храбростью и тем, что долгое время он выходил из всех сражений победителем. В жизни никому не хочется быть проигравшим, поэтому люди поддерживали его.
     - Ненавижу войну и все, что с ней связано! - воскликнула Камилла. - Ты ведь не останешься в армии?
     - На этот вопрос очень легко ответить, - улыбнулся он. - Даже если бы я и хотел, то не смог бы позволить себе такую роскошь. Ведь скоро у меня появится расточительная жена, и мне придется заботиться о ее расходах.
     - Я - не расточительная, - вспыхнула Камилла, но тут же поняла, что ее поддразнивают. - Ты не пожалеешь, что увез меня?
     Он покачал головой.
     - Я хочу одного - быть с тобой рядом, - ответил он. - Я попытаюсь поступить куда-нибудь на службу.
     Как только мы окажемся в безопасности, придется поломать голову над тем, как жить дальше.
     - Я тоже думала об этом, - призналась Камилла. - У моих родителей достаточно денег, чтоб продержаться до конца года. Так сказал папа перед отъездом. Не думаю, что нам придется возвращать Мельденштейну те десять тысяч фунтов, которые они передали мне на приданое.
     - Согласен, - ответил Хьюго. - Хотя сэра Горация придется убеждать в этом. Едва познакомившись с ним, я понял, что он человек чести.
     - Я не разрешу ему возвращать деньги, - решительно сказала Камилла. - В крайнем случае мама убедит его в разумности такого поступка. Ей это всегда удается.
     - Ты думаешь, тебе тоже удастся влиять на меня? - поинтересовался Хьюго, Она одарила его улыбкой, которая протянула между ними невидимые узы. Но на дальнейшие разговоры времени больше не было. Они снова оседлали коней, и те сразу взяли в галоп. Скоро усталость начала брать свое, да и лошади уже выбивались из сил.
     Вскоре они увидели придорожную гостиницу.
     Она находилась уже на территории Голландии, и Камилла с невыразимым облегчением подумала, что завтра они достигнут Амстердама. Хьюго отправился менять лошадей, а Камилла спряталась в небольшой рощице. Несмотря на усталость, в этот раз она не могла заснуть.
     Она инстинктивно чувствовала, что ее любимому грозит опасность. Затаив дыхание, она ждала его возвращения и молилась. Он появился, и она с криком радости бросилась к нему на шею.
     - Я так переживала за тебя! Я боялась, что ты не вернешься! - воскликнула она и вдруг ахнула от ужаса.
     На лице Хьюго красовалась ссадина, а костяшки пальцев на правой руке кровоточили.
     - Меня заметили, - объяснил он, - и пришлось как следует отделать этого парня. Можешь не сомневаться, он поставит на ноги всю округу. Вперед, нам нужно прибавить ходу.
     Он оседлал свежих лошадей, и они снова пустились вскачь. Камилла всю дорогу прислушивалась, не слышно ли за ними стука копыт, криков или выстрелов.
     Они скакали не меньше часа. Наконец Хьюго остановил коня. Он повернулся назад и постоял с минуту, внимательно вглядываясь в даль. Не увидев и не услышав ничего подозрительного, он обратился к Камилле:
     - Мы допустили промах. Но что делать? Тебе нужно немного отдохнуть, такое напряжение не под силу женщине.
     - Я могу ехать дальше, - заверила его Камилла.
     Он не ответил, а подъехал к стогу сена и снял ее с лошади.
     Камилла легла и почувствовала, что у нее болит все тело, а полосы, оставшиеся на плечах от ударов кнута, горят, словно ее обмотали горячими бинтами.
     Тем не менее, она мгновенно провалилась в сон.
     Ей казалось, что она лишь на минуту закрыла глаза, а Хьюго уже будил ее. Светало.
     - Пора, - проговорил он.
     Полусонная, Камилла уселась в седло. Лошади, которых Хьюго раздобыл прошлой ночью, были не такие хорошие, как предыдущие, но бежали неплохо. Вперед.., вперед.., вперед, наконец, к облегчению Камиллы, они остановились, чтобы напоить лошадей из ручья.
     - Нам нельзя рисковать и задерживаться на завтрак, - произнес Хьюго. - Наши преследователи уже недалеко. Ты очень голодна, любовь моя?
