ли ей о лорде Мундсли.
   - Я не мог даже предположить, что подобное случится с вами! Однако  я
словно чувствовал, что необходим здесь, поэтому приехал раньше.
   - Вы.., вы приехали вовремя.., я  почему-то  знала,  что  так  оно  и
будет, - прошептала Давитта.
   - А, так вот почему вы оказались на аллее.
   Девушка застенчиво опустила глаза и промолчала.
   - Я появился вовремя, - повторил маркиз словно в  ответ  на  какие-то
свои мысли. - Больше, как я уже сказал,  лорд  Мундсли  никогда  вам  не
навредит.
   При этих словах к Давитте вернулись все прежние страхи, она спросила,
с трудом сдерживая слезы:
   - Он меня не оставит.., как вы можете ему помешать?
   - Я просто возьму вас с собой, - тихо ответил маркиз.
   Вначале девушка решила, что ослышалась, но он добавил:
   - Все произошло слишком быстро. Я ничего не хотел вам пока  говорить,
Давитта, но с тех пор, как впервые увидел вас, я не могу забыть  вас.  И
еще я думаю, мы с вами связаны некоей таинственной нитью.
   На мгновение Давитте показалось, что это сон, в котором блистательный
рыцарь предлагает ей руку и сердце, но она тут же вспомнила,  что  такое
предложение  получала  однажды  от  лорда  Мундсли.  Вскрикнув,  девушка
отвернулась, но маркиз, разгадав ее мысли, произнес:
   - Я предлагаю вам единственный выход, единственный способ оказаться в
безопасности: замужество.
   На мгновение у Давитты перехватило дыхание. Девушка спросила каким-то
чужим голосом:
   - Вы.., вы хотите, чтобы я вышла за вас?
   - Я буду оберегать вас не только от Мундсли, но и от других, подобных
ему. Обещаю вам, дорогая, что не позволю только двух  вещей:  бывать  за
кулисами в "Веселом театре" и ужинать у Романо.
   При этих словах он улыбнулся, и его взгляд  вдруг  потерял  привычную
циничность и холодность.
   - Этого.., не может быть!
   Давитта дрожала, но  глаза  ее  сияли,  как  звезды,  словно  отражая
излучаемый маркизом свет.
   - Вы поверите в это, - пообещал маркиз, - но я хотел бы  узнать,  что
же вы думаете обо мне.
   - Вы не можете жениться на мне, - пробормотала Давитта.  -  Вы  такой
великолепный..,  я  с  первого  взгляда  поняла,  что  вы..,   настоящий
мужчина...
   - Так вы думали обо мне?
   - Как же я могла не думать? Но после  того  ужасного  вечера  я..,  я
решила, что вы возненавидите меня.
   - А я ведь подозревал,  что  вы  не  имеете  ничего  общего  с  этими
мошенниками, - заметил маркиз. - Когда вы исчезли, я только утвердился в
своих догадках.
   - Я жалела, что не могу попросить у вас  прощения...  жалела  еще  до
того, как вы приехали сюда.
   - Я прощу, только скажите, что вы думаете сейчас обо мне?
   Давитта наклонилась, спрятала лицо у него на плече и прошептала:
   - Я люблю вас. Я.., я не знала, что это любовь, но я все время думала
о вас.., а вчера вечером, когда мы разговаривали, я поняла,  что  ничего
не желала бы сильнее, чем навсегда остаться с вами.
   - Так оно и будет.
   С этими  словами  маркиз  взял  Давитту  за  подбородок  и  осторожно
приподнял ее лицо. Девушка трепетала, но уже не от страха.
   Долгое мгновение маркиз смотрел в ее  лицо,  словно  стремясь  навеки
запечатлеть его в своей памяти, но наконец его руки сомкнулись,  а  губы
прижались к ее губам.
   Давитта ощутила себя в раю - так велик, так  невыносим  был  восторг,
который она испытала.
   Прикосновение губ маркиза наяву развернуло  перед  нею  тот  чудесный
мир, о котором она прежде могла только  мечтать  -  мир  любви,  обрести
который Давитта уже не надеялась никогда.
   Вначале маркиз целовал ее нежно, словно она была хрупким цветком,  но
мягкость ее губ возбудила в нем не испытанное  прежде  чувство.  Поцелуй
становился более требовательным и настойчивым, но Давитта не испугалась.
Она понимала, что принадлежит ему, и без  страха  отдалась  его  сильным
объятиям, чувствуя, как бьются в унисон их сердца. Не только ее тело, но
и душа, и сердце - все было в  руках  маркиза,  а  любовь  их  переросла
обычное человеческое чувство, став божественной.
