ткий разговор: он сообщает Бейлису, почему тот заслужил смерть и сейчас умрет, испытав перед этим унижение и страх. А затем он включает горячую воду и слушает мольбы Бейлиса о пощаде. Вода неумолимо поднимается, в ванной комнате становится жарко, но убийца остается холоден. Холоден, как лед. Когда постоянно имеешь дело со смертью, необходимо оставаться холодным, чтобы смерть не забралась внутрь тебя. И вот он стоит и смотрит, как вода прибывает, а жизнь, наоборот, утекает из тела его жертвы...
     Ева постояла в задумчивости, пытаясь проникнуть в сознание убийцы.
     - Он не радуется и не грустит. Никаких эмоций. Для него это просто работа, которую необходимо выполнить, и выполнить на совесть. Когда легкие Бейлиса заполняются водой, а взгляд становится безжизненным, он вынимает из кармана монеты и бросает их в воду. Тридцать сребреников Иуды... После этого преступник берет свои ботинки и уходит, оставив дверь открытой. Почему? Потому, что он хочет, чтобы убийство обнаружилось как можно скорее. Чтобы о нем говорили, его обсуждали. Пока о смерти Бейлиса не узнают в управлении, он не может считать эту работу выполненной до конца.
     - Все-таки поразительно ты умеешь реконструировать события. Я бы так не смог, - сказал Рорк. - Это достойно восхищения!
     - Это азы профессии.
     - Хороши азы! - пробормотал он, думая о том, сколько сцен, подобных той, что Ева сейчас описала, хранит ее память.
     "Надо оставаться холодным, чтобы смерть не забралась внутрь тебя", - сказала Ева. Но Рорк знал, что сама она начисто лишена этого качества. Именно то, что Ева пропускает все через собственное сердце, делает ее таким блестящим детективом. И такой уязвимой женщиной.
     - Взгляни на дискеты, Ева, - повторил Рорк.
     - Я их уже видела, - отмахнулась она.
     Дискет на столе валялось несколько десятков, и на каждой было написано имя. Это были имена полицейских - от младшего офицерского состава до высшего начальства из Башни.
     - Что ж, по крайней мере, в своей охоте на ведьм он был демократичен и не делал различий между важными шишками и простыми копами. - На одной из дискет Ева увидела свое собственное имя. - Мы, естественно, заберем их с собой, хотя просмотреть их все до одной будет чертовски тяжелой работой. Смотри-ка, компьютер все еще включен, - сказала она, заметив желтую лампочку, горевшую на корпусе системного блока.
     Ева села перед компьютером, задумчиво уставившись на пустой экран монитора, и Рорк наконец не выдержал.
     - В компьютер вставлена дискета, - заметил он. - И мне почему-то кажется, что она не принадлежала убитому.
     - Ты здесь что-нибудь трогал? - Ева повернулась на вращающемся кресле и посмотрела на мужа сердитым взглядом. - Я же велела тебе ничего...
     - Ева, заткнись и посмотри, что на этой дискете!
     У нее было что ответить ему, но это могло подождать. Ева повернулась к экрану компьютера и открыла файл.
     Послание не содержало ни изображения, ни звукового сопровождения, только текст - холодные, строгие буквы на дымчатом фоне:
     Лейтенант Даллас, поскольку вы являетесь главным следователем по делу об убийствах Коли, Миллза, а теперь еще и Бейлиса, я адресую это послание вам.
     Я глубоко сожалею о гибели детектива Таджа Коли. Меня ввели в заблуждение - в первую очередь благодаря усилиям человека, которого я собираюсь казнить за совершенные им преступления. Преступления против полицейского значка, который он коварно использовал в своих грязных целях, ради удовлетворения снедавшей его жажды власти. Разве такое нарушение присяги является менее тяжким преступлением, чем поступок Миллза, предавшего значок ради денег?
     Меня не волнует, согласитесь вы со мной или нет. Я дал клятву сделать то, что уже делаю, и я буду продолжать делать это. Учитывая то, что вы оказались замешаны в этом деле, мне пришлось ознакомиться с досье, которое составил на вас Бейлис. Если собранные им предположения, обвинения и факты соответствуют действительности, это означает, что вы тоже замарали свой полицейский значок.
     Разумеется, слова лжеца, продажного и властолюбивого копа, не заслуживают безоговорочного доверия, но вовсе не принимать их в расчет также нельзя.
     Даю вам семьдесят два часа на то, чтобы доказать свою невиновность. Если вы действительно связаны с Максом Рикером через вашего мужа, вы умрете. Если же обвинения против вас фальшивы, а вы на самом деле являетесь таким опытным и добросовестным полицейским, как про вас говорят, вы в течение этого времени сумеете найти способ раздавить Рикера и его банду. Это потребует от вас максимальной собранности и применения всех имеющихся у вас навыков. Обещаю вам, что в течение указанного срока я не предприму никаких действий ни против вас, ни против кого бы то ни было еще.