     - Я постараюсь не думать об этом, - улыбнулась Камилла. Вдруг она указала на землю:
     - Смотри, вот наш завтрак!
     Под ногами у них раскинулась плантация дикой земляники. Они спешились и жадно набросились на спелые сладкие ягоды, которые неожиданно оказались очень сытными.
     - Если я вскоре не найду для тебя еды, - сказал Хьюго, поднимая Камиллу на лошадь, - то ты станешь такой легкой, что улетишь от меня. Ты продержишься еще несколько часов, пока мы не окажемся в безопасности?
     - Конечно, - храбро пообещала Камилла.
     Тем не менее она обрадовалась, когда Хьюго решил заехать в маленькую деревушку, расположенную в нескольких милях от дороги, и пообедать в гостинице.
     - Не думаю, что наши преследователи догадаются искать нас здесь, - успокоил он Камиллу.
     Несмотря на то что вся их одежда изрядно запылилась в дороге, по их виду владелец гостиницы понял, что перед ним знатные гости, и встретил их чрезвычайно любезно.
     Камилла поднялась в спальню, чтобы немного привести себя в порядок. Увидев себя в зеркале, она вскрикнула от ужаса. Лицо было черным от пыли, амазонка забрызгана грязью, а волосы растрепаны.
     Она быстро помылась, расчесала волосы и уложила их в прическу. Жена хозяина, восхищаясь богатым бархатом ее костюма, чистила его до тех пор, пока он не заблестел как новый.
     Она бросала на Камиллу любопытные взгляды, но не задавала никаких вопросов. В любом случае Камилла чувствовала себя слишком голодной для разговоров и поспешила спуститься в маленькую гостиную, где их ждал великолепный ужин.
     Они оба набросились на еду и с наслаждением поглощали все блюда, стоявшие на столе, пока Камилла со смехом не призналась, что больше не сможет проглотить ни единого кусочка. Хьюго с бокалом вина откинулся на спинку стула:
     - Ты выглядишь бесподобно, словно только что пришла на бал. Удивительно, как тебе удается выдерживать такие физические нагрузки и выглядеть при этом такой хрупкой, будто твоих сил хватит лишь на то, чтобы сорвать несколько цветков на клумбе?
     - Неужели я действительно так выгляжу? - улыбнулась Камилла. - Уверяю тебя, что в действительности я очень выносливая. Мы с моим братом часто скакали наперегонки, и всегда я его побеждала.
     Мы уезжали на целый день, хотя мама считала это времяпровождение неподходящим занятием для леди, а когда возвращались, он уставал больше меня.
     - Благодаря этим тренировкам ты смогла выдержать трехдневные скачки. О, любовь моя, я никогда не простил бы себе, что подвергаю тебя таким мукам, если бы это не было для твоего же блага!
     - Тихо! Мы еще не в Амстердаме, - напомнила об осторожности Камилла.
     - Осталось всего двадцать пять миль, - ответил он. - Хозяин гостиницы пообещал нам сменить лошадей, Бог знает, что это будут за лошади, но он клянется, что они свежие. Но может быть, ты предпочтешь ехать в экипаже по главной дороге?
     - Ты с ума сошел, Хьюго! Ты ведь сам говорил, что на наши поиски брошена вся конная гвардия Мельденштейна. Поедем, нам нельзя мешкать.
     - У меня язык не поворачивался сказать тебе, что пора ехать. Если ты упадешь, мне не будет оправдания.
     - Нужно поторапливаться. Пока я не услышу английскую речь и не окажусь в посольстве на английской земле, я не смогу чувствовать себя в безопасности;
     - Тогда пошли. - Хьюго поднялся из-за стола и протянул ей руку.
     Она оперлась на нее и встала. Внезапно, подчинясь какой-то неведомой силе, они оказались в объятиях друг друга. Она прижалась к его груди, а он склонился и поцеловал ее в губы. На мгновение они забыли обо всем на свете. Камилла полностью отдалась новым ощущениям. Его прикосновения вызывали в ней волны восторга и наслаждения, она чувствовала, что полностью и целиком принадлежит ему, и от этого в ней все пело и бурлило.
     - Я обожаю тебя, - с чувством произнес он.
     Их губы вновь встретились и слились. Наконец Камилла заставила себя оторваться от него, и они отправились на ферму за лошадьми.
