чной,
когда та делала ей обычную вычурную прическу. - Я поговорила с мадам  де
Вальме, и она распорядилась, чтобы ее горничная обучила  тебя  ухаживать
за моими волосами. Тебе  придется  быть  очень  осторожной,  потому  что
Хьютон может поинтересоваться, куда ты пошла.
   - Мы гуляли с ним прошлой ночью, ваша светлость, - застенчиво сказала
Виолетта. - Он показал мне ночной Париж и был очень внимателен  ко  мне.
Вечером я скажу, что очень устала и собираюсь лечь спать пораньше.
   - Это должно усыпить подозрения, которые могут у него  возникнуть,  -
согласилась Корнелия, а затем добавила:
   - Когда его светлость спросит о моей  головной  боли,  о  которой  он
забыл спросить, когда вернулся со скачек, я тоже  скажу,  что  собираюсь
лечь спать пораньше. Он намерен  посетить  меня  у  мадам  де  Вальме  в
половине одиннадцатого, и я должна быть там  раньше.  Думаю,  это  будет
нетрудно сделать, вчера наш обед закончился около девяти вечера.
   - Безопасно ли нам уйти вместе, ваша светлость? - спросила Виолетта.
   Корнелия задумалась.
   - Это рискованно, - согласилась она, - но мы должны  это  сделать.  Я
уверена, что его светлость не зайдет в мою комнату.
   На секунду ее губы  твердо  сжались  -  она  вспомнила  свою  гневную
вспышку в ночь  после  свадьбы.  Ни  разу  с  этого  момента  герцог  не
возвращался  к  выяснению  их   отношений.   Возможно,   она   поступила
неблагоразумно, выдав,  что  ей  известно  о  его  любви  к  тете  Лили.
Возможно, лучше было бы выждать и позволить герцогу вести себя так,  как
положено мужу. Но Корнелия знала, что не смогла бы вынести этого, все  в
ней восставало при одной мысли об этом. Только во взаимной  любви  могла
она отдать себя, взаимной и освященной браком.
   Этот обед был точной копией вчерашнего.
   Они немного побеседовали о скачках, но, как было  очевидно  Корнелии,
герцог никак не мог дождаться  конца  обеда.  Несколько  раз  он  бросал
взгляд на часы, а один раз потряс их и поднес к уху. В четверть десятого
она поднялась из-за стола.
   - Вы извините меня, если я отправлюсь спать пораньше? - спросила она.
- Меня все еще мучает эта ужасная головная боль. Если я сегодня пораньше
лягу, то, надеюсь, завтра буду чувствовать себя лучше.
   - Конечно, вам лучше поскорее уснуть, - заботливо  сказал  герцог.  -
Вам не следовало спускаться к обеду, если вы плохо себя чувствовали.
   - Я не так уж больна, - ответила Корнелия, - это всего лишь  мигрень.
Желаю вам спокойной ночи, вы, должно быть, тоже утомились после скачек.
   - Да, конечно.., разумеется, - согласился герцог.
   Он проводил Корнелию в гостиную,  поклонился  ей,  пожелав  спокойной
ночи, и, устроившись на диване, развернул  газету,  как  бы  намереваясь
почитать. Корнелия прикрыла дверь в  свою  спальню  и  замерла  за  ней,
прислушиваясь.
   Как она и ожидала, через  несколько  секунд  газета  была  отброшена.
Герцог быстро проследовал  в  свою  спальню  и  закрыл  дверь.  Корнелия
продолжала слушать, и спустя примерно минуты три  до  нее  донесся  звук
шагов, удалявшихся по коридору.
   Виолетта была уже готова. Корнелия накинула на голову шелковый  шарф,
тот самый, что дала ей Рене прошлой ночью, и набросила на плечи  накидку
из горностаев.
   Девушкам предстоял самый ответственный момент - если  герцог  еще  не
ушел, а находится в вестибюле, то он должен  обязательно  заметить,  как
они спускаются по лестнице. Поэтому Корнелия послала Виолетту вперед, но
горничная не заметила ничего подозрительного, и спустя  несколько  минут
беглянки уже катили в экипаже, удаляясь от "Ритца".
   - Куда мог  пойти  его  светлость,  Виолетта?  -  волнуясь,  спросила
Корнелия.
   - О! В Париже множество местечек, где джентльмен может  убить  время,
ваша светлость, - ответила Виолетта. - Хьютон показал  мне  вчера  бары,
где принято пить шампанское. Многие из них  отсюда  неподалеку,  и  еще,
конечно, театры, такие же, как  "Эмпайр"  в  Лондоне.  Джентльмен  может
провести время и там...
