- Это пройдет, дорогая моя, - заботливо ответила нянька. -  Я  хорошо
знаю, что после подобного падения  необходим  глубокий  и  длинный  сон;
доктор скажет, что я правильно поступила,  -  можешь  спросить  у  него,
когда он к нам пожалует.
   Мелинда так никогда и не узнала, одобрил ли  старый  доктор  Гаррисон
поступок ее няньки, но она навсегда запомнила  ту  тяжесть  в  голове  и
состояние отстраненности от всего мира.
   Теперь Мелинда поняла, что ей дала миссис  Харкорт  прошлой  ночью  -
молоко с чайной ложкой опийной настойки. Но зачем? Ведь она и  так  была
достаточно уставшей, чтобы заснуть естественным образом.
   Она раздвинула шторы и чуть не задохнулась от возгласа изумления:  на
окне были тяжелые железные прутья. В первое мгновение,  темные  на  фоне
солнечного света, они напугали ее. Но сразу после этого она  рассмеялась
над собственной глупостью.  Наверняка  из-за  опийной  настойки  чувства
стали обманывать ее. Разумеется, жители Лондона  ставят  на  окна  своих
домов решетки, чтобы защититься от грабителей.
   Мелинда подошла к умывальнику и налила себе стакан воды.  Вода  имела
затхлый привкус, но тем не менее немного смягчила головную боль и  сняла
тяжесть  век.  Двигаясь,  как  лунатик,  она  налила  холодной  воды  из
фарфорового  кувшина  в  таз  и   умыла   лицо.   Теперь   наконец   она
почувствовала, что странное состояние проходит.
   - От чего бы я сейчас  не  отказалась,  -  сказала  она  про  себя  с
похвальной практичностью, - так это от завтрака. Как только я поем,  мое
недомогание пройдет. Уверена, миссис Харкорт хотела сделать  как  лучше,
но в этом не было большой необходимости.
   Она оглядела комнату и в первый раз заметила, как  сильно  отличается
то, что она увидела, от первого впечатления накануне  ночью.  Тогда  она
была поражена мягким затемненным светом, розовыми драпировками,  дорогим
ковром и искусно украшенной латунной кроватью. Теперь же, при  солнечном
освещении, все это показалось ей страшно безвкусным. Она  не  смогла  бы
внятно объяснить себе, почему эта обстановка оскорбляет ее вкус, но  тем
не менее это было так. Было что-то  вульгарное  в  плюшевых  стульях,  в
белом туалетном столике, увенчанном резными голубками, в ламбрекенах  на
окне, драпированных и обшитых серебряной бахромой.
   У Мелинды внезапно возникло желание как  можно  скорее  покинуть  эту
комнату. Она быстро подошла к двери. "Надо кому-нибудь дать знать, что я
уже проснулась", - подумала  она  и  повернула  ручку.  Дверь  оказалась
запертой! На какое-то мгновение  она  едва  могла  поверить  в  то,  что
обнаружила. Она повертела ручку, подергала ее,  потом  оглянулась  через
плечо на окно. На окне решетка, дверь заперта! Что все это значит?
   Но в тот же  момент  послышался  звук  поворачиваемого  ключа,  дверь
открылась, и, как бы желая ответить на все ее вопросы, в  комнату  вошла
миссис Харкорт. Было что-то такое в ее спокойном лице, в ее  исполненной
достоинства манере держаться, что развеяло страхи  Мелинды  и  заставило
ее, хотя миссис Харкорт не сказала  ни  слова,  почувствовать,  что  она
могла бы совершить глупость.
   - Доброе утро, дорогая моя! - произнесла миссис Харкорт своим  мягким
голосом. - Надеюсь, вам хорошо спалось?
   - Да.., да, очень хорошо, - ответила Мелинда. - Я.., я собралась идти
разыскивать вас, но дверь оказалась запертой.
   - Да, она была заперта, - ответила миссис Харкорт. -  Я  заперла  ее,
потому что в данный момент в доме очень много народу, и я побоялась, что
кто-нибудь по ошибке может ворваться в эту комнату и разбудить  вас.  Вы
выглядели такой усталой прошлой ночью.
   Мелинда открыла было рот, чтобы сказать госпоже  Харкорт  об  опийной
настойке, но потом решила, что в этом нет необходимости. В конце концов,
ей больше никто не сможет дать это снадобье еще раз, и тогда из-за  чего
волноваться?