   Когда наконец маркиз оторвался от губ Давитты, девушка неуверенно, но
с явным наслаждением повторила:
   - Я люблю тебя! Я люблю тебя!
   - А я люблю тебя, - ответил маркиз.
   - Но почему меня.., ведь в твоей жизни было так  много  по-настоящему
красивых женщин?
   Давитта думала об  актрисах,  о  Рози,  Виолетте,  Лотти  Коллинз,  о
светских львицах, про которых ей рассказывала графиня -  но  тут  маркиз
крепко прижал ее к себе.
   - Когда я впервые увидел тебя в ложе, я сразу понял, что ты не такая,
как все.
   - В ложе? - удивилась Давитта.
   - Я рассматривал публику в бинокль, - пояснил маркиз.  -  А  ты,  моя
любовь, смотрела представление поистине с детским восторгом.
   - А я и не знала, что ты был там...
   Маркиз улыбнулся:
   - Ты была куда занимательнее любого представления,  и  я  смотрел  на
тебя не отрываясь. Увидев тебя у Романо, я  понял,  что  вблизи  ты  еще
прекраснее, чем издалека.
   - Но ты.., ты велел мне ехать в Шотландию!
   - Я не хотел, чтобы Лондон испортил тебя, чтобы ты потеряла чистоту и
свежесть - ведь ничего прелестнее я не видел в жизни!
   Не в силах справиться с собой,  маркиз  нагнулся  и  вновь  поцеловал
Давитту. Девушка ответила  ему,  и  только  некоторое  время  спустя  он
заговорил снова.
   - Я столькому хочу научить тебя, моя дорогая, - ты многое  узнаешь  о
любви. Какое счастье, что ты сбежала из Лондона!
   - Я думала, что никогда уже больше не увижу тебя...
   - Я думал то же самое. Но  я  искал  тебя  так  же,  как  Мундсли,  -
усмехнулся маркиз. - Судьба сыграла со мною забавную  шутку  -  я  нашел
тебя там,  где  меньше  всего  рассчитывал  на  успех,  -  в  библиотеке
Шербуры-хауса.
   - Я думала, ты.., прогонишь меня.
   - Я был очень рад, когда увидел тебя. И в то же время  я  должен  был
удостовериться, что тебя  не  подослал  Мундсли,  замысливший  очередной
злодейский план.
   - Мне было так стыдно...
   - Говорю тебе, забудь об этом! Любимая,  мы  должны  быть  благодарны
небесам за то, что они в конце концов свели нас вместе, несмотря на  все
испытания!
   - Ты правда думаешь, что я.., могу выйти за тебя замуж? - не верила в
свое счастье Давитта. - А графиня и родственники.., вдруг они не одобрят
этот брак?
   - Думаю, тетушка  будет  безумно  рада,  хоть  и  пожалеет  о  потере
компаньонки. Ну а до остальных родственников мне нет дела. Да  и  потом,
они должны быть благодарны мне, что я наконец прислушался к их советам и
решил жениться.
   - А они хотели женить тебя?
   - Они хотели, чтобы у меня были жена и наследник.
   Давитта покраснела и спрятала лицо на плече маркиза.
   - Ты смущена? - спросил он.
   - Да.., но в то же время я горда.., и не могу поверить, что  все  это
правда.
   Маркиз хотел еще раз поцеловать девушку, но Давитта остановила его.
   - Я.., хочу спросить...
   - О чем же?
   - Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж... Это  так  прекрасно,  так
замечательно.., но ты уверен, что со временем я тебе не наскучу?
   Маркиз молчал, и девушка добавила:
   - Если бы я потеряла тебя сейчас, мне было бы невыносимо  больно,  но
потерять тебя, будучи твоей женой,  стократ  горше.  Наверное,  я  тогда
умру.
   Давитта заметила, что говорит почти теми же словами,  что  и  Рози  -
однако она была искренна и слова ее исходили из самого сердца.
   С маркизом Давитта чувствовала себя  в  полной  безопасности.  С  ней
ничего плохого не могло случиться, пока он сжимал  ее  в  своих  крепких
объятиях. В то же время он открывал для нее новый мир, а  после  свадьбы
стал бы всем. Без него жизнь оказалась бы пуста и не имела бы смысла.
   Словно прочитав ее мысли, маркиз сказал:
   - Мне очень трудно объяснить тебе это, любовь моя, но я только сейчас
понял, что искал тебя всю жизнь. Я никогда не  думал,  что  сумею  найти
женщину, которая будет умна и интересна, и в то же время чиста, невинна,
и совсем не похожа на других, с которыми я порою развлекался.