     Теперь они ехали гораздо медленнее. Лошади передвигались неспешно, к чему их, очевидно, приучили, и ни уговоры, ни хлыст не могли заставить их бежать быстрее.
     Ближе к вечеру Камилла почувствовала, что ее силы на исходе. Она не осмеливалась признаться Хьюго, что у нее нестерпимо болят спина и ноги и что она уже давно не садилась в седло.
     Когда к ним в дом постучалась бедность, ее родители продали всех лошадей. В конюшне оставался лишь один старый мерин, возивший почту в деревню. Из-за его преклонного возраста и медленного шага ездить на нем было невозможно, поэтому, сев на лошадь в Мельденштейне, Камилла сразу поняла, как ей придется трудно.
     Сейчас она знала, что только собственная решимость поможет ей удержаться в седле. Они все ехали и ехали, и ей казалось, что зеленым полям, перерезанным серебристыми каналами, не будет конца. Внезапно Камилла осознала, что больше не может держаться в седле. Она выпустила поводья и обхватила шею лошади руками так, как делала это, когда они пересекали реку вброд.
     Хьюго мгновенно понял, что случилось, взял поводья ее лошади и повел ее рядом со своей. Камилла не возражала. Она думала о том, сколько еще ей удастся продержаться. Она молилась, чтобы не упасть и не подвести любимого.
     Наконец, она с усилием открыла глаза и увидела вдалеке проблеск синевы. Это подействовало на нее словно глоток шампанского.
     - Море! - хотела вскрикнуть она, но ее горло забила пыль, и она не могла произнести ни слова.
     - Добрались! - воскликнул Хьюго.
     Теперь она смогла взять поводья в руки. Вскоре копыта лошадей зацокали по булыжным мостовым Амстердама. Посольство находилось недалеко, но Камилле показалось, что они проехали еще сотню миль, пока Хьюго не остановился перед массивной дверью с портиком. Он спрыгнул с лошади на землю.
     Камилла не могла двигаться, ее руки и ноги онемели, поэтому он осторожно снял ее и на глазах изумленных лакеев внес в холл.
     - Мне необходимо немедленно увидеться с послом, - сказал он мажордому. Затем взглянул на белое лицо и закрытые глаза Камиллы и добавил:
     - Нет, вначале проводите меня в спальню.
     Находясь в полубессознательном состоянии, Камилла знала, что он несет ее куда-то наверх. Она понимала, что под его защитой ей ничто не грозит.
     Весь страх перед будущим пропал, и она стала засыпать. Камилла чувствовала, как он кладет ее на мягкую постель, но, когда его руки оставили ее, ей хотелось крикнуть, чтобы он не уходил. Но она не могла издать ни звука.
     Вскоре Камилла почувствовала, что к ее губам поднесли рюмочку коньяку, а звук льющейся воды подсказал, что ей готовят теплую ванну. Она открыла глаза и увидела перед собой пожилую горничную и двух молодых служанок.
     - Выпейте это, мэм, - проговорила по-английски горничная.
     Камилла послушно проглотила и ощутила, как жидкость огнем обожгла ей горло и вернула ее к жизни.
     - Простите, - проговорила она.
     - Вам не за что просить прощения, мэм, - ответила горничная. - Его светлость попросил меня позаботиться о вас. Кажется, вы слишком долго ехали верхом. Горячая ванна - то, что вам нужно, мэм.
     - Да.., думаю, вы правы, - согласилась Камилла. - С моей стороны было глупо.., потерять силы в последний момент, но мои ноги больше.., не слушались меня.
     - Сделайте еще глоточек бренди, мэм, - проговорила пожилая женщина голосом няни, которая не допускает никаких возражений и совершенно точно знает, что требуется ее подопечной.
     Камилла выпила бренди, затем поела бульон, который принесли ей несколькими минутами позже, и погрузилась в ванну с лечебной солью из одного из французских минеральных источников.
     - Ее светлость всегда принимает такую ванну после утомительного дня, - заметила горничная.
     - Я должна поблагодарить ее светлость, - произнесла Камилла, чувствуя, как проходят ломота и онемение.
     - Ее светлость сейчас в Англии, - объяснила горничная. - В резиденции только сам господин посол.
     Он будет рад встретиться с вами, как только вам станет лучше.
     Камилла вспомнила, кого она увидит вместе с послом, и почувствовала, как к ней возвращаются силы.
