е намерены ли вы каждую ночь умолять меня отпустить вас без возмещения?
     О нет! Вы должны быть паинькой. Вам придется уплатить мне сполна, и по собственной воле. Восемь тысяч фунтов! Это огромная сумма, моя дорогая.
     Его пальцы поглаживали ее шею, и она была словно загипнотизирована их давлением. Девушка смотрела ему в лицо округлившимися от страха глазами, похожими на глаза зверька, попавшего в западню, из которой, как ему заранее было известно, не существовало выхода.
     - Здесь не должно быть никакого обмана, - произнес он. - Вы будете платить, моя дорогая, пока я от вас этого хочу, и никакие крики и мольбы не помешают мне получить без остатка все, что мне причитается.
     Внезапно он нагнулся и поцеловал ее. От него разило спиртным, но руки его держали ее, словно в тисках, и она не могла уклониться от прикосновения его жадных губ. Она только терпела, терзаемая отчаянием, пока он не откинулся на подушки, все еще не ослабляя своей хватки.
     - Черт бы вас побрал! - воскликнул он. - Вы своим холодом способны превратить любого мужчину в ледяную глыбу. Но я сумею добиться вашей любви, как раньше добивался благосклонности женщин гораздо лучше вас. Придет время, когда вы станете выпрашивать у меня поцелуи, и тогда, вероятно, я найду себе кого-нибудь понежнее и поуступчивее.
     Он замолчал на мгновение и затем встряхнул ее, словно хищник пойманную им жертву.
     - Но до тех пор, пока я от вас не устану, - продолжал он, - вы дадите мне все, что я пожелаю, и незамедлительно - слышите? Отвечайте! Вы меня слышите?
     Лью ждал ее ответа, и он наконец сорвался с ее бледных пересохших губ.
     - Я.., я слышу, - прошептала Леона.
     - Тогда не забывайте об этом, - отозвался Лью. - Не забывайте, что скоро вы станете миссис Куэйл из Ракли-Касл! Миссис Куэйл! Моя жена! Женщина, которая всецело принадлежит мне!
     Он снова резко встряхнул ее, после чего, словно сама ее беспомощность возбуждала его, принялся шарить под плащом девушки по лифу ее платья. Она чуть вскрикнула и попыталась оттолкнуть его, но понимала, что при ее слабости ему потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы получить то, к чему он так страстно стремился.
     Потом, когда он снова швырнул ее на кушетку и она услышала треск рвущейся под его грубыми пальцами ткани, снаружи вдруг раздался чей-то громкий крик:
     - Мистер Куэйл! Мистер Куэйл!
     Этот звук заставил Лью тотчас вскочить на ноги.
     Без единого слова он выпустил Леону из рук и, поспешно метнувшись к двери, распахнул ее на мгновение, чтобы впустить в каюту поток свежего воздуха. Затем он плотно прикрыл ее за собою.
     - Канонерка! <Относительно небольшой, неглубоко сидящий военный корабль с преимущественно артиллерийским вооружением.> Вон там!
     Леона ясно расслышала эти слова и команду Лью:
     - Лево руля! Самый полный вперед! Возможно, они нас не заметили.
     Леона почувствовала, что судно повернулось на другой галс, вслед за тем до нее снова донесся голос Лью:
     - Гребите, черт бы вас побрал! Гребите, если вам жизнь дорога! Они нас увидели!
     Корабль устремился вперед с немыслимой, как показалось ей, скоростью. Мужчины налегали на весла, одновременно разражаясь чуть слышными ругательствами.
     - Мы уходим от них! - Она ясно различила сильное волнение в голосе Лью, когда он добавил:
     - Быстрее, парни, мы выкрутимся. Мы ускользнем у них из-под носа, и в темноте они не смогут нас преследовать.
     Воцарилось молчание, нарушаемое только приглушенным ворчанием гребцов и скрипом весел в уключинах, равномерно, с легким всплеском, погружавшихся в воду и снова взмывавших вверх.
     - Наша взяла!
     Сейчас в голосе Лью звучало облегчение, и потом внезапно до нее донесся новый крик:
     - Взгляните, мистер, налево, налево!
     - Еще один чертов корабль!
     По тону Лью Леона поняла, что он был в ярости.
     - Может быть, торговое судно? - предположил кто-то.
     - Нет, это военный корабль!
