смеялся:
     - Страшно? Если вы станете моей женой, Валета, ничто и никто уже не устрашит вас. Обещаю.
     Валета робко пожала плечами.
     - Когда я открыл сегодня дверь в комнату, где прятали вас с Гарри люди Сиббера, когда вы подбежали и прижались ко мне, я понял, что обязан заботиться о вас всю оставшуюся жизнь, что должен защищать вас от всех и вся.
     - Я просто.., страшно обрадовалась, увидев вас, - оправдывающимся тоном пробормотала Валета.
     Маркиз крепко обнял ее.
     - Нам еще предстоит так много узнать друг о друге, сказать друг другу столько всего! - сказал он мечтательно.
     И ласково поцеловал ее в макушку.
     - А вам придется многому меня научить.
     Валета непонимающе моргнула.
     Маркиз улыбнулся и пояснил:
     - У меня множество планов: решить проблему мальчиков-чистильщиков, попытаться очистить Лондон от криминала, процветающего в первую очередь в Сейнт-Джайлзе. Как вы думаете, у меня это получится?
     Глаза Валеты потемнели.
     - Уверена.., у вас получится все, за что бы вы ни взялись... А я готова помогать вам.., во всем.
     - Теперь вы должны мне помогать. Ведь именно вы виноваты в том, что я увлекся всеми этими вещами! - Маркиз лукаво улыбнулся.
     Валета рассмеялась:
     - Я так взволнована... Так растеряна... Что не знаю, как мне вести себя... Что говорить...
     - Скажите мне одно: что вы меня тоже любите. Мне хочется услышать эти слова больше всего на свете.
     Валета потупила взор и слегка покраснела:
     - - Я люблю вас... Но не понимаю, как такое могло случиться... Ведь не так давно я испытывала по отношению к вам лишь ненависть...
     - Обещаю вам, что это никогда больше не повторится.
     Маркиз опять прильнул к губам Валеты.
     Это был потрясающий поцелуй. Дурманящий, страстный, горячий.
     - Я совсем забыл, что собирался напоить вас чаем, - пробормотал наконец маркиз, переводя дыхание. - Наверное, он уже остыл. Пойдемте в оранжерею.
     - У меня такое ощущение.., что со мной случилось нечто странное... - сказала Валета, улыбаясь. - Мне не хочется ни пить, ни есть. И кажется, что никогда больше не захочется:..
     - Со мной происходит то же самое, - признался маркиз. - Тем не менее я сознаю, что вам необходимо подкрепиться. Наверное, мне стоило сначала угостить вас чаем, а уж потом объясняться в любви. - Он усмехнулся. - Просто, когда мы все находились в холле, я ощутил вдруг, что сойду с ума, если не поцелую вас... Пойдемте. У вас был очень тяжелый день, чай поможет вам прийти в себя.
     - Теперь этот день - самый лучший в моей жизни... - пробормотала Валета.
     - Если вы продолжите говорить мне подобные вещи и смотреть на меня своими восхитительными глазами, то, боюсь, вам не видать не только чая, но и ужина, и завтрака! - предупредил маркиз.
     Валета рассмеялась.
     - Что ж, пойдемте. Сдается мне, вы сами ужасно хотите выпить чашку чаю, - игриво ответила она. - Показывайте мне дорогу. Я понятия не имею, где находится оранжерея.
     - Мне не терпится показать вам все в этом доме. Нам предстоит провести в нем вместе много-много счастливых лет. Полагаю, вы захотите жить именно здесь, а не в Лондоне. Правильно?
     Лицо Валеты посерьезнело.
     - Во время заседаний палаты лордов вы будете обязаны находиться в Лондоне. А я должна всегда быть там, где вы.
     - Вы уже спроваживаете меня на работу? - прищурившись, спросил маркиз.
     - Нет... Просто надеюсь, что.., смогу быть для вас достойной женой... - пробормотала Валета.
     Маркиз еще раз поцеловал ее в губы, и они вышли в коридор.
     В любой другой день Валета с большим интересом рассматривала бы великолепное внутреннее убранство Труна.
     Сейчас же все ее мысли были сосредоточены на его красавце хозяине. О чем-то другом она просто не могла думать.
     Восхитительная оранжерея была залита солнечным светом.
     Здесь росли деревья, привезенные из Испании целое столетие назад, и множество, цветов. В центре красовался фонтанчик с золотой рыбкой.
