азумеется - считали превосходным решением.
   Наконец герцог капитулировал - он понял, что другого  способа  спасти
имя клана не было. Его согласие словно подожгло запал - не успел  герцог
произнести  "да",  как  события  понеслись,  набирая  скорость.  Старики
поспешно отправились в Шотландию готовиться к свадьбе. Сам же герцог еще
на одну ночь остался в Лондоне, попытавшись вспомнить прежние дни, когда
он был простым офицером и никому не было до него никакого дела, и  решил
повеселиться всласть.
   Он отыскал одну из своих старых подруг - если,  конечно,  можно  было
так назвать ее, - которая все еще выступала в "Веселом театре"  и  после
трех лет разлуки совершенно не изменилась.
   Посмотрев выступление, как и прежде  превосходное,  герцог  пригласил
девицу поужинать в ресторане "Романо", а  она  рассказала  ему  о  своей
жизни со времени их последней  встречи.  Слушать  было  забавно,  однако
герцога  шокировало  то,  что  не  один   мужчина   успел   осыпать   ее
бриллиантами,  а  последний  из  покровителей,  как  выяснилось,   сумел
добиться для нее свободного вечера, который певичка и провела с ним.
   - Спасибо тебе, Милли, - сказал герцог. - Ты только похорошела с  тех
пор, как я видел тебя в последний раз.
   Это была ложь, но он знал, что хочет  услышать  певичка.  Она  обняла
герцога со словами:
   - Спасибо тебе, дорогой Талбот!  Я  никогда  не  забывала  тебя..,  а
теперь ты стал герцогом, и не так стеснен в средствах, и, быть может...
   Герцог быстро перебил ее:
   - Завтра утром я уезжаю в  Шотландию,  Милли,  и,  возможно,  никогда
больше не вернусь.
   Девица издала полное ужаса восклицание, однако уже на  заре,  покидая
ее квартирку, герцог подумал, что ему  вряд  ли  захочется  возвращаться
туда.
   "Старею", - заключил он.
   Он вспомнил себя  офицером,  каким  был,  возвращаясь  из  последнего
отпуска, - куда делось очарование жизни и желание наслаждаться ею?
   Как он и предполагал, в замке его встречали волынщики,  старейшины  и
члены клана в килтах цветов Мак-Кэронов. Все они прошли  не  одну  милю,
чтобы встретиться с ним.
   Герцог с удовольствием узнал, что его собственный  шотландский  наряд
висит в кладовой клуба. Таким образом, глава клана сумел появиться перед
своими людьми в надлежащем виде, не обманув их ожиданий.
   Были речи, были тосты, были воспоминания о детстве герцога. И  только
оставшись наконец в спальне, где умер его дядя, он  понял,  что  наконец
вернулся домой, и все усилия были не напрасны.
   Герцог  заметил  нищету  своих  подданных,  их   истертые   килты   и
разваливающиеся башмаки, а хутора,  встречавшиеся  по  дороге  в  замок,
являли собой образец полной разрухи.
   Да и сам замок был не в лучшем состоянии - сэр Иэн не ошибся, говоря,
что на ремонт придется потратить целое состояние,  иначе  здание  просто
рухнет. Оставалось только надеяться на то, что будущая женитьба принесет
достаточно денег.
   Но снаружи замок выглядел  впечатляюще  -  над  окрестными  пустошами
возвышались зубчатые башни и  ровные  крыши,  а  витражи  высоких  окон,
блестящие на солнце,  перемежались  с  бойницами,  из  которых  когда-то
лучники поражали врагов.
   Войдя в главную спальню, посреди которой вот уже три столетия  подряд
стояла огромная кровать  на  четырех  массивных  ножках,  герцог  увидел
старинный ковер, который совсем вытерся, и выгоревшие занавеси,  которые
окончательно утратили свой цвет, их отделка порвалась и висела клочками.
Несколько  стекол  окна  треснуло,  а  когда  герцог  бросил  камзол   с
блестящими пуговицами на стул, ножка его подломилась. "Конечно, моя жена
станет герцогиней, но  заплатить  ей  за  это  придется  очень  и  очень
дорого", - подумал герцог.
   Весь следующий день герцог отдыхал и совершенно не думал  о  будущем.
Отправившись на реку, где рыбачил еще мальчиком, он поймал двух лососей.
Где бы ни появлялся новый  глава  клана,  люди  выбегали  из  домишек  и
радостно приветствовали его.
   Герцог понимал их настроения - они видели в нем продолжение  традиций
и безопасность.
