услышать в ответ на
свое предложение руки.
 
Глава 4 
 
   Пурилла выскочила из спальни  графа,  сбежала  вниз  по  лестнице  и,
прошмыгнув через боковую дверь, устремилась на конюшню.
   Приближаясь к стойлам, она услышала сначала  тихое  ржание  Меркурия,
затем громкий лай и поскуливание собаки,  сопровождаемые  царапаньем  по
дереву.
   Она  открыла  дверь  пустовавшего  стойла,   и   маленький   спаниель
стремительно, словно молния, с повизгиванием  метнулся  ей  навстречу  и
принялся выражать свой восторг, высоко подпрыгивая в приливе чувств.
   Она наклонилась приласкать спаниеля,  а  позади  нее  раздался  голос
Бена:
   - Можно подумать, Джейсон не видел вас целый месяц, а ведь с тех пор,
как вы вернули его сюда, и часа-то не прошло!
   - Он ненавидит, когда его запирают в стойле, -  без  нужды  объяснила
Пурилла, - но няня не позволила бы ему тревожить нашего пациента.
   Девушка не стала ждать ответа от старика Бена и,  покинув  конюшню  в
сопровождении Джейсона, отправилась через выгул для  лошадей  в  сторону
леса.
   Она шла достаточно быстро,  и  только  оказавшись  в  тени  деревьев,
слегка замедлила шаг. Увидев упавшее дерево, Пурилла  присела  на  него.
Джейсон устроился возле ее ног, и по его позе было заметно, что он ждет,
когда хозяйка приступит к разговору.
   И он не ошибся в своем ожидании!
   - Что же мне делать, Джейсон? - спросила его  Пурилла.  -  Он  просил
меня выйти за него замуж, но у меня возникло странное чувство, которое я
не могу объяснить даже сама себе. Понимаешь.., он  ведь..,  не..,  любит
меня в действительности.
   Проводя  почти  все  свое  время  в  одиночестве,  Пурилла   привыкла
разговаривать с Джейсоном как с человеком, с которым ее связывали бы узы
взаимопонимания.
   Словно и вправду догадавшись, о чем она  говорит,  песик  внимательно
посмотрел на нее своими ясными глазами, подметая землю хвостом,  как  он
это обычно делал.
   - Безусловно, то, что я чувствую к нему, и есть любовь, -  продолжала
рассуждать Пурилла, пытаясь разобраться в своих ощущениях.  -  Он  очень
красив,  несомненно,  благороден  и  именно  таков,   каким   я   всегда
представляла себе человека, которого полюблю.
   Девушка вздохнула и продолжила:
   - Мне хочется говорить с ним, быть рядом с ним, а когда он  улыбается
мне, я чувствую, как мое сердце начинает вытворять.., забавные  штуки  в
моей.., груди.
   Она замолчала, а затем, собравшись с духом, проговорила:
   - Но мне нужна его любовь, Джейсон, любовь,  о  которой  я  всегда..,
мечтала.
   Джейсон издал странный горловой звук, как будто пытаясь ответить ей.
   Внезапно Пурилла опустилась на колени рядом с песиком, прямо на сухие
листья, сквозь которые местами уже пробивались первые весенние цветы,  и
обхватила спаниеля руками.
   - Я.., боюсь, Джейсон, - призналась она. - Боюсь,  я  не  сделаю  его
счастливым.., но еще больше боюсь.., потерять его.
   Джейсон лизнул ее в лицо, поскольку никак иначе не мог  утешить  свою
хозяйку.
   Затем, спущенный с поводка, пес стремглав бросился  искать  кроликов,
которые, как он был уверен, прятались от него под каждой кучей листьев и
в каждой песчаной норе под стволами деревьев.
   Пурилла сидела там, где он ее оставил, и вглядывалась в  глубь  леса,
не замечая ни гладкой поросли из колокольчиков вдали, ни последних лучей
заходящего солнца, окрашивающих  кроны  деревьев  в  рыжевато-золотистый
цвет.
   Вместо этого она видела перед собой красивое лицо  графа  Рокбрука  и
слышала, как он произносит:
   - Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
   Она никак не ожидала услышать от него что-либо подобное, и сейчас  ей
казалось, что после этих слов она должна испытывать чувство,  будто  она
поднимается по радуге к звездам.
   И тем не менее она не могла почему-то избавиться от ощущения какой-то
недосказанности, сквозившей в его словах и жестах.