     На столике для чаепития поблескивал в солнечном свете серебряный чайный сервиз. На каждом из предметов - чайнике, молочнике, сахарнице, подносе, чашках и блюдцах - был изображен герб маркиза.
     - Разливайте чай, пожалуйста, - сказал маркиз, помогая Валете сесть за стол. - Привыкать к новым условиям жизни лучше постепенно.
     - Я чувствую себя совершенно растерянной! - воскликнула Валета.
     Но по тому, как светились ее прекрасные глаза, маркиз видел, что ей приятно все, что с ней происходит.
     На мгновение их взгляды встретились, и оба они замерли, очарованные друг другом. Валета боялась поверить в свое счастье - находиться в столь потрясающем месте наедине с лучшим в мире мужчиной казалось чем-то нереальным.
     Послышались чьи-то шаги, и маркиз с некоторым раздражением повернул голову.
     Мистер Чемберлен остановился у столика и почтительно поклонился.
     - Добрый вечер, Чемберлен, - сказал маркиз. - Что вы хотите?
     - Простите за беспокойство, ваша светлость. Я пришел сообщить, что к вам пожаловали люди, откликнувшиеся на объявление.
     - Какое объявление? - хмурясь, спросил маркиз.
     Валета, сразу догадавшись, о чем речь, восторженно вскрикнула:
     - Объявление о Николасе! Неужели кто-то действительно приехал?
     - Да, мисс, - спокойно ответил мистер Чемберлен. - Полковник Стандиш с супругой. Они живут в дальней части Лондона и добирались до нас целый день. Отправились в путь сразу после того, как прочли объявление в хартфордширской газете.
     - Вы полагаете, они действительно родители Николаса?
     - Эти люди рассказали мне, что их сына украли, когда тот играл в саду. В тот период где-то неподалеку от их дома расположился цыганский табор. Мистер и миссис Стандиш посчитали, что воровство их ребенка - дело рук цыган, - сообщил мистер Чемберлен.
     - Я читала о подобных случаях, - задыхаясь от волнения, воскликнула Валета. - Цыгане похищают детей, а потом продают трубочистам.
     Она говорила настолько горячо, что маркиз положил ладонь на ее руку и сказал:
     - Эти люди - первые, кто отозвался на объявление. Вполне возможно, что они не родители Николаса. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы разочаровывались.
     - А что еще рассказали вам эти Стандиши, мистер Чемберлен? - поинтересовалась Валета.
     - Что имя их мальчика - Николас. И что его пони зовут Рафус, - ответил управляющий.
     Валета хлопнула в ладоши.
     - Значит, это они! Точно они! Дорогой, пожалуйста, пойдемте скорее к ним!
     В своем восторге она даже не заметила, что назвала маркиза "дорогой".
     Маркиз же сразу обратил внимание, как при этом изменилось выражение лица управляющего.
     - Чемберлен, хочу сообщить тебе радостную новость, - сказал он, отвечая на застывший в глазах Чемберлена вопрос. - Мисс Лингфилд оказала мне великую честь - согласилась стать моей женой!
     Щеки Валеты вспыхнули.
     - Ой, что я наделала... - пробормотала она. - Наверное, мне следовало быть осторожнее...
     Маркиз добродушно усмехнулся:
     - Для чего? Что касается меня, я только счастлив известить весь свет о том, что скоро женюсь на столь очаровательной девушке. Поздравьте меня, Чемберлен. Мне неслыханно повезло!
     Губы мистера Чемберлена расплылись в довольной улыбке.
     - Поздравляю, ваша светлость. Вы наверняка знаете, что я всем сердцем желаю вам добра. - Он повернулся к Валете. - Очень рад за вас обоих, мисс Лингфилд.
     - Спасибо, мистер Чемберлен, - смущенно ответила Валета и взглянула на маркиза.
     Он смотрел на нее так, будто видел перед собой несравненную богиню. На мгновение оба они позабыли о присутствии мистера Чемберлена.
     Валета спохватилась первой:
     - Пойдемте же к тем людям! Надо как можно скорее показать им Николаса. Кстати, где он?
     - Я послал за ним, - сообщил мистер Чемберлен. - Думаю, сейчас он уже здесь.
     - Пойдемте же скорее! - вскрикнула Валета, вскакивая из-за стола. - Мне не терпится увидеть, как мальчик встретится с родителями!
     Маркиз поднялся со стула, бережно одной рукой обнял Валету за талию, и они вместе вышли из оранжереи. Мистер Чемберлен последовал за ними.