   Он вновь привлек Давитту к себе.
   - Когда я  впервые  увидел  тебя  в  ложе,  а  потом  у  Романо,  мне
показалось, будто от тебя исходит сияние. Тогда я понял, что  всю  жизнь
искал тебя.
   Давитта вздрогнула при слове "сияние" и пояснила, словно в этом  была
необходимость:
   - Когда ты сказал, что хочешь жениться на мне, я тоже увидела  вокруг
тебя сияние.., и поняла, что оно - от Бога.
   - Дорогая моя, любимая, - нежно произнес маркиз, -  мы  так  с  тобой
похожи! Должно быть, мы уже принадлежим друг другу - и чувствуем это.
   Не дожидаясь ответа, он поцеловал Давитту, а потом заглянул  в  ясные
глаза девушки, освещавшие все ее лицо  с  чуть  покрасневшими  щеками  и
мягкими, припухшими от поцелуев губами.
   - Я обожаю тебя! - воскликнул маркиз. - И чем быстрее  мы  поженимся,
тем быстрее ты поймешь, что теперь ты действительно  в  безопасности,  и
никто и никогда больше не сможет обидеть  тебя.  Давай  поедем  домой  и
скажем тетушке Луизе, что ей снова придется искать компаньонку.
   - Боюсь, она будет расстроена...
   - Ничего, зато теперь у нее появится племянница, - улыбнулся  маркиз,
беря поводья. Лошади пошли рысью.
   Маркиз умело развернул экипаж и обнял одной рукой Давитту, прижав  ее
к себе.
   - Я люблю тебя, моя прекрасная северянка, - гордо произнес  он,  -  и
знаю, что никогда не потеряю тебя, а ты - меня.  Как  много  интересного
нас ждет с тобой впереди!
   Давитта склонила голову ему на руку.
   - Я так счастлива, - шептала девушка, -  так  невероятно,  невозможно
счастлива.., это словно чудесный сон...
   - Я тоже счастлив до того, что просто не верю себе. Но тогда  я  тебя
целую, то понимаю - ты настоящая, живая и  мы  стоим  только  на  пороге
любви, которая будет постепенно открываться для нас все те годы, что  мы
проведем вместе.
   Давитта радостно вскрикнула:
   - О, как красиво ты говоришь!
   - Ты мое вдохновение, - улыбнулся  маркиз.  -  Что  до  меня,  я  сам
удивляюсь собственному красноречию.
   В его голосе звучали насмешливые нотки, но это ничуть не походило  на
издевку или цинизм, прежде присущие маркизу.
   Давитта заметила, что морщины на  его  лице  разгладились,  он  будто
помолодел. А его взгляд - это был взгляд влюбленного человека.
   Добравшись до моста, маркиз отпустил Давитту  и  покрепче  взялся  за
поводья, а девушка призналась:
   - Когда я впервые увидела этот дом, я почувствовала, что обрету здесь
безопасность.., но теперь я знаю, что безопасность  для  меня  скрыта  в
твоих объятиях.
   Маркиз с восхищением посмотрел на нее и, улыбаясь, произнес:
   - Моя любовь защитит тебя, дорогая, защитит от всех невзгод.
   И когда Давитта протянула руку и коснулась маркиза, вокруг  разлилось
слепящее сияние любви - той любви,  что  ниспослана  небом  и  прогоняет
прочь все зло на свете.



   Барбара КАРТЛЕНД 
   ПОВЕЗЛО В ЛЮБВИ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Юная Нельда, которую каприз ее авантюриста-отца забросил в смертельно
опасные  прерии  Дикого  Запада,  внезапно  осиротела  во  время  налета
индейцев на переселенческий караван...
   От кого могла ожидать  хрупкая,  одинокая  и  совершенно  беспомощная
красавица помощи и поддержки? Как ни странно - только от злейшего  врага
своего отца, мужественного и благородного английского аристократа  Селби
Харлестона, готового не только защитить Нельду, но и подарить ей силу  и
счастье настоящей, нежной, всепоглощающей любви...
 
От автора 
 
   Индейское племя юта, упоминаемое в этой книге, было изгнано со  своей
территории, когда  агент  из  компании  "Уайтривер"  послал  за  военной
помощью.
   Из форта Стил на юг был направлен майор Т.Т. Торнбург  с  отрядом  из
ста восьмидесяти солдат. Они  устроили  засаду  в  Милл-Крике.  Майор  и
тринадцать его людей были убиты.