   - Он намного старше и намного опытнее любого из тех  мужчин,  которых
мне доводилось встречать прежде, - рассуждала она,  -  и  он  совсем  не
похож на Эдварда Чарлтона!
   Еще совсем недавно она видела, какими глазами Эдвард  смотрел  на  ее
невестку, когда одно выражение его глаз говорило ей, насколько он  любит
Элизабет.
   Задолго до его признания Элизабет и предложения выйти за  него  замуж
Пурилла проницательно почувствовала их  взаимную  влюбленность,  которую
оба, смущаясь, скрывали даже друг от друга.
   Девушка полагала, что в истории  отношений  Эдварда  и  Элизабет  она
оказалась "пророчицей", такой же, как и нянюшка.
   Она могла почти физически ощущать их любовь,  волнами  исходившую  от
них. Могла слышать ее отзвуки в их голосах, даже когда  они  говорили  о
самых обычных вещах, и  видеть  ее  отблески  в  их  глазах,  когда  они
смотрели друг на друга.
   То  была  настоящая  любовь,  неудержимая,   непреодолимая,   которую
невозможно ни скрыть, ни погасить.
   Пурилла понимала: несмотря на то что, когда граф ласково  смотрел  на
нее и держал ее руку в своих  ладонях,  от  него  исходило  удивительное
чувство покоя и уверенности в  будущем,  существовало  что-то  еще,  без
чего, если быть  честным  по  отношению  к  себе,  они  не  могли  стать
счастливыми, ни он, ни она.
   И все-таки пообещала самой себе выйти за него замуж - пообещала в тот
момент, когда он признался ей, что она нужна ему.
   - Я могу заботиться о нем.., я могу  помогать  ему,  -  убеждала  она
себя.
   И все же глубоко внутри нее какое-то  чувство  подсказывало  ей,  что
этого мало, что ей нужно большее, гораздо большее от человека,  которому
она отдала бы свое сердце.
 
*** 
 
   Нянюшка перебинтовала графа и закрепила на нем  чистую  перевязь  для
его поврежденной руки.
   Он молчал, пока  она  проделывала  все  это,  каждую  секунду  ожидая
вспышки боли,  которая  пронзала  его  всякий  раз,  стоило  ему  только
пошевелиться.
   К его удивлению, боли больше не было. Не ощутил  он  и  ни  малейшего
дискомфорта, и это  означало,  что  трещина  (как  оказалось,  кость  не
сломалась, а только треснула) срастается, и  он  скоро  снова  будет  на
ногах.
   Он прекрасно знал, что обладает  исключительным  здоровьем,  которому
многие  бы  могли  позавидовать.  В  еде   он   придерживался   разумных
ограничений, алкоголем не злоупотреблял, поэтому неудивительно, что  его
кости срастались и заживали не хуже, чем у любого спортсмена.
   Няня закончила перевязку и собрала использованные бинты, чтобы унести
их из комнаты.
   Граф взглянул на ее лицо и отметил про себя  ее  угрюмость,  а  может
быть, и явную недоброжелательность по  отношению  к  нему,  чего  раньше
старушка себе не позволяла.
   - Что случилось, няня? - поинтересовался он.
   - Чем это вы,  ваше  сиятельство,  так  расстроили  мисс  Пуриллу?  -
спросила она.
   - А она расстроена?
   - Она отправилась в лес, - ответила няня, - она всегда так поступает,
когда что-то неладно или ей необходимо о  чем-то  подумать.  Вот  только
сейчас она вернулась оттуда, и зачем ей понадобилось идти в лес,  хотела
бы я знать!
   Граф улыбнулся, почувствовав враждебность в голосе няни, и решил  все
ей объяснить.
   - - Я полагаю, мисс Пурилла ходила обдумать то предложение, которое я
ей сделал.
   - Предложение, ваше сиятельство? Какое? - сердито спросила няня.
   - Я попросил ее выйти за  меня  замуж,  -  спокойно  сказал  граф,  -
послезавтра.
   На мгновение няня замерла, не сводя с графа глаз.
   Затем он увидел,  как  в  ее  взгляде  мелькнуло  облегчение,  и  она
уточнила:
   - Вы хотите, чтобы мисс Пурилла стала вашей женой, ваше сиятельство?
   - Именно так, няня, и я надеюсь сделать ее счастливой.
   - И я, как бы я хотела ей счастья, ваше сиятельство,  -  вторила  ему
няня, - но зачем же вам венчаться в такой неподобающей спешке?
   - Я полагал, вы, да и все окружающие, поймете меня.
