ное негодование, отразившееся также и на
лице Фредди. Джемма вспыхнула.
   - Прошу прощения, - быстро спохватилась она. - Я  что-то  сказала  не
правильно?
   - Ты еще спрашиваешь! - воскликнул виконт. - Настоящая леди не должна
даже  знать  такие  вульгарные  слова,  не  говоря  уже  о  том,   чтобы
произносить их вслух. Что это такое - "ухлестывать", "вертихвостка"? Так
говорят простолюдины. Мне просто не верится, что твой дядя...
   - Нет, эти слова я слышала вовсе не от дяди, -  с  растерянным  видом
начала оправдываться Джемма, - а  от  нашего  дальнего  кузена,  Оливера
Баррингтона.
   - Весьма неприятный тип этот Оливер Баррингтон! - заметил Фредди. - Я
не мог его терпеть еще в те годы, когда мы вместе учились в школе.
   - Я полностью с тобой согласен, - заметил  виконт  и,  обратившись  к
девушке, добавил:
   - Так что советую тебе, милая моя, выбросить из головы  все,  что  он
там тебе наговорил!
   - Нет, что вы, он говорил это не мне! - воскликнула Джемма. -  Просто
люди обычно думают, что их слуги глухие и немые, и оттого  высказываются
в  их  присутствии  довольно  откровенно.  Вот  и  бедные   родственники
относятся к той же категории, что и слуги.
   Фредди хмыкнул, качая головой, затем заметил:
   -  Постарайся  как  можно  скорее  позабыть  о  том,  что  ты  бедная
родственница. Это никоим образом не годится для  супруги  Валайента.  Ты
племянница сэра Эйлмера. И как это для тебя  ни  прискорбно,  ты  должна
делать вид, что гордишься  этим.  Тебе  нужно  гордо  держать  голову  и
заставить всех поверить, что за вашим поспешным браком кроется  какой-то
особый расчет Валайента  и  что  он  неспроста  выбрал  именно  тебя  из
миллиона прочих девушек.
   Джемма посмотрела на него широко раскрытыми глазами и тихо спросила:
   - Вы.., и в самом деле считаете, милорд..,  то  есть  Фредди,  что  я
сумею.., так себя вести?
   - Тебе придется это сделать, -  заявил  Фредди.  -  Раз  уж  Валайент
ввязался в эту.., игру.
   В последний момент он заменил слово "глупость", уже готовое сорваться
с его языка, на более дипломатичное выражение.
   - Ему сейчас крайне важно, чтобы никто в Лондоне не  заподозрил,  что
Порт-кол, а вместе с ним и Ниоба жестоко посмеялись над ним.
   - Нет,  нет!  Конечно,  нет!  Я  понимаю!  -  горячо  заверила  своих
собеседников Джемма. - Вероятно, было  бы  лучше..,  если  бы  я  сейчас
исчезла куда-нибудь.
   Она нервно вздохнула и добавила, едва не плача:
   - Теперь я вижу, что.., с моей стороны было  ошибкой  соглашаться  на
этот брак... Но тогда это показалось мне таким замечательным..,  принять
от вас.., помощь в тот момент, когда я была почти в отчаянии.
   - Я рад, что сумел тебе помочь, - сказал  виконт  решительным  тоном,
как будто хотел убедить в этом самого себя.
   И Фредди прав - нам придется сохранять хорошую мину при плохой  игре,
а не поджимать трусливо хвост, словно побитая собака.
   - Вот это говорит настоящий боец! - одобрительно заявил Фредди. - Ну,
а теперь вернемся к Джемме.
   Он устремил на нее пристальный взгляд, и она поняла, что он изучает и
оценивает ее внешность.
   -  Я  постараюсь  сделать  все,  как  вы  мне  скажете,  -   смущенно
пробормотала она, - хотя и уверена, что все равно не смогу сравниться  с
Ниобой.
