.  Но  я  не  могу  выйти
замуж.., за герцога! Я должна выйти замуж за... Эдварда! - рыдала  Каролина.
- Я люблю.., его! Только.., его.., и я умру, если буду вынуждена выйти замуж
за.., кого-нибудь другого!
   Эльфа встала и подошла к окну.
   Она очень люб ила свою сестру, и ее сердце разрывалось от горя.
   Но  чем  больше  она  думала  над  аргументами,  которые  Каролина  могла
высказать отцу в пользу замужества с Эдвардом Далкирком, тем большая  в  нее
вселялась уверенность, что герцог не захочет ее слушать.
   Эльфа прекрасно знала, что отец мечтает о блестящей партии для Каролины.
   Он всегда гордился, когда восхваляли ее красоту,  и,  оглядываясь  назад,
Эльфа вспомнила выражение личного  триумфа  на  лице  отца  на  первом  балу
Каролины, где она блистала красотой.
   Это было два года назад, когда Эльфа была еще школьницей, но  уже  тогда,
слегка поджав губы, она подумала, что на ее первом балу отец вряд  ли  будет
столь же горд.
   Тогда же она поняла, что герцог, который всегда хотел для своего любимого
ребенка блестящего положения, будет просто  счастлив  увидеть  свою  дочь  с
герцогской короной на голове, которая, несомненно, позволит ей занять  самое
высокое положение в обществе после королевской семьи.
   Эльфа знала о  борьбе  за  главенство  титулов  между  двумя  герцогскими
домами, чьи владения находились по соседству.
   Старый  герцог  Линчестер  имел  довольно  слабый  характер  и  множество
скверных привычек, так что ее отец пользовался гораздо большим  уважением  и
любовью в графстве, которое по всем статьям превратилось в  его  собственную
империю.
   Но новый наследник герцогского титула Линчестеров был  совершенно  другим
человеком.
   Он  был  другом  принца  Уэльского    и,  насколько  Эльфе  удалось   узнать,   лидером   весьма
известного кружка аристократов в Лондоне, принадлежность к которому вызывала
зависть  у  многих,  кто  не  был  шокирован  поведением  его  членов.   Он,
несомненно, пользовался влиянием, которое серьезно грозило подорвать империю
ее, отца.
   В том, что она часто думала о  герцоге,  не  было  ничего  удивительного.
Эльфа видела его на охоте несущимся на прекрасном коне впереди  стаи  гончих
собак, и весь его гордый и надменный  вид  говорил,  что  с  этим  человеком
нельзя не считаться.
   Ей не доводилось разговаривать  с  ним,  но  она  была  уверена,  что  он
невыносим и своенравен, а это просто убьет беспомощную Каролину.
   Каролина была по характеру кротка и покладиста, и поэтому  именно  Эльфа,
несмотря на то что была на два года моложе, была лидером и заводилой во всех
их проказах и, если их наказывали, всегда защищала Каролину и брала на  себя
всю вину. И это, по мнению отца, было  только  справедливо,  так  как  Эльфа
обладала несравненно большим воображением, чем ее старшая сестра.

***

   - Что мне.., делать? Что.., мне делать? - бормотала Каролина в  перерывах
между рыданиями, прижав к глазам и так уже совершенно мокрый от слез платок.
- Я не могу выйти замуж за герцога!
   Даже сейчас, заплаканная, с распухшим, покрасневшим носом и  наполненными
слезами голубыми глазами, она все равно была прекрасна.
   - Должен быть выход, - задумчиво прошептала Эльфа.
   Она по-прежнему стояла у окна, пристально вглядываясь в сад.
   - У меня есть идея!  -  вдруг  воскликнула  она.  Каролина  не  ответила,
казалось, она просто утонула в своем кресле, из которого изредка поднимались
только тонкие руки с платком, чтобы вытереть слезы.
   Эльфа обернулась к сестре. Лицо ее светилось воодушевлением.
   - Я нашла выход. Я вижу, что надо делать, так же отчетливо,  как  картину
перед своими глазами. Я могу это сделать! Я знаю, что  могу  это  сделать  -
бессвязно твердила она.
   - Сделать.., что? - грустно спросила Каролина.
   - Спасти тебя! - воскликнула Эльфа.
   - От.., замужества с герцогом?
   - Да, от замужества с герцогом.