     Помывшись, она сразу вылезла из ванны и попросила молодую девушку вытереть ее полотенцем, так как ей хотелось поскорее спуститься вниз.
     - Где моя одежда? - спросила она.
     - Я взяла на себя смелость, мэм, - отозвалась горничная, - предложить вам один из туалетов дочери ее светлости. По-моему, размер подойдет.
     Вашу амазонку придется как следует отчистить, прежде чем ее можно будет снова надеть.
     - Как это любезно с вашей стороны, - поблагодарила ее Камилла.
     Горничная продолжила:
     - Его светлость сказал, что вы выходите замуж.
     Мне кажется, что вот это платье как нельзя лучше подойдет невесте.
     - Оно просто чудесно! - воскликнула Камилла.
     Белое платье из натурального шелка с рукавами-буфами, отделанное валенсийским кружевом и тремя оборками на юбке, чрезвычайно шло ей.
     Послышался стук в дверь, и одна из молодых служанок внесла букет камелий. Горничная перевела ей слова посланницы.
     - От его светлости с нижайшим поклоном, мэм! - улыбнулась она. - Его любимые цветы. Ее светлости редко удается выпросить хоть один у милорда!
     - Как мило с его стороны, - восхитилась Камилла.
     Горничная вынула из букета три цветка и вплела их девушке в прическу. Камелии украшали ее голову, словно диадема. Цветы придавали ей воздушный неземной вид. Камилла походила одновременно на нимфу и на юную цветущую Персефону, предвестницу весны.
     - Из вас получилась красивая невеста, мэм! - удовлетворенно заключила горничная, закончив ,свою работу. Ее слова подтверждались восхищенными взглядами молоденьких помощниц.
     - Спасибо, - поблагодарила их Камилла, - а теперь мне надо спешить.
     - Минутку, мэм, - остановила ее пожилая служанка. - Вот ожерелье из редких жемчужин, которое дочь ее светлости всегда носит с этим платьем.
     Она бы захотела, чтобы вы сегодня надели его.
     - О нет, я и так уже надела ее платье.
     - Разве вы не хотите, чтоб джентльмены увидели вас в лучшем виде? Да я не прощу себе, если не найду способа нарядить такую красивую леди, как вы.
     Камилла улыбнулась и больше не возражала.
     Ожерелье в самом деле подчеркивало идеальную форму ее шеи и белизну кожи. Она всей душой желала предстать перед Хьюго красивой и сияющей от радости. Теперь она немного стеснялась его, несмотря на то что они так много времени провели вместе.
     Пока их жизни подвергались опасности, ей было легко говорить с ним, но сейчас, когда они вернулись к привычному образу жизни, она не без смущения вспоминала о том, как открыто признавалась ему в любви, - и в то же время она любила его всей душой.
     Камилла взяла букет и спустилась вниз. Ее щеки пылали румянцем, а сердце взволнованно билось.
     Лакей, который, по-видимому, ожидал ее, открыл дверь, и она оказалась в элегантно обставленной гостиной. Там она увидела пожилого джентльмена и Хьюго, умытого, выбритого и одетого в новый красивый костюм, также позаимствованный.
     Они беседовали, но при ее появлении встали. Камилла смущенно опустила глаза, не решаясь встретиться взглядом с Хьюго. Но через минуту пришла в себя и, улыбаясь, протянула обе руки послу.
     - Моя дорогая мисс Ламбурн, - проговорил он. - Я чрезвычайно рад, что вы пришли в себя после этого ужасного путешествия, о котором мне поведал капитан Чеверли. Я знаком с вашим отцом и счастлив, что вы в целости и сохранности добрались до английского посольства.
     - Мне хотелось бы поблагодарить вас за гостеприимство, ваше сиятельство, и за цветы, что вы прислали мне, - ответила Камилла.
     - Теперь я должен обсудить кое-что с вами, дорогая. - Посол усадил ее поближе к камину и сам сел рядом на диван. - Капитан Чеверли попросил меня как можно быстрее устроить вашу свадьбу.
     Мой личный капеллан уже здесь, и церемония начнется, как только вы пожелаете. Но вначале позвольте вам объяснить некоторые вещи.
     - Что именно? - спросила Камилла, предчувствуя дурное.
