оцелуи  отличались  от
тех, какими они обменялись раньше. Только  когда  его  ласки  стали  слишком
бурными,  Трина  протестующе  что-то  прошептала  и  подняла   руки,   чтобы
высвободиться из его объятий.
   Огонь в его глазах выдавал страстное желание, и когда он посмотрел на нее
снова, то глубоким проникновенным голосом сказал:
   - Прости меня, дорогая. Я страстно люблю тебя,  люблю  так  безумно,  что
забыл, как ты еще молода и невинна, как неопытна в любовных делах.
   - Это.., очень сильно.., беспокоит тебя?
   - Это на самом деле так прекрасно, что мне не хватает слов выразить  свои
чувства.
   Он снова прижал ее к себе, но уже более мягко.
   - Моя дорогая, в тебе есть все, что я хотел бы  видеть  в  своей  будущей
жене. Но я уже не мечтал встретить свой идеал.
   - Ты в этом.., уверен?
   - Я думал, что молоденькие девчонки  -  просто  глупенькие  пустышки  без
мозгов. Однако оказался не прав.
   Маркиз нежно поцеловал ее и продолжил:
   - Я думаю, что искал искушенную и познавшую мир женщину, и снова оказался
не прав. Но все это уже осталось в прошлом, а теперь  перед  нами,  любимая,
открывается новая счастливая жизнь.
   Трина обняла его за шею и прижала его голову к своей.
   - Я тоже.., этого хочу, - прошептала она. - Я хочу принадлежать  тебе.  Я
хочу сделать тебя счастливым. Пожалуйста.., пожалуйста,  научи  меня  любить
так, чтобы потом во мне не разочароваться.
   - Ты никогда не разочаруешь меня, дорогая, - ответил маркиз. - Учить тебя
любви, моя прекрасная богиня, будет самым волнующим и чудесным  занятием  из
всех, что я до сих пор делал в своей жизни.
   Он снова начал целовать ее, все более  настойчиво  и  требовательно,  как
будто он добивался чего-то своими поцелуями, и Трина поняла  вдруг,  что  не
только все ее тело отдается ему, но и сердце, разум и сама душа.
   Где-то далеко она уловила едва слышные трели соловьев  и  подумала,  что,
наверное,  они  так  поют  только  тогда,  когда  не  могут  молчать.  И  ей
показалось, что вместе с соловьиной трелью  они  с  маркизом  поднимаются  к
звездам, сияние которых делает их частичкой волшебной песни любви.




   Барбара КАРТЛЕНД
   БЕСЦЕННЫЙ ВЫИГРЫШ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Можно ли  за  короткое  время  превратить  пастушку  в  светскую  львицу?
Несколько джентльменов заключают пари, что легко с этим справятся Сам герцог
Элстон вызвался быть судьей Только едва ли  он  согласился  бы  предоставить
свой дом в распоряжение  спорщиков,  знай  он,  чем  кончится  эта  странная
история!

Глава 1

1913 год

   Достопочтенный Перегрин Гиллингэм выскочил из кеба, расплатился с кучером
и поднялся по ступеням Уиндлмиер-Хауз.
   Парадная дверь была уже открыта. Вручив свой  цилиндр  лакею  в  пудреном
парике, он кивнул дворецкому:
   - Добрый вечер, Доукинс!
   - Добрый вечер, сэр.
   - Его светлость в библиотеке?
   - Да, сэр, его светлость уже давно вас  дожидается,  -  степенно  склонил
голову дворецкий.
   В почтительном голосе  дворецкого  прозвучал  оттенок  упрека  Следуя  за
торжественно выступающим  по  облицованному  мрамором  вестибюлю  Доукинсом,
Перегрин усмехнулся.
   Из всех великолепных особняков на Парк-лейн Уиндлмиер-Хауз  был  наиболее
примечательным. Его построил в начале царствования королевы Виктории еще дед
теперешнего герцога в соответствии с представлениями своих  современников  о
том, как должна выглядеть герцогская резиденция. К  счастью,  в  архитектуре
того времени еще сказывалось влияние эпохи Георгов, поэтому особняк  выгодно
отличался от большинства своих соседей.
   Но Перегрина мало интересовали архитектурные достоинства Уиндлмиер-Хауза,
на которые он  уже  достаточно  насмотрелся.  Гораздо  больше  его  занимало
настроение хозяина дома Элстона, герцога Уиндлмиерского. Он очень  надеялся,
что Элстон не будет в дурном состоянии духа из-за его опоздания.
