н
брат графини. Имя у него какое-то чудное, кажется, де Фюсси или что-то в
этом роде. А к другому обращаются "месье".
   - Тоже француз? - удивилась Манелла.
   - Я слышал, как он говорил, что родом из Парижа.  А  уж  безобразный,
просто страсть, - разоткровенничался Доббинс. - Но его светлости с  ними
весело.
   Манелла почувствовала, что интересуется  явно  не  своими  делами,  и
постаралась положить конец разговору.
   - Мне ведь важно только, как понравились мои кушанья, - пояснила она.
- Все остальное меня не касается.
   - Гости уплетали за обе щеки, - заверил Доббинс. - А уж подлизываются
к его светлости - так просто смешно. Что он ни скажет, все  восхищаются,
особенно графиня, - с неодобрением заметил Доббинс.
   Манеллу действительно мало интересовали гости маркиза.
   Правда,  ей  очень  хотелось  хоть   одним   глазком   взглянуть   на
прославленного героя. Какая девушка на ее месте не испытывала бы  такого
желания?
   Она  едва  ли  могла  рассчитывать  встретиться  с  владельцем  этого
великолепного дома лицом к лицу. Но  тут  она  вспомнила,  что  окно  ее
комнаты выходит на парадный  вход.  Вполне  можно  увидеть,  как  маркиз
садится на лошадь или выезжает в фаэтоне.
   Только  теперь,  когда  все  треволнения  этого  долгого-долгого  дня
благополучно закончились, Манелла почувствовала, как  чудовищно  устала.
Ведь и прошлую ночь она буквально не сомкнула глаз.
   Как только на кухне было прибрано, она отослала девушек,  намереваясь
пойти спать как можно скорее.
   Однако ей надо было еще вывести на прогулку Флэша, и она  направилась
с ним к задней двери.
   "Завтра я  обойду  замок,  чтобы  осмотреть,  где  что  находится,  -
размышляла она по дороге. - А пока что мне довольно  того,  что  у  меня
есть удобная постель и не надо платить за жилье".
   Около боковой двери росли  кусты  жимолости,  а  за  ними  начиналась
аллейка, поросшая по обеим сторонам боярышником.
   Всходила луна, парк осветился ее призрачным светом и  выглядел  очень
романтично. Манелле представилось, что она проникла  в  некий  волшебный
мир и словно стала героиней печальной сказки со счастливым концом.
   Пройдя по аллее несколько шагов, Манелла увидела конюшню.
   "Не засну, пока не увижу, как устроили Герона", -  подумала  девушка,
тут же забыв про свои фантазии.
   Подойдя к конюшне, она увидела длинный ряд дверей и  открыла  наудачу
одну из них.
   Конюшня была освещена, и Манелла с удовольствием отметила, что стойла
у лошадей просторные и удобные.
   Миновав несколько стойл, она издали узнала своего любимца.
   Зайдя к нему, она  обняла  жеребца  за  шею,  потрепала  по  морде  и
пожалела, что не захватила ему кусочка сахара, как всегда делала дома.
   Жеребец тыкался мордой в ее ладонь, надеясь получить угощение.
   - Мы в безопасности, все устроилось, мой милый, - нежно приговаривала
Манелла. - Поживем здесь. Не думаю, что дядя Герберт  сможет  нас  здесь
разыскать.
   Ей показалось, что Герон, с которым она всегда  разговаривала,  понял
ее слова.
   Похлопав его по крупу, Манелла заметила, что ему в  кормушку  засыпан
отборный овес. Девушка, с детства выросшая  с  лошадьми,  знала  толк  в
кормах.
   Разумеется, тут же стояло и ведро, полное чистой воды.
   Погладив еще раз Герона по холке, Манелла пошла к дому.
   В кухне было темно.
   Вдруг Манелле показалось, что в кладовой что-то стукнуло.
   - Неужели миссис Франклин в столь поздний  час  проверяет  запасы?  -
удивилась Манелла.
   Разумеется, она не  знала  точно,  что  хранят  в  кладовых  в  таких
роскошных домах, но полагала, что любую проверку можно было бы  отложить
до утра.
   Миновав дверь кладовой, она все-таки оглянулась, не в силах  побороть
любопытство. Оттуда выскользнул какой-то мужчина, маленький и тщедушный.
Если бы он шагал уверенно, не замирал на  месте  через  каждый  шаг,  не
прижимался к стене, Манелла не обратила бы на  него  никакого  внимания.