   - Вы очень добры, мадам, - поблагодарила  она  миссис  Харкорт.  -  Я
глубоко признательна вам за то, что вы разрешили  мне  провести  ночь  в
вашем доме.  Но  теперь  я  должна  ехать  и  была  бы  вам  чрезвычайно
благодарна, если бы вы дали мне адрес бюро миссис Бруэр.
   - Я уже отыскала его для вас, -  ответила  миссис  Харкорт.  -  Но  я
только что услышала нечто такое, что, думаю, вас заинтересует в  большей
степени.
   - Какое-нибудь место, которое я могу получить? - спросила Мелинда.
   - Именно так, - ответила миссис Харкорт. - Но сначала вы  обязательно
должны позавтракать. Вернитесь в постель. Я скажу  одной  из  горничных,
чтобы она принесла вам поесть. Она будет здесь сию же минуту.
   Не прекращая разговора, миссис Харкорт открыла дверь  и  выглянула  в
коридор, оставив дверь приоткрытой. Так как  Мелинда  была  неодета,  ей
ничего не оставалось, кроме как вернуться в постель. Мелинда присела  на
кровать, укоряя себя за то чувство легкого беспокойства, которое  так  и
осталось у нее в глубине сознания.
   Минутой позже горничная, облаченная в сильно накрахмаленный  чепец  и
хрустящий передник,  внесла  поднос  с  завтраком  и  поставила  его  на
кровать. Мелинда отметила, что горничная была средних  лет  со  странным
выражением на лице, которое Мелинда не могла определить.
   Про себя она решила, что это, должно быть,  презрение,  и  удивилась,
почему горничная в доме миссис Харкорт позволяет себе  смотреть  на  нее
так.
   - А теперь поторопитесь и уберитесь  в  комнатах,  Дорис,  -  сказала
миссис Харкорт.
   - Я не могу убрать  седьмой  номер,  -  ответила  горничная  сердитым
голосом. - Они позвонили около часа назад и сказали, что желают  бутылку
шампанского. Джон понес ее им.
   - Ну все, хватит,  Дорис,  -  резко  оборвала  ее  миссис  Харкорт  и
затворила за ней дверь.
   На  завтрак  были  яйца-пашот,  тосты,  масло,  мармелад  и  кофе   в
кофейнике. Мелинда  сама  налила  себе  кофе  в  чашку,  чувствуя  некое
замешательство от того, что миссис Харкорт наблюдает за ней.
   - Вам лучше съесть оба яйца, -  сказала  миссис  Харкорт,  как  будто
прочитав ее мысли. - Иначе у вас не  хватит  сил"  а  день  сегодня  вам
предстоит очень тяжелый.
   - Тяжелый день? - переспросила Мелинда. -  Вы  собирались  рассказать
мне о месте, которое я могу получить.
   Миссис Харкорт повертела кольцо на пальце  и  взглянула  на  девушку:
казалось, она подыскивает нужные слова.
   - Вы когда-нибудь выступали на сцене? - спросила она.
   Мелинда отрицательно покачала головой:
   - Нет, конечно, нет. Я даже ни разу не была в театре. Я как-то видела
одну из пьес Шекспира, в которой в качестве актеров  выступали  дети  из
приюта для сирот, которому покровительствовал мой отец. Ну вот, пожалуй,
и все мое знакомство с театром.
   Ей показалось, что миссис Харкорт выглядит несколько разочарованно, и
поэтому быстро добавила:
   - Разумеется, дома мы разыгрывали шарады, когда у нас были  вечеринки
для молодых людей, а как-то раз моя мама подготовила целое представление
из живых картин во время рождественских праздников в сельском клубе.
   - Значит, вам все-таки приходилось играть, - сказала миссис  Харкорт,
и в голосе ее явно послышалось облегчение. - Во всяком  случае,  вам  не
покажется слишком сложным выполнить то, что я собираюсь вам предложить.
   - О чем же идет речь? - с любопытством спросила Мелинда.
   - Один весьма достойный  джентльмен  просил  найти  молодую  девушку,
которая  смогла  бы  сыграть  роль  невесты  в  разыгрываемой  церемонии
бракосочетания. Хотя церемония и ненастоящая, ему нужна  такая  девушка,
которая сыграла бы безупречно. Я подумала, что вы - именно то,  что  ему
нужно.
   - Сыграть роль невесты! - воскликнула Мелинда, на мгновение  подумав,
что это, по всей видимости, какая-то нелепая, мрачная шутка.
   Какая ирония судьбы: избежать одной свадьбы только  для  того,  чтобы
получить приглашение стать невестой на другой, пусть и притворной!
   - Да, и вам это будет совсем несложно! - сказала миссис Харкорт.