   - Если только его светлость не станет дожидаться назначенного времени
прямо у мадам де Вальме, - обеспокоенно закончила Корнелия.
   Рене и Арчи вдвоем пили кофе в заполненном орхидеями салоне, Корнелия
поделилась с ними своими опасениями.
   - Сюда приходят лишь в то время, которое назначаю я, - веско  сказала
Рене. - Для меня было бы неудобно, если бы гости сидели  здесь,  ожидая,
когда же я  наконец  смогу  выйти  к  ним.  Герцог  слишком  воспитанный
человек, чтобы доставить мне какие-нибудь неудобства. Он придет ровно  в
половине одиннадцатого, ни минутой раньше, ни  минутой  позже.  Ты  сама
увидишь, что я права.
   Рене была права. Ровно в половине  одиннадцатого  Корнелия  услыхала,
как Мари доложила о прибытии герцога. Рене запретила ждать его в салоне.
   - Ты не должна показаться слишком нетерпеливой, та cherie , - сказала
она. - Мужчинам только того и нужно.  Ты  должна  все  делать  неохотно.
Заставь герцога прождать себя минут  пятнадцать,  а  я  пока  займу  его
беседой.
   Корнелия не спеша расхаживала по золотисто-оранжевой  комнате,  время
от времени окидывая себя взглядом в зеркале. Она  была  восхищена  новым
нарядом, который на этот раз предложила ей  Рене.  Это  платье  было  из
ярко-синего атласа, и на его фоне  ее  волосы  казались  очень  темными,
зеленые глаза - загадочными и влекущими.
   Корнелия вдела в уши восточные серьги, которые,  по  рассказам  Рене,
Великий князь приобрел для  нее  у  китайского  купца  и  которые  ранее
принадлежали самому китайскому императору.
   Сверкающий каскад аквамаринов,  бриллиантов  и  рубинов  спускался  с
изящных мочек до самых плеч. Два широких браслета с огромными  рубинами,
чередующимися с бриллиантами и аквамаринами, украшали  хрупкие  запястья
девушки.
   Корнелия сняла обручальное кольцо и надела длинные перчатки такого же
цвета, как и ее платье.  Предыдущей  ночью  Корнелии  казалось,  что  ее
огненно-красное платье было самым красивым, какое она  только  видела  в
своей жизни, но теперь она была удивлена, что синее шло Дезире не менее.
   Шляпка на ее голове на этот раз была совсем  маленькой,  с  кудрявыми
перьями, уложенными на полях, и превосходно подчеркивала  ее  сверкающие
глаза. Темные от  волнения,  пленительные  от  счастья,  они,  казалось,
светились на ее тонком лице.
   - Который час? - спросила Корнелия в очередной раз.
   - Почти без четверти одиннадцать, еще четыре минуты, ваша  светлость,
- ответила Виолетта, а Мари рассмеялась.
   - Когда влюблен, время то еле тянется,  то  летит,  как  на  крыльях!
Терпение, мадемуазель. У вас еще много лет впереди.
   - Да, я знаю, что я нетерпелива, - ответила Корнелия, - но я уверена,
что часы опаздывают.
   - Еще три минуты, ваша светлость, -  строго  произнесла  Виолетта,  и
Корнелия вновь принялась расхаживать по пушистому ковру. Ее нижняя  юбка
мягко обвивалась вокруг ее лодыжек.
   В салоне Рене вела беседу с герцогом.
   -  Не  думаю,  что  я  в  действительности  одобряю  ваше   намерение
пригласить Дезире на ужин, - заявила она, как только герцог вошел.
   - Почему? Что случилось? - спросил он.
   - Дезире слишком юна. Вы вскружите ей голову своими  ухаживаниями.  А
она, как я уже говорила, не для вас.
   - Я всего лишь приглашаю леди поужинать, а вы уже стремитесь  сделать
выводы.
   - Дорогой мой Дрого, я знакома с вами тысячу лет, - сказала  Рене.  -
Ваше обаяние известно всему  свету,  и  мне  жаль  тех  женщин,  которые
подпадут под него. Дезире, как я  уже  говорила,  влюблена  в  человека,
который однажды  может  сделать  ее  очень  счастливой.  И  я  не  желаю
испортить ее жизнь ради минутной страсти скучающего герцога.
   - Скучающего? Кто сказал, что я скучаю? - спросил он.
   Рене обворожительно улыбнулась в ответ.
   - Должны ли мы так далеко заходить в наших  рассуждениях?  -  сказала
она. -  Я  всего  лишь  предположила,  что  вы  ищете  развлечений,  где
подвернется.