   Вашингтон запретил ответные меры со стороны военных,  и  было  решено
переселить северных юта в Юту.
   Добыча  руды  в  горах  расцвела  в  конце  восьмидесятых  годов  XIX
столетия, и в начале девяностых Колорадо стало известно как  "Серебряный
Штат".
   Огромные животноводческие ранчо просуществовали недолго  -  сказалось
уменьшение  спроса  на  мясо.  Холодная  зима  1887  года  с   обильными
снегопадами погубила бесчисленное поголовье скота.
 
Глава 1 
 
1880 
 
   Лорд Харлестон обвел взглядом бальную залу Мальборо-Хауса и  не  смог
сдержать зевок.
   Было уже поздно, и он завершил  так  называемые  обязательные  танцы.
Внезапно он почувствовал, что не хочет больше  танцевать  с  прекрасными
дамами из окружения принца Уэльского.
   И дело было не только в том, что его не  заинтересовала  ни  одна  из
присутствующих. Лорд  Харлестон  устал  от  ауры  королевского  величия,
неизменно наполнявшей Мальборо-Хаус.
   "Наверное, я старею", - подумал лорд Харлестон.
   Еще несколько лет назад  он  счел  бы  такой  вечер  увлекательным  и
наслаждался каждым его мгновением.
   Сейчас все было по-другому.
   Дамы казались все на одно лицо. Везде одно и то же -  и  на  приемах,
которые устраивали самые знатные лондонские аристократы, и  на  балах  в
Мальборо-Хаусе, где царила принцесса Александра.
   Одни и те же шутки, одни и те  же  роскошные  яства,  одно  и  то  же
великолепное вино.
   Предаваясь унынию, лорд Харлестон даже не выказал обычного интереса к
картинам и убранству дома.
   Он принадлежал к числу близких друзей принца и был истинным  знатоком
и  ценителем  искусств.  Мальборо-Хаус  в  Пэлл-Мэлле,  построенный  для
первого герцога  Мальборо,  всегда  услаждал  его  вкус,  ибо  это  было
подлинное произведение искусства, к тому же - со своей историей.
   В 1817  году  Мальборо-Хаус  передали  принцессе  Шарлотте  и  принцу
Леопольду, затем он перешел к королеве Аделаиде, которая прожила там всю
жизнь, до 1849 года.
   Королева Виктория обратилась в Парламент с  просьбой  принять  закон,
который передавал замок в собственность принца Уэльского - в подарок  на
его девятнадцатилетие.
   Впоследствии правительство потратило 60 000 фунтов на реконструкцию и
расширение здания и 100 000 - на меблировку и экипажи.
   Лорд Харлестон считал, что деньги пошли впрок, хотя общественность  и
более радикально  настроенные  члены  Парламента  находили  такие  траты
неоправданной роскошью.
   Теперь, приближаясь  к  своему  сорокалетию,  принц  Уэльский  владел
Мальборо-Хаусом и Сандрингхэмом.
   Но  в  тот  вечер  подобные  размышления  не  смогли  развлечь  лорда
Харлестона, и, снова зевнув, он решил, что пора собираться домой.
   Едва  он  успел  об  этом  подумать,  как   услышал   громкий   смех,
доносившийся из той части залы, где  принц,  судя  по  всему,  шутил  со
своими друзьями.
   Друзья принца служили еще одним яблоком раздора, и королева  была  не
одинока в своем неприятии.
   "Тайме" осудила принца  Уэльского  за  покровительство  "Американской
партии животноводов и борцов", многие резко  отзывались  о  его  близкой
дружбе с людьми, чьи  имена  "известны  более  из-за  богатства,  нежели
благодаря происхождению".
   Лорд Харлестои, безусловно, не принадлежал к этой категории,  но  его
репутация  "стреляного  воробья"  пробуждала  у  королевы   определенное
недовольство, которое, как цинично  признавал  сам  лорд  Харлестон,  он
вполне заслужил.
   Он был невероятно  красив,  богат,  занимался  спортом.  В  окружении
принца Уэльского не было почти ни одной женщины, которая не посчитала бы
за счастье поймать его в свои сети, пусть даже этому счастью  и  суждено
стать недолгим.
   А счастье и в самом деле всегда бывало недолгим,  ибо  раз  уж  лорда
Харлестона утомляли балы и приемы, то женщины утомляли его еще сильнее.
   Пока он преследовал очередную  красавицу  -  или,  точнее,  очередная
красавица преследовала его, - он наслаждался игрой, но как только погоня
заканчивалась,  все  вновь  становилось  обыденным  и  тоскливым.   Лорд
Харлестон редко находил  в  своих  связях  что-то  новое,  удивительное,
неожиданное, будоражившее кровь.