   - Помнится, я как-то раз спросил у своей матери, - произнес Фредди, -
кого она больше любит, моего брата или меня.
   Вместо ответа она сорвала в саду два  цветка  -  розу  и  лилию  -  и
протянула мне. "Как ты думаешь, какой из этих цветов красивее?" - задала
она мне вопрос. Я растерялся: "Не знаю, мама, они оба  красивые,  только
каждый по-своему", - ответил я. "Вот именно!  -  улыбнулась  она.  -  Их
просто нельзя сравнивать друг с другом. Можно  лишь  любоваться  обоими.
Вот так и вы с Чарли. Вы настолько разные, а я люблю вас обоих, ведь  вы
мои сыновья. И здесь не может быть вопроса о том, кто из вас у  меня  на
первом месте, а кто на втором. Вы оба мне одинаково дороги".
   - Какой замечательный ответ! - восхитилась Джемма. - Я запомню его на
тот случай, когда  у  меня  появятся  собственные  дети  и  зададут  мне
подобный вопрос.
   Затем, словно осознав, что она только что сказала, девушка  смутилась
и поспешно добавила:
   - Я буду стараться изо всех сил,  и,  возможно,  если  у  меня  будут
красивые платья и модная прическа,  то  милорду..,  ой!..  Валайенту  не
придется за меня краснеть.
   - У меня нет ни малейшего сомнения в этом. Наоборот,  я  уверен,  что
буду гордиться тобой, Джемма, - возразил виконт, и вновь в его голосе не
прозвучало особой убежденности.
   Все замолчали, и через некоторое время Джемма сказала:
   - Тогда.., прошу вас.., помогите мне выбрать подходящие  платья.  Мне
кажется, что сама я.., не справлюсь с такой непривычной задачей.
   Виконт казался удивленным, а  Фредди  засмеялся  и  не  без  ехидства
заметил:
   - Почему бы и нет, Валайент? У тебя хороший вкус и большой  опыт,  и,
уж конечно, ты знаешь толк в женских  нарядах.  В  прошлом  мне  не  раз
приходилось в этом убеждаться.
   - Помолчи! - поспешно сказал  виконт.  -  Ты  еще  хуже,  чем  Оливер
Баррингтон!
   - Надеюсь, что нет, - возразил Фредди, - но хочу признаться, что  мои
сестры,  когда  хотят  сразить  всех  наповал,  нередко   первым   делом
советуются со мной, какое из платьев им больше к лицу, а уж после  этого
покупают то или другое.
   - Что ж, решено, - бодрым тоном заявил виконт, -  мы  едем  вместе  с
Джеммой к мадам Берте покупать наряды.
   - Только в своем нынешнем виде она не может никуда ехать, -  поспешно
вмешался Фредди.
   - Почему? - удивился виконт.
   - Потому что уже через полчаса после нашего появления у мадам  Берты,
- ответил Фредди, - весь Лондон будет знать, что  твоя  молодая  жена  -
извини меня, Джемма, - вовсе тебе не пара.
   Джемма прекрасно поняла, что он имел в виду. Ее  единственное  платье
выглядело не  лучшим  образом.  Оно  не  только  плохо  на  ней  сидело,
поскольку, несмотря на все ее старания подогнать  его  по  фигуре,  было
по-прежнему велико, но и его бледно-голубой  цвет  -  "любовь-в-тумане",
который восхитительно шел Ниобе, - буквально убивал Джемму.
   К тому же ее пышные волосы непокорными прядями выбивались из небрежно
заколотого пучка, придавая ей несколько неопрятный вид.
   У  девушки  никогда  не  оставалось  времени,   чтобы   как   следует
причесаться, да ей и не хотелось лишний раз раздражать  Ниобу,  которой,
конечно, не понравилось, если бы  бедная  родственница  щеголяла  модной
прической.