Поведение же этого человека показалась ей подозрительным.  Однако  время
было позднее, и она не осмелилась будить миссис Франклин.
   "Сообщу ей об этом происшествии завтра, - подумала она.  -  Возможно,
после пережитых волнений мне все стало казаться подозрительным".
   Манелла дошла до своей комнаты, ни на кого больше не наткнувшись.
   Открывая дверь, она заметила в другом конце полуосвещенного  коридора
тень. Ей показалось, что она видит того же человека, что с  таинственным
видом выходил из кладовой. На ее  глазах  незнакомец  вошел  в  одну  из
комнат.
   Зная, что гости занимали парадные комнаты,  расположенные  дальше  по
коридору, Манелла удивилась: неужели кто-то из гостей  маркиза  украдкой
нанес визит в кладовую?
   Если и так, Манелле оставалось молчать. Ее  положение  показалось  ей
теперь крайне затруднительным. Она была новым человеком в доме и едва ли
могла жаловаться на друзей хозяина, даже из лучших побуждений.
   - Если завтра не поднимется переполох,  а  сейф  будет  в  целости  и
сохранности, я никому ничего не скажу, - сказала себе Манелла. - В конце
концов, я задержусь здесь  не  более  чем  на  два-три  месяца,  не  мне
наводить порядки в чужом доме.
   Войдя в свою скромную спаленку, она  почувствовала  себя  спокойно  и
радостно, будто оказалась в раю или в своей детской.
   Девушка знала, что по крайней мере эту ночь  она  проведет  спокойно,
никто ее не потревожит. Флэш, не  решившийся  высказывать  свои  собачьи
суждения о субъекте, мелькавшем  в  коридоре,  войдя  в  комнату,  уютно
свернулся у изножия ее кровати.
   Набегавшись за день, он каждый раз радовался возможности поспать  так
же, как утром радовался  наступлению  нового  дня,  предвещающего,  если
повезет, многочасовую беготню. Его  безмятежная  поза  словно  прибавила
Манелле уверенности.
   Раздеваясь и укладываясь в постель, в полусне шепча  молитву  на  сон
грядущий, она подумала, что обрела здесь покой.

***

   Проснувшись на следующее утро, Манелла испуганно взглянула на часы. С
облегчением она увидела,  что  стрелки  показывали  всего  без  четверти
шесть.
   Забыв накануне  попросить,  чтобы  ее  разбудили,  она  вполне  могла
проспать.
   Быстро одевшись и наскоро приведя себя в порядок,  Манелла  помчалась
на кухню.
   Ее предупреждали, что его светлость завтракает в восемь.
   Лакей, встретившийся ей на пути, сообщил:
   - Гости поехали на  верховую  прогулку.  Сказали;  будут  завтракать,
когда вернутся.
   - Значит, мне на все хватит времени, - обрадовалась Манелла.
   Хлопоча на  кухне,  она  неотступно  думала  об  одном:  надо  как-то
ухитриться и выкроить время, чтобы выезжать на жеребце.
   Сегодня, после столь долгого пути, ему было полезно отдохнуть.
   Но жеребец молод и очень подвижен. Скоро он забеспокоится, может даже
попытаться сам выбраться из  конюшни.  Дома  Манелла  совершала  на  нем
ежедневные долгие прогулки.
   "Если маркиз выезжает на лошади рано утром, я должна делать  это  еще
раньше,  -  рассуждала  девушка.   -   Впрочем,   можно   будет   как-то
выскальзывать из дома и в послеобеденное время".
   У нее  создалось  впечатление,  что  после  ленча  слуги  не  слишком
утруждают себя работой.
   Если она приготовит сандвичи  и  испечет  бисквиты,  их  можно  будет
оставить на кухне, чтобы потом подать в гостиной.
   "Я должна  как  следует  распланировать  свою  работу,  -  размышляла
Манелла. - Не хватает еще что-нибудь упустить, едва устроившись на такое
хорошее место".
   Поэтому, отбросив  посторонние  мысли,  она  целиком  посвятила  себя
кулинарии.
   Манелла разложила по серебряным блюдам яйца, рыбу, грибы, почки.  Эти
продукты готовила еще миссис Уэйд.
   В последний момент девушка сообразила, что накануне забыла  поставить
хлеб.
   "Значит, сегодня будут тосты, - решила Манелла. - Но не дай  бог  мне
еще раз забыть про хлеб! Как же девушки  мне  о  нем  не  напомнили!"  -
сокрушалась она.