   - А если я не откажусь от своих намерений?
   - Я не угрожаю вам.
   - Нет, но вы очень  суровы,  не  так  ли,  Блаф?  -  спросил  герцог,
прибегая к помощи Арчи.
   - Лично я всегда поступаю так, как велит Рене, - ответил Арчи. -  Она
все равно добивается того, чтобы все вышло по ее желанию.
   - Возможно, на этот раз ей придется разочароваться, - сказал герцог.
   И затем, бросив взгляд через плечо и заметив,  что  Корнелии  еще  не
видно, он спросил, понизив голос:
   - Кто она, Рене?
   - Кто? Дезире? Я уже сказала вам - моя подруга.
   - Но откуда она? Почему я никогда  не  слышал  о  ней  раньше?  Такая
очаровательная девушка, как она, не могла давно появиться в Париже.
   - Вы правы. Дезире в Париже  недавно,  но  это  единственное,  что  я
собираюсь сказать вам о ней.
   К тому же это не должно вас слишком сильно интересовать,  потому  что
она очень скоро уезжает.
   - Почему? Куда?
   - Ах, Дрого! Вы становитесь любопытны. Представьте, что я  тоже  могу
забросать вас вопросами. В самом деле, почему вы здесь сегодня снова?
   Герцог, однако, не собирался вступать в дискуссию.
   - Я не допущу, чтобы вы были недоброй ко мне - или запугивали меня, -
произнес он с улыбкой, способной смягчить даже каменное сердце. - Где же
Дезире? Я хочу увезти ее с собой прежде, чем  вы  успеете  ее  настроить
против меня.
   Рене больше ничего не сказала. Она  знала,  что  раздразнила  аппетит
герцога и вызвала его любопытство. Когда Корнелия вошла в салон,  высоко
держа голову  и  покачивая  серьгами  над  обнаженными  плечами,  герцог
торопливо направился к ней с коротким радостным возгласом. Он поднес  ее
руку к губам и на секунду задержал в своей.
   - Я голоден, - сказал герцог, - и уверен, вы тоже. Едем?
   - Куда же мы поедем ужинать? - спросила Корнелия. - К "Максиму"?
   - Мы отправимся туда позже, если пожелаете.
   Но думаю, сначала мы попытаемся найти более спокойное  местечко,  где
мы могли бы поговорить.
   Услыша это, Рене подняла брови. Корнелия ощутила, как волна  восторга
охватила ее. Он хочет побеседовать.
   Наверняка это значит больше, чем желание пофлиртовать с ней.
   - Это будет чудесно! - воскликнула она, и ее глаза, и ее  голос  были
полны неудержимой, нескрываемой радости.
 
Глава 11 
 
   - Думаю, что мы поужинаем у "Ла Рю", - сказал герцог Корнелии,  когда
они ехали от Рене в закрытом экипаже.
   - Это будет.., как  это  сказать  по-английски?..  очень  забавно,  -
ответила  Корнелия  с  акцентом,  который  даже  для  нее  самой  звучал
пикантно.
   - Для меня это более чем забавно - быть с вами, - сказал герцог.
   - Почему?
   Вопрос,  который   смущенно   задала   Корнелия,   заставил   герцога
улыбнуться.
   - Вы действительно  желаете,  чтобы  я  рассказал  вам,  как  вы  мне
нравитесь? - поинтересовался он. - Должно  быть,  сердца  многих  мужчин
бьются быстрее, когда они просто смотрят на вас, но когда  вы  говорите,
то любой понимает, что в вас существует многое сверх того.
   - Сверх чего?
   Герцог немного  нагнулся  вперед  к  ней,  так  что  Корнелия  смогла
разглядеть выражение его лица при свете уличных  фонарей,  мимо  которых
они проезжали.
   - Возможно, однажды я расскажу вам, но не сейчас, -  произнес  герцог
голосом, заставившим замереть вздох в груди Корнелии.
   Экипаж остановился у  "Ла  Рю".  Это  был  более  тихий  и  спокойный
ресторан по сравнению с веселым "Максимом", где они были прошлой  ночью.
В уютных  альковах  с  комфортабельными  диванами  создавалось  ощущение
уединенности и приятное чувство легкости от того, что  посторонние  люди
не наблюдают за вашей частной жизнью. Пища подавалась  превосходная,  и,
несмотря на то, что Корнелия заявила, что она не голодна,  герцог  решил
заказать все самые дорогие и изысканные деликатесы, которые предложил им
метрдотель.