   Смерть сыновей прежнего  главы  стала  настоящим  ударом  для  членов
клана, которые боялись, что после смерти старого  герцога  некому  будет
занять его место.  О  существовании  герцога  Инверкарона,  естественно,
позабыли - хоть он и не раз проводил каникулы в замке, но это было еще в
пору его детства, когда родители жили в Эдинбурге. Матушка была  слишком
слаба для холодных зим северной Шотландии.
   Теперь же старухи  наперебой  стали  вспоминать  о  детских  шалостях
герцога, которые сам он давно позабыл, и даже припомнили,  когда  именно
он поймал первого лосося, подстрелил первую  куропатку  и  убил  первого
оленя.
   Время летело  быстро.  Наконец  герцогу  сообщили,  что  вдовствующая
графиня Далбет ожидает его в гости.
   До Далбет-Хауса, стоявшего  на  берегу  Северного  моря,  на  высоких
утесах, значительно проще было добраться верхом по  пустошам,  нежели  в
карете. Замок, покинутый столетием раньше,  стоял  дальше  по  берегу  -
утес, образовывавший его основание, понемногу крошился, и замок признали
опасным для жилья. Сто лет назад графу Далбетскому сообщили, что падение
замка в море - всего лишь вопрос времени, тогда  граф  построил  дом,  в
который переехал со всей семьей и  челядью.  Однако  замок  до  сих  пор
упрямо  сопротивлялся  стихиям  и  высился  на  утесе,  служа   надежным
ориентиром для рыбачьих лодок.
   Далбет-Хаус был выстроен  с  большим  вкусом,  вокруг  дома  раскинут
великолепный сад, огражденный надежной стеной.
   Ровно в четыре часа дня роскошный экипаж (за который, разумеется,  не
заплатили), запряженный  четверкой  лошадей,  въехал  в  кованые  ворота
замка. Герцог прибыл точно в назначенное время.  Предполагалось,  что  в
первый вечер он познакомится с вдовствующей графиней и ее дочерью, а  на
следующий день был назначен совет родственников.
   Герцог не мог отделаться от  ощущения,  что  сегодня  же  планируется
оглашение  его  помолвки  с   леди   Джейн.   Он-то   надеялся   поближе
познакомиться с невестой и, если  повезет,  найти  хоть  какие-то  общие
интересы. Впрочем, с самого  своего  приезда  герцог  понимал,  что  все
вокруг ужасно спешат женить его, поэтому ему ничего не оставалось, кроме
как сохранять свое достоинство.
   Откинувшись на подушки экипажа - герцог приказал лакею открыть  верх,
- новоиспеченный жених рассматривал окрестности, которые теперь казались
ему еще красивее, чем в детстве. Длинная  дорога  вилась  по  вересковым
пустошам, то поднимаясь на холм, то пропадая в заросшей соснами и  елями
долине, посреди которой бежала  река,  несомненно,  полная  великолепных
лососей. Дальше снова шли пустоши,  и  наконец  дорога  заворачивала  на
утесы,  откуда  открывался  великолепный  вид  на  море,  на   горизонте
сливавшееся с небом.  Утесы  тянулись  где-то  вдали,  но  герцог  сумел
разглядеть острые камни, о которые разбилась лодка его кузена.
   Наконец показался Далбет-Хаус,  и  вскоре  вдовствующая  графиня  уже
приветствовала герцога.
   Она оказалась совсем не похожей на ту  женщину,  которую  представлял
себе герцог, но это был только первый из ожидавших его сюрпризов.
   Черное платье графини, прибывшее прямиком из Парижа  и  отделанное  с
такой тонкостью, какой герцог никак не  думал  встретить  в  шотландских
горах, выглядело великолепно.  К  тому  же  герцог  сразу  заметил,  что
женщина накрашена и напудрена, хотя в Шотландии это, мягко говоря,  было
не принято, и тут же вспомнил слова маркиза о том,  что  последние  годы
жизни ее супруга  были  не  особенно  счастливыми.  Болтая  без  умолку,
графиня провела герцога в элегантную гостиную  с  высокими  потолками  и
видом на море.
   По сравнению с замком герцога Далбет-Хаус был  роскошным.  Повсюду  в
изобилии  выращивались  цветы,  просторные  комнаты  украшали   шелковые
подушки и хрустальные канделябры. Серебряный же сервиз,  в  котором  был
подан чай, наверняка стоил целое состояние.