     - Право руля! Право руля! - скомандовал Лью.
     Затем вдруг раздался оглушительный выстрел, резкий всплеск воды, и кто-то из гребцов, по-видимому, совсем еще подросток, произнес дрожащим голосом:
     - Они стреляют в нас!
     - Не останавливайтесь! - закричал Лью. - Мы еще можем от них скрыться. Продолжайте грести.
     Последовал еще один выстрел, за ним всплеск, и тот же самый юношеский голос пронзительно воскликнул;
     - Отец небесный, помоги нам! Они нас окружают.
     - Ваши пистолеты заряжены? - спросил Лью.
     - Да, да, сэр.
     - Тогда, как только они приблизятся, будьте готовы выстрелами расчистить проход.
     Выстрел снова повторился - на этот раз, как показалось Леоне, в угрожающей близости от борта яхты.
     Затем она смутно различила, как чей-то незнакомый голос крикнул:
     - Сдавайтесь! Именем его величества короля Георга Четвертого я приказываю вам сдаться!
     - Гребите живее! - воскликнул Лью. - Не сбавляйте скорости!
     К этому времени он снова положил руль судна направо.
     - Мы еще зададим им жару! - распалялся он.
     - Там другой корабль, мистер. Канонерка. Они нас догоняют!
     - Продолжайте грести! - скомандовал Лью, и Леона поняла, что теперь он говорил сквозь стиснутые зубы.
     - Сдавайтесь, или мы пустим ваше судно ко дну!
     Сейчас уже невозможно было ошибиться. Команду достаточно ясно могли расслышать все.
     - Они собираются взять нас на абордаж, - донесся до Леоны голос Лью. - Будьте готовы дорого продать ваши жизни. Помните, что вас ожидает, если вы попадетесь, - семь лет каторги или виселица. Если нам суждено умереть, мы заберем большую часть из них с собой.
     Ответом ему послужила еще одна вспышка огня, и теперь Леона поняла, что корма корабля была пробита. Она услышала пронзительный вопль человека, корчившегося в агонии, и затем последовала череда беспорядочных выстрелов - некоторые, как она догадалась, раздавались с борта приближавшегося корабля, некоторые - со стороны экипажа яхты, бросившего весла.
     И посреди всего этого кромешного ада до нее доносился голос Лью, выкрикивавшего какие-то приказания. Девушка, шатаясь, поднялась на ноги, но тут же снова с силой была отброшена на пол - по-видимому, яхта столкнулась с другим судном. Она осталась лежать неподвижно, слишком испуганная, чтобы пошевелиться. Шум снаружи был неописуемым. Ругательства, вопли, стоны раненых, мучившихся от невыносимой боли, перекрывали грохот выстрелов и внезапный лязг стали - должно быть, оборонявшиеся пустили в ход абордажные сабли, которые, как она заметила, многие из них носили на поясах.
     Неожиданно шум как-то сразу заглох. Яхта раскачивалась на волнах из стороны в сторону, сотрясаемая толчками. Леона приподнялась на локте, и в этот момент дверь каюты распахнулась. Девушка увидела несколько незнакомых лиц, изумленно уставившихся на нее, и по форме признала в вошедших военных моряков.
     - Господи, помилуй! - воскликнул один из них. - Здесь, на борту, женщина!
     - Отведем ее к капитану, - отозвался другой.
     Он приблизился к Леоне и взял ее под руку, помогая ей встать.
     - Все уже кончено, мадам, - обратился он к ней. - Будьте любезны проследовать с нами на борт корабля его величества "Морской ястреб".
     - Что.., случилось? - только и могла спросить Леона.
     - Капитан вам все объяснит, мадам.
     Человек, говоривший с нею, - судя по виду, старшина флота, - снял фонарь с крюка и, держа его низко над дощатым настилом, проводил Леону за дверь каюты.
     Снаружи ее глазам предстала картина разрушения, при виде которой с ее губ сорвался крик ужаса.
     Человеческие тела, застывшие в гротескных позах смерти, лежали на палубе яхты. Через брешь в корме просачивалась вода, и над всем этим возвышался военный корабль - внушительных размеров судно, снабженное пушками, жерла которых зловеще торчали в разные стороны из-под верхней палубы.
     - Внимательно следите за грузом, - вдруг раздался голос над их головами.