   Когда их заказ был исполнен, герцог с легким вздохом откинулся  назад
и повернулся к Корнелии, скромно сидевшей рядом.  Она  очень  надеялась,
что ее лицо не выдает волнения, которое она испытывала не только потому,
что участвовала в опасной игре, но также и потому,  что  она  впервые  в
своей жизни ужинала наедине с мужчиной в ресторане.
   Корнелия заметила, что у "Ла Рю" собирается более степенная  публика,
и даже предположила,  что  герцог  выбрал  этот  ресторан  из  нежелания
внезапно столкнуться со своими близкими друзьями тогда,  когда  он,  как
называл это Арчи, "не кутил".
   - Я думал о вас весь день, - произнес  герцог  с  пылкостью,  которая
заставила Корнелию вздрогнуть, - задумавшись, она чуть не забыла,  какую
роль должна играть.
   - Mais , Monsieur, не ждите, что я поверю в это, - с неожиданным  для
нее самой кокетством ответила она.
   - Это правда, - сказал герцог. - Я был на бегах в Лонгчампсе и, когда
разглядывал программу, то обнаружил лошадь по кличке  "Mon  Desir"  .  Я
поставил на нее, потому что все  время  думал  о  вас,  и,  конечно  же,
выиграл!
   - Замечательно. И вы выиграли много денег?
   - Много, намного больше, чем ожидал. И я приобрел для вас подарок.
   С этими словами герцог извлек из кармана розовый сафьяновый футляр  и
протянул девушке.
   Корнелия взяла его. Почти непроизвольно ее пальцы  тронули  замок,  и
крышка футляра откинулась. Корнелия задохнулась от изумления - на черном
бархате играл огнями самый великолепный бриллиантовый  браслет,  который
она когда-либо видела.
   С секунду, онемев, она смотрела на него, и перед  ее  глазами  всплыл
другой браслет, который герцог подарил ей этим же  вечером,  -  забавный
парижский сувенир, безделушка  стоимостью  в  несколько  сотен  франков,
тогда как этот браслет должен стоить много тысяч.
   Бриллиантовый браслет сверкал и  искрился,  и  Корнелия  разглядывала
его, не вполне уверенная в том, что именно она  чувствует  и  что  может
подразумевать такой дар. Она была неопытна, но в тот миг, когда она  под
дверями  будуара  тети  Лили  познала  вероломство,  в  ней   проснулось
интуитивно-обостренное понимание многих вещей.
   Корнелия быстро захлопнула футляр и протянула его обратно.
   - Я не могу принять это, месье, - сказала она  таким  ледяным  тоном,
что герцог был поражен.
   Мгновение она прямо глядела в его лицо.
   Гневные искры, казалось, так и сыпались из  ее  глаз.  Она  выглядела
такой юной и гордой в своем гневе и  одновременно  такой  красивой,  как
никогда прежде. Корнелия поднялась  из-за  стола,  но,  прежде  чем  она
успела сделать хоть шаг, герцог удержал ее, схватив за руку.
   - Вы не можете уйти, - сказал он. - Пожалуйста, простите меня.  Я  не
предполагал, что это вас обидит. Клянусь! Останьтесь  и  выслушайте  мое
объяснение. Я прошу простить меня - я сделаю все, что угодно, только  не
покидайте меня.
   Прикосновение его пальцев к ее  запястью  подействовало  на  Корнелию
сильнее любых слов.
   Она ощутила внезапную слабость, и ее гнев улегся  так  же  мгновенно,
как и возник. Он удерживал ее! Он  молил  ее  о  прощении!  Ей  хотелось
закрыть глаза и смаковать это смятение чувств в своей душе.
   Крайним усилием воли  она  заставила  себя  казаться  принужденной  и
неохотно села на свое место. Только  тут  она  заметила,  что  остальные
посетители ресторана уставились на них двоих.
   - Я хотел всего лишь угодить вам, - не замечая ничего  вокруг,  жарко
произнес герцог. - Я подумал, что могу позволить  себе  преподнести  вам
подарок, потому что выиграл много денег благодаря вам, вернее  -  вашему
имени. Простите же меня!
   Корнелия с холодностью отвернулась. Герцог в полном отчаянии взял  ее
руки в свои и поднес их к губам.
   - Простите меня, Дезире, - повторил он снова. - Не сердитесь на меня,
потому что я не перенесу этого!
   Корнелия ощутила, как  легкий  восторженный  трепет  пробежал  по  ее
позвоночнику от прикосновения его губ. Это не был  светский  поцелуй  из
приличия - легкое прикосновение мужских губ к женской перчатке, это  был
поцелуй  жаркий,  настойчивый,  страстный.  Затрепетав  от  наслаждения,
Корнелия отдернула свою руку.