   И  вот  теперь   Джемма   стала   перед   двумя   изысканно   одетыми
джентльменами,  мучительно  сознавая,   что   выглядит   в   их   глазах
растрепанной и неряшливой.
   - Мы поступим  следующим  образом,  -  решительно  заявил  Фредди.  -
Отправим мою карету со слугой на Бонд-стрит, чтобы он привез сюда  мадам
Берту с несколькими платьями,  а  из  них  Джемма  выберет  себе  такое,
которое сразу же сможет надеть. И уж потом  отправимся  за  покупками  в
город.  Если  ты  не  хочешь  выступить  в  роли  создателя  примадонны,
Валайент, то этим займусь я сам!
   Джемма радостно захлопала в ладоши.
   - Ах, это было бы просто замечательно.., замечательно! -  воскликнула
она. - Но как же быть с боксом?
   - Состязания начнутся не раньше двух часов, - ответил Фредди. - И  до
Уимблдона нам ехать не больше чем три четверти часа, а к  этому  времени
мы уже успеем приобрести достаточно тряпок.
   Джемма  поняла,  что  приятель  виконта  говорит  все  это  с  легкой
насмешкой.
   И  все-таки,  несмотря  ни  на  что,  она  чувствовала   себя   почти
счастливой, когда два часа спустя отправилась вместе с виконтом и Фредди
на  Бонд-стрит,  наряженная  в  землянично-розовое  муслиновое   платье,
отделанное кружевом, и модную шляпку того же цвета  с  вышитыми  на  ней
розовыми цветочками.
   Они посетили магазин мадам Берты, чтобы поглядеть на  другие  платья,
которые она не привозила на  Беркли-сквер,  но  не  обошли  вниманием  и
некоторых других портних, у которых обычно приобретали одежду виконт или
Фредди.
   Джемма была представлена им как новая виконтесса, и все они улыбались
и не знали, как ей угодить, и, когда без четверти  час  Фредди  объявил,
что им пора отвезти Джемму на Беркли-сквер и  отправляться  в  Уимблдон,
она с замиранием сердца подумала, что, вероятно, еще  ни  одна  девушка,
разве что в сказке, не могла получить столько красивых нарядов за  такое
короткое время.
   Когда они вернулись в дом виконта, Фредди сказал:
   - Джемма, тебе  захочется,  вероятно,  приобрести  еще  массу  прочих
вещей,  всякие  там  зонтики,  обувь,  перчатки  и  прочее.  Ты   можешь
отправиться за всем этим самостоятельно сегодня же. Но только не одна, а
с кем-нибудь.
   - Кого же я могу взять с собой? - удивленно спросила Джемма.
   - Вероятно, с ней может  поехать  кто-нибудь  из  твоих  служанок?  -
спросил виконта Фредди.
   - Я бы взяла с собой  девушку,  которая  сегодня  меня  разбудила,  -
быстро предложила Джемма. - Она показалась мне очень симпатичной.
   - Что ж, я не возражаю, - произнес виконт равнодушно.
   - Спасибо вам.., огромное спасибо за то, что вы позволили мне  купить
столько красивых вещей, - поблагодарила Джемма виконта  и  Фредди.  -  Я
никогда и не думала.., даже и мечтать не  смела,  что  у  меня  появятся
такие красивые и модные платья!
   - Я уверен, что ты будешь неплохо в них  выглядеть,  -  изрек  виконт
таким  же  безразличным  тоном,  и  его  друг   заметил   разочарование,
промелькнувшее в глазах девушки.
   - Сейчас я тебе скажу, как нам следует поступить, Валайент, -  сказал
он. - Думаю, что  всем  нам  захочется  после  конца  состязаний  как-то
развлечься, так почему  бы  нам  не  пообедать  сегодня  у  тебя?  Я  не
сомневаюсь, что, если ты пригласишь к себе кое-кого из наших друзей, они
будут в восторге от возможности первыми познакомиться  с  твоей  молодой
женой.
