жив Алистер или умер, с  того  самого  момента,
когда тот женился на ее сестре.
   "Как могут  они  все  быть  столь  бесчувственными  и  жестокими?"  -
недоумевала она.
   От этих мыслей ей стало страшно.
   Хоть она и уверяла себя, что преувеличивает угрозу  и  опасность  для
детей, она не могла отделаться от тревожного предчувствия.
   Чего еще можно ожидать от герцогини?
   Допустимо ли, что герцогиня, женщина, будущая мать  способна  нанести
Рори какой-либо вред?
   Но когда речь идет о судьбе детей, нельзя сбрасывать со счетов  любую
вероятность.
   "Что мне делать?" - вновь вопрошала она себя, как минувшей ночью.
   Она чувствовала, проблема, стоявшая перед ней, слишком велика,  чтобы
решить ее в одиночку, и понимала, что должна поговорить с Торквилом.
   Она внушала себе, что после происшедшего в сторожевой башне никто  не
должен заподозрить ее в любви к нему, поэтому должна избегать его.
   И все же теперь ей нужна его помощь, его понимание и больше  всего  -
его близость, чтобы придать ей сил.
   "Я должна найти способ поговорить с  ним",  -  решила  она,  медленно
направляясь в комнату домоправительницы Жани, как и  следовало  ожидать,
была так увлечена новорожденными котятами, что с неохотой оторвалась  от
них ради прогулки в парке.
   Там она начала вновь гоняться за бабочками, искать фей среди цветов и
наблюдать за золотыми  рыбками,  резвящимися  в  фонтане  среди  водяных
лилий.
   Пока  девочка  занималась  своими  делами,  Пепита   свободно   могла
погрузиться в тревожные размышления.
   Однако вместо плана действий в ее голове возник хаос.
   Она теперь точно знала, что не сможет прийти ни к какому решению,  не
поговорив сначала с Торквилом.
   Даже от простого воспоминания о нем ее любовь проносилась сквозь тело
как приливная волна.
   Он так нужен был ей сейчас, что она ощущала,  как  летят  к  нему  ее
мысли на крыльях и он не может не знать о них.
   "Они же говорят про себя,  что  все  шотландцы  немного  фэй  , - думала  она,  -  поэтому  он  должен  чувствовать,  что  я
нуждаюсь в нем и что лишь он один может помочь мне".
   Время после полудня тянулось очень  медленно,  и  охотники  вернулись
лишь тогда, когда герцогиня, Пепита и Жани уже сидели за чайным столом.
   Рори ворвался в комнату, ничуть не уставший после  утомительного,  по
словам взрослых, похода по вересковым пустошам.
   В возбуждении он обхватил Пепиту руками.
   - Завтра я буду охотиться с лесником Гектором, тетя Пепита! -  кричал
он. - Дедушка сказал, что у него есть ружье для меня и он сделает чучело
из первой птицы, которую я застрелю, чтобы я мог всегда хранить ее!
   Он был так разгорячен, что его слова спотыкались  одно  о  другое,  и
Пепита, крепко прижимая его к себе, понимала  -  герцог  вряд  ли  легко
расстанется с ним.
   Тем  не  менее,  увидев  его  за  другим  концом   стола,   сурового,
непреклонного и, как показалось ей, безжалостного, она уже не была столь
уверена в этом.
   Торквил появился, когда остальные  гости  уже  сидели  за  столом,  и
сердце Пепиты затрепыхалось в груди, как птенец в ладонях.
   Вопреки своему решению не замечать его в присутствии других,  она  не
могла оторвать от него взгляд.
   И он, войдя, смотрел на нее так, будто она притягивала его  магнитом,
и пошел прямо к ней, и сел на пустой стул рядом с Жани.
   - Чем вы занимались сегодня? - спросил он приятным,  располагающим  к
беседе голосом.
   - Мы были в парке, - ответила Пепита.
   Однако ее тревожные глаза говорили совсем другое, и она догадалась по
его  едва  уловимой  реакции,  что  он  понял,  как  она  обеспокоена  и
расстроена и как хочет рассказать ему все.
   Но он, словно желая соблюсти необходимую  осторожность,  обратился  к
Жани:
   - Тебе удалось поймать бабочку?
   - Я все время пыталась, - залопотала девочка, -  но  мне  легче  было
поймать маленькую золотую рыбку в фонтане. Я  подержала  ее  в  руке,  и
потом она выскользнула.
   - Ты должна показать мне, как тебе это удается.
   - Это трудно, но я покажу тебе, - пообещала Жани.