     Николас играл в холле с одной из драгоценных бронзовых фигурок, украшавших столик с резными ножками.
     - Смотри, - сказал он стоявшему рядом лакею. - Это большой лев. А человек убивает его копьем. Ты бы хотел убить льва копьем?
     Слуга не успел ответить, так как мальчик, увидев спускающихся по ступеням Валету и маркиза, рванул им навстречу.
     - Я играл со львом! - объявил он и повернулся к маркизу. - Вы убили хотя бы одного льва?
     - Скажу по секрету: да, - ответил тот. - Когда-нибудь я покажу тебе его шкуру. А сейчас пойдем вместе с нами.
     Николас послушно взял маркиза за руку, и все трое направились к гостиной.
     Валета в безмолвной молитве обращалась к Богу. Ей ужасно хотелось, чтобы приехавшие из Лондона люди оказались родителями Николаса. Он был чудесным ребенком и имел право на родительскую любовь и ласку.
     Миссис Стандиш сидела в кресле у дальней стены гостиной, а ее супруг стоял с ней рядом, когда маркиз с Николасом и Валетой появились на пороге.
     В первые несколько мгновений все смотрели друг на друга как остолбенелые. Тишину нарушил пронзительный крик Николаса:
     - Мама! Папа!
     Он расставил в стороны тонкие ручки и бросился к родителям.
     О том, что происходило потом, Валета могла только догадываться - ее глаза наполнились слезами.
     Маркиз, будто чувствуя, как сильно она взволнована, бережно привлек ее к себе за талию.
     Затем, не говоря ни слова, он вывел Валету из гостиной и закрыл за собой дверь.
     - Пусть они побудут одни в своем счастье. Сейчас им никто не нужен. Так же, как нам с вами.., нам с тобой.
     Он взял Валету за руку и повел по длинному светлому коридору. Приостановился лишь у лестницы, чтобы отдать распоряжение дворецкому:
     - Когда люди, которые находятся сейчас в гостиной, захотят нас увидеть, проводите их, пожалуйста, в библиотеку.
     Зайдя вместе с Валетой в свою изумительную библиотеку, маркиз плотно закрыл за собой дверь, провел возлюбленную к удобным креслам у противоположной стены, усадил ее и поцеловал во влажные от слез глаза:
     - Не плачь, милая моя.
     - Это слезы счастья. - Валета всхлипнула и печально улыбнулась. - Как хорошо, что все закончилось именно так! Страшно представить, что стало бы с малышом Николасом, если бы я не вступилась за него перед мерзавцем Сиббером! Если бы вы.., то есть.., ты не выкупил бы его. - Она прижала ладони к щекам. - Бедняжка просто умер бы... Я это точно знаю!
     - Я запрещаю тебе думать о столь ужасных вещах! - Маркиз с шутливой строгостью пригрозил Валете пальцем. - Особенно сейчас, когда у всех все так замечательно складывается - у Николаса и его родителей, у нас с тобой! - Его лицо приобрело вдруг загадочное выражение. - Я думаю, нам как можно быстрее следует самим обзавестись подобным Николасу ребеночком. А потом подарить ему братиков и сестричек, чтобы он не скучал в одиночестве.
     Валета стыдливо опустила голову:
     - Мне кажется.., ты слишком торопишь события...
     - Может быть, - согласился маркиз. - У нас с тобой уйма времени. Мы вместе все обсудим, вместе распланируем свое будущее. Единственное, что я не желаю откладывать, так это день нашей свадьбы!
     Он поцеловал Валету в губы и воодушевленно продолжил:
     - Уверен, что сегодня родители Николаса намереваются переночевать здесь. Поэтому и ты можешь остаться, ни о чем не переживая. А завтра я найду для тебя подходящую компаньонку. Хотя, признаюсь честно, мне до жути не хочется, чтобы со мной рядом был, кроме тебя, кто-то еще. Мечтаю проводить наедине с тобой бесконечно много времени...
     - Я мечтаю.., о том же самом... - прошептала Валета.
     - Сейчас ты еще пребываешь в трауре, - сказал маркиз. - И мне с точки зрения общепринятых правил надлежит скорбеть по брату. Поэтому предлагаю пожениться, не привлекая к себе внимания окружающих, так сказать, тайно.
     - Мы можем так поступить? - растерянно спросила Валета.
