на деревенской телеге рядом с  Джимом  Дженкинсом,  он  вряд  ли
сможет заподозрить, что эта женщина - юная леди из Холла.
   Когда они проезжали через Оукл, Мелинда  наклонила  голову  пониже  и
надеялась лишь на то, что поля шляпы скроют ее лицо. Когда они  достигли
окраины деревни, она облегченно вздохнула.
   - Все в порядке, - сказал Джим. - Я же говорил вам,  что  все  они  в
Оукле лентяи.
   Когда они прибыли в Леминстер, еще не было и пяти часов.  Джим  хотел
отвезти Мелинду на железнодорожный вокзал, но она отказалась, зная,  что
вокзал находится неподалеку от рыночной площади, и посчитав,  что  будет
безопаснее, если последнюю часть пути она преодолеет в одиночестве.
   - Спасибо тебе, Джим! - сказала Мелинда, подавая руку. - Я  так  тебе
благодарна  за  твою  помощь.  Надеюсь,  никто   не   обвинит   тебя   в
пособничестве моему исчезновению.
   - Они не смогут этого сделать, мисс, - ответил Джим. - Удачи  вам.  -
Он  сердечно  пожал  ей  руку,  одарил  хитрой  улыбкой   и   отправился
вытаскивать из задней части телеги торбу для своей лошади.
   Мелинда медленно пошла прочь, чувствуя, что позади  оставляет  своего
последнего друга.
   Она  думала  о  том,  что  деревенские  жители  отличаются   изрядной
деликатностью - ведь Джим  ни  единым  вопросом  не  попытался  выведать
причины ее побега, а просто воспринял ситуацию, как  она  есть.  Большую
часть пути они проехали в полном молчании, и  это  дало  ей  возможность
собраться с мыслями и подготовиться к предстоящим испытаниям.
   Мелинда добралась до  железнодорожного  вокзала  и  там  узнала,  что
ночной экспресс, прибывающий с севера, остановится в Леминстере в  шесть
часов. Она прошла в  билетную  кассу  и  справилась  о  цене  билета  до
Лондона. Мелинда пришла в ужас, когда узнала о разнице в ценах за билеты
в открытом и  в  комфортабельном  вагоне  высшего  класса.  На  какое-то
мгновение она даже заколебалась, но потом  решила,  что  было  бы  глупо
сэкономить на поездке, но приехать в  Лондон  грязной  и  закопченной  и
безнадежно испортить ее единственное приличное платье.
   Если она собирается найти себе место, то обязательно должна выглядеть
прилично, поэтому Мелинда хоть и с трудом, но  все-таки  заставила  себя
отдать кассиру целых четыре монеты из своих золотых  соверенов,  за  что
получила лишь несколько шиллингов сдачи и выписанный от  руки  билет  на
поезд.
   Имея в запасе почти целый час,  она  первым  делом  пошла  в  дамскую
комнату ожидания, чтобы почистить свою одежду. Затем, почувствовав,  что
голодна, Мелинда отправилась на поиски места, где можно было бы  поесть.
Она заметила около здания вокзала булочную, из которой  доносился  запах
свежевыпеченного хлеба.
   Она купила себе две сдобные булочки  по  одному  пенни  за  каждую  -
больших, только что из печи и  покрытых  слоем  засахаренной  смородины;
затем она вернулась с  ними  в  дамскую  комнату  и  уже  там  жадно  их
проглотила. Не слишком питательный завтрак,  подумала  Мелинда,  но  кто
знает, где и что она поест в следующий раз.
   Из-за нервного напряжения тревожные мысли переполняли голову Мелинды:
а вдруг поезд сломается где-нибудь по дороге и не прибудет на станцию; а
вдруг кто-либо, кто знаком с дядей Гектором, узнает Мелинду  и  помешает
ей  уехать  в  Лондон?  Клерк  в  билетной  кассе  посмотрел  на  нее  с
удивлением, когда она попросила только один билет, и это также сильно ее
обеспокоило. Правильная речь и приличная, хотя  и  несколько  поношенная
одежда однозначно выдавали в ней девушку из благородной  семьи,  которой
не подобает путешествовать в поезде одной.
   Всякий раз, когда в комнате ожидания открывалась  дверь,  Мелинда  со
страхом  смотрела  на  вновь  входящих,  однако  ее  опасения  оказались
напрасными, так как появились лишь две здоровенные  молодые  деревенские
девки,  которые,  как  она  поняла  из  их  разговора,  отправлялись  на
следующую станцию скорее ради забавы, чем по необходимости.