   Я не могу оставаться здесь с незамужней мисс Пуриллой,  ведь  в  доме
нет  никого,  чье  присутствие  помогло  бы  нам  соблюсти  приличия.  А
поскольку мне хочется отправиться в Рок-Хаус вместе  с  ней,  это  снова
повлекло бы трудности, связанные с поисками компаньонки для нее, если мы
не будем к тому времени женаты.
   Няня задумалась на мгновение, словно оценивая логику его рассуждений.
Но все же осталась недовольна:
   - Это вызовет пересуды, Ваше сиятельство.
   - В поместье, возможно, - согласился  граф,  -  но  разве  это  имеет
значение?
   Няня обдумывала все сказанное. Похоже, в ней боролись два  чувства  -
желание  соблюсти,   как   подобает,   все   приличия   и   одновременно
переполнявшая ее гордость за свою воспитанницу, которой предстояло стать
графиней.
   И она, поколебавшись, наконец сдалась.
   - Надеюсь, ваше сиятельство знает, что делает, - подытожила она, -  и
если мисс Пурилла счастлива, это снимает все остальные вопросы.
   - И я именно так и думал, - согласился граф.
   Когда няня вышла из комнаты, он откинулся  на  подушки,  отметив  про
себя, что все идет согласно его плану.
   Пурилла спасала его от беды, которая казалась уже  совсем  близкой  и
неизбежной, как тогда, в Индии, когда он ожидал прыжка львицы.
   Но даже теперь он знал: он не будет полностью в безопасности  до  тех
пор, пока не наденет обручальное кольцо на  палец  Пуриллы  и  Луиза  не
потеряет всякую власть над ним. Вот  тогда  ей  уже  ничего  не  удастся
сделать.
   - Я дам Пурилле все, что она пожелает, - пообещал он себе.
   На следующий день, когда его  должен  был  посетить  Анструтер,  граф
запланировал поручить своему управляющему, чтобы  тот  заказал  у  самых
шикарных и дорогих лондонских портных с Бонд-стрит  их  самые  последние
творения, и кроме того, чтобы он купил еще множество нарядов, из которых
и будет состоять приданое его жены.
   С этим можно было, конечно, и повременить,  но  Пурилле  нужно  иметь
хотя бы одно платье, которым не погнушалась бы даже принцесса и  которое
свидетельствовало бы о том, как он благодарен ей.
   Анструтер уже написал по указанию графа письмо герцогине  Торрингтон,
составленное с особыми предосторожностями.
   По правде сказать, управляющий набросал несколько вариантов послания,
прежде чем граф оказался полностью удовлетворен  письмом.  Окончательный
вариант был таков:
 
   Рок-Хаус.
   Ее светлости, герцогине Торрингтон.
   Ваша светлость, мне поручили  уведомить  вас,  что  граф  Рокбрук,  к
своему глубокому прискорбию, не  в  состоянии  воспользоваться  любезным
приглашением вашей светлости посетить замок Торрингтон.
   Его сиятельство, к несчастью, получил травму при падении с лошади  во
время верховой прогулки, и, хотя его  повреждения  не  имеют  серьезного
характера, в настоящее время он находится на попечении докторов, которые
не разрешают ему путешествовать.
   Его сиятельство попросил меня передать вашей светлости его  извинения
и сожаления по поводу того, что  он  не  ответил  на  приглашение  вашей
светлости ранее.
   Остаюсь скромным  и  почтительным  слугой  вашей  светлости,  Дж.  Б.
Анструтер.
 
 
*** 
 
 
 
   Граф  счел  информацию,  изложенную  в  письме,  достаточной,   чтобы
удовлетворить  герцогиню,  и  решил  не  предпринимать  больше   никаких
действий в этом направлении.
   Таким образом он выбросил Торрингтонов из головы  и  надеялся  вскоре
избавиться и от всех воспоминаний, связанных с Луизой.
   Он полагал, что только его физическая слабость по-прежнему заставляла
его ощущать ее присутствие где-то поблизости и исходившую от нее угрозу.
Она как будто все еще пыталась поймать его в ловушку, а он сопротивлялся
этому всем своим существом.
   "Как только я женюсь, она ничего не сможет  поделать",  -  уверял  он
себя снова и снова.
   Он не желал оставаться в одиночестве и  поэтому  принялся  мечтать  о
том, чтобы Пурилла скорее поднялась к нему в комнату.
   Однако ждать ему пришлось  долго,  прежде  чем  он  услышал  ее  едва
различимые шаги по лестнице.