   - Ладно, - согласился виконт и обратился к Джемме:
   - Передай Кингстону, что  сегодня  к  обеду  будет  по  крайней  мере
человек десять. Я надеюсь, повар приготовит что-нибудь более  или  менее
съедобное.
   - Хорошо, я передам, - кивнула девушка.
   Она уже сошла с фаэтона, опираясь на руку  Фредди,  поскольку  виконт
правил лошадьми и не мог отпустить вожжи.
   - Надень свое самое эффектное платье, Джемма, - тихо сказал Фредди, -
и запомни, что ты непременно должна произвести неизгладимое  впечатление
на друзей Валайента. Это крайне необходимо.
   - Я не забуду, - слегка нервничая, ответила Джемма.
   Фредди сжал ей на прощанье руку и снова вернулся в фаэтон.
   Когда они немного отъехали от дома, он обернулся и увидел ее  стоящую
на верхней ступеньке, такую юную, стройную и изящную,  хотя  и  довольно
растерянную. Тогда он помахал ей рукой, а она махнула ему в ответ.
   - Знаешь, Валайент, - заметил он, поворачиваясь к другу,  -  все-таки
тебе чертовски везет!

Глава 3

   Когда фаэтон свернул  в  одну  из  улиц,  примыкавших  к  площади,  и
окончательно исчез из виду, Джемма вернулась в дом. В эту минуту в  холл
вбежал Хокинс, слуга виконта.
   Это был невысокий, жилистый человек; его поведение и речь выдавали  в
нем бывшего солдата; когда-то, во времена военных походов, он  служил  у
виконта денщиком, да так при нем и остался.
   - А где милорд? Он уже уехал? - с беспокойством спросил он у Джеммы.
   - Да, он и  мистер  Хинлип  отправились  на  состязания  по  боксу  в
Уимблдон, - ответила Джемма.
   С Хокинсом она уже успела познакомиться накануне вечером,  перед  тем
как миссис Кингстон отправилась с недовольной физиономией показывать  ей
спальню.
   Хокинс явно огорчился и пробормотал себе что-то под нос, тогда Джемма
вежливо поинтересовалась:
   - Что-нибудь случилось?
   - Да, миледи,  совершенно  верно,  случилось,  -  ответил  с  тяжелым
вздохом слуга, - и я просто ума не приложу, что мне теперь делать. Такая
незадача!
   - Быть может, я смогу вам как-нибудь помочь? - предложила Джемма.
   Тут ей показалось, что Хокинс немного смутился.
   - Ну, дело в том, миледи,  что  наша  прислуга  заявила  о  том,  что
увольняется. Дворецкий Кингстон вместе со своей женой, нашей экономкой.
   - Они уходят?! - изумленно воскликнула Джемма. - Но почему?
   Наступила пауза, после  чего  Хокинс,  помявшись,  с  неловким  видом
пояснил:
   - Им не понравилось, миледи, что наш хозяин женился.
   Джемма испуганно ойкнула и растерянно пробормотала:
   - Ax, Хокинс, я вовсе не хотела причинять виконту неприятности.
   И в то же самое время она подумала про пыль в гостиной,  про  ужасное
состояние простыней и про отвратительную еду, которую она ела вечером  и
сегодня утром. У нее даже промелькнула мысль,  что  уход  Кингстонов  не
окажется серьезной катастрофой для домашнего хозяйства виконта.
   Впрочем, она не знала, что скажет по этому поводу виконт, и торопливо
предложила:
   - Пожалуй, я пойду и поговорю с ними. Уверена: если я им  скажу,  что
не стану ни во что вмешиваться, они согласятся  остаться.  Покажите  мне
дорогу на кухню, пожалуйста!
   - Конечно, миледи, - как-то неохотно согласился Хокинс.
   Внезапно у  нее  возникло  ощущение,  что  старый  солдат  такого  же
невысокого  мнения  о  чете  Кингстонов,  что  и  она  сама,   и   очень
сомневается, так ли уж они необходимы здесь.