   Однако когда наконец, издавая громкий свист,  пыхтя,  выпуская  клубы
пара и изрыгая дым, поезд медленно въехал на  станцию,  откуда-то  вдруг
появилось множество  людей.  Тут  были  и  носильщики,  и  пассажиры,  и
железнодорожные служащие, а больше всего  любопытных  мужчин,  женщин  и
детей, которые, несмотря на столь ранний час, пришли просто поглазеть на
чудо нового времени - железнодорожный поезд.
   По мере того как поезд подходил к платформе, присутствующие приходили
в сильнейшее возбуждение, близкое  к  истерическому.  Носильщики  орали,
пассажиры толкали друг друга, хотя не было никаких причин для спешки.
   Почти против ее воли Мелинду подхватило  людское  течение  и  понесло
вперед, а затем кто-то помог ей сесть в вагон. После нее втиснулось  еще
пять человек, и дверь с шумом захлопнулась.
   Место Мелинды оказалось у окна, в дальнем конце вагона. Напротив  нее
расположился какой-то пожилой господин, закутанный  в  толстый  твидовый
плащ: по-видимому, он опасался холода, несмотря на то что стояло лето. У
его жены на лицо была опущена вуаль, а одета она была  в  плащ,  обильно
украшенный черным янтарем.  На  голове  у  дамы  была  шляпка  в  тон  с
остальной одеждой.
   Остальные  пассажиры  были  мужчинами.  Мелинда  отнесла  их  к  типу
деловых, хотя она мало  была  знакома  с  подобными  людьми.  Однако  ее
предположения подтвердились, когда они повели  между  собой  разговор  о
сделках и покупателях. Один  из  них  даже  продемонстрировал  несколько
образцов шерстяных тканей, качество которых, как он сам не без  гордости
заявил, заставит глаза лавочников вылезти на лоб, когда он доберется  до
Лондона.
   На   платформе   волнение,   казалось,   нарастало,   пока   наконец,
сопровождаемый  огромными  клубами  дыма,   проплывающими   мимо   окон,
пронзительно звучащими свистками, громкими голосами и  машущими  руками,
поезд не двинулся медленно по рельсам. У Мелинды перехватило дыхание. Ей
удалось! Она убежала! Этот поезд, который мог мчаться быстрее, чем любая
из дядюшкиных лошадей, доставит  ее  прямо  в  Лондон.  Она  убежала,  и
полковник Гиллингем ушел из ее жизни.
   Чувство облегчения было  настолько  велико,  что  в  какой-то  момент
Мелинде даже захотелось кричать. Гордость заставила ее сдержать  готовые
хлынуть из глаз слезы, хотя, когда она смотрела  в  окно,  ей  почему-то
долго все виделось как в  тумане.  Всю  ее  охватило  какое-то  странное
чувство. Раскачивающийся вагон, стук  колес  о  железные  рельсы,  клубы
дыма, проплывающие мимо окна, - все это рождало  ощущения,  которых  она
никогда не испытывала прежде. Все это было  так  необычно,  и  ей  стало
казаться, что с этого момента ее жизнь должна начаться сначала.
   Прикрыв глаза, она попыталась  собраться  с  мыслями  и  решить,  что
должна предпринять в первую очередь, когда прибудет  в  Лондон.  Мелинда
посчитала, что их  поезд  должен  прийти  туда  около  часа  дня.  Таким
образом, у нее оставалось бы целых полдня после обеда,  чтобы  подыскать
подходящее место для ночлега, а заодно и  разузнать,  как  добраться  до
агентства, называвшегося "Бюро миссис Бруэр", где, по ее  расчетам,  она
могла бы приступить к поискам работы.
   Она не узнала бы названия этого агентства, если бы в  свое  время  не
писала различных писем от своей тетки к  миссис  же  Бруэр,  когда  леди
Стейнион требовалась новая экономка.
   Через почтовые бюллетени госпожа Бруэр информировала своих  адресатов
о том, что ее бюро поставляет персонал любой категории  для  знатного  и
мелкопоместного дворянства, а  по  особому  заказу  может  обеспечить  и
услуги гувернанток и компаньонок по вполне сходной цене.
   Мелинда сожалела о том, что во время поспешного бегства  из  Холла  у
нее не нашлось времени посмотреть лондонский адрес госпожи Бруэр, но она
была уверена, что на месте кто-нибудь да сообщит ей, где  находится  это
бюро.