   Затем раздался стук в дверь, и девушка  вошла  в  комнату.  Наступали
сумерки, последние догорающие лучи солнца уже скрылись за горизонтом.
   И все же Литтону показалось, что с  ее  появлением  в  комнате  стало
светлее, что копна ее белокурых волос засияла подобно факелу, стоило  ей
подойти к кровати.
   Он сообразил, что она пришла не одна  -  за  ней  по  пятам  следовал
спаниель.
   - Кто это? - поинтересовался граф.
   - Я пришла спросить вас, может ли он бывать здесь со мной, - ответила
Пурилла. - Он ненавидит, когда его закрывают в стойле.
   - Он был сослан по моей вине?
   Пурилла кивнула.
   - Боюсь, он будет лаять, он всегда лает, когда взволнован  или  хочет
чего-нибудь, и няня сказала, это будет беспокоить вас.
   - Теперь это не имеет никакого  значения,  поскольку  я  снова  почти
здоров, - ответил граф. - А как его зовут?
   - Джейсон.
   Граф поднял брови.
   - Звучит не столь романтично, как Меркурий или Пегас.
   - Я назвала его Джейсоном, потому что он всегда что-то ищет.
   - Конечно же. Золотое Руно, как Ясон! - пошутил граф.
   - Именно так.
   Она села на стул около кровати и после минутной паузы заговорила:
   - Мне кажется, все мы постоянно что-то ищем.
   Граф почесывал Джейсона за ухом. Он долго-долго смотрел  на  Пуриллу,
потом все же спросил ее:
   - А что вы хотите найти?
   Он чувствовал: ей хотелось сказать ему что-то  очень  важное.  Но  он
совсем не ожидал, что краска смущения зальет ее щеки  и  она  отведет  в
сторону застенчивый взгляд.
   Однако это придало ее лицу очарования. Внезапно, словно у нее не было
никакого желания отвечать на его вопрос, она быстро вскочила:
   - Темнеет. Не могу понять, почему  няня  не  принесла  лампу  в  вашу
комнату. Я зажгу свечи, а затем задерну занавески.
   - Не стоит спешить с этим, - сказал граф. - Я хочу, чтобы вы ответили
на мой вопрос.
   - Я.., я не могу вспомнить, о чем он, - смутилась Пурилла.
   - Не лукавьте. Вы сказали, что каждый из  нас  ищет  в  жизни  что-то
свое, и мне хочется узнать, что вы сами желаете найти.
   - Полагаю.., каждый хочет..,  найти..,  счастье,  -  тихо  произнесла
Пурилла.
   Это была только часть правды, и Рокбрук  не  сомневался,  что  слово,
которое она по застенчивости не смогла произнести, было - "любовь".
   И вдруг его осенило, что, делая ей предложение,  он  говорил  ей  обо
всем, кроме любви. Он говорил, что она нужна ему, но он не  сказал,  что
любит ее.
   Но ведь он знал - каждая женщина ожидает услышать от мужчины, который
предлагает ей выйти за него замуж, слова любви.
   Неожиданно для себя он ощутил всю неловкость своего положения.  Скажи
он сейчас Пурилле: "Я люблю вас!" - она поймет своим "шестым  чувством",
или инстинктом, прекрасно у нее развитым, особенно по отношению к людям,
как далеки его истинные чувства к ней от той любви, которую она искала.
   Он попытался убедить себя, что  те  идеалистические  представления  о
любви, которые она вынесла из волшебных историй, имеют очень мало общего
с реальными отношениями между людьми, живущими в  самом  обычном,  а  не
сказочном мире.
   "Я буду уважать и защищать ее, и у нее будет  все,  чего  бы  она  ни
пожелала. Все - от бриллиантов и  ювелирных  украшений  до  положения  в
обществе, выше которого стоят лишь королевские  семьи.  О  чем  еще  она
может мечтать?"
   Граф  чувствовал,  что  все  его  потуги  убедить  себя  излишни.  Он
прекрасно знал, о чем мечтает Пурилла. Он был достаточно умен, чтобы  не
закрывать глаза на очевидную истину.
   "Любовь!" - подумал он цинично. Сколько аспектов  любви  существовало
на  свете:  от  эротических  фантазий,  к  которым  весьма   располагала
атмосфера Лондона, до взрывных страстей, не представляющих собой ничего,
кроме физического влечения и вожделения, приведших Луизу через  лабиринт
коридоров к его спальне в Виндзорском замке!