   - Мы займемся этим после чая, - предложил Торквил.
   Пепита вздохнула.
   Ну кто бы еще смог так быстро понять происходящее и так  мудро  найти
способ поговорить друг с другом?
   - Сначала ты должна допить чай, - сказала она  Жани.  -  А  вообще  я
думаю, все вы голодны после такого долгого и трудного пути.
   - Мы прошли много миль, - похвалился Рори, - и дедушка сказал, что  я
хорошо шел и не отставал.
   - Это правда, - подтвердил кто-то из гостей, он настоящий  Мак-Нэирн!
Они всегда ходят и стреляют лучше простых смертных, таких,  как  я!  Что
греха таить я быстро устаю.
   Затем последовала  оживленная  дискуссия  относительно  дальности  их
похода, но Пепита с нетерпением ожидала конца чаепития, зная,  что  Жани
не забудет обещания Торквила посмотреть, как она ловит золотых рыбок.
   Ей показалось, что прошло много времени, прежде чем  герцог,  который
ел очень мало, поднялся из-за стола.
   Когда он вышел из комнаты, герцогиня последовала за ним.
   Жани слезла со стула и подошла к Торквилу.
   - Ты пойдешь со мной, дядя Торквил? - спросила она.
   Он сам предложил ей называть его "дядя Торквил".
   - Слишком много вокруг кузенов и кузин различной степени  родства,  -
объяснил он Пепите, - ребенку легко запутаться в них. А кроме того, если
б у меня была племянница, я бы хотел, чтоб она  была  точно  такая,  как
Жани!
   - Я думаю, ты слишком молод, чтобы быть дядей, - заметила Пепита.
   - Я хочу, чтобы он был моим дядей! - твердо заявила  Жани,  -  потому
что, хоть ты моя тетя, у меня никогда не было дяди!
   - Вот и решено. - Торквил взял малышку на  руки.  -  Я  -  твой  дядя
Торквил, а ты - моя обожаемая племянница.
   Когда ты подрастешь, я дам бал в своем  замке  в  твою  честь,  и  ты
будешь танцевать рил с самыми прекрасными джентльменами Шотландии, и  на
каждом из них будет килт.
   Жани, не на шутку завороженная этой  идеей,  говорила  о  предстоящем
бале, пока ее не уложили спать.
   - Сколько мне осталось ждать моего бала, тетя  Пепита?  -  спрашивала
она, пока девушка поправляла ее одеяльце.
   - Боюсь, еще довольно  долго,  и  сначала  тебе  предстоит  научиться
танцевать рил. Нам надо найти  кого-нибудь  в  замке,  кто  научит  тебя
этому.
   - Я хочу научиться, - сонно промолвила Жани, -  и  Рори  тоже  должен
научиться.
   Пепита позднее не забыла об этом, просто у нее  не  было  возможности
спросить герцога, кто бы мог научить детей танцевать рил, - вряд ли  это
получит горячий отклик со стороны герцогини.
   Теперь же, спускаясь по лестнице в холл за  Торквилом,  державшим  за
руку Жани, она гадала, где будут все они  к  тому  времени,  когда  Жани
станет взрослой.
   Ее не покидало пугающее предчувствие, что их уже не  будет  в  замке:
каким бы невероятным это ни казалось, герцогине тем  или  иным  способом
удастся избавиться от них.
   Солнце уже клонилось к горизонту, и  тени  в  парке  становились  вес
длиннее.
   Ветер, довольно сильный с утра, совсем утих.
   Все вокруг казалось  безмятежным  и  прекрасным,  атмосфера  покоя  и
умиротворенности   окружала   огромный    замок,    возвышавшийся    над
невозмутимой, гладкой поверхностью моря.
   Но не было спасения от нависающего  над  головой  страха  за  близких
людей.
   Жани беспрестанно болтала о рыбках, снующих  среди  зеленых  листьев,
опуская маленькие ручки в воду фонтана.
   Торквил наблюдал за ней.
   Затем она вскочила и побежала на другую сторону фонтана.
   - Здесь больше рыбок, дядя Торквил! - кричала девочка.
   Он придвинулся ближе к Пепите.
   - Что беспокоит тебя? - тихо спросил он.
   - Ты знал, что я обеспокоена?
   - Я знал это уже в то время, когда возвращался с охоты. Я чувствовал,
что нужен тебе.
   - Я нуждаюсь в тебе.., отчаянно!
   - Я так и думал!
   Она глядела в его глаза и чувствовала себя так, будто скрылась в  его
объятиях, - и не было больше проблем, исчезли все трудности.