   Она хорошо понимала, что даже если найдет госпожу Бруэр, то неизбежно
возникнут определенные трудности при попытке получить место без  наличия
у нее соответствующих рекомендаций. Но, решила Мелинда в  конце  концов,
будет лучше всего, если она открыто скажет, что приходится родственницей
леди Стейнион, в надежде на то, что госпожа Бруэр не вздумает обратиться
к ее тетушке для выяснения дополнительных подробностей о ней.
   Мелинда  начала  понимать,  что  впереди  ее  ждет   намного   больше
испытаний, чем она  предполагала  поначалу.  Она  в  отчаянии  бросилась
бежать из Холла, потому что была напутана,  но  все-таки  она  верила  -
возможно, проявляя излишнюю самоуверенность,  -  что  в  будущем  сумеет
найти работу и не будет вынуждена вернуться в дом своего дядюшки,  чтобы
не умереть с голода.
   "Я должна быть практичной; я должна  быть  благоразумной,  -  внушала
себе Мелинда. - Я должна осознать - ничто не дается само собой".
   Теперь она начала сожалеть, что не взяла билет в  открытый  вагон,  -
тогда у нее осталось бы  больше  денег.  Те  шесть  гиней,  которые  еще
оставались в кошельке, показались бы огромной суммой тому, кто вроде нее
ранее не держал в руках  больше  нескольких  шиллингов;  однако  Мелинда
понимала, что этих денег не хватит надолго.
   "Я должна остерегаться карманников, - думала она, - ..и мелких  воров
тоже!"
   Оказалось, что  существует  огромное  множество  вещей,  которые  она
теперь должна запомнить и держать в голове, на  какое-то  мгновение  она
почувствовала, что на нее накатилась волна ужаса. Затем она взяла себя в
руки и уверила, что все будет хорошо, что бог защитит ее.
   Она попыталась молиться и, должно быть, задремала на несколько минут;
когда она  открыла  глаза,  то  увидела,  что  все  остальные  пассажиры
собрались завтракать.
   У джентльмена в плаще и его супруги была  огромных  размеров  корзина
для пикника, а у деловых - если эти господа действительно были  таковыми
- пакеты с сандвичами. Чувствуя  себя  очень  голодной,  Мелинда  теперь
жалела, что не  купила  в  булочной  больше  этих  дешевых  булочек.  Ей
казалось, что она не ела целую вечность.
   Пожилой господин, сидящий напротив нее, обгладывал крылышко цыпленка.
Потом он и его жена поедали клубнику, посыпая ее сахаром из сахарницы  с
серебряной  крышкой  и  поливая  сливками  из   маленького   серебряного
кувшинчика. Мелинда наблюдала за этой парой почти с  благоговением.  Она
вспомнила, что не слишком плотно пообедала накануне, а вечером и  вообще
не ужинала. Израненная спина причиняла ей  боль,  и  она  задавала  себе
вопрос, не усиливаются ли боли в спине оттого, что она голодна?
   Мелинда на время закрыла  глаза,  чтобы  не  видеть  людей  напротив,
которые ели и ели без остановки.
   - Вообще-то я не голодна, - раздраженно сказала дама с вуалью.  -  От
всей этой качки меня тошнит.
   - Может, немножко бренди, дорогая? - спросил ее муж.
   - Нет, только не бренди! - вскричала дама так, словно  ей  предлагали
не бренди, а мышьяк. - Но, может быть, бокал шампанского.
   - Да, да, конечно, - засуетился пожилой господин.
   Он достал из корзины  для  пикника  опорожненную  наполовину  бутылку
шампанского и подставил ее на пол  у  ног  Мелинды.  Ее  обдало  запахом
цыпленка и клубники, и она остро почувствовала, что  голод  терзает  ее,
подобно нестерпимой боли.
   Пожилой господин налил  в  бокал  шампанское,  а  затем  сказал  жене
шепотом, хотя Мелинда отлично слышала каждое слово:
   - Дорогая, у нас осталось так много лишнего; как ты  думаешь,  может,
стоит предложить что-нибудь этой юной леди напротив?  Очевидно,  она  не
взяла с собой никакой еды.
   - Ни в коем случае! - запротестовала жена. -  Женщина,  которая  одна
садится в поезд!
   Можно представить себе, кем она может быть!
   Не смей вообще с ней разговаривать!
   Мелинда закрыла глаза. Вот с чем ей придется постоянно сталкиваться в
будущем. Одинокая женщина - это всегда повод для подозрений,  и  поэтому
ее следует не замечать и избегать. Она была  благодарна  этим  господам,
когда они наконец убрали свою корзину для пикника под сиденье.