   - Боюсь, что не смогу этого сделать, - поторопилась ответить Мелинда.
   Наступила небольшая пауза.
   - Очень жаль, - сказала миссис Харкорт, - потому что  этот  достойный
джентльмен, о котором я вам говорила, готов заплатить  сумму  в  пятьсот
гиней любой девушке, которая сыграет эту  роль  так,  чтобы  он  остался
доволен.
   - За это пятьсот гиней! - вскричала Мелинда. - Он что, сумасшедший?
   - Уверяю вас, нет,  -  ответила  миссис  Харкорт.  -  Просто  так  уж
сложились обстоятельства, что для него стало чрезвычайно  важным,  чтобы
эта своеобразная церемония обязательно состоялась, а  та  важная  особа,
которая  будет  наблюдать  за  ней,  поверила  бы   в   правдоподобность
происходящего.   Разумеется,   во   всем   этом    деле    нет    ничего
предосудительного. Это просто  маленькая  сценка  из  спектакля,  но  он
хочет, чтобы девушка сыграла хорошо, поэтому я и подумала о вас.
   - Но почему у него возникла надобность в  подобном  представлении?  -
удивилась Мелинда. - И почему за такую пустяковую работу он платит такие
огромные деньги?
   Миссис Харкорт ничего не ответила, и Мелинда продолжала рассуждать:
   - Я думаю, он с кем-то заключил пари.
   - Да, я тоже думаю, что дело обстоит именно  так,  -  сказала  миссис
Харкорт. - Конечно же, речь идет о пари!  Вы  ведь  знаете,  каковы  эти
великосветские молодые люди.  Они  готовы  пойти  на  все,  лишь  бы  не
проспорить.
   - Но это, по-видимому, очень важно для него, раз он  готов  заплатить
такие деньги, - сказала Мелинда.
   - Наверное, и в самом деле так, - согласилась с ней миссис Харкорт. -
Не удивлюсь, если заклад составляет тысячи и тысячи фунтов.
   - Что за нелепость! - продолжала Мелинда. - Как  часто  говорила  моя
мать, испорченные люди проигрывают в азартные игры деньги, которые могли
бы с большей пользой потратить на помощь бедным и страждущим.
   - Мне кажется, нам не следует в этом конкретном случае выяснять, прав
или не прав этот джентльмен, - сказала миссис Харкорт. - Все, что от вас
требуется, - это  принять  участие  в  разыгрываемой  брачной  церемонии
вместе с этим обаятельным и, я бы даже сказала, красивым  и  благородным
молодым человеком. После окончания церемонии вы из рук в  руки  получите
пятьсот гиней; затем вы можете вернуться сюда, и мы поговорим  о  поиске
для вас какого-нибудь места.
   - На словах все это кажется очень простым, - произнесла Мелинда.
   Сообразительная девушка тут же поняла, что пятьсот гиней означали бы,
что она могла не спешить с немедленными поисками работы, а отправиться к
своей старой няне, которая вместе с сестрой проживала в Суссексе.
   После того как она потеряла мать  и  отца  в  дорожном  происшествии,
Мелинда осталась с нянечкой, как она ее называла, в  весьма  бедственном
положении, находя утешение лишь в этих руках, которые держали ее,  когда
она была еще младенцем. Но когда появился сэр Гектор, он дал всем понять
с самого начала, что, хотя он и готов из благородных побуждений  принять
в своем доме осиротевшую племянницу, лишнего места  для  старых  слуг  у
него в доме нет.
   И нянечку выставили вон с такой ничтожной пенсией, что  Мелинде  было
горько и стыдно, не столько за то, что такая многолетняя  верная  служба
была так скудно  вознаграждена,  сколько  за  мелочность  и  скаредность
своего дяди.  Но  не  в  ее  силах  было  тогда  что-либо  изменить:  ей
оставалось лишь проливать горькие слезы после расставания с няней.
   Она часто писала ей и всегда  в  глубине  души  мечтала  о  том,  что
настанет день, когда у нее появится свой собственный дом,  и  тогда  она
заберет няню к себе. Теперь эта мечта могла  бы  осуществиться!  Они  бы
получили возможность подыскать для себя крошечный домик и  жить  вместе,
по крайней мере до тех пор, пока не истратят все пятьсот  фунтов;  а  за
это время Мелинда, конечно же, смогла  бы  найти  себе  какой-то  способ
зарабатывать на жизнь, и они с нянюшкой могли бы продолжать жить  вместе
в этом доме.
   Внезапно испугавшись, что все  это  останется  лишь  мечтой,  Мелинда
переспросила:
   - Вы сказали пятьсот фунтов, не так ли?