   Он рядом с ней, он любит ее, а все остальное ничего не значит.
   Но она тут же опомнилась: ей следует думать не только о себе, но и  о
детях.
   - Это все.., герцогиня, - произнесла она еле слышно.
   - Я предполагал это, - кивнул Торквил. -Что же она сделала теперь?
   - Я не могу рассказать тебе здесь, - быстро молвила Пепита,  -  но  я
должна каким-то образом поговорить с тобой.
   Девушка понимала,  что  они  сейчас  в  пределах  видимости,  и  если
герцогиня увидит их вместе из окна замка,  она  может  стать  еще  более
злобной и грубой, чем в самый первый день, когда обвинила их во флирте.
   Торквил понял ее без лишних слов.
   Он обошел фонтан и взял Жани за руку.
   - Я должен показать тебе кое-что  в  лесу,  сказал  он.  -  Рыбку  мы
поймаем в другой раз. Они, наверное, перепугались теперь, потому что  ты
уже поймала одну.
   - А что ты хочешь показать мне в лесу? - Малышка отвлеклась от рыбок.
   - Маленький дом на дереве, который я  соорудил  для  себя  много  лет
назад, когда был в таком же возрасте, как Рори, - ответил Торквил. - Он,
наверное,  обветшал  и  разваливается  потихоньку,  но  если   он   тебе
понравится, я починю его, и ты сможешь играть там.
   Жани не скрывала своего восторга.
   Торквил вывел их из английского  парка,  и  они  направились  в  лес,
который окружал замок с одной стороны, защищая его от ветров, бушевавших
зимой.
   Как только троицу не стало видно из замка, Торквил сказал Жани:
   - Беги по этой тропинке и попробуй сама  найти  мой  дом  на  дереве.
Смотри внимательно, потому что он хорошо спрятан.
   Малышка послушалась и побежала что было духу,  а  когда  она  уже  не
могла слышать их, Торквил произнес:
   - Любимая моя, ты выглядишь такой беспокойной, а  я  хочу,  чтобы  ты
была счастлива.
   - Как я могу быть счастлива, если здесь происходят странные  вещи,  -
покачала головой Пепита.
   - Расскажи мне об этом, - попросил Торквил.
   Ей стало так радостно от того, что он рядом и внимает ей, что она  не
смогла удержаться и вложила свою руку в его ладонь.
   Его пальцы сомкнулись, и она  почувствовала  трепет,  охвативший  все
тело, как в ту ночь, когда он целовал ее в лунном свете.
   И в этот миг его глаза остановились на ее губах, как будто  он  читал
ее мысли.
   - Если б ты знала, какое мучение не иметь возможности целовать  тебя,
повторять без конца, как ты прекрасна и как я стремлюсь к тебе!
   От его страстного, завораживающего голоса у нее перехватило дыхание.
   - Подожди... - с усилием промолвила Пепита, -  мне  нужно..,  сказать
тебе, что.., произошло.
   - Расскажи мне, - ободрял он ее, - и не бойся.  Я  с  тобой,  значит,
тебе ничего не грозит.
   Однако,  когда  она  рассказала  о  предложении  герцогини,  он  ясно
представил себе, до какой степени она напугана.
   - Эта женщина ничего не может сделать, -  заключил  он,  дослушав  до
конца. - Я совершенно уверен, - что бы она  ни  говорила,  -  если  дети
исчезнут, герцог предпримет все, чтобы найти их  и  привезти  обратно  в
замок.
   - Ты действительно так думаешь? - замерла Пепита.
   - Я видел его вместе с Рори, когда мы были на охоте,  и  у  меня  нет
сомнения, что он восхищен мальчиком и гордится им.
   - Это именно то, что я хотела услышать.
   - И все же я не склонен обольщаться: он непредсказуем, и то,  как  он
обошелся с Алистером, невероятно. Но у него было тогда два сына.
   - У него и теперь может  появиться  другой  сын,  -  тихо  произнесла
Пепита, - и тогда он.., потеряет интерес к Рори.
   - Мне кажется, он смягчился с  возрастом,  заметил  Торквил.  -  И  я
совершенно уверен, - хоть сам он скорее умрет, чем признает это, - когда
погиб Юэн, он хотел, чтобы Алистер вернулся в замок, но он  был  слишком
упрям и горд, дабы попытаться найти его.
   - Но теперь у него есть... Рори.
   - Ты права, теперь у него есть Рори, - согласился Торквил, - и  я  не
верю, что он так просто расстанется с  ним  или  -  будучи  приверженцем
традиций - позволит заменить его любым сыном, рожденным герцогиней.