     - Здесь какая-то дама, сэр, - ответил старшина.
     - Дама! Боже праведный! Что там еще такое? - послышалось восклицание. - Поднимите ее на палубу, Стивене!
     - Есть, сэр! Здесь небольшой подъем, мадам, но я полагаю, вы с ним справитесь, - сказал старшина, и с его помощью Леона вскарабкалась по веревочной лестнице, перелезла через планшир <Деревянные или металлические перила поверх фальшборта.> и ступила на палубу военного корабля.
     Здесь ей бросилось в глаза огромное множество людей, суетливо сновавших взад и вперед - как потом ей стало ясно, они занимались переноской раненых с борта яхты и укладывали их с противоположного края палубы. У самого носа корабля Леона заметила небольшую группу офицеров, собравшихся тесным кружком.
     Когда она поднялась на борт, все они, как по команде, обернулись в ее сторону, и она увидела, что среди них находился человек, не носивший униформы, в широкополой шляпе и длинном темном плаще.
     Леона почувствовала, как вдруг подскочило сердце в ее груди, и поняла, едва он устремился к ней, что вопреки всем доводам рассудка ожидала найти его здесь.
     Девушка увидела, как оживилось его лицо, и у нее создалось ощущение, что в своем воображении она тоже бросилась бежать ему навстречу, хотя не сделала ни единого движения.
     - Леона! Я даже представить себе не мог, что вы окажетесь на борту.
     Она пыталась ответить ему, но слова почему-то не шли с языка. Вместо этого она вложила свои ладони в его руки и осталась стоять рядом, ухватившись за него, словно утопающий за свою единственную надежду на спасение.
     - Мы стреляли в вас! Вас могли убить! - взволнованно произнес лорд Чард, и девушка уловила в его голосе ту самую нотку, о которой мечтала с такой страстностью и тоской. Только сейчас она осмелилась поднять на него глаза, светившиеся непередаваемым облегчением от сознания того, что он держал ее за руку, что она была в безопасности. Но Леона все еще не могла заговорить и только не отрываясь смотрела на него, запрокинув тонкое личико, обрамленное мехом капюшона, глаза ее сияли при свете корабельного фонаря, прикрепленного к мачте над их головами.
     Внезапный стон одного из раненых напомнил лорду Чарду, где они находились и что происходило вокруг, и он быстро произнес, обращаясь к Леоне:
     - Позвольте мне проводить вас в каюту капитана.
     Он увлек ее за собою вдоль палубы туда, где на корме дежурный матрос открыл перед ними дверь каюты, давая им войти. Она была довольно скромно обставлена, но показалась Леоне очень теплой и уютной, с фонарем, подвешенным к балке, удобными стульями у дубового стола и койкой в самом дальнем углу, отгороженной красными драпировками.
     Леона прошла через каюту и уселась в кресло с высокой спинкой, которое пододвинул ей лорд Чард. И теперь наконец она смогла получше рассмотреть его, невольно подмечая, каким сильным и неотразимо привлекательным он был.
     Он положил шляпу и плащ на стул и с явным нетерпением приблизился к ней.
     - Я не могу поверить, что это правда, - с чувством произнес он, - что вы здесь и вам ничто не грозит. Расскажите мне, где вы были? Что с вами случилось?
     Леона глубоко вздохнула. Сейчас, вновь обретя дар речи, она осознала, сколь многое ей нужно было сказать ему. Но как раз в это мгновение раздался стук в дверь.
     - Войдите! - отозвался лорд Чард машинально, однако глаза его были прикованы к Леоне, улавливая каждое движение ее губ.
     - Капитан кланяется вам, сэр, - сообщил вошедший матрос, - но им удалось найти того человека, которого разыскивала ваша светлость. Хирург говорит, его дела плохи, и он просит к себе леди.
     - Просит к себе леди? - повторил лорд Чард, словно не веря собственным ушам.
     - Да, в самом деле! - раздался другой голос, и в дверном проеме появился капитан. Завидев Леону, он снял фуражку и отвесил ей несколько неуклюжий поклон. - Прошу прощения, мадам, но я думаю, будет правильнее сообщить вам, что Лью Куэйл - если не ошибаюсь, именно так зовут того контрабандиста - желает видеть вас.
     По словам хирурга, времени осталось совсем мало. Он очень тяжело ранен.