   - Как? Как? - спросила Каролина, боясь обрести надежду, чтобы  вскоре  не
потерять ее. - Я знаю, что  папа..,  даже  слушать  меня  не  захочет,  а  у
Эдварда.., сейчас.., нет денег. Вчера.., когда  мы  встречались,  он  сказал
мне, что взял кредит в банке, чтобы купить двух последних лошадей.
   - Даже если Эдвард возьмет в кредит миллион фунтов стерлингов, -  заявила
Эльфа, - это не спасет тебя от замужества с герцогом.
   - Я знаю... Я знаю, но я не.., хочу быть  герцогиней  Линчестер!  Я  хочу
жить только с Эдвардом в его уютном доме, только с ним вдвоем.
   Голос Каролины был почти не слышен, в то время как слезы ручьем бежали по
ее щекам и падали на платье.
   - Послушай. Послушай меня, Каролина.
   Эльфа встала перед ней на колени и взяла ее руки в свои.
   - Я придумала, как спасти тебя, Каролина, но ты должна будешь в  точности
выполнить то, что я тебе скажу. Ты обещаешь?
   - Я обещаю сделать все, что может привести к моему замужеству с Эдвардом.
   - Очень хорошо. А теперь послушай меня...

***

   Герцог Сильваниус Линчестер наблюдал,  как  карета  его  соседа,  герцога
Норталертона, выезжала из ворот замка. Затем он пересек холл и направился  в
кабинет, где обычно занимался своими делами.
   Это была удобная, прекрасно спланированная комната, в которой было весьма
немного книг, но зато  все  стены  были  увешаны  картинами  с  изображением
лошадей, которые герцог велел перенести сюда со всего дома. В  основном  это
были полотна Стаббса, Сарториуса и Херринга, собранные одним из его предков.
Перевесив их в одно место, герцог считал, что одну комнату он уже  привел  в
порядок, и был намерен добиться такого же совершенства и в остальных.
   Герцог во всем искал гармонию, хотя сам не признавался себе  в  этом.  Он
любил, чтобы все вокруг него было доведено до совершенства и радовало глаз и
сердце.
   Его раздражало, в каком виде ему оставили Честер-хауз его отец и дед. Это
было весьма впечатляющее строение, законченное в 1750  году,  представляющее
собой прекрасный образец архитектуры георгианской эпохи, что признавали все,
кто его видел. - Второго герцога  Линчестера  интересовали  в  жизни  только
женщины и лошади, да еще, пожалуй,  путешествия,  что  стоило  семье  потери
весьма крупных сумм денег  и  некоторых  великолепных  картин  из  фамильной
коллекции. Оставшиеся от них пустые места на стенах были бездумно  заполнены
первыми попавшимися полотнами подходящего  размера,  которые  перевесили  из
других комнат. Нынешний хозяин дома находил получившийся результат не только
безвкусным, но и отвратительным.
   Но теперь он мог делать все по своему желанию,  и,  хотя  дом  постепенно
приобретал новый, приятный ему облик, молодой герцог понимал, что  ему  явно
не хватает женской руки.
   К несчастью, эту проблему можно было устранить, только разделив  огромный
дом с будущей женой.
   Раньше Сильваниус был уверен, что не женится, понимая, что брак  помешает
ему вести веселую жизнь, к которой, он привык в Лондоне, а общение  с  одной
женщиной помешает получать удовольствие от многих других.
   Но теперь, даже без нажима со стороны родственников, он пришел к  выводу,
что настало время жениться и завести детей, и особенно  наследника  высокого
титула и обширных поместий.
   - Если будешь ждать слишком  долго,  ты  станешь  слишком  старым,  когда
придет время учить своего сына стрелять и ездить верхом, - ворчливо  сказала
ему бабушка во время их последней встречи.
   Сильваниус ничего не ответил, и она добавила:
   - Меня повергает в уныние мысль,  что  фамильные  бриллианты  Линчестеров
перестанут сверкать, а жемчужины потеряют свой цвет, потому что они не будут
касаться теплой женской кожи.
   Герцог рассмеялся, но понял, что его бабушка говорит вполне серьезно.
   Позднее, когда Сильваниус думал об этом, то никак не мог себя представить
женатым в том социальном мирке, где он царствовал и где изредка, если вообще
это  случалось,  увлекался  какой-нибудь  девушкой.  Хотя  он  встречал   их
множество, скучных и томных, вызывающих у него лишь снисхождение.