   Они прошли по коридору и  спустились  на  нижний  этаж  по  лестнице,
отчаянно нуждавшейся в уборке, как, впрочем, и все остальные помещения в
доме.
   Каменные плитки, которыми был выстлан пол в этой части дома, явно  не
выскребались целыми месяцами.
   Когда они проходили мимо кладовой, Джемма заглянула туда, и ее взгляд
упал на какой-то блестящий предмет, торчавший из кожаной сумки.
   Она остановилась, а в это время из-за дверцы большого шкафа  вынырнул
Кингстон, в руке у него блестел серебряный канделябр.
   Джемма решительно направилась к нему.
   - Как я поняла, Кингстон, - произнесла она как  можно  более  строгим
тоном, хотя внутри у нее все сжималось от страха, - вы и  ваша  жена  не
намерены больше служить в доме его милости.
   Тут  она  заметила,  что  Кингстон  вздрогнул  и  торопливо   положил
канделябр назад в сейф. Затем,  повернувшись  к  ней  лицом,  он  угрюмо
ответил:
   - Мы вообще-то устраивались на службу к неженатому джентльмену.
   - Я вполне понимаю ваше недовольство, - сказала Джемма, - но ведь  по
существующим правилам вы  не  должны  уходить  сразу.  Нужно  отработать
положенный срок после вашего объявления об уходе.
   - Нет, мы уходим немедленно! - проскрипел Кингстон.  -  И  хотели  бы
получить причитающееся нам жалованье.
   Джемма снова бросила взгляд на кожаную сумку  и  поняла,  что  блеск,
привлекший ее взгляд, исходил от серебряного канделябра,  парного  тому,
который дворецкий только что доставал из шкафа.
   - Как я понимаю, вы положили канделябр в сумку, чтобы отнести  его  в
починку. Но раз  вы  уходите,  я  сама  о  нем  позабочусь.  Пожалуйста,
поставьте его на место.
   На минуту в кладовой воцарилось напряженное молчание, и  Джемма  даже
подумала, что Кингстон собирается ответить  ей  какой-нибудь  дерзостью.
Тут в кладовую вошел Хокинс, остававшийся  до  сих  пор  в  коридоре,  и
бывший дворецкий капитулировал.
   - Это верно, миледи.  Я  собирался  было  отдать  его  в  починку,  -
пробурчал он, - но теперь  решил,  что  вы  все  равно  найдете  к  чему
придраться и без них, так что разбирайтесь тут сами.
   - Эй, приятель, попридержи-ка свой язык, - резко произнес Хокинс, - и
обращайся к ее милости уважительно!
   Кингстон потерпел поражение, и понимал это.
   Он достал из сумки  канделябр,  и  Джемма  заметила  на  ее  дне  еще
несколько изящных серебряных конфетниц.
   Она ничего не сказала, только проследила за тем, чтобы все  вернулось
назад на полки шкафа, после чего Хокинс захлопнул  дверцу,  запер  ее  и
вручил ей ключ.
   - Благодарю вас, Хокинс, - с искренней признательностью сказала она.
   Он понял, что  она  благодарит  его  не  только  за  ключ,  но  и  за
поддержку. Выйдя из кладовой, Джемма услышала, как старый солдат  сказал
Кингстону:
   - А теперь убирайтесь из дома подобру-поздорову, или я заявлю на  вас
в маги-, страт.
   Бывший дворецкий ответил ему грубой бранью. Джемма сделала  вид,  что
ничего не слышала, и торопливо направилась дальше по коридору.
   Хокинс догнал ее, когда Джемма уже подходила к двери кухни.
   Миссис Кингстон находилась  там,  уже  одетая  в  чепец  и  шаль.  На
кухонном столе рядом с остатками  еды  высилась  горка  свертков  разной
величины.
