками ослепительного солнечного света,
что некоторое время лорд мог размышлять только о том, что красота, величие и
безукоризненные пропорции флорентийской архитектуры  стали  откровением  для
всей остальной Европы.
   Но потом - иначе и  быть  не  могло  -  его  мысли  вновь  устремились  к
Флоренчии, и он поймал себя на том, что думает, какую из мадонн Рафаэля  она
напоминает больше всего.
   Сначала ему показалось, что, пожалуй, "Мадонну ди  Фолиньо",  но  тут  же
нашел несомненное сходство и с другими  мадоннами,  изображения  которых  он
изучил во всех деталях в период своего увлечения Рафаэлем.
   Вскоре к нему присоединился сэр Юлиус, и они про