   Впрочем, как она поняла, Бесси и Джейн и сами работали  здесь  совсем
недавно.
   Откуда им было знать, что едят такие люди, как маркиз, впервые на  их
памяти прибывший в замок?
   Манелла горестно вспоминала, как постепенно у них в доме  забывались,
отходя в прошлое, порядки, существовавшие при жизни ее матери.
   Домашний уклад упрощался не от  небрежения.  Просто  стараниями  дяди
Герберта они с отцом становились все беднее и вынужденно урезали себя  в
расходах.
   Перейдя к приготовлению  ленча,  Манелла  с  волнением  размышляла  о
внезапно открывшихся перед ней возможностях. Какие чудесные  французские
блюда она сможет здесь готовить!
   "Моя премьера состоится сегодня за ужином, - подумала она. - Теперь у
меня не будет  нужды  экономить  на  каждой  щепотке  соли,  и  я  смогу
приготовить то, что не пробовала с тех пор, как была у бабушки".
   Наконец меню было продумано.
   Когда егерь  с  садовником  явились  на  кухню  принимать  заказы  на
необходимые  продукты,  она  уверенно  перечислила  им   все,   что   ей
потребуется.
   -  Мы-то  постараемся,  мисс,  -  сказал  садовник,  в  растерянности
почесывая в голове, - но это будет нелегко. Уж больно странные вещи  вам
понадобились.
   - Миссис Уэйд никогда ничего такого не просила, - пояснил егерь.
   - Знаю, - улыбнулась Манелла. - Но его светлость, как меня  заверили,
предпочитает именно французскую кухню. Поэтому-то я  и  заказываю  столь
необычные для вас продукты. Мы  ведь  должны  верой  и  правдой  служить
маркизу, а он достоин самого лучшего приема, не правда ли?
   Манелла нашла подходящие слова. С  воодушевлением  согласившись,  что
маркиз должен получать в своем родовом поместье все самое лучшее, а  все
- служить ему  верой  и  правдой,  мужчины  ушли,  совершенно  довольные
предстоящей работой и очарованные новой поварихой.
   Тем временем в имении готовились к прибытию новых  гостей,  семи  или
восьми человек, которые ожидались завтра.
   Горничные деловито сновали по коридору, прибирая комнаты для  гостей.
Освобождались помещения для слуг.
   Конюхам полагалось устроить все  к  приему  трех-четырех  экипажей  и
обеспечить места для лошадей.
   Тем не менее никакой суматохи заметно не было.  Весь  штат  слуг  был
превосходно обучен, каждый знал свое дело,  миссис  Франклин  и  Доббинс
могли разрешить любое затруднение.
   Манелла,  у  которой  выдалось  свободное   время,   решила   немного
осмотреться, заглянуть в бальный зал, музыкальную гостиную, библиотеку.
   От миссис Франклин, с которой она успела подружиться, девушка  узнала
много занимательного о замке и его самых примечательных комнатах.
   Старшая горничная рассказала ей про картинную галерею.
   - И не забудьте, мисс, мы натираем там пол каждую неделю,  а  уж  как
это хлопотно, и словами не выразишь! - не преминула похвастаться она.
   Осанистый  старик,  хранитель  ценностей  -  в  замке  была  и  такая
должность, - пообещал показать Манелле собрание книг.
   По его словам, в библиотеке имелось много раритетов.
   Манеллу удивило, что этот явный джентльмен, - наверное,  младший  сын
из какого-нибудь аристократического семейства - ходит на ленч в  комнату
домоправительницы. Как выяснилось, ему было просто скучно есть одному, а
с миссис Франклин и Доббинсом  он  давно  находился  в  самых  дружеских
отношениях.
   - Мистера Уотсона, - пояснил  он,  -  занимают  только  математика  и
финансы, а я никак не могу разделить его интересов.
   Теперь  Манелла  поняла,  почему  мистер  Уотсон  ел  свой   ленч   в
одиночестве.
   Искренне  посочувствовав  человеку,   которого   может   интересовать
математика, - видно, жизнь мистера Уотсона была еще скучнее этого самого
скучного на  свете  предмета,  -  Манелла  решила  впредь  баловать  его
вкусными блюдами, чтобы хоть чем-то порадовать хранителя ценностей.