   -  Мы  прибываем  через  час,  -  услышала  Мелинда  чей-то  голос  и
определенно решила для себя, что прежде, чем  она  займется  делами,  ей
надо будет обязательно поесть.
   Поезд замедлил движение, и она нетерпеливо выглянула в окно. Внезапно
движение совсем прекратилось.
   - Почему мы остановились тут? - спросил один из пассажиров.
   Его приятель открыл окно и высунул голову наружу.
   - Ничего не могу понять, - сказал он. Затем тон его изменился:
   - Эй, кондуктор! Я вас зову, кондуктор! Что случилось?
   - Не знаю, сэр, - ответ был совершенно исчерпывающим.  -  Я  полагаю,
что это может быть вызвано только неисправностью на линии.
   Что-то действительно случилось на линии, и их  поезд  простоял  целых
пять часов, пока устраняли поломку. Некоторые из  пассажиров  с  большим
трудом спускались с  высоких  ступенек  вагонов  и  прохаживались  вдоль
поезда, чтобы взглянуть на оползень, который принес с собой кучу  камней
и засыпал ими рельсы. Мужчины  были  мобилизованы  на  расчистку  путей.
Поезд должен был тронуться сначала через час, потом через два,  наконец,
через три часа!
   Но только по прошествии пяти часов со времени остановки поезд наконец
вновь пришел в движение. Все это время делать  было  совершенно  нечего,
кроме как бродить по лесам и полям по обе стороны  от  железной  дороги.
Мелинда все сильнее и сильнее испытывала чувство голода. В конце  концов
она заговорила с кондуктором.
   - Не подскажете, где здесь можно было бы купить что-нибудь поесть?  -
спросила она. - К несчастью, я уезжала в спешке и ничего не прихватила с
собой.
   - Все благоразумные пассажиры берут с собой что-нибудь перекусить,  -
ответил кондуктор. - Никто не знает,  мисс,  когда  такая  вот  задержка
может случиться на линии.
   - Я все это понимаю, - продолжала Мелинда с улыбкой, - но теперь  уже
слишком поздно быть предусмотрительной, а я очень голодна.
   Он взглянул на нее, и Мелинде  показалось,  что  выражение  чванливой
важности на его лице несколько смягчилось.
   - Давайте-ка посмотрим, что я смогу сделать для вас, - ответил он.  -
У меня самого дочь ваших лет.
   Кондуктор отправился в сторону головного вагона, а когда вернулся, то
держал в руках большой кусок пирога  с  деревенской  ветчиной  и  ломоть
хлеба с толстым куском сыра.
   - Там, в одном из вагонов, едет фермерша,  -  объяснил  кондуктор.  -
Говорит, везла пирог с ветчиной в подарок своей сестре, но, когда  здесь
случилось такое, они, пока ждали отправки, почти весь его съели.
   - Как это милосердно с ее стороны, - сказала Мелинда. -  Как  бы  мне
расплатиться с ней?
   - Я думаю, она бы обиделась, предложи вы ей деньги, - уверенно заявил
кондуктор. - Когда я рассказал, что молодая дама, которая едет  в  нашем
поезде, попала в затруднительное положение, она немедленно заявила,  что
хочет помочь.
   - Пожалуйста, передайте ей  большое,  большое  спасибо!  -  попросила
Мелинда.
   Это было так не похоже на отношение той пожилой пары  из  ее  вагона.
Потом Мелинда поела, и еще никогда в жизни  еда  не  казалась  ей  столь
вкусной.
   Поезд наконец тронулся, но двигался очень медленно. Солнце уже  село,
и день клонился к вечеру, когда они в конце концов прибыли на  Юстонский
вокзал в Лондоне.
   - Ну, слава богу, мы наконец-то доехали! - сказала дама с  вуалью.  -
Более отвратительной поездки в жизни своей не помню. В следующий  раз  я
воспользуюсь только экипажем.
   - Я знал, дорогая, что  ты  всегда  отдаешь  предпочтение  карете,  -
ответил мягко ее муж. - Поездки по железной дороге  не  для  благородных
дам.
   - Разумеется, нет, - продолжала его жена. - О корзине для пикника  не
беспокойся. Отдадим распоряжение лакею, и он заберет ее, когда мы найдем
карету.
   - Да,  а  носильщик  пока  присмотрит  за  ней,  -  заключил  пожилой
господин. - Не тревожься, Гертруда. Ты ведь знаешь, что на  вокзалах  ты
всегда излишне нервничаешь.
   - Ну, это уж  точно  в  последний  раз,  когда  я  согласилась  ехать
поездом, - твердо заявила ему жена.