   - Пятьсот гиней, если быть точной, - ответила миссис  Харкорт.  -  Ну
теперь, если вы согласны, мы должны поторопиться. Церемония, о которой я
говорила, должна состояться сегодня в полдень.
   - Но что нам необходимо делать? - спросила Мелинда.
   - Мы  должны  приобрести  для  вас  несколько  красивых  туалетов,  -
ответила миссис Харкорт. -  Подвенечное  платье,  разумеется,  и  прочую
одежду на тот случай, если вдруг вам придется остаться в  этом  доме  на
всю ночь.
   - Зачем же мне надо будет оставаться? - удивилась Мелинда.
   - Это часть нашего договора, - произнесла миссис  Харкорт  тоном,  не
терпящим возражений, как будто она  устала  отвечать  на  вопросы.  -  Я
объясню вам все  детали  позже.  В  данный  момент  вы  должны  одеться.
Поспешите, а я распоряжусь, чтобы через четверть часа нам подали карету.
   Она встала и пошла к двери. Как раз в этот момент кто-то  постучался,
и Мелинда узнала голос Дорис. Та спрашивала миссис Харкорт  о  том,  что
случилось в четвертом номере. "Как много людей останавливается у  миссис
Харкорт, и все в одно время", - отметила про себя Мелинда.
   Она встала с постели и направилась к умывальнику. В этот момент дверь
открылась и в комнату заглянула какая-то девушка. На ней было платье  из
тонкого, почти прозрачного шифона из воздушных  кружев,  а  волосы  были
свободно рассыпаны по плечам. К удивлению  Мелинды,  лицо  девушки  было
нарумянено и напудрено, а ресницы сильно накрашены.
   - Привет! - произнесло это видение. - Когда прибыла сюда?
   - Прошлой.., прошлой ночью, - ответила Мелинда, рассматривая  девушку
так пристально,  что  это  могло  показаться  неприличным.  У  той  были
подведенные синие глаза, не правдоподобно розовые  щеки  и  ярко-красные
губы.
   - Где она тебя подцепила? - продолжала свои расспросы вошедшая. -  На
железнодорожном вокзале? Это ее любимое место охоты. Уже  поведала  тебе
эту трогательную историю об утрате маленькой бедной доченьки?
   - Я.., я не знаю..,  о  чем  вы  говорите,  -  запинаясь,  произнесла
Мелинда.
   - Скоро узнаешь, - сказала девушка. - Если бы не было слишком поздно,
я бы сказала тебе: не верь! Ну а  теперь  моту  лишь  посоветовать,  как
лучше всего действовать. Просто сразу соглашайся на все. Она может стать
жутко злобной, если будешь отказываться; они будут опаивать  тебя,  пока
тебе не станет так плохо, что все на свете станет безразлично.
   - О чем вы говорите? Что вы имеете в виду? - резко спросила Мелинда.
   Снаружи послышались голоса, и ее посетительница тут же выскользнула в
коридор.
   - Подождите! - вскричала Мелинда. - Подождите! Скажите мне...
   Она опоздала.  Мелинда  услышала  голос  миссис  Харкорт,  неожиданно
резкий и неприятный:
   - Что ты тут  делаешь,  Эйприл?  Кто  разрешил  тебе  входить  в  эту
комнату?
   - Я ищу вас, мадам.
   - У меня нет времени сейчас, - сказала миссис Харкорт. - Что бы ты ни
собиралась мне сказать, все это немного обождет.
   - Хорошо, мадам. Это и вправду не очень срочно.
   Эйприл - если это было имя  незнакомки  -  оставила  дверь  открытой.
Мелинда слышала каждое слово и  теперь  была  напугана.  Она  не  вполне
сознавала, что же происходит, и понимала  лишь,  что  напугана  и  хочет
бежать отсюда куда глаза глядят.
   - Лучше забыть об этих пятистах гинеях, - сказала она себе. - Я скажу
миссис Харкорт, что хочу сейчас же уехать.
   Но затем в ее памяти всплыли слова Эйприл:
   "Просто соглашайся на все. Она может стать жутко злобной, если будешь
отказываться..."
   Однако, имея пятьсот гиней, она могла бы стать независимой. Что бы ни
случилось, она непременно должна  получить  деньги,  а  уж  после  этого
обязательно убежит. Хотя почему и от  кого  собиралась  бежать  Мелинда,
наверное, не знала и она сама...