   -  Суть  проблемы  не  только  в  законных  правах  Рори,  -  грустно
промолвила Пепита, -  но  также  в  атмосфере,  отравленной  неприкрытой
ненавистью к детям со стороны герцогини. Пребывание здесь не принесет им
ничего, кроме вреда.
   Тяжело вздохнув от волнения, она продолжала:
   - Стоит только увидеть, как она смотрит на них, не говоря уже о  том,
как она обращается к ним, чтобы понять: от нее прямо-таки исходит злоба,
как от какого-то дикого, бешеного зверя. Она убила бы их, если б однажды
решилась на это!
   Торквил рассмеялся.
   - Дорогая, - твое воображение слишком разыгралось!
   Я знаю, герцогиня крайне груба и может быть  чрезвычайно  неприятной,
но не поверю, что даже члена клана  Мак-Донаванов  могут  опуститься  до
убийства!
   - В этом нельзя быть абсолютно.., уверенным, - пробормотала Пепита.
   - Я могу лишь поклясться, что буду оберегать не  только  тебя,  но  и
детей. Пока я здесь, им никто не причинит вреда.
   - А если тебя.., не будет?
   - Пока нам это не грозит. Тебе хорошо известно, что герцог полагается
на меня в своих делах и относится ко мне так, будто я - его наследник.
   Но теперь, когда Рори здесь, я с  удовольствием  буду  помогать  ему,
выполняя роль регента при Рори.
   - Без всяких.., сожалений?
   - Без малейших! -  заверил  он  девушку.  -  Мои  амбиции  ничуть  не
пострадают.  У  меня  нет  желания  стать  вождем  клана  со  всеми  его
проблемами и трудностями, с бесконечными жалобами со стороны  тех,  кому
больше некуда пожаловаться.
   Эти слова развеселили Пепиту.
   - Тогда к чему же ты стремишься?
   Она спросила это шутя, но Торквил ответил ей очень серьезно:
   - Жениться на тебе, моя радость, чтобы мы жили в мире и покое  вместе
с нашими детьми и были счастливы до конца наших дней!
   Он так говорил и так смотрел на нее, что девушке казалось,  будто  он
обнимает и целует ее.
   Радость пульсировала в ней подобно морским волнам, и она больше ни  о
чем не могла думать.
   Потом, очнувшись и отринув несбыточные иллюзии, поскольку высказанное
им желание никогда не осуществится, она услышала, что их зовет Жани.
   - Я нашла его! Я нашла  его!  -  кричала  малышка.  -  Дядя  Торквил,
пожалуйста, можно я залезу в него?
   Это был маленький деревянный домик с тростниковой крышей,  в  который
мог забраться любой ловкий ребенок.
   Он показался Пепите отличным местом для игр.
   После того как Торквил забрался в него сам и убедился, что,  несмотря
на прошедшие  годы,  домик  хорошо  сохранился  и  даже  пол,  сделанный
плотником из поместья, достаточно крепок, чтобы выдержать его, он поднял
туда сначала Жани, а потом Пепиту.
   Домик был сооружен из деревьев, стоявших на  краю  леса,  и  из  него
открывался великолепный вид на залив и замок, возвышавшийся над  ним,  а
также на ряд утесов, которые простирались вдоль моря  по  направлению  к
северу и поднимались намного  выше  над  морем,  чем  утес,  на  котором
находились сейчас они.
   - Какое прекрасное место, - воскликнула Пепита, - и как здорово  было
вам, мальчишкам, играть здесь!
   - Я приводил сюда друга во время школьных каникул, мы часами смотрели
на море в подзорную трубу и наблюдали за голубями, как они  возвращаются
домой в гроты, расположенные под утесами.
   Пепита вопросительно посмотрела на него, и он спросил:
   - Разве Алистер не рассказывал тебе о гротах  в  стенах  утесов,  где
гнездятся тысячи голубей? Они, конечно, наносят большой урон урожаям, но
можно часами наблюдать,  как  они  выводят  там  свое  потомство  -  Мне
кажется, я вспоминаю, он как будто говорил  об  этом,  -  наморщила  лоб
Пепита, - но я тогда не очень понимала.
   - Я должен показать их Рори, - вдруг загорелся Торквил. - Мы сядем  с
ним в лодку и заплывем в гроты в скалах, и он удивится, сколько  вылетит
оттуда голубей, напуганных нашими голосами,  которые  будут  повторяться
внутри этих пещер многократным эхом.
   - Я уверена, Рори будет в восторге, - согласилась Пепита.