   При виде новой хозяйки лицо ее исказилось от злобы, и она уже открыла
рот, явно намереваясь сказать какую-то грубость, но Хокинс опередил ее:
   - Ну-ка, радость моя, я не выпущу тебя отсюда, пока ты не  развернешь
эти свертки и не покажешь ее светлости, что там у  тебя  припрятано.  Мы
уже схватили за руку  твоего  муженька  и  заставили  вернуть  на  место
серебряные подсвечники.
   Миссис Кингстон открыла от изумления рот, и Хокинс продолжал:
   - Тебе ведь известно не хуже, чем мне, что полагается за воровство на
сумму больше чем шиллинг, - виселица или высылка в колонии!
   Миссис  Кингстон  издала  отчаянный  вопль  и,   подхватив   плетеную
корзинку, в которой, вероятно, лежали ее платья, стремглав выскочила  за
дверь и побежала по коридору, прежде чем он смог что-либо добавить.
   Вскоре до кухни донеслись ее пронзительные крики -  она  звала  мужа.
Через несколько мгновений раздался  звук  захлопнувшейся  двери  черного
хода, и после этого наступила тишина.
   - Ну, вот они и ушли! - воскликнул Хокинс. - И если вы  спросите  мое
мнение, миледи, то я вам скажу -  дурную  траву  с  поля  вон!  Невелика
потеря для нашего дома, что там кривить душой!
   - Да я и сама так подумала, - ответила Джемма, - только  вот  мне  не
хотелось бы расстраивать его милость.
   - Эти Кингстоны пили его вино, а половину денег,  которые  выдавались
им на продукты, они делили с поваром.
   - А где же повар? - поинтересовалась Джемма.
   - Ушел  еще  час  назад,  -  ответил  Хокинс.  -  Испугался,  что  вы
обнаружите теперь все его махинации.
   - Почему же вы не говорили его светлости, что они его  обманывают?  -
удивилась Джемма.
   Хокинс немного помолчал и смущенно ответил:
   - Да вот в чем дело, миледи. В армии мы привыкли не совать нос  не  в
свое дело. Если бы мой хозяин спросил меня,  то  я  бы  сказал  ему  всю
правду, а так ведь все  шло  своим  чередом,  и  я  счел  за  лучшее  не
поднимать смуту.
   - Я вас могу понять, - согласилась  с  ним  Джемма.  -  Ну  а  теперь
давайте-ка посмотрим, что они намеревались унести с собой.
   В свертках оказались разные мелкие предметы, которые собрали по всему
дому нечистые на руку супруги. Здесь  были  и  ценные  вещи,  и  обычные
безделушки, но Джемма была рада, что им с Хокинсом удалось спасти их  от
вороватых Кингстонов.
   И лишь когда она все рассмотрела и сложила на поднос,  чтобы  вернуть
на свои  прежние  места,  Джемма  внезапно  вспомнила  про  распоряжение
виконта.
   - Ах, Хокинс, что же нам  делать?  -  испуганно  воскликнула  она.  -
Милорд сказал, что сегодня пригласит на обед  по  меньшей  мере  человек
десять своих друзей.
   - Сомневаюсь,  чтобы  нам  удалось  нанять  через  бюро  какую-нибудь
прислугу за такое короткое время, - с сомнением покачал головой Хокинс.
   Джемма подумала  несколько  минут,  а  затем  произнесла  решительным
тоном:
   - Тогда я вам скажу, как мы поступим...

***

   Виконт возвращался домой из Уимблдона в прекрасном расположении духа.
Он не только  получил  удовольствие  от  состязаний,  где  его  фаворит,
сержант Дженкинс, хорошенько отделал за двадцать  шесть  раундов  своего
противника, бомбардира, но еще и забавлялся не без доли цинизма, получая
поздравления от своих друзей и знакомых.
   Про себя он только усмехался и, оценивая степень искренности каждого,