     - Тогда я должна пойти к нему, - сказала Леона.
     Она поднялась с кресла и, не глядя на лорда Чарда, но ясно сознавая, что он следовал за нею, направилась в сопровождении капитана через всю палубу и затем вниз по крутым ступенькам туда, где в пространстве между палубами лежали перенесенные сюда раненые.
     Лью среди них не было - его поместили в каюту.
     Она оказалась довольно невзрачным местом с единственной койкой, на которой лежал умирающий, но по крайней мере, подумала Леона в порыве внезапного сострадания, он мог покинуть этот мир в одиночестве.
     Хирург как раз склонился над ним, когда капитан, придерживая дверь, жестом пригласил Леону войти.
     Лью лежал с закрытыми глазами, и на мгновение ей показалось, что он был уже мертв.
     - Он ранен выстрелом в грудь, мадам, - сказал хирург. - Весь бок у него раздроблен. Боюсь, что мне ничего не удастся сделать.
     - Он в сознании? - спросила Леона.
     - Был, - ответил хирург, - и все время спрашивал вас.
     При звуке голоса Леоны Лью открыл глаза.
     - Это вы, Леона? - спросил он.
     - Да, - отозвалась девушка. - Я здесь.
     - А капитан? Где этот проклятый капитан? - произнес Лью, почти сверхчеловеческим усилием воли повышая голос.
     - Я тоже здесь, - ответил капитан, приблизившись к койке.
     Затем он добавил через плечо, обращаясь к лорду Чарду:
     - Не желаете ли вы спросить о чем-нибудь этого человека?
     - Не сейчас, - отозвался лорд Чард. - В этом нет необходимости.
     - Вы и есть капитан - капитан этого корабля? - спросил Лью с койки, и Леона заметала, что он пытался сосредоточить свой взгляд.
     - Да, он самый! Капитан Далгиш, если вам угодно знать мое имя.
     - Раз так, капитан Далгиш, - продолжал Лью, - я требую, чтобы вы обвенчали меня здесь и сейчас же с этой дамой. Вы имеете на это право, как командир одного из судов его величества.
     - Обвенчать вас?! - воскликнул капитан, не скрывая удивления.
     - Да, обвенчать. Вы же не можете отказать умирающему в его последней просьбе.
     - Нет, но... - Капитан был явно изумлен и даже потрясен подобным заявлением. Он взглянул сначала на Лью, затем на Леону и наконец произнес:
     - Конечно, если дама пожелает...
     - Я этого желаю, - отрезал Лью. - Вы меня слышите?
     Он, несомненно, сильно страдал от боли, вокруг его рта залегли глубокие складки, и лицо, несмотря на загар, казалось мертвенно-бледным, на лбу выступили крупные капли пота. Хирург перевязал его грудь бинтами, но Леона заметила, что кровь уже начала просачиваться сквозь них, выделяясь багровыми пятнами.
     Одной рукой он, по-видимому, не в состоянии был пошевелить, но другой упорно шарил вокруг себя, и, охваченная жалостью, Леона, догадавшись, что именно он искал, вложила его руку в свою и почувствовала крепкое пожатие его пальцев.
     - Обвенчайте нас, - повторил Лью. - Торопитесь, пока еще есть время.
     - Вы действительно хотите этого, мадам? - Капитан задал этот вопрос очень тихо, обращаясь только к Леоне, но Лью все слышал.
     - Скажите ему, - процедил он сквозь зубы, стиснув ей руку так, что, несмотря на всю свою слабость, он едва не причинил ей боль. - Скажите ему.
     - Я.., я хочу этого... Я.., выйду за него замуж. - Голос ее звучал странно даже для нее самой, и все же он был ясным и четким. Она не смотрела на лорда Чарда. Она не осмеливалась взглянуть на него. Но она отчетливо сознавала, что он стоял здесь же, в тени, словно обратившись в камень.
     - Превосходно!
     Капитан окинул взглядом комнату и увидел Библию и требник, лежавшие на столике у кровати. Он взял требник и начал перелистывать страницы в поисках венчальной молитвы. Даже Леоне его действия казались раздражающе медленными.
     - Скорее! Скорее!
     Лью едва выдохнул из себя последние слова, но его стальная хватка, с которой он сжимал пальцы Леоны, не ослабевала. У нее создалось ощущение, что он не только удерживал ее рядом с собой, но и не давал ей упасть.