   На балах, которые он сам давал и посещал,  гостьи  подбирались  с  особой
тщательностью и  по  определенному  принципу:  они  должны  быть  не  только
красивыми, но и интересными женщинами. И, по мнению герцога, они должны были
обладать как минимум  еще  двумя  качествами  -  очарованием  и  колдовскими
чарами!
   Это именно то, что он находил в  изысканных  опытных  красотках,  которые
стреляли в него глазками  из-под  полуопущенных  длинных  ресниц,  кокетливо
складывая губки и давая  понять,  что  они,  так  же  как  и  он,  готовы  к
сумасшедшему любовному приключению.
   Герцог отлично знал правила этой трудной охоты  за  его  деньгами,  азарт
погони и  нелегкие  жертвы.  Охоты  тем  более  увлекательной,  что  она  не
приводила ни к чьей гибели.
   Однако всякое правило имеет исключение.
   Женщины, с которыми сталкивала герцога жизнь,  обычно  теряли  с  ним  не
только рассудок, но и сердце.
   Размышляя о своей жизни,  Сильваниус  часто  задумывался,  почему,  когда
женщины страстно, до полной самоотдачи в него влюбляются, ему  через  весьма
краткое время становится с ними скучно и тревожно.
   Сильваниус не понимал,  почему  у  него  вдруг  иногда  пропадало  всякое
желание общаться с ними и он начинал  оглядываться  вокруг  себя  в  поисках
нового интересного лица.
   Герцог пришел к выводу, что это происходит оттого, что он всегда  заранее
знает, что они скажут и сделают, все их ужимки и кокетство - все, что он уже
видел множество раз.
   И, по большому счету, ему давно хотелось положить конец этим однообразным
кратким интрижкам и забыть о них.
   Но на практике  это  было  не  так  просто  сделать:  влюбленные  женщины
продолжали домогаться его, утомляя мольбами и слезами.
   Наконец ему все отчаянно надоело и герцог стал задаваться вопросом, стоит
ли вообще терять на это время.
   Он любил женщин, по крайней мере он так думал, так же как и лошадей, и не
мог себе представить жизни без тех и других. Ему также хотелось иметь детей.
   Недавно ему пришла в голову мысль, что он научит своего сына, если  он  у
него  будет,  любить  родное  гнездо,  заботиться  о  нем   и   поддерживать
Честер-хауз в надлежащем виде.
   Герцог научит сына охоте на лис  с  фокстерьерами,  мастером  которой  он
считался, и с ранних лет начнет заниматься с ним стрельбой, чтобы  тот  стал
таким же великолепным стрелком, как и он сам.
   Он также научит его рыбной ловле. Сначала на близлежащем озере,  а  потом
повезет сына в Шотландию, от посещения которой у  него  с  детства  остались
восхитительные  воспоминания.  Он  ясно  помнил  радость,  испытанную  им  в
двенадцать лет, когда он вытаскивал своего первого лосося.
   Предложение герцога Норталертона жениться на его дочери Каролине  сначала
привело его в недоумение. Между тем, чем дольше он об этом думал, тем больше
ему казалось, что это станет удовлетворительным решением  проблемы,  которая
его волнует в последнее время.
   Сильваниус вспомнил рассказы, будто леди Каролина Алертон очень  красива,
и вспомнил, хотя не был в этом уверен,  что,  кажется,  видел  ее  во  время
охоты.
   Высокая,  стройная  и  голубоглазая,  она,  несомненно,  будет  прекрасно
выглядеть в сапфирах, которые так любила его мать, и ей весьма будет к  лицу
бирюза, такого же цвета, как ее глаза.
   И что еще более важно  -  поместье  Магнус  Крофт  вернется  во  владение
Линчестеров.
   Его всегда приводило  в  бешенство,  как  глупо  отец  потерял  часть  их
владений.
   Стоило ему посмотреть  на  карту  графства,  как  его  охватывала  ярость
оттого,  что  поместье  Магнус  Крофт,  наподобие  клина  врезающееся  в  их
фамильные владения, окрашено в зеленый цвет, вместо красного,  как  все  его
земли.
   - Надо воспринимать вещи такими, как они есть, - сказал себе герцог.
   Сильваниус откинулся на спинку кресла и задумался: что  сделает  Изабель,
когда узнает, что он женился?
   Графиня Уолшингем была его нынешней любовницей и еще не наскучила ему.
   Она была гораздо  остроумнее,  чем  все  его  другие  знакомые,  и  умела
заставить его смеяться от души, хотя сам  герцог  считал,  что  утратил  эту
способность еще в детстве.