   Настроение герцога  обычно  сказывалось  на  всех  окружающих  -  на  его
друзьях, врагах и слугах. Даже на Перегрина, одного из его ближайших друзей,
ледяная сдержанность, которой герцог выражал свое  неодобрение,  действовала
угнетающе.
   - Мистер Перегрин  Гиллингэм,  ваша  светлость!  -  провозгласил  Доусон,
распахнув двери в библиотеку.
   Герцог, читавший "Тайме", опустил газету.
   - Перри! Какого черта ты явился  так  поздно?  -  раздраженно  сказал  он
вместо приветствия.
   - Извини, Элстон, -  отвечал  его  приятель,  входя.  -  Отец  неожиданно
прислал за мной, а ты знаешь, насколько он многоречив.
   Герцог отложил газету.
   - Полагаю, мне придется принять это оправдание, поскольку  мне  известно,
что,  когда  твой  отец  разговорится  на  интересующую  его  тему,  его  не
остановишь.
   - Он был не столько заинтересован, - невесело заметил  Перри,  -  сколько
раздражен.
   - Речь шла о деньгах? - осведомился герцог.
   - Разумеется. О чем же еще станет говорить со  мной  отец?  -  усмехнулся
Перегрин.
   - Нельзя быть таким расточительным!
   - Хорошо тебе говорить... - начал было Перри, но, поняв, что  герцог  его
дразнит, рассмеялся.
   Разговор с другом всегда доставлял ему удовольствие.
   - Ладно, пусть я действительно немного увлекся тратами последнее время, -
согласился он, - но ты не хуже меня  знаешь,  что  Молли  обходится  слишком
дорого и стала еще дороже с тех пор, как ты проявил к ней интерес.
   - Но я недолго  "способствовал  росту  цен  на  рынке",  если  можно  так
выразиться, - возразил герцог.
   - Достаточно долго. Ты привил Молли вкус не только к икре и  шампанскому,
но и к бриллиантам, а содержания, которое я получаю от отца, на это никак не
хватает. Быть младшим сыном сущее наказание, - добавил Перегрин со  вздохом.
- Тебе, счастливчик, не пришлось оказаться в таком положении.
   - У меня есть свои проблемы, - заметил герцог.
   - Вообразить себе не могу, каковы бы они могли быть.
   Перегрин взял  бокал  шампанского,  поданный  ему  лакеем  на  серебряном
подносе.
   Герцог тоже взял бокал.
   Бутылку шампанского,  принесенную  Доукинсом,  поместили  в  великолепное
серебряное ведерко со льдом, и слуги удалились.
   - Ты рассказал мне о своих трудностях, - сказал герцог с легкой  улыбкой.
- Хочешь послушать о моих?
   - С большим интересом. Но мне всегда казалось, что у тебя их не бывает.
   Перегрин смотрел на друга с недоверием.
   - Мои трудности другого порядка, - отвечал герцог. - Дело в  том,  Перри,
что мне скучно, - со вздохом признался он.
   - Бог мой, Элстон! - изумился Перегрин. - Что за нелепость! Тебе  скучно?
Тебе, у кого есть все? Я не могу поверить!
   - Но это действительно так, - ответил герцог. - И ты тоже в этом виноват,
потому что, если бы ты не задержался, мне бы подобное не пришло в голову.
   - С чего тебе скучать? Ты - самый богатый человек  в  Англии,  крупнейший
землевладелец, у тебя  замечательные  лошади,  и  ты  можешь  выбрать  любую
красотку, какая тебе только приглянется.
   Перегрин перевел дыхание, прежде чем продолжить.
   - И всем нам известно, почему у тебя такая возможность выбора - не только
из-за денег, но и потому, что ты чертовски  хорош  собой,  предмет  мечтаний
всех девиц!
   -  Перестань,  Перри,  противно  тебя  слушать!  -  перебил  его  герцог,
недовольно поморщившись.
   - А мне еще противнее слышать твое нытье! Хочешь, я продолжу перечисление
твоих благ? Быстроходная яхта, замок во Франции, где самая лучшая  в  Европе
кабанья охота, река, где водится лосось...
   - Замолчи! Я говорю совсем о другом.
   - О чем же?
   - Как бы это  получше  выразить?  -  задумчиво  произнес  герцог.  -  Мне
необходимо что-то новенькое. Все, что я сейчас  делаю,  настолько  приелось,
что не сулит мне никаких неожиданностей.
   Он говорил так убежденно, что  приятель  посмотрел  на  него  озадаченно.
Перри был далеко не глуп, когда брал на себя труд пошевелить мозгами.