   - Ты уже говорила это в прошлый раз,  -  напомнил  ей  муж.  -  Но  я
полностью согласен с тобой. Надо вернуться к старой доброй карете, а еще
лучше всего, к собственному экипажу и ехать маленькими перегонами.
   - А мое мнение таково, что поезда скоро прекратят свое существование,
- сделала всеобъемлющее заключение эта  дама.  -  Общественность  просто
откажется от переездов с такими неудобствами.
   Мелинда едва прислушивалась к их беседе.
   Она напряженно и внимательно смотрела в окно. На  вокзале,  казалось,
сосредоточилась  огромная  масса  людей.  В  первый  момент   она   даже
почувствовала настоящий испуг. Было уже довольно поздно. Нечего и думать
о том, чтобы ехать в бюро миссис Бруэр в столь поздний час.
   Мелинда подумала,  что  можно  было  бы  поинтересоваться  у  парочки
напротив, не знают ли они какие-нибудь приличные меблированные  комнаты.
Она собралась с духом, и сразу после того, как дверь  купе  открылась  и
деловые джентльмены уже выходили  из  вагона,  она  проговорила  слабым,
испуганным голосом:
   - Я.., я хочу спросить.., не могли бы вы.., сказать мне...
   Дама в вуали бросила на нее уничтожающий взгляд.
   - Нет! - ответила она враждебно. - Мы ничего не сможем вам сказать. -
И она величаво выплыла из вагона, сопровождаемая своим мужем.
   Мелинда покидала вагон последней. По  перрону  распространялся  запах
дыма, шумел паровоз, кричали носильщики.  Все  это,  казалось,  оглушило
девушку.
   - Носильщик? Носильщик? Вам нужен носильщик, мисс?
   - Нет..,  нет,  благодарю,  -  ответила  Мелинда,  и,  захватив  свой
саквояж, она влилась в поток других пассажиров.
   Ей показалось, что все куда-то безумно спешат. Она шла  по  платформе
гораздо медленнее.
   - Ваш билет, мисс?
   Ей пришлось поставить свой багаж и  открыть  кошелек,  чтобы  достать
билет. Доставая билет, она оглянулась и заметила, что покидает платформу
почти последней. Сойдя с  платформы,  народ  спешил  к  длинной  цепочке
темных экипажей. Мелинда  остановилась,  оглядываясь  вокруг.  Наверняка
должен быть кто-то,  у  кого  она  могла  бы  все  узнать,  -  например,
священник.
   А потом тихий, очень приятный женский голос рядом с ней произнес:
   - Вы так оглядываетесь, будто что-то потеряли.  Не  могла  бы  я  вам
чем-нибудь помочь?
   Мелинда обернулась. Незнакомая дама, просто, но со вкусом  одетая,  с
сочувствием смотрела на нее. На вид ей было около пятидесяти.
   - Я.., боюсь, что я.., я впервые в Лондоне, -  пробормотала  Мелинда,
чуть ли не извиняясь. - Я просто..,  я  просто  хотела  узнать..,  может
быть, кто-нибудь посоветовал бы мне..,  где  можно  снять  меблированную
комнату только на одну ночь.
   - Что же, у вас нет здесь ни друзей, ни родственников? - сочувственно
спросила женщина, что как-то успокоило Мелинду.
   - Боюсь, что нет, - ответила девушка. - Я...  я  приехала  в  Лондон,
чтобы найти работу.
   Поезд задержался, и сегодня вечером я уже не смогу  попасть  в  бюро,
где мне могли бы предложить место.
   - Нет, разумеется, не сможете, - сказала пожилая дама. - И поэтому вы
хотите снять комнату?
   Мелинда кивнула.
   - Только на одну или две ночи, - пояснила она,  -  пока  я  не  найду
какую-нибудь подходящую работу.
   Наступило молчание, и  так  как  дама  ничего  не  ответила,  Мелинда
спросила у нее с отчаянием:
   - Может быть.., вы знаете.., где это?
   - Думаю, что я просто обязана вам помочь,  -  ответила  дама.  -  Это
очень непредусмотрительно с вашей стороны - приехать подобным образом  в
незнакомый город, даже не зная, где в нем можно остановиться. У  вокзала
стоит мой экипаж. Если вы поедете со мной, я отвезу вас в  такое  место,
где вы могли бы остановиться сегодня на ночь.
   - Вы очень добры, - ответила Мелинда с благодарностью. - Надеюсь, это
не причинит вам  лишних  хлопот?  Я  имею  в  виду...  Ведь