   Итак, он  вполне  заслужил  репутацию  сердцееда,  а  истории  о  его
неверности кочевали из будуара в будуар, от красавицы к красавице. И  во
всех этих историях общее было одно - все прекрасные дамы  теряли  его  в
миг победы.
   До лорда Харлестона донесся новый взрыв смеха.  Громче  всех  смеялся
принц.   Очевидно,   причиной   веселья   послужил   посол   Португалии,
жизнерадостный маркиз де Совераль.
   Маркиза ценили за присущее ему остроумие и особый шарм.
   Лорд Харлестон задумался, не присоединиться ли ему к  группе  принца,
или все же лучше потихоньку выскользнуть из залы.
   Но прежде чем он успел принять решение, принц заметил  его  и  кивком
подозвал к себе.
   - Я хотел бы поговорить с вами, Селби.
   Лорд Харлестон покорно приблизился.
   - Слушаю, сир.
   - Не здесь, - тихо молвил принц.
   Он взял лорда Харлестона под руку, вывел из бальной залы (оркестр как
раз заиграл очередной романтичный вальс) и провел в гостиную, специально
устроенную для тех, кто хотел посидеть в тишине.
   Вся комната  была  уставлена  цветами,  их  сладкий  аромат  витал  в
воздухе. В полумраке виднелись мягкие диваны.
   Гостей здесь не было.
   К удивлению лорда Харлестона, принц Уэльский закрыл за собой дверь и,
пройдя в глубь комнаты, прислонился спиной к камину.
   Лорд Харлестон настороженно посмотрел на него, гадая,  что  же  могло
заставить  принца  с  такой  таинственностью  в  самый  разгар   веселья
удалиться с бала.
   Вряд ли это имело  отношение  к  финансам.  Хотя  принц  и  испытывал
постоянную нужду в  средствах,  сейчас  его  высочество  консультировали
Сасуны  и  Ротшильды,  а  сэр  Энтони  Ротшильд,  которому  был  недавно
пожалован титул баронета, договорился с семейным  банком,  чтобы  принцу
выдавались деньги в любое время, когда бы ни потребовалось.
   Такие же услуги принцу оказывал и барон Морис  фон  Хирш,  невероятно
богатый еврейский финансист, ибо принц Уэльский ввел его в высший свет.
   Принц откашлялся, и лорд Харлестон понял,  что  собеседник  несколько
смущен.
   Наконец он решился начать разговор.
   - Селби, - произнес принц, - я хочу с вами  серьезно  побеседовать  о
Долли.
   - О Долли? - удивился лорд Харлестон.  Это  было  последнее,  что  он
ожидал услышать.
   С Долли, графиней Дервентской, у лорда Харлестона был  бурный  роман,
длившийся более шести месяцев,  что  было  своеобразным  рекордом  среди
прочих  его  романов,  которые  неизбежно  умирали,   как   только   ему
становилось скучно.
   Графиня считалась одной из самых очаровательных женщин  Англии,  и  у
лорда Харлестона было множество соперников, а потому он испытывал особое
удовольствие, когда получил то, к чему столь страстно стремились  многие
его знакомые.
   Его забавляло, как они буквально скрежещут зубами каждый  раз,  когда
он появлялся с графиней, прильнувшей к его плечу и взиравшей на  него  с
обожанием и восторгом.
   То, что графиня от любви к нему совсем  потеряла  голову,  никого  не
удивляло: так всегда бывало со всеми его любовницами.
   Когда лорд Харлестон объявил  Долли,  что  между  ними  все  кончено,
произошло то, что всегда происходило в таких случаях - Долли зарыдала  и
в буквальном смысле упала к его ногам, умоляя не покидать ее.
   Он  пытался  внешне  выказать  хоть  какое-то  сочувствие,  но,  увы,
понимал: при всем своем очаровании Долли ему скучна.
   Она никогда не говорила ничего, что бы он не мог предвидеть, а если и
отпускала крайне редко остроумное замечание,  то  всего  лишь  повторяла
чужие слова. Кроме того, ехидство было ей попросту не к лицу.
   Как-то раз кто-то сказал графине, что она похожа на ангела, и  с  тех
пор Долли старалась во всем соответствовать образу, к месту и не к месту
принимая самый проникновенный вид. Лорд Харлестон  видел,  что  все  это
напускное, и графиня уже начинала раздражать его.
   - Я люблю вас, Селби, - всхлипывала она. - Я думала, что в