     - Мой долг - указать вам на некоторые вещи, которые неизбежно последуют за вашим браком с капитаном Чеверли.
     - Какие? - испуганно осведомилась Камилла.
     - Видите ли, дорогая, - начал посол, немного смущенный тем, что ему предстояло сообщить.
     В обществе всегда найдут повод для критики. Людям нравятся скандалы, и они всегда готовы исказить правду или представить ее в ложном свете.
     - Что вы имеете в виду? - удивилась Камилла.
     - Вы прибыли в Европу, чтобы вступить в брак с его королевским высочеством принцем Мельденштейна. Судя по тому, что рассказал мне капитан Чеверли, вы вправе отказаться от этого брака, который обещал оказаться гибельным для вашего здоровья и унижал ваше достоинство. Если бы вы вернулись в Лондон и сообщили вашему отцу о том, что произошло, он смог бы замять скандал, бросив несколько осторожных замечаний о ситуации в Мельденштейне в нужных местах. В этом случае общество не подвергло бы вас осуждению за бегство перед самой свадьбой. В сущности, вы снискали бы сочувствие всех, кто узнал бы о случившемся.
     - Я уверена, что папа поймет меня, - пробормотала Камилла.
     - Я тоже убежден в этом, - согласился посол. С другой стороны, мисс Ламбурн, если вы сейчас сочетаетесь брачными узами с капитаном Чеверли, то ваше бегство из Мельденштейна предстанет совершенно в.., другом свете.
     - Вы хотите сказать, - тихо проговорила Камилла, - люди подумают, что мы бежали.., потому что полюбили друг друга?
     - Именно это я и пытался объяснить вам, - вздохнул посол. - Если вы подвергнетесь осуждению общества, вам трудно будет жить в этом мире. Я не мог не предупредить вас об этом не только потому, что вы являетесь британской подданной, но и потому, что вы - дочь моего хорошего знакомого.
     - Посол хочет сказать, дорогая, - вступил в разговор Хьюго, - что если бы ты вышла сейчас замуж за знатного и богатого человека, то никакого скандала не последовало бы. Но ты собираешься вступить в брак с бедным молодым человеком, который не имеет никакого положения в обществе, который рассорился с богатыми родственниками и может предложить тебе лишь свое сердце.
     Камилла взглянула на него, и сияние ее глаз заставило обоих мужчин затаить дыхание.
     - Это все, что мне нужно, - ответила она. - Все остальное не имеет значения. Я хочу лишь одного - стать твоей женой.
     Посол улыбнулся и обнял ее.
     - Мне нечего добавить и остается лишь послать за капелланом. Но я хотел бы поставить вас в известность, что вскоре после вашего прибытия перед посольством расположился отряд конной гвардии Мельденштейна.
     - Они не могут забрать нас отсюда? - Камилла испуганно протянула руки к Хьюго.
     Он взял ее за дрожащие пальцы и легонько сжал их в своей большой теплой руке.
     - Нет, до тех пор, пока мы находимся в посольстве.
     - Они требуют моей выдачи? - спросила Камилла посла.
     - Как мне сообщили, они прибыли, чтобы сопроводить мисс Ламбурн обратно в Мельденштейн.
     Мне кажется, что они уедут, как только вы станете миссис Хьюго Чеверли..
     - Тогда давайте начинать церемонию, - взмолилась Камилла.
     - Но есть еще одна вещь, - проговорил посол.
     - Какая? - Камилла подняла на посла широко распахнутые глаза.
     - В этот самый момент в городской ратуше они начинают судебный процесс против капитана Чеверли.
     - Они выдвинули обвинение в похищении женщины? - предположил Хьюго.
     - Напротив, - покачал головой посол, - в краже лошадей.
     - В краже лошадей! - воскликнула Камилла.
     - Обвинение чрезвычайно серьезное, так как наказанием служит смертная казнь, - пояснил посол.
     - О нет! - вскрикнула Камилла. - Это была не кража - это был обмен!
     - Это предстоит решать судье, - ответил посол. Но чтобы не расстраивать вас, мисс Ламбурн, должен сказать, что не позволю никому угрожать британскому посольству, как это делают сейчас мельденштейнцы. Я послал гонца к полковнику, командующему одним из батальонов оккупационной армии. Батальон, а точнее, пятый драгунский батальон расквартирован на ок