   Отложив посещение библиотеки на более поздний  срок,  Манелла  начала
свою экскурсию с музыкальной гостиной. Эта комната оказалась  необычайно
уютной. Стены  здесь  покрывали  дубовые  панели,  украшенные  старинной
резьбой, немного грубоватой, но тем более милой тем, кто сохранил в душе
нежность к традиционным интерьерам английского дома.
   Бальный зал, пустовавший  с  довоенных  времен,  поражал  воображение
величиной и торжественностью.
   Однако  Манеллу  это  помещение  оставило   совершенно   равнодушной,
показавшись ей холодным и неприветливым.
   Впрочем, если украсить его цветами, зажечь  свечи  в  канделябрах,  а
главное,  наполнить  танцующими  парами,  зал  мог  бы  показаться  даже
романтичным, в конце концов решила девушка.
   Выйдя из зала и бесшумно прикрыв за собой дверь,  она  задумалась,  в
каком направлении продолжать осмотр.
   Вначале Манелла хотела отправиться в так называемое  "правое  крыло",
самую старинную часть замка, в которой теперь никто не жил. Но  тут  она
вспомнила, что Бесси и Джейн накануне вскользь обмолвились об  обитавшем
там привидении, которое летом показывалось  реже,  а  зимой,  по  ночам,
никому не давало покоя.
   Манелла не стала расспрашивать своих помощниц, хотя девушкам явно  не
терпелось поделиться с ней сведениями и услышать ее просвещенное мнение.
Миссис Уэйд так хорошо их вышколила,  что  они  не  решались  навязывать
своей начальнице тему для разговора.
   Манелла была уверена, что Бесси и Джейн болтают  вздор  -  в  нежилом
крыле некому было страдать от происков назойливого  привидения.  Но  все
эти разумные доводы не могли развеять ее скрытых опасений. Все-таки идти
без провожатого в правое крыло показалось ей рискованным.
   - Зачем испытывать судьбу? - пробормотала Манелла, взгляд которой как
раз упал на дверь, находившуюся в переходе, соединявшем правое  крыло  с
левым, обитаемым, более поздней постройки.
   Открыв эту дверь,  девушка  застыла  в  изумлении.  Она  оказалась  в
домашней часовне, по-видимому, такой же древней, как и правое крыло.
   Часовня  очень  понравилась  Манелле.  Все  помещение   было   залито
золотистым  светом,  пробивавшимся  сквозь  старинные  цветные  витражи.
Скромные дубовые скамьи простояли здесь, по  всей  видимости,  несколько
веков.
   Внимание девушки привлек массивный  золотой  крест,  инкрустированный
драгоценными камнями.
   Манеллу лишь смутило отсутствие цветов, какими принято украшать  вход
в алтарь, и привычных букетов по обе стороны от креста.
   Святость, царившая в этом месте,  подействовала  на;  впечатлительную
девушку, и она благоговейно опустилась на колени перед алтарем.
   Едва начав читать благодарственную молитву, Манелла услышала  мужские
голоса  и,  чтобы  не  встречаться  с   маркизом   или   его   друзьями,
проскользнула в ризницу.
   Ее внимание привлекли хранившиеся там вещи. В  церкви,  расположенной
по соседству с  их  имением,  священники  не  имели  таких  роскошных  и
разнообразных одежд. Не было  в  ней  и  драгоценной  церковной  утвари.
Увлекшись этими новыми для нее предметами, Манелла не испугалась,  когда
услышала шаги, гулко разнесшиеся в тишине часовни.  Едва  ли  кто-нибудь
вздумал бы войти в ризницу.
   Манелла  принялась  разглядывать  старинный  квадратный  столик,   на
котором лежали две церковные книги, по-видимому, для записей о рождениях
и смерти, требник, несколько молитвенников и большая старинная Библия  в
синем кожаном окладе.
   Вдруг ее внимание привлек разговор, а точнее зловещий,  таинственный,
приглушенный тон, в котором  он  велся.  Мужчины,  вошедшие  в  часовню,
остановились,  должно  быть,  прямо  перед  ризницей  и  перешептывались
по-французски.
   Теперь она не сомневалась, что это граф де Фуас, чье имя  Доббинс  не
смог выговорить, и другой приятель маркиза, приехавший вместе с ним.
   - Все пойдет как по маслу, - сказал один француз.
   - Надеюсь, - согласился другой. - Я попросил  отца  Антуана  приехать
пораньше спрятаться и подать сигнала.
   - Едва ли кто станет его искать. Кстати, я уточнил у маркиза: в  этой
часовне богослужение для слуг проходит раз в  неделю,  по  воскресеньям.