     Маркиз уверенно кивнул:
     - Что нам помешает? Ведь ты не нуждаешься в толпах гостей с подарками, которые, как обычно бывает, никогда не пригодятся ни тебе, ни мне?
     - Почему ты так решил? - озорно улыбаясь, спросила Валета.
     Она шутила, и он это прекрасно понимал.
     Последовало молчание. Они неотрывно смотрели друг на друга и оба чувствовали, что никогда друг другом не налюбуются.
     - Я готов отдать тебе все, что ты только ни пожелаешь, любимая, - пробормотал маркиз. - Иногда мне кажется, я способен достать с неба звезды и подарить их тебе, если ты попросишь меня об этом...
     Валета подняла голову и тихо произнесла:
     - Ты уже.., подарил мне звезды... Самые далекие, самые недосягаемые, самые желанные...
     - О, дорогая моя! Мне так хорошо, что я не способен трезво мыслить! - воскликнул маркиз. - В голове стучит одно: я люблю тебя! Люблю! Люблю!
     Он перевел дыхание и взглянул Валете прямо в глаза:
     - Как такое смогло произойти? Я до сих пор ничего не понимаю... Еще совсем недавно я не верил в любовь. Считал ее глупостью, красивым мифом, придуманным людьми для того, чтобы не было слишком скучно. А теперь все изменилось. У меня такое ощущение, что я заново родился.
     Валета неуверенно склонила голову набок:
     - Неужели.., всему виной.., я? Неужели ты действительно любишь меня?
     Маркиз нежно провел пальцем по ее белой щеке.
     - О своей любви к тебе я мог бы рассказывать нескончаемо долго. Но думаю, сначала нам лучше пожениться, - ответил он. - Тогда мне станет проще объяснять тебе некоторые детали.
     Последовал продолжительный поцелуй.
     Маркиз чувствовал, что ощущения, вызываемые в нем поцелуями Валеты, ни на что не похожи. И сознавал, что Фрэдди не ошибался, говоря о волшебной силе любви.
     Ни одна из многочисленных былых подруг не пробуждала в нем столько страсти, столько необыкновенной нежности.
     Гуляя и веселясь с ними, маркиз всегда знал, что глубоко в его сердце хранится нечто такое, что он бережет для единственной женщины, еще не повстречавшейся на его пути.
     И вот сейчас это сокровенное и тайное вырвалось наружу с такой ослепляющей силой, что голова у него пошла кругом.
     Он ни на минуту не сомневался в том, что именно эта хрупкая девушка с прозрачными глазами, сильным характером и добрым сердцем - та самая долгожданная и единственная, та, о которой он мечтал все эти годы.
     Вожделение и страсть, разжигаемые поцелуями, уже сводили маркиза с ума, но вместо того, чтобы дать им волю, он медленно опустился на колени у ног Валеты.
     Она порывисто вздохнула:
     - Мне послал тебя сам Господь... Послал, чтобы ты спас меня... И чтобы остался со мной навсегда... Как это чудесно, Серле! Просто чудесно! Наша любовь божественна. Она - частичка Всевышнего!
     Маркиз был полностью согласен с любимой.


   Барбара КАРТЛЕНД
   НЕВЕСТА ПОНЕВОЛЕ

Перевод с английского Л.А. Игоревского


Анонс

     Прекрасную Камиллу Ламбурн ждет блестящее будущее ее выдают замуж за принца Мельденштейнского. Но девушку не радует роль правящей принцессы и жены немолодого, незнакомого ей мужчины, она мечтает соединить судьбу с человеком, который давно покорил ее сердце.

Глава 1

     Леди Ламбурн спокойно дремала в кресле, как вдруг сверху раздался сильный грохот, заставивший ее испуганно вздрогнуть.
     - Боже милостивый, что еще могло случиться? - спросила она с тревогой в голосе.
     Ее дочь, которая до этого сидела и шила в кресле у окна, поднялась и подошла к матери.
     - Боюсь, мама, что в гобеленовой спальне обрушился потолок. Во время недавних дождей он стал протекать. Уитон предупредил нас, что штукатурка может обвалиться, но ремонт так и не сделали.
     - Уже в третьей комнате! - воскликнула леди Ламбурн. - Дом разваливается прямо на глазах.
     - Ремонт стоит денег, мама, - мягко произнесла Камилла, - так же как и все остальное.