   Она  выглядела  прекрасной  даже  в  те  минуты,  когда   была   наиболее
язвительна, а источающие Яд глаза делали ее еще более привлекательной.
   Герцог также открыл для себя, что ее  страстный  ответ  на  его  любовные
ласки был более сильным и требовательным, чем все, что он знал до этого.
   Сильваниус понял, что пока не хочет расставаться с Изабель. Ему казалось,
что тогда его жизнь станет совсем скучной и однообразной.
   Более того, он не видел причины, по которой женитьба  могла  бы  помешать
его прежним увлечениям, если сохранять их в тайне.
   Герцог был намерен относиться к жене  с  полным  уважением  и  не  делать
ничего, что бы расстроило ее или заставило усомниться в его верности.
   Он знал, что как его жена и герцогиня, получившая титул из его  рук,  она
будет встречать надлежащие прием и почтение где угодно, будь то Вукингемский
дворец, Виндзорский замок  или Честер-хауз.
   - У нее не будет оснований для жалоб на этот счет, - решил герцог.
   Единственная разница в его поведении в случае женитьбы  в  будущем  будет
состоять в том, что встречи с Изабель или какой-нибудь другой женщиной нужно
будет тщательно скрывать.
   Сильваниус Линчестер был достаточно умен, чтобы понимать, что  нескромные
взгляды и злые языки могут привести к  неприятностям,  но  был  уверен,  что
справится с этим.
   Довольный собой, герцог сел за письменный стол, чтобы разобрать письма  и
приглашения, которые подготовил для него секретарь.
   Не успел он заняться бумагами, как открылась дверь.
   -  Привет,  Гарри!  Рад  тебя  видеть!  Хорошо,  что  ты  приехал  раньше
остальных.
   Герцог поднялся и раскрыл объятия навстречу своему самому  старому  другу
Гарри Шелдону, который ответил на его приветствие:
   - Я собирался побить твой  рекорд  скорости  на  дистанции  между  нашими
домами, но проиграл. К сожалению, должен признать, что  мои  лошади  не  так
хороши, как твои.
   - И за сколько ты добрался? - поинтересовался Сильваниус.
   - Два часа двадцать три минуты.
   - На десять минут больше.
   - Я знаю, - вздохнул Гарри Шелдон, - и не стоит больше об этом говорить.
   Он плюхнулся в кресло и в обычной своей манере бросил:
   - Хватит об этом. Я заслужил бокал шампанского и надеюсь, что в этом доме
оно достаточно холодное.
   - Ты обижаешь хозяина, - усмехнулся герцог. Он встал и подошел к столу  в
углу комнаты, на котором  в  серебряном  ведерке  со  льдом  стояла  початая
бутылка шампанского.
   - Сильваниус, ты вчера пропустил  неплохую  вечеринку,  -  сообщил  Гарри
Шелдон. - Мы пообедали в одном уютном ресторанчике, а  затем  отправились  в
"Дом удовольствий", который недавно  открылся  в  Лондоне.  Там  были  такие
куколки из Франции; таких  милашек  ты  никогда  еще  не  видел.  Все  время
"0-ля-ля" и много "Да-да-да". Я получил большое удовольствие.
   - Я могу составить тебе компанию на следующей неделе,  -  сказал  герцог,
задумчиво расхаживая по комнате с бокалом шампанского  в  руке.  -  А  между
прочим, Гарри, я собираюсь жениться!
   Гарри Шелдон чуть не выронил свой бокал.
   - Ты сказал: жениться? Я не ослышался? Герцог кивнул.
   - Боже праведный! - воскликнул Гарри. - Вот и ты бросаешься  в  омут!  Но
какого дьявола? Не может быть, чтобы ты влюбился! Кто она? Я  ее  где-нибудь
видел? - нетерпеливо забросал он вопросами старого друга.
   - Между прочим, я сам ее никогда не видел, - признался герцог.
   - Ты это серьезно? - не поверил Гарри.
   - Абсолютно!
   - Тогда кто же она?
   - Она дочь герцога Норталертона. Он только что предложил мне ее вместе  с
десятью тысячами акров поместья Магнус Крофт.
   - Просто не верится!
   - Это правда.
   - Тогда ты в выигрыше! - воскликнул Гарри. - Ты получишь жену  и  вернешь
поместье, которое твой отец швырнул на карточный стол.