     Каюта словно поплыла вокруг нее, и все же она знала, что не потеряет сознания.
     Она ясно расслышала голос капитана, читавшего первые строки молитвы звонко и отчетливо, неторопливым, серьезным тоном человека, которому уже приходилось отправлять немало служб, почти наизусть знающего Священное Писание.
     - Как вас зовут?
     Он оторвался от чтения, обращаясь с вопросом к Лью, и Леона могла заметить, что тому стоило большого труда ответить на него.
     - Льюэллин... Александр...
     Слова с запинкою срывались с его губ, и она увидела, что хирург подался вперед, как бы желая помочь ему, и затем убедился, что здесь он был бессилен.
     Капитан обернулся к Леоне:
     - А ваше имя?
     - Леона Мэри.
     - Отлично, повторяйте за мною. Я, Льюэллин Александр...
     - Я, Лью. - .эллин... Александр...
     - Беру тебя, Леона Мэри...
     - Б...беру тебя, Ле...она Мэри...
     Она почувствовала, как пальцы Лью сжались плотнее, уловила слабое ударение на слове "беру", и затем, едва он выговорил ее имя, из его горла вдруг вырвался предсмертный хрип, по всему телу пробежала судорога, и не успела она вскрикнуть от ужаса и жалости, как он рухнул на постель.
     "Беру тебя, Леона Мэри..."
     Его последние слова, казалось, все еще висели в воздухе. Она еще слышала их, еще слышала ту нотку торжества в его голосе, с которой он умер.
     Хирург накрыл лицо Лью полотенцем.
     - Сожалею, мадам, мы больше ничего не могли сделать, - произнес он мягко.
     Леона отвернулась от койки, почти бессознательно отыскивая взглядом лорда Чарда в надежде на его понимание и сочувствие. Но его здесь не оказалось.
     Дверь каюты была распахнута настежь, и он уже ушел.
     - Могу ли я проводить вас обратно на палубу, мадам?
     Поддерживаемая капитаном, девушка пробралась мимо рядов раненых, ожидавших помощи хирурга, и поднялась по ступенькам трала на верхнюю палубу. Поднятые паруса уже вздымались на ветру, матросы бегали от одного борта к другому, и не было никаких признаков, свидетельствовавших о том, что здесь произошло нечто чрезвычайное, за исключением сваленного в углу палубы груза, захваченного на яхте. Тюки с шелком и кружевами, бочки с бренди и корзины с чаем - все те дорогие товары, которые Лью намеревался отправить на продажу, теперь были конфискованы таможенной службой его величества.
     Капитан открыл дверь своей каюты.
     - Надеюсь, вам здесь будет удобно, мадам. Я распоряжусь принести вам рюмочку вина. Мне кажется, вам это не помешает после того чудовищного испытания, через которое вам только что пришлось пройти.
     Леона уселась в кресло, крепко стиснув пальцы.
     Когда один из моряков доставил в каюту вино, она даже не прикоснулась к нему, оставив рюмку и графин стоять на столе. Она ждала! Ждала, что дверь откроется и лорд Чард придет к ней.
     По мере того как время шло и корабль, судя по усиливавшейся бортовой качке, достиг середины Ла-Манша, девушка поняла, что он не появится. И тогда ее охватило ощущение собственного бессилия, почти столь же удручающее, как и ее отчаяние несколькими часами раньше.
     Как она могла все ему объяснить? Дать ему понять, что из соображений чести она была не вправе отказаться от брака с Лью?
     Она неподвижно сидела в кресле и ждала - снова, снова и снова ждала! Но без малейшего проблеска надежды и с полной уверенностью, что он не придет, пока перед самым рассветом к ней не заглянул капитан, чтобы сообщить, что они находятся в виду земли.
     - Лорд Чард попросил меня уведомить вас, мадам, что мы условились высадить вас на берег поблизости от Ракли-Касл. Мы бросили якорь как раз Напротив бухты, и шлюпка заберет вас.
     - Благодарю вас, вы очень любезны, - отозвалась Леона.
     - Это было предложение его светлости, - пояснил капитан. - Мы доставим арестованных в Ньюхэйвен, но он полагает, что для вас было бы желательно избежать тяжкой обязанности давать против них показания в публичном суде, пока вы не успеете как следует