   Через три часа Мелинда стояла в магазине на Бонд-стрит, чувствуя, что
ее ноги вот-вот подкосятся. Она уже старалась выбросить  из  головы  все
мучившие ее вопросы:  для  чего  ей  нужно  так  много  одежды  или  кто
собирается платить за все это?
   Миссис Харкорт привезла ее в этот магазин,  и  его  владелица,  мадам
Мерсье, как показалось Мелинде, оценила ситуацию с первого взгляда.
   - Мадемуазель  нужен  целый  ворох  одежды,  насколько  я  поняла,  -
многозначительно сказала она миссис Харкорт.
   - Но подвенечное платье,  мадам,  обязательно  должно  быть  строгого
покроя, - настойчиво повторяла миссис Харкорт. - Такое, какое не  стыдно
было бы надеть молодой даме из высшего света, вы понимаете?
   - Все понятно! - сказала мадам Мерсье, утвердительно кивая головой.
   - А кроме того, нужны платья на несколько следующих  дней  в  том  же
стиле, но подчеркивающие привлекательность юной мисс,  иначе  в  будущем
они окажутся бесполезными; но обязательно подходящие для настоящей леди.
   - Доверьте это мне, миссис Харкорт, - сказала мадам Мерсье.
   - Я пришла к вам,  мадам,  -  продолжала  миссис  Харкорт,  -  именно
потому, что у вас одевается  множество  дам  из  высшего  общества.  Мне
сказали, что герцогиня Мельчестерская все платья заказывает у вас.
   - Да, это на самом деле так,  -  ответила  мадам  Мерсье.  -  И  леди
Каррингтон, и леди Алиса Сент-Хелиер. Вы  не  представляете,  какая  это
красавица!
   - Конечно, я понимаю, что наш заказ  придется  выполнять  в  безумной
спешке, - сказала миссис Харкорт. -  Но  дело  в  том,  что  подвенечное
платье, а также все остальные  на  последующие  пару  дней  должны  быть
готовы немедленно.
   - Но это невозможно! - воскликнула мадам Мерсье,  в  ужасе  всплеснув
руками.
   - Я знаю и вот почему заплачу любую  цену,  которую  вы  назовете,  -
объяснила миссис Харкорт, красноречиво посмотрев на модистку.
   - В таком случае, - уступила мадам Мерсье, - я  могу  предложить  вам
подвенечное платье, которое было заказано для дочери графини Лансдаун  -
очаровательной девушки, которая выходит  замуж  через  три  недели.  Они
придут на последнюю примерку в следующую пятницу.
   Я думаю, что мы сможем за это время сшить ей еще одно платье.
   - Тогда позвольте нам примерить его, - предложила миссис Харкорт.
   Мадам хлопнула в ладоши, и через несколько минут Мелинда с изумлением
смотрела на свое отражение в зеркале. Она  никогда  даже  и  представить
себе не могла, что одежда может так изменить облик человека  и  что  она
может выглядеть такой изысканной и в то же время воздушной. Очень пышная
юбка из кружев, обшитая лентами и украшенная флердоранжем,  подчеркивала
ее тонкую талию;  так  же  были  отделаны  и  глубокое  декольте  узкого
корсажа, и крошечные рукава с буфами.
   - Она просто прелестна! Как картинка! - воскликнула мадам  Мерсье.  -
Могу сказать вам, мисс, что та, настоящая невеста, которая  должна  была
надеть это платье, не обладает и половиной вашей привлекательности.
   - Благодарю вас, - ответила Мелинда.
   Она все еще чувствовала смущение, потому что, когда  она  сняла  свое
старое платье, мадам не могла скрыть ужаса при виде израненной спины.
   - Что с вами случилось, моя бедная девочка?.. - начала было  она,  но
затем слова замерли на ее устах.
   Она  повернулась  к  миссис  Харкорт  и  что-то  сказала  ей   полным
негодования голосом, но сказала так тихо, что Мелинда  не  разобрала  ни
слова. Миссис Харкорт отрицательно покачала головой:
   - Нет, нет, ничего подобного. Эта юная леди прибыла в Лондон  прошлой
ночью. Я нашла ее, потерянную и испуганную, на железнодорожном  вокзале,
где она искала какую-нибудь дешевую приличную меблированную  комнату.  Я
пожалела ее и предложила ей остаться у меня на ночь.
   Губы мадам Мерсье скривились в презрительной усмешке.
   - Не сомневаюсь, что вы действительно были добры к  этой  девушке,  -
произнесла она не без сарказма. - Ну  что  ж,  придется  поднять  спинку
платья. Эти ссадины ни в коем случае не должны быть заметны.
   -  Наверняка  вуаль  скроет  их,