   Сейчас он почувствовал, что слова герцога не  были  шуткой  или  праздной
болтовней, потому что его друг вкладывал в свои  рассуждения  слишком  много
чувства.
   - Вчера вечером за покером, - продолжал герцог, - я подумал, что игра  не
занимает нас, потому что мы слишком хорошо знаем друг друга; По тому, как  у
Арчи блестят глаза, я сразу же догадываюсь, что у него хорошие карты. Чарльз
обычно поджимает губы, когда ему не везет, а ты,  Перри,  щелкаешь  пальцами
перед тем, как сделать удачный ход.
   -  Черт  возьми,  Элстон,  ведь  то,  о  чем  ты  говоришь,   равносильно
мошенничеству! - воскликнул Перри.
   - Не торопись с выводами, Перри,  -  осадил  его  герцог.  -  Это  просто
наблюдательность, и отсюда уверенность в том, что должно произойти. Это  мое
качество распространяется не только  на  карточную  игру,  -  добавил  он  с
усмешкой.
   - Я полагаю, ты имеешь в виду Дейзи. Последнее время мне кажется, что она
начинает действовать тебе на нервы.
   На какое-то мгновение Перри подумал, что зашел слишком далеко. Герцог  не
любил, когда речь заходила о его романах.
   Но сегодня он пребывал в благодушном настроении.
   - Дейзи, безусловно, самая  красивая  женщина  в  Лондоне,  -  согласился
герцог, - но даже в красоте есть однообразие.
   -  Верно  замечено,  -  сказал  Перри.  Его  не  удивляло,  что   графиня
Хеллингфорд наскучила герцогу. Она была действительно изумительно хороша, но
склонна иногда проявлять чрезмерную властность, и, по правде  говоря,  Перри
удивляло, что герцог так долго терпел ее общество.
   - Почему бы тебе не поехать за границу? - предложил он.
   - А куда? - осведомился герцог. -  Как  раз  вчера  я  подумал,  что  уже
побывал во всех самых привлекательных местах в мире, и мне уже  не  остается
ничего другого, разве что пересечь пустыню Гоби или совершить восхождение на
Эверест.
   Перри засмеялся.
   - Вот уж действительно - "бедный богач"!
   - Вот именно, - с готовностью согласился герцог. -  Так  что  же  ты  мне
посоветуешь?
   - Ради бога, не задавай  больше  никому  таких  вопросов,  -  посоветовал
Перри. - Ты знаешь, какого шуму это наделает,  если  ты  скажешь  что-нибудь
подобное в нашей компании. Ведь все довольны тем, как обстоят дела.
   Губы герцога скривились в презрительной усмешке.
   Он отлично знал, что Перри называл "компанией" сборище его друзей, широко
пользующихся для своих развлечений - скачек, охоты,  рыбной  ловли  -  щедро
предоставляемыми герцогом возможностями.
   У него уже вошло в  привычку  каждый  уик-энд  принимать  одно  и  то  же
общество в своей роскошной усадьбе Миер в Сарри. Для его  постоянных  гостей
каждый раз предоставлялись одни и те же комнаты, где они держали свои личные
вещи, чтобы не возить их взад-вперед. Развлечения в усадьбе стали частью  их
образа жизни. Если герцог вздумает  изменить  сложившийся  порядок,  подумал
Перри, эти  "прихвостни",  как  он  называл  их  про  себя,  поднимут  вопль
протеста, который он ни в коей мере не желал слышать.
   - Куда же ты собираешься? - поинтересовался он.
   - Никуда пока что, - ответил герцог. - Я как раз спрашиваю тебя,  что  бы
мне  сделать  такое  интересное  вместо  того,  чтобы  сидеть  на  месте   и
превращаться в какое-то ископаемое.
   - Это угрожает тебе меньше всего! - воскликнул Перри. - Однако я понимаю,
о чем ты говоришь, и постараюсь что-нибудь придумать.
   - Все, что мне нужно, это что-то новенькое, непохожее на  стоячее  болото
моей повседневной жизни, - со вздохом сказал герцог и расслабленно откинулся
на спинку кресла.
   - Не хочешь ли поменяться местами со мной? - спросил Перри. -  Могу  тебя
заверить,  любое  болото  взбаламутится   после   речей   моего   папаши   о
безответственности, расточительности и бесцельном существовании  молодежи  в
наше время. Его карканье свидетельствует о том, что я никчемная личность!
   Герцог рассмеялся. - - Твоему отцу никогда не нравилась наша  дружба.  Он
считает, что я несерьезно отношусь к своим обязанностям, о чем не переставая
говорил моему отцу, когда я еще не успел вырасти из коротких штанишек,  -  с
усмешкой припомнил он.