Служит викарий, который живет в деревне.
   - Отец Антуан будет здесь, как только мы закончим  ужин.  Теперь  нам
остается проведать повариху - и дельце обстряпано.
   Послышался отвратительный приглушенный смех.
   - Уверен, с ней мы  без  труда  договоримся,  ведь  английские  слуги
славятся своей продажностью.
   Манеллу возмутило не столько намерение двух явных негодяев привлечь к
своему заговору повариху, то есть ее, сколько их  мнение  об  английских
слугах. Она буквально задохнулась от негодования.
   Однако благоразумие подсказывало  ей  дослушать  разговор  до  конца,
чтобы встретить злоумышленников во всеоружии.
   - Положитесь на меня,  -  продолжал  один  голос,  девушка  почему-то
решила,  что  он  принадлежит  именно  графу.  -  Подмигну  этой  старой
толстухе, суну в лапу пару луидоров, и  подсыплет  все,  что  надо,  как
миленькая.
   - А вы что, ее уже видели? - обрадовался  собеседник  предполагаемого
графа.
   "Да полно, граф ли он? - спросила себя Манелла. - Неужели французский
аристократ может так вульгарно выражаться?"
   - Все они здесь одинаковые, - беспечно отвечал  граф.  -  Уж  я  умею
поладить с пожилыми женщинами.
   - И с молодыми тоже, - хихикнул его собеседник. - Да не забудьте, что
платить надо не луидорами, а соверенами. Дело верное, но  надо  все-таки
соблюдать осторожность.
   Вспомнив об осторожности, злодеи перешли на шепот.  Манелла  услышала
лишь обрывки фраз: "наведался в кладовую..,  все  под  замком..,  ничего
интересного.., и все равно достанется нам..."
   Эти слова отчасти объясняли странную  сцену,  свидетельницей  которой
она стала накануне. Конечно, детали оставались для Манеллы загадкой,  но
главное ей было ясно: мнимые друзья графа готовили какой-то  заговор  да
вдобавок интересовались содержимым  кладовой,  по-видимому,  рассчитывая
поживиться деньгами или ценными вещами.
   Оба заговорщика зло расхохотались, Манелла содрогнулась от отвращения
тем большего, что грязная интрига обсуждалась под церковными сводами.
   Послышались шаги, потом едва скрипнула закрываемая дверь.
   Злодеи ушли. Манелла выскользнула из своего укрытия, но не торопилась
выходить в коридор, опасаясь, что французы могли остановиться неподалеку
и заметить ее, а также желая собраться с мыслями.
   - Странно, при чем тут священник? - недоумевала она.
   Как ей показалось, они имели в виду католического священника.
   Поскольку у Манеллы не возникало  никакой  разумной  версии,  она  не
стала забивать себе голову  праздными  догадками.  В  любом  случае  она
многое узнает, судя по тому, что к ней должны были обратиться с какой-то
просьбой и даже предложить взятку.
   "Да уж, воображаю, как  он  будет  поражен,  когда  увидит  меня!"  -
подумала Манелла.
   Она была неприятно взволнована.
   Решив, что французы наверняка отошли достаточно далеко, Манелла вышла
из часовни.

Глава 4

   Не успела Манелла вернуться на кухню, как туда зашел один из лакеев с
сообщением:
   - Его милость граф,  гость  его  светлости  маркиза,  желает  с  вами
поговорить и просит зайти в кабинет.
   Это  был  молодой  парень,  по-видимому,  выбранный  в  услужение  из
крестьян. Судя по тому, как старательно он выговаривал титулы, работа  в
замке ему еще не приелась, и он был в восторге от  того,  что  благодаря
статной фигуре  и  относительно  правильной  речи  приобщился,  хотя  бы
опосредованно, к сильным мира сего.
   Они миновали кладовую, спустились по боковой лестнице, и перед входом
в холл юноша, открыв одну из  дверей,  пропустил  Манеллу  в  кабинет  -
небольшую,  скромно  меблированную  комнату,  уставленную  стеллажами  с
конторскими книгами. Очевидно, в имении с давних пор был хорошо  налажен
учет.
   Но Манелле недосуг было рассматривать убранство помещения. В кабинете
ее ожидал гость маркиза, один из тех мужчин, кто шептался в часовне.
   Когда лакей затворил дверь, оставив Манеллу наедине с французом,  тот
воззрился на девушку, не скрывая удивления.
   - Я же звал по