   Герцог пил чай наедине с хозяйкой. Графиня то упрашивала его откушать
лепешек, булочек и прочих угощений, то начинала щебетать, видимо,  желая
показать, что заботится о госте и очень рада его видеть.
   - Не могу вам сказать, - трещала она, - как грустно было  следить  за
болезнью вашего дядюшки. Конечно, в округе живет еще  много  народа,  но
мне всегда казалось, что такие  близкие  соседи,  как  мы,  должны  быть
друзьями. Теперь моя мечта осуществилась!
   Она бросила на герцога игривый взгляд и добавила:
   - Разумеется, дорогая Джейн очень смущается встречаться  с  вами,  но
вы, конечно, будете к ней добры.  Она  долгое  время  жила  в  Италии  и
совершенно  позабыла  шотландские  традиции.  Ей   столькому   предстоит
научиться!
   При этих словах сердце герцога замерло - именно этого  он  и  боялся.
Однако, познакомившись с молодой графиней, он впал в отчаяние.
   Жених явился в гости в ослепительном  вечернем  наряде  и  с  меховой
сумкой вождя, прежде принадлежавшей его дяде. Вдовствующая графиня сияла
бриллиантами, черное платье было специально сшито для придворного  бала.
Графиню сопровождали полковник Макбет, с которым герцог  уже  виделся  в
Лондоне, и один из родственников полковника, известный  как  "Макбет  из
Макбетов".
   Когда подали шампанское, герцог быстро осушил бокал, он  смеялся  над
самим собой, но не переставал тревожиться.
   Как только бокал был наполнен вновь, двери распахнулись.
   На пороге появилась юная графиня.
   Вначале граф подумал, что это гостья.
   Потом девушка не спеша  подошла  к  мачехе,  и  граф  решил,  что  от
шампанского у него начались галлюцинации.
   Она была красива. Собственно, мало кто  мог  с  ней  сравниться.  Она
совсем не походила на тот образ, который рисовал себе герцог, и уж вовсе
ничем  не  напоминала  шотландских  девушек:  светлые   волосы,   изящно
уложенные по последней моде, белое платье, по дороговизне и элегантности
не уступающее наряду мачехи.
   При более внимательном  рассмотрении  искушенный  в  женщинах  герцог
заметил, что ресницы у девушки накрашены. Цвет  пунцовых  губ  далек  от
натурального, а белая как мел кожа наводила на мысли о пудре.
   "Да, - подумалось герцогу, - с тех пор, как я был ребенком,  нравы  в
Шотландии изменились".
   Вдовствующая графиня нежно обняла падчерицу за плечи.
   - Это Джейн! - сказала она герцогу. - О, как я переживаю, когда вижу,
как двое молодых людей впервые знакомятся друг с другом!
   Легкая дрожь  в  ее  голосе  подсказала  герцогу,  что  мачеха  очень
взволнована.
   Он взял руку девушки и произнес:
   - Я очень много слышал о вас.
   Он ожидал, что девушка смутится,  однако  из-под  накрашенных  ресниц
сверкнул дерзкий взгляд и пунцовые губы произнесли:
   - А я  так  мечтала,  о,  так  мечтала  познакомиться  с  вами,  ваша
светлость!
   Они отправились на ужин, проходивший в огромной светлой зале.
   Сидевшая во главе  стола  вдовствующая  графиня  поддерживала  легкую
светскую беседу. Герцогу казалось, что он зритель  умело  разыгрываемого
представления.
   Обед был великолепен. Лица пожилых джентльменов все сильнее  краснели
после каждой рюмки, а шутки становились все более сальными. Позже герцог
вспоминал, что гости  много  смеялись,  и  молодая  графиня,  ничуть  не
стесняясь, веселилась со всеми, не обращая  никакого  внимания  даже  на
разницу в возрасте.
   И вот, лежа без сна, герцог вновь и вновь обдумывал случившееся.  Это
было невероятно.
   Хоть он и старался, будучи в Индии, избегать молоденьких девушек,  он
все же имел некоторое представление о них. Как правило, они собирались в
доме правительства или в Симле, сидели маленькими группами,  щебетали  и
исподтишка бросали взгляды на молодых людей. Когда с ними разговаривали,
они заливались краской,  а  танцуя,  бывали  так  смущены,  что  из  них
невозможно было вытянуть ни единого слова.
   Но Джейн ни капли не смущалась, в ней  не  было  ничего  от  девичьей
застенчивости. Она вела себя  естественно  и  определенно  заигрывала  с
герцогом. Оставшись же наедине с женихом, девушка  прильнула  к  нему  и
подняла лицо в ожидании поцелуя.