   - Если бы он мог слышать тебя сейчас, - сказал Перри, - он  бы  убедился,
что ты относишься ко всему слишком серьезно. Право же, тебе нужно хорошенько
развлечься, Элстон! Почему бы тебе не попробовать женитьбу? Вот это была  бы
уж действительно перемена!
   Последовало минутное напряженное молчание. Затем герцог сказал:
   - Тебе известен мой ответ на это. Хватит с меня одной попытки... Никогда!
   - Это просто нелепо! - пожал плечами Перри. -  Конечно,  тебе  необходимо
когда-нибудь жениться. А иначе как насчет наследника?
   - У моего брата Томаса трое сыновей.
   - Собственный ребенок - совсем другое дело, - возразил Перегрин.  -  Тебе
доставит удовольствие учить сына ездить верхом, стрелять,  и  у  тебя  будет
сознание, что он продолжит семейные традиции.
   - Эта перспектива меня нисколько не соблазняет, - твердо заявил герцог. -
Я не очень-то скорбел,  когда  погибла  Элейн.  Уверяю  тебя,  что,  однажды
избавившись от супружеской петли, я  не  имею  ни  малейшего  желания  снова
надевать себе на шею веревку.
   Перри ничего не ответил. Он помнил, что  Элстон  был  еще  совсем  молод,
когда отец устроил его брак с дочерью своего друга, тоже герцога.  В  глазах
общества это был идеальный союз, но  молодые  поссорились,  едва  переступив
порог церкви. И ничего хорошего из их семейной жизни  не  получилось.  Когда
жену Элстона на охоте сбросила лошадь, все ожидали, что  он  вскоре  женится
снова. Однако молодой человек дал всем ясно понять, что в своих отношениях с
женщинами он не  имел  намерения  в  будущем  связывать  себя  узами  брака.
Постоянно окруженный и преследуемый  самыми  очаровательными  и  изысканными
женщинами, Элстон предпочитал развлекаться с замужними дамами  много  старше
себя, имеющими снисходительных к изменам своих супруг мужей. Только недавно,
уже в возрасте тридцати трех лет, он стал  появляться  в  обществе  красавиц
ближе к себе по годам или моложе себя, но  и  они  всегда  были  замужем.  С
девушками на выданье ему вообще едва ли когда-нибудь случалось переброситься
и парой слов.
   Такой стиль жизни ввел в  обиход  покойный  король  Эдуард  VII  в  конце
прошлого века.  Считалось  в  порядке  вещей,  что  красивая  женщина  после
нескольких лет семейной жизни, подарив супругу сына и  наследника,  заводила
роман, при условии, разумеется, строгого соблюдения приличий. Любовные связи
самого короля, продолжавшиеся по самый день его кончины, были известны  всем
его близким друзьям.  Но  на  публике  присутствие  рядом  с  ним  красавицы
королевы Александры защищало его даже от газетчиков.  Перри  было  прекрасно
известно, что его приятель герцог, слывший  Дон  Жуаном  в  узком  кругу,  в
глазах всего остального общества являл собой образец всех добродетелей.
   - Даже если ты не склонен к супружеству,  -  сказал  Перри  другу,  -  мы
подыщем тебе кого-нибудь, кто бы привлек твое внимание.
   - Сомневаюсь, что тебе это удастся, - мрачно заявил герцог. - Я прихожу к
убеждению,  что  все  женщины  одинаковы,  к  какому  бы  обществу  они   ни
принадлежали.
   Он встал и  подошел  к  столу.  Наполняя  свой  бокал,  герцог  сказал  с
усмешкой:
   - Если ты находишь Молли расточительной, ты представить себе  не  можешь,
сколько приходится тратить мне.
   - Что ж, ты можешь себе это позволить, - со вздохом сказал Перри.
   - Да, но, скажу тебе, дружище, неприятно сознавать, что женщины  видят  в
тебе всего лишь рог изобилия, осыпающий их подарками.
   Герцог произнес это с горечью, а Перри засмеялся.
   - Помню, мой старый дядюшка как-то сказал мне:
   "В моем возрасте радости жизни не даются даром!" Перефразируя его, я могу
сказать, что в твоем положении ты не  можешь  рассчитывать  на  бескорыстную
привязанность.
   Герцог на это ничего не ответил, и Перри продолжал:
   - Перестань рассуждать как идеалист, ожидающий, что тебя полюбят за  твои
личные достоинства. Принимай  все,  чем  одарила  тебя  судьба,  и  будь  ей
благодарен. Между прочим,  если  бы  кто-нибудь  из  наших  ,  услышал  этот
разговор, он не поверил бы своим ушам.