   - Да, я буду в выигрыше  и  полагаю,  что  он  будет  упакован  в  весьма
привлекательную обертку. Мне рассказывали, что Каролина Алертон - красотка.
   - Каролина Алертон?  Но  ты  действительно  никогда  ее  не  видел?  Ведь
Алертоны твои соседи?
   - Все это так, но Линчестеры не общались с Норталертонами после того, как
герцог отказался вернуть поместье, несмотря на объяснения  моего  отца,  что
под влиянием алкоголя он был не в себе, когда поставил  на  кон  поместье  и
проиграл его.
   - Алертона не в чем обвинять. Карточный долг - долг чести.
   - Несомненно! В то же  время  мой  отец  полагал,  что  герцог  поступает
неблагородно, и порвал с ним всякие отношения, кроме строго официальных.
   -  А  предложение  тебе  руки  своей  дочери  носило  строго  официальный
характер? - полюбопытствовал Гарри.
   -  Весьма  официальный.  У  нас  есть  общий  соперник.   Один,   недавно
поселившийся в этих местах землевладелец завел новую в нашем графстве  свору
гончих на лис. До этого их было  только  две:  одна  моя  и  вторая  герцога
Норталертона. И, как ты понимаешь,  нам  необходимо  заключить  союз,  чтобы
загнать соперника обратно в конуру, из которой он вылез.
   - И в результате этого необычного сотрудничества  ты  решил  жениться  на
дочери герцога? - с ехидной усмешкой спросил Гарри.
   - Он предложил, и я счел это предложение разумным.
   Гарри откинулся в кресле и захохотал.
   - Разумным! - воскликнул он сквозь смех. - Мой  дорогой  Сильваниус,  как
это может быть разумным - жениться на девушке, которую ты никогда не  видел,
только потому, что она может вернуть тебе поместье, вроде того виноградника,
которого ты домогаешься?
   -  Но  этот  виноградник  всегда  по  праву  принадлежал  Линчестерам,  -
высокомерно ответил герцог.
   - К черту все это! Подумай, на каких  условиях  ты  женишься!  -  пытался
образумить друга Гарри.
   - А почему бы и нет? Она хорошо воспитана  -  никто  не  может  возражать
против этого, - я слышал, что она красавица, и, откровенно говоря, Гарри,  я
полагаю, что Ане пришло время жениться.
   - Я думаю об этом все последние пять лет!  -  сказал  его  друг.  -  Тебе
пришло время остепениться и, самое главное, - завести наследника.
   - Ты рассуждаешь, совсем как моя бабушка, - улыбнулся Сильваниус.
   - Твоя бабушка очень разумная женщина, но как твой старый друг  я  должен
тебя предупредить, что ты выбрал не самый лучший способ для женитьбы.
   - Ты говоришь со знанием дела! - сказал с издевкой герцог.
   - Нет, но я хочу сказать тебе одну вещь: я никогда не свяжу себя брачными
узами с женщиной, пока не буду  полностью  уверен,  что  люблю  ее  и  смогу
выносить ежедневный разговоре ней за завтраком.
   - Нет такого закона, который обязывает  мужа  разговаривать  с  женой  за
завтраком, - запротестовал герцог.
   - Нет такого закона, который требует, чтобы ты выслушивал ее,  -  ответил
Гарри. - Но в браке есть неизбежные вещи.
   Сильваниус стоял  спиной  к  камину  с  таким  выражением  лица,  которое
говорило его другу, что спорить с ним бесполезно.
   - Очень легко, Гарри, - сказал он, - критиковать и  выискивать  ошибки  у
других, но ты, как и добрая дюжина моих родственников, един в убеждении, что
мне надо жениться!
   - Тебе действительно пора это сделать, - пробормотал Гарри.
   - Но я не какой-нибудь зеленый юнец, который  готов  влюбиться  в  первое
попавшееся хорошенькое личико, - продолжал герцог, - и я не настолько  глуп,
чтобы считать, что недавняя школьница  представляет  для  меня  интерес  или
знает что-нибудь из того, что меня может в ней заинтересовать.
   Гарри попытался возразить, но Сильваниус протестующе поднял руку.
   - Дай мне закончить, - сказал он. - Я тщательно  обдумал  это.  Если  мне
приходится жениться и самому выбирать жену, я  должен  жениться  на  молодой
девушке. Я должен иметь основания полагать, что она будет  достаточно  умна,
чтобы быть приятной не только для меня,