   - Если я прощу вас, - сказала она строго, - то вам придется пообещать
мне, что в будущем вы будете вести себя иначе.
   - Каким образом? - покорно спросил герцог. - Вы знаете, что  я  готов
пообещать для вас все, что угодно, только не покидайте меня.
   - Одно из условий - вы не должны дотрагиваться  до  меня,  -  сказала
Корнелия.
   - А другое? - спросил герцог.
   - Другое - вы не должны... - она заколебалась, выбирая слова, - ., вы
не должны флиртовать со мной.
   - Я не флиртую с вами, - возразил герцог. - Я хочу любить вас.
   - Тогда вы не должны делать именно этого.
   Чувства, охватившие Корнелию от прикосновения губ герцога к ее  руке,
служили  ей  предупреждением  о  собственной  слабости.  Если  он  будет
продолжать так дальше, то ей не удастся изобразить равнодушие к нему.
   - Как я могу заслужить вашу  любовь?  -  спросил  герцог.  -  Вы  так
очаровательны, маленькая Дезире, вы влечете меня гораздо сильнее, чем  я
отважился бы допустить.
   - Ecoutez , Monsieur! Я только что сказала вам, что запрещаю говорить
со мной о подобных вещах, - строго сказала Корнелия.
   - Но почему? - резко произнес герцог. И тоном, который она  никак  не
ждала услышать от него, добавил:
   - Кто этот мужчина,  что  стоит  между  нами?  Когда  я  просил  Рене
представить меня вам, она ответила мне, что вы -  не  для  меня.  Как  я
понял из ее слов, вас приберегают для кого-то другого. Кто он?
   - Я не могу ответить вам, - отозвалась Корнелия.
   - Будь он проклят! - вскричал герцог. - Вы любите его?
   Корнелия кивнула.
   - Вы давно его знаете?
   - Нет, не очень.
   - И он... О боже! Как я могу произнести это!..
   Он ваш любовник?
   - Нет!
   Корнелия отвечала, словно в состоянии транса.
   Увидев неожиданный свет в глазах герцога, выражение  триумфа  на  его
лице,  она   сразу   почувствовала,   что   повела   себя   неосторожно.
Благоразумнее было отказаться отвечать герцогу.
   - Я знал это! - воскликнул  герцог.  -  Я  не  сомневался,  хотя  ваш
внешний вид свидетельствовал против моего инстинкта!
   - Не думаю, чтобы я поняла, что вы имеете в виду.
   - Я думаю, понимаете, - сказал герцог. - Вы подруга Рене  де  Вальме,
вы прекрасно одеты, накрашены и вдобавок.., вы очень простодушны.
   В вас чувствуется такая искренность и чистота, какой я не встречал  в
женщинах прежде. Вам кажется, что я говорю глупости, но посмотрите мне в
глаза - да, делайте, как я вам говорю! - и  отвечайте  теперь  правдиво,
так, как должны отвечать, стоя перед алтарем Нотр Дам.
   Герцог схватил ее руки и нагнулся к ее лицу так близко, что его глаза
оказались против глаз Корнелии.
   - Отвечайте мне правду, - настойчиво приказал герцог, - существует ли
какой-нибудь мужчина, обладающий вами?
   Корнелия почувствовала, как внезапно вся кровь  прилила  к  ее  лицу.
Сквозь шум в ушах до нее  донесся  ее  собственный  голос,  прозвучавший
быстро и возмущенно:
   - Нет, конечно, нет!
   Герцог издал легкий удовлетворенный смешок, а потом вновь  поднес  ее
руки к своим губам.
   - Ах, дорогая моя девочка! - прошептал он. - Я был уверен в этом,  но
я хотел услышать правду из твоих собственных уст. И еще я хочу  знать  -
почему ты с Рене, почему одеваешься, как она, откуда у  тебя  так  много
нарядов и драгоценностей?
   Можешь не отвечать, не в этом дело. Ты -  это  ты,  и  я  уверен,  ты
именно то, что я думаю о тебе.
   Корнелия попыталась освободить свои руки из его ладоней.
   - Пожалуйста, месье, держите себя в руках,  -  сказала  она,  -  люди
смотрят на нас.
   - Ты думаешь, это меня заботит? - спросил герцог. - И что  они  могут
подумать или сказать, кроме того, что мы молоды, счастливы и любим  друг
друга?
   - Это не так, - быстро проговорила Корнелия.
   К ее удивлению, герцог ответил не сразу, а когда заговорил, его голос
был тих и серьезен:
   - Недавно кто-то говорил со мной о любви с первого взгляда. Я ответил
тогда, что это  необычный,  искл