   Беседуя с Торквилом, она думала, каким хорошим  отцом  будет  он  для
своих детей, когда они появятся у него.
   И тут же румянцем заалели ее щеки, когда ей  показалось,  что  он  по
выражению ее глаз догадался, о чем она думает.
   Им не нужны были слова.
   Они просто глядели друг на друга, и она уже знала, - оба они  молятся
о том, чтобы каким-то чудом их мечта быть вместе все-таки претворилась в
жизнь.
   Становилось уже поздно, и они направились обратно к замку.
   Жани побежала вперед, чтобы немедленно рассказать брату  о  маленьком
домике на дереве, и Торквил смог наконец излить душу.
   - Я люблю тебя, моя милая, и сойду с ума, если  не  смогу  поцеловать
тебя как можно скорее! - горячо промолвил он.
   - Это.., невозможно!
   - Нет ничего невозможного! - заявил Торквил.
   - Теперь, когда ты знаешь дорогу  сюда,  встречай  меня  здесь  после
ужина.
   - Это невозможно! - быстро повторила Пепита.
   - Луна еще светит по ночам, - продолжал он, как будто  не  слышал  ее
возражений. - Ты покинешь столовую после ужина пораньше, а я  подожду  и
уйду одновременно с несколькими гостями, так что мое отсутствие не будет
замечено.
   -  Представь,  герцогиня..,  заподозрит,  что  мы..,  встречаемся?  -
сказала Пепита с дрожью в голосе.
   - Ты можешь выйти через дверь в парк, - нашелся с ответом Торквил.  -
Никто из слуг не увидит, как ты покинешь замок. Они все ложатся рано.
   - Ты уверен.., совершенно уверен.., что это.., безопасно?
   - Абсолютно уверенным нельзя быть ни в чем, - пожал он плечами, - и я
не хочу, мое сокровище, подвергать  тебя  риску.  Но,  пойми,  я  должен
обнимать тебя, говорить тебе, как сильно я люблю тебя,  иначе  опять  не
засну ночью!
   Пепита улыбнулась.
   - Этого, конечно, необходимо.., избежать.., любой ценой!
   Торквил засмеялся, но тотчас произнес серьезно:
   - Я, наверное, кажусь тебе слишком чувствительным, но это ты  делаешь
меня таким, и никто, моя дорогая, никогда  не  вызовет  во  мне  столько
чувств.
   Разве можно было сомневаться в его искренности!
   И так же сильно желая видеться с ним, быть рядом  с  ним,  радоваться
его поцелуям, она пролепетала:
   - Я чувствую.., мы..,  не  должны  делать  этого..,  но,  если  будет
возможно.., я.., приду в лес.
   - Сегодня это будет возможно, - убеждал ее Торквил, - но скоро погода
переменится, и нам придется искать место для встреч в замке,  что  может
оказаться более опасным.
   Она понимала логику сказанного  им,  но  дальше  обсуждать  это  было
невозможно, так как они подошли уже к дверям замка, где был слышен голос
Жани; девочка бежала вверх по лестнице и звала Рори.

***

   Пепита вышла из гостиной вместе  с  леди  Рогарт,  самой  старшей  по
возрасту гостьей.
   Она чувствовала, как испуганно колотится сердце, и ей  казалось,  что
она напрасно затеяла все это.
   Еще раньше, до ужина, она из  предосторожности  принесла  в  гостиную
шелковую шаль, как бы на тот случай, если вечер будет холодным.
   Она положила ее на стул возле двери, как делали другие дамы в прошлые
вечера.
   Теперь можно было сразу взять шаль и не идти за ней в  свою  спальню,
расположенную в западном крыле замка.
   Комната леди Рогарт была в противоположной стороне,  и  когда  Пепита
прощалась с ней, присев в реверансе, дама сказала:
   - Вы очень хорошенькая, дитя мое, но, боюсь, среди женщин  это  может
вызвать как дружелюбие, так и неприязнь.
   Пепита заметила, что герцогиня беседовала с леди Рогарт после  ужина,
и догадалась: та наговорила о ней много неприятного.
   - Спасибо за сочувствие, - ответила девушка. - Этого уже не изменишь.
   - Да и вряд ли вы хотели бы изменить,  откровенно  говоря!  -  лукаво
улыбнулась  леди  Рогарт.  -  Зато  мужчины  будут  стремиться  всячески
помогать вам и проявлять заботу о вас, несмотря на недовольство женщин.
   Тронутая участием  леди  Рогарт,  Пепита  ощутила  внезапное