   Герцог рассмеялся.
   - Если тебе это доставит удовольствие, Перри, я признаю, что ты  прав,  -
улыбнулся Элстон. - Но мы что-то с тобой заболтались. Пойдем, наверное,  все
уже собрались.
   Он посмотрел на массивные часы, стоящие на мраморной каминной полке. Было
без четверти восемь.
   - Почему бы нам куда-нибудь не поехать после ужина? - предложил Перри.  -
Сегодня во многих дворцах дают приемы, куда нас  всех  приглашали.  А  может
быть, ты предпочитаешь поехать в оперетту к последнему акту?
   - Я уже был три раза, - ответил герцог.
   - Но в Лондоне есть и другие театры.
   - Мы слишком поздно ужинаем, чтобы туда успеть, - покачал головой герцог.
- Но если хочешь, можно заехать в варьете, быть может, там найдется  на  что
посмотреть.
   - Поедем, - охотно согласился Перри. - Но только не говори  об  этом  при
Арчи и остальных, а то они увяжутся за нами.
   - Нет, мы поедем одни, - пообещал герцог.
   - Он поставил на стол пустой бокал. Приятели вышли  из  библиотеки  и  по
коридору  со  сводчатым  потолком  направились  в  Голубую   гостиную,   где
собирались перед ужином друзья герцога.
   Сегодня  вечером   в   Уиндлмиер-Хаузе   присутствовали   одни   мужчины.
Большинство гостей побывали в этот  день  на  скачках,  и  разговоры  велись
преимущественно о лошадях и ставках, что навело бы тоску на прекрасный пол.
   Когда герцог и Перри вошли в Голубую  гостиную,  шестеро  мужчин  в  знак
приветствия подняли им навстречу бокалы.
   - Здравствуй, Элстон! - раздались восклицания. - А мы-то уж  думали,  что
ты о нас забыл.
   - Нет, нет, - любезно отвечал герцог, приветливо кивая друзьям. -  Хорошо
провели время?
   Оказалось, что день выдался для большинства присутствующих неудачным.  На
скачках первыми пришли аутсайдеры, на которых никто не догадался поставить.
   - Я готов залить свое разочарование вином! -  воскликнул  лорд  Арчибальд
Карнфорт, которого в узком кругу называли Арчи. - Но сначала я хочу, Элстон,
чтобы ты разрешил наш спор с Хьюго.
   С бокалом шампанского герцог опустился в кресло.
   -  Я  готов  выступить  в  роли  судьи.  В  чем  предмет  вашего   спора,
джентльмены?
   - Мы говорили о новой пьесе Бернарда Шоу, - сказал сэр  Хьюго  Бенсон.  -
Она называется "Пигмалион". Ты ее уже видел? - обратился он к хозяину дома.
   - Нет, а в чем там дело?
   -  Профессор  фонетики  обучает  цветочницу  с  Ковент-Гарденского  рынка
правильному произношению и умению  вести  себя  в  обществе  и  так  в  этом
преуспевает, что, когда усвоившая правильную  манеру  говорить  и  прекрасно
одетая девушка появляется  в  высшем  свете,  никто  не  догадывается  о  ее
истинном происхождении.
   - В жизни не слышал ничего более нелепого! - воскликнул лорд Карнфорт.  -
Раньше мне всегда нравились пьесы Шоу. По крайней мере у него были  какие-то
интересные идеи. Но это уже чистый  вздор.  Он  просто  публику  за  дураков
считает, - с возмущением произнес Арчи.
   - Это ты так думаешь! - возразил Хьюго Бенсон.  -  А  я  бы  сказал,  что
талантливый педагог и восприимчивая молодая девушка, если она неглупа, могут
добиться удивительного эффекта и провести многих.
   - В таком случае эти многие должны быть тупицами или идиотами, - с  жаром
продолжал Арчи отстаивать свою точку зрения. - Уж не воображаешь ли ты,  что
кто-нибудь из нас мог бы обмануться? Никогда!
   - Я полагаю, все зависит от того, насколько  девушка  хороша  и  как  она
одета, - предположил Перри.
   - Мы, конечно же, говорим не о проститутках, - произнес Арчи Карнфорт.  -
Мы говорим о том, может ли девица  из  низов  внушить  кому-нибудь  из  нас,
аристократов, находящихся, естественно, в здравом уме, что  она  -  дама  из
общества. Таков сюжет пьесы, и мне он представляется смехотворным.
   - Я с тобой абсолютно согласен, - заметил