     Леди Ламбурн встревоженно посмотрела на дочь:
     - Камилла, доченька, что же теперь будет? Нам больше нечего продать, а поездка твоего отца в Лондон, скорее всего, ничего не даст.
     - Боюсь, что не даст, - согласилась Камилла, - но папа - неисправимый оптимист. Он ни секунды не сомневался, что случайно встретит кого-нибудь из старых друзей, который нас спасет.
     - Сэр Гораций никогда не теряет веры в будущее, - с глубоким вздохом подтвердила леди Ламбурн, - даже когда все идет против него. Но сейчас положение просто отчаянное. Гервас найдет нас в долговой тюрьме, когда вернется.
     - Нет-нет, мама, этого не будет! - попыталась приободрить ее Камилла.
     - Мне снится это каждую ночь, - с горечью продолжила леди Ламбурн. - Ах, если бы не мои слабость и беспомощность, я обратилась бы к кому-нибудь из старых знакомых. Когда папа служил послом, в нашем доме бывало множество людей. Ни у одной женщины не было столько друзей, сколько у меня. Но где они теперь?
     - Действительно, где? - печально отозвалась Камилла. - Но ведь не одни мы потеряли сбережения в прошлом году, когда закрылись банки. Пострадали тысячи людей. Папа говорит, что ужасная дата - 1816 год - будет высечена на многих надгробных плитах.
     - К счастью, мы пока живы, - пробормотала леди Ламбурн, - но сколько еще протянем?
     Камилла встала на колени подле матери и обняла ее:
     - Не отчаивайся, мама. Может быть, Гервас вернется из плавания богачом, тогда ты сможешь поехать в Бат и подлечить ноги. Я уверена, что горячие источники тебе помогут.
     - А я бы хотела, чтобы ты поехала в Лондон и развлеклась, как и положено девушке в твоем возрасте, - возразила леди Ламбурн. - Несправедливо, что тебе приходится сидеть здесь, как в клетке.
     - Не беспокойся за меня, - перебила ее дочь, - ты знаешь, что мне не понравилось в Лондоне в прошлом году, хотя тетя Джорджина была, как никто, добра ко мне. Мне хочется лишь одного - жить здесь в покое с тобой и папой и знать, что у нас есть крыша над головой и вкусная еда на столе.
     - Сейчас это вряд ли получится, - печально произнесла леди Ламбурн. - Мне невыносимо стыдно, что наши слуги уже полгода не получали жалованье. Я с трудом могу смотреть в глаза Агнес, когда она приносит мне чай. Бедняжка вынуждена чистить все столовое серебро одна, а ведь раньше за ним следили и дворецкий, и три лакея.
     - О, Агнес не против, - улыбнулась Камилла. - Она проработала у нас всю жизнь и стала членом семьи. Знаешь, что она сказала мне вчера? "Когда мы снова разбогатеем, мисс Камилла, будем смеяться над нынешними горестями". Сейчас Агнес делит с нами печали. А придет время, разделит и радости.
     - Лишь бы пришло то время! - воскликнула леди Ламбурн. - Не могу понять, почему отец так задерживается. Я молю Бога, чтобы он не вздумал занять денег у кого-нибудь и не решил попытать удачу в игорном клубе.
     - Отец - не игрок, - заверила ее Камилла. - Ты хорошо знаешь, мама, что все деньги, скопленные на дипломатической службе, он вложил в ценные бумаги. Просто нам не повезло, что большая их часть оказалась во французских франках.
     - Из-за этого чудовища Наполеона мы потеряли почти все, что имели, - леди Ламбурн всплакнула, - а потом еще разразился банковский кризис в Англии. Вместо того чтобы сделать нас богаче, победа принесла нам разорение. Судьба обошлась с нами жестоко, Камилла! Я чувствую себя такой беспомощной.
     - И я тоже, мама. - Камилла поднялась с колен и поцеловала мать в щеку. - Нам остается только молиться. Помнишь, ты всегда говорила, что молитва поможет даже тогда, когда все остальные усилия будут тщетны.
     - Раньше я всегда верила в это, - подтвердила леди Ламбурн, - но сейчас мне страшно, любовь моя.
     Камилла чуть слышно вздохнула и отвернулась к окну. Лучи апрельского солнца, проникающие в комнату сквозь решетки на окнах, ласково грели ее осунувшееся лицо. В солнечном свете фигура девушки казалась совсем хрупкой, и при взгляде на дочь у леди Ламбурн сжалось сердце.
     "Камилла така