     Покончите с Максом Рикером, лейтенант, или я покончу с вами!

ГЛАВА 18

     Ева скопировала послание и присовокупила дискету к вещественным доказательствам. Теперь Фини переправит компьютер в отдел электронного сыска, разберет по частям, проверит все, что только можно проверить, но Ева заранее знала, что это лишь формальность, которая не даст никаких результатов. Убийца наверняка не оставил в этой машине следов, если не считать единственного, лично ей адресованного послания.
     Рикер, безусловно, являлся одной из ее мишеней, и она была решительно настроена на то, чтобы покончить с ним. Однако он не был, да и не мог быть ее главной мишенью. Каким бы образом ни был связан с убийцей Рикер, Ева охотилась на полицейского-мутанта, и если ему вздумалось вступить с ней в единоборство, что ж, так тому и быть! Но ему не удастся запугать ее или пустить по ложному следу. Она уже взяла правильный и пройдет по нему до конца, шаг за шагом.
     Ева прикрикнула на уборщиков, а затем позвонила в лабораторию и, накричав для острастки на экспертов, потребовала, чтобы исследование образцов, которые она сейчас же высылает, было проведено в самом что ни на есть срочном порядке. Ева была убеждена, что, если для скорейшего раскрытия преступлений придется работать круглые сутки и без выходных, она сама и все члены этой команды будут работать именно в таком режиме.

***

     Рорк тем временем занимался совсем другим и... совсем по-другому. Он решил не тратить времени, выспрашивая у Евы о ее намерениях или споря с ней о необходимости принять меры личной безопасности. Он просто оставил жену наедине с ее работой и вернулся в Нью-Йорк один. К тому времени, когда самолет совершил посадку, он уже был полностью готов приступить к реализации своего плана.
     Остановив машину возле "Чистилища", Рорк подошел к клубу и открыл двери с помощью электронного ключа. Чудовищный разгром, учиненный здесь убийцей, был уже ликвидирован, и даже имелись некоторые признаки того, что тут начались ремонтные работы. Клуб, правда, еще не принял облик того элегантного вместилища порока, каковым он являлся до совершенного здесь преступления, но Рорк не сомневался, что скоро он снова им станет. Очень скоро.
     Разбитые лампы уступили место новым, которые отбрасывали на пол золотистые круги и квадраты - в зависимости от формы своих плафонов; зеркала тоже поменяли. С удовлетворением оглядываясь вокруг, Рорк прошел к бару и плеснул в стакан на два пальца бренди. В этот момент по длинной змеистой лестнице со второго этажа спустилась Ру Маклин.
     - Проверяю систему безопасности, - с легкой улыбкой пояснила она. - Мы уже на ногах и скоро открываемся. Ты быстро работаешь!
     - Мы должны открыться в течение ближайших семидесяти двух часов.
     - Семидесяти двух? - Женщина недоуменно подняла брови и взяла протянутый Рорком стакан с бренди. - Каким образом нам это удастся?
     - Это уж мое дело. А ты завтра утром оповести об этом всех работников. Расписание смен составьте сегодня же. Мы откроем клуб в пятницу вечером, причем - с большой помпой! - Рорк, прищурившись, посмотрел на нее и поднес свой бокал к губам.
     - Ты хозяин, тебе и решать.
     - Вот это правильно! - Рорк вынул сигареты, закурил одну и бросил пачку на стойку бара. - Как он до тебя добрался?
     На лице Маклин на мгновение отразился испуг, а затем оно приняло удивленное выражение.
     - Ты о чем?
     - Он использовал мой клуб для того, чтобы делать свой маленький бизнес. Ничего особо страшного, ничего особо важного, но вполне достаточно для того, чтобы он, довольный, сидел в своей маленькой крепости и злорадствовал, что водит меня за нос на моей же территории. Возможно, коп, которого здесь убили, начал о чем-то догадываться, и это стоило ему жизни. Его убрали раньше, чем он успел разнюхать хоть что-нибудь существенное.
     Маклин смертельно побледнела; ее лицо теперь напоминало серую простыню.
     - Ты думаешь, копа убил Рикер? - спросила она.
     Рорк затянулся, выдохнул облачко дыма и посмотрел на женщину сквозь сизую пелену.
     - Нет, я так не думаю. По крайней мере, не уверен. Но забавно, как все совпало по времени. Очень неудачно для копа, не очень удачно для меня и уж совсем погано для тебя, Ру.