   Он прекрасно знал - не такую любовь искала  Пурилла.  Но  он  убеждал
себя, что идеальные чувства являлись лишь частью сказочного вымысла и не
имели ничего общего с действительностью реального мира.
   "Я должен постараться не разочаровать ее", - все же предостерег  себя
граф.
   Не в его власти было дать ей желанное, и неизбежно, рано или  поздно,
она испытает разочарование.
   Поскольку  эта  мысль  странным  образом  расстроила  его,  он  почти
раздраженно спросил себя:  отчего  ему  не  довелось  встретить  обычную
глуповатую деревенскую девушку?
   Та была  бы  чрезвычайно  довольна,  если  бы  настоящий  живой  граф
оказался ниспослан ей подобно дару небес, и ей  не  пришлось  бы  желать
ничего более. Уже один этот резкий взлет на иной социальный уровень стал
бы для нее тем великолепным шансом, за который хватаются не раздумывая.
   Но Литтон понимал, насколько малое или совсем уж  ничтожное  значение
имела для Пуриллы эта сторона их предполагаемого брака. Хотя он и не мог
уяснить для себя, каким образом догадался об этом.
   Он видел только одно: Пурилла соглашалась выйти за него замуж, потому
что он завладел ее вниманием. Однако в ней еще не проснулось  большое  и
глубокое чувство, хотя ее внутренний голос верно подсказывал ей, что и в
его отношении к ней не хватает чего-то важного.
   Поскольку  он  чувствовал,  насколько  опасным  мог  стать  для  него
разговор о любви в темной комнате, граф поспешил сменить тему:
   - Вы правы, Пурилла. Зажгите свечи. Или еще лучше  попросите  Бейтса,
чтобы принес лампу. Мы не должны позволять няне без конца бегать вверх и
вниз по лестнице.
   Это слишком тяжело для нее.
   - Если я не смогу найти  Бейтса,  я  принесу  ее  сама,  -  пообещала
Пурилла.
   Она торопливо направилась к двери, и Джейсон, который до этого  стоял
на задних лапах, положив голову на кровать  и  получая  удовольствие  от
того, что граф трепал его за ушами, почти яростно вырвался из его рук  и
побежал за нею.
   Граф  наблюдал  за  ними,  затем,  услышав,  как  они  спускаются  по
лестнице, он откинулся на подушки и сказал себе, что напрасно  опасается
за Пуриллу.
   Она молода, но умеет приспосабливаться к  обстоятельствам,  и  он  не
сомневался в ее способности легко приобретать необходимые навыки.  Скоро
он получит в ее лице надежного спутника жизни.
   Будучи сама благоразумной, она не станет требовать от  него  чересчур
многого или просить его о чем-то, чего он не сможет ей дать.
   "Полагаю, согласно ее представлениям о жизни, я вообще ни разу еще не
испытывал чувства любви", - сделал вывод граф.
   Как это  странно,  думал  он,  что  из  всех  женщин  именно  Пурилла
заставила его сделать подобное заключение.  Но  именно  так  и  обстояло
дело, о чем до настоящего времени он даже не догадывался.
   Бывало, он восхищался, покорялся, очаровывался и иногда лишь  немного
увлекался женщинами, которые  чересчур  быстро  падали  в  его  объятия,
стоило ему проявить хоть небольшой интерес к ним.
   Но  он  никогда  не  чувствовал  себя  опечаленным,  когда  очередная
любовная связь обрывалась или его вместе с полком  переводили  в  другое
место.
   Какое-то время еще шел интенсивный обмен письмами, потом  этот  поток
посланий ослабевал и, наконец, иссякал совсем.
   Но всегда, когда женщина уходила из  его  жизни,  тут  же  находилась
другая, чтобы занять ее место.
   "Как только мы поженимся, она переедет в Рок-Хаус, - размышлял  граф,
опять возвращаясь в мыслях к Пурилле, - а когда у нас  родятся  дети,  у
нее окажется полным-полно забот, чтобы не скучать".
   И снова он подумал, что все складывается не очень  удачно,  поскольку
он вынужден вступать в  брак,  едва  лишь  успев  унаследовать  титул  и
состояние.
   Литтон вспомнил, как доктор  сказал  ему,  что  в  его  имении  полно
неотложных дел. Поскольку его невеста всегда  жила  в  деревне,  он  был
уверен, что она проявит интерес к хозяйству.
   Со временем, возможно, он смог бы поручить ей взять на себя кое-какие
обязанности по поместью, а сам бы тем временем занялся более  серьезными
делами, например, большой политикой.
   "Она справится", - убеждал он себя и