   Разумеется,  герцог  не  стал  целовать  ее  после   столь   краткого
знакомства. Что-то внутри него протестовало,  он  должен  действовать  в
интересах клана, хотя сам к этому еще не готов.
   Да, конечно, он сделает ей предложение. Это уже решено.  Но  время  и
место выберет самостоятельно, без  помощи  кого  бы  то  ни  было,  даже
собственной будущей невесты!
   Герцог перевернулся на другой бок, все еще размышляя о случившемся  и
вспоминая глаза леди Джейн, когда та желала ему спокойной ночи. Внезапно
он почувствовал беспокойство. Он не знал, что так встревожило его, и  не
мог облечь чувства в слова, но ощущение было то самое, которое  в  Индии
всегда  предупреждало  его  об  опасности.  Еще  тогда  он  понял,   что
пренебрегать  внутренним  голосом  нельзя,  и  теперь  знал  -   вот-вот
произойдет нечто действительно странное.
   Не задумываясь над своими действиями, герцог встал, пересек комнату и
отодвинул портьеру. За окном вставала луна, отбрасывая на  море  дорожку
света, звезды ярко блестели. Герцог залюбовался такой красотой,  но  тут
же вспомнил об опасности. Ему  надо  было  подумать  и  понять,  что  же
твердил ему внутренний голос, к чему следовало прислушаться.
   Герцог  открыл  гардероб,  натянул  рубашку  и  килт.  Ему   не   раз
приходилось одеваться в спешке - камердинер говаривал, что его светлость
"бьет все рекорды".
   Герцог повязал на шею шелковый платок и спрятал  концы  под  рубашку.
Надев твидовый камзол, он шагнул к двери.
   Тихо открыв дверь, он удивился, что в коридоре не так уж  темно  -  в
серебряном подсвечнике все еще горела одна свеча.
   Света было достаточно, чтобы отыскать лестницу и спуститься в холл. К
счастью, ночного лакея в холле не оказалось - в Лондоне дело обстояло бы
иначе. Молодой человек неслышно отодвинул засов и открыл тяжелую дубовую
дверь.
   Прохладный воздух с моря ласково коснулся щеки герцога. Было  тихо  и
безветренно.
   Торопливым шагом, чтобы никто не  увидел  его  и  не  удивился  столь
поздней прогулке, герцог пошел прочь от дома.
   Он пересек сад, окруженный стеной, и, оказавшись в дальнем его конце,
наткнулся на кустарник, за которым угадывался еловый лес, доходивший  до
самой вершины утеса.
   Сквозь лес вела вполне различимая в  лунном  свете  тропинка.  Герцог
пошел по ней, но был так погружен  в  собственные  мысли,  что  вряд  ли
осознавал, где сейчас находится.
   Внезапно он услышал звук падающей воды и  вспомнил,  как  в  светской
беседе за ужином вдовствующая графиня сказала:
   "Завтра я покажу вам нашу реку с лососем. К  сожалению,  она  не  так
хороша, как ваша, но и здесь водится неплохая рыба".
   "Буду ждать с нетерпением", - улыбнулся в ответ герцог.
   "И еще вам  надо  показать  водопад,  -  продолжала  графиня.  -  Вы,
вероятно, помните его с детства. В прошлом месяце было много  дождей,  и
теперь наш водопад - просто чудо".
   Герцог уже много лет не вспоминал о водопаде  в  Далбете,  но  сейчас
перед ним встала картина падающей с  утеса  воды,  в  которой  смешались
горные ручьи и зимние дожди, - ревущий  поток,  устремлявшийся  прямо  в
море. Это чудо природы всегда привлекало внимание  туристов,  и  герцогу
захотелось вновь увидеть его.
   Шум водопада более всего походил на шум  ливня.  Герцог  вышел  из-за
деревьев и увидел блестящую от лунных лучей воду.
   А над водой он заметил силуэт. Это была женщина.
 
Глава 2 
 
   Вначале герцог не почувствовал ничего, кроме раздражения.  Он  понял,
что за ним наблюдали, когда он выходил из дома, хотя ожидал,  что  ни  в
лесу, ни у водопада не встретит ни души. Вряд ли эта женщина туристка  -
скорее уж одна из служанок. Она наверняка поспешит  домой  и  доложит  о
том, что видела герцога.
   Скрываясь за деревьями, герцог раздумывал, не вернуться ли ему тем же
путем, каким он пришел, но стоявшая на берегу женщина шагнула к водопаду
и посмотрела вниз" словно выбирая дорогу.
   Герцог мгновенно понял грозившую ей опасность - если бы она  потеряла
равновесие, вода увлекла бы ее на  сотни  футов  вниз,  во  вспенившееся
подножие водопада там, где он падал в море, и разбила о камни.
   Какое-то шестое чувство  подсказало  герцогу,  что  жизнь  женщины  в
опасности. Не раздумывая, он бросился вперед, и  в  миг,  когда  женщина
шагнула к краю, схватил ее за руку.
   За  ревом  водопада  она  не  слышала  приближавшихся  шагов   и   от
неожиданности  вскрикнула,  но  герцог  уже  оттащил  ее  на  безопасное
расстояние.
   - Вы что делаете? - сердито спросил  он.  -  Если  бы  вы  упали,  то
разбились бы насмерть!
   - Я.., я этого и хотела...
   Она говорила чуть слышным голосом,  но  герцог  расслышал  слова.  Не
отпуская руки девушки, словно опасаясь бегства пленницы, он посмотрел на
нее при свете луны.
   Его взгляду предстало точеное личико с огромными испуганными глазами,
смотревшими прямо на него. Ниспадавшие на плечи волосы были светлыми, но
теперь блестели, точно серебро. Девушка была так тонка  и  стройна,  что
герцогу подумалось, будто она нимфа или дух водопада.
   Он резко спросил:
   - Как вы могли решиться на такой поступок? Вы ведь еще очень молоды!
   - Я.., я больше ничего не могу поделать.
   Ее голос дрожал - незнакомка говорила с трудом.
   Девушка с тоской смотрела на ревущий водопад. Решившись, она умоляюще
застонала:
   - Пожалуйста.., уходите.., оставьте меня. Я только  хотела..,  упасть
именно в поток.., но отсюда мне почти ничего не видно.
   - Вам нельзя этого делать, - негромко начал герцог.
   - Почему.., ведь этого все хотят...
   - Кто это "все"? И почему они этого хотят? Зачем им ваша смерть?
   Девушка ничего не ответила и замерла,  словно  понимая,  что  сказала
слишком много.
   Не выпуская ее руки, герцог произнес:
   - Давайте мы отойдем немного дальше, а там  вы  расскажете  мне,  что
произошло.
   Он говорил мягко, неторопливо, как привык говорить с людьми,  которые
запирались  в  себе,  но  которых  можно  было  убедить   или,   точнее,
"загипнотизировать", заставив делать все, что нужно герцогу.
   Девушка покачала головой.
   - Н-нет.., нет, - отпиралась она. -  П-пожалуйста,  уходите.  У  меня
больше не будет такого шанса.., забудьте, что видели меня...
   - К несчастью, это невозможно, - ответил герцог. - К  тому  же,  если
после вашего исчезновения начнутся стоны и  слезы,  я  буду  чувствовать
себя виноватым, потому  что  не  сумел  остановить  вас  и  спасти  вашу
драгоценную жизнь.
   - Она мне не дорога... - бормотала девушка,  -  и  никто  по  мне  не
заплачет...
   - Откуда вы знаете?
   - Я.., я делаю то, чего  от  меня  хотят.  Я  все  равно  умру..,  но
медленная смерть еще страшнее!
   Она говорила негромко, словно про себя. Ее голос становился все тише,
и на последних словах она склонила голову, покорно принимая неизбежное.
   Осторожно обняв девушку за плечи, герцог повел ее  прочь  от  обрыва,
видя, что она очень слаба и не может сопротивляться. Неподалеку от  леса
лежало несколько поваленных  деревьев,  которые  дровосеки,  видимо,  не
успели вывезти. Четыре дерева образовывали нечто вроде скамьи.
   Подойдя к ним, герцог предложил:
   - Что, если мы сядем и поговорим?
   Будто очнувшись, девушка оглянулась на водопад и взмолилась:
   - Пожалуйста, отпустите меня.., я же вам сказала...
   Это мой единственный шанс.
   - Единственный шанс для вас - это смерть? - удивился герцог.
   Он отпустил девушку и вновь пригласил ее сесть, только  заметив,  что
она одета в одну ночную рубашку. Догадавшись, что  в  таком  одеянии  ей
неудобно будет сидеть на грубой  коре  дерева,  герцог  стянул  твидовый
камзол и постелил его на бревно. Девушка не сделала ни единого движения,
и тогда спаситель мягко усадил ее. Он оглядел незнакомку,  и  оказалось,