     - Не понимаю, о чем ты говоришь!
     Маклин отшатнулась, но Рорк накрыл ладонью ее руки и крепко прижал их к стойке.
     - Не надо, - произнес он тихо, но с таким выражением, что у нее по спине побежали мурашки. - Иначе я разозлюсь еще сильнее. Я задал тебе вопрос: как он до тебя добрался? И спрашиваю тебя об этом потому, что на протяжении многих лет мы с тобой были добрыми друзьями.
     - Ты сам знаешь, что между мной и Рикером ничего нет!
     - Я хотел бы в это верить. - Рорк наклонил голову, не отводя взгляда от Маклин. - Но ты почему-то вся трясешься. Боишься, что я сделаю тебе больно? Но разве я когда-нибудь бил женщин, Ру?
     - Нет... - Большая прозрачная слеза скатилась по ее щеке. - Это не в твоем стиле.
     - Зато это в стиле Рикера, не так ли? Он делал тебе больно?
     Маклин плакала не от страха, а от стыда, ее голос дрожал и срывался. Она буквально давилась слезами:
     - О боже, Рорк, мне так стыдно! Так стыдно! Два его громилы схватили меня прямо на улице и привезли к нему... Господи! Он говорил со мной, а сам обедал. Это было, кажется, в солярии. Стол ломился от еды... Он рассказал мне, что случится, если я откажусь подчиниться...
     - И ты, значит, согласилась?
     - Не сразу...
     Ру Маклин вытащила из пачки сигарету, но руки ее так сильно дрожали, что она не могла прикурить. Рорк отобрал у нее зажигалку и держал несколько секунд, пока Ру пыталась попасть кончиком сигареты в пламя.
     - Я знаю, ты честный человек, Рорк, и всегда относился ко мне с уважением. Сейчас ты, наверное, мне не поверишь, но сначала я велела ему убираться ко всем чертям! Я даже попыталась ему пригрозить! Сказала, что, если ты узнаешь о том, что он задумал, ты его... Ну, тут я дала волю фантазии, рассказав, что ты можешь с ним сделать. А он просто сидел передо мной со своей гаденькой улыбочкой на губах и слушал, пока я не выдохлась. Он так смотрел на меня, что у меня шел мороз по коже! Я чувствовала себя тараканом, которого собираются прихлопнуть тапочкой. А потом он назвал имя и адрес... Имя и адрес моей матери!
     Ру схватила со стойки бокал и залпом выпила его содержимое, чтобы хоть немного прийти в себя.
     - Он показал мне видеозаписи. Оказывается, они за ней следили и записывали на пленку. Мама в своем домике, который я ей купила; мама едет за покупками; мама идет в гости к друзьям - день за днем... Ох, Рорк, я испытала такой ужас, что не могла пошевелиться. И тогда он сказал мне, что, если я откажусь выполнять его приказы, маму изнасилуют, будут пытать и под конец расчленят...
     - Я бы позаботился о ее безопасности. Ты должна была довериться мне, Ру!
     Женщина в отчаянии покачала головой.
     - Ему всегда удается вычислить самое слабое место, в которое можно нанести удар. Всегда! Это дар, и он пользуется им безошибочно. Бьет и бьет в это слабое место, пока ты не утратишь возможность сопротивляться. Вот так он и заставил меня предать тебя. - Ру утерла слезы. - Прости меня.
     - Он не причинит вреда твоей матери, обещаю тебе. У меня есть одно потаенное место, где она сможет укрыться и жить, ничего не опасаясь, до тех пор, пока мы не решим эту проблему.
     Ру удивленно воззрилась на Рорка:
     - Я н-не понимаю...
     - Ты будешь чувствовать себя гораздо увереннее, зная, что твоя мать в безопасности. А твои усилия в ближайшие несколько дней мне очень понадобятся.
     - Так ты меня не выгонишь?! После всего этого?..
     - У меня нет матери, но я очень хорошо знаю, что значит бояться за дорогого человека. Чтобы уберечь его от опасности, можно пойти на что угодно. Я уже сказал, что тебе следовало довериться мне, Ру, и могу повторить это еще раз. Но я не виню тебя.
     Маклин опустилась на высокую табуретку, спрятала лицо в ладонях. Плечи ее тряслись от беззвучных рыданий. Рорк допил свое бренди, затем взял бутылку минеральной воды, открыл ее и поставил перед ней:
     - Попей водички, тебе станет легче.
     - Вот почему он ненавидит тебя, - проговорила Маклин негромким, но уже немного окрепшим голосом. - Потому что он никогда и ни в чем не сможет быть таким, как ты! Он не в состоянии понять, что делает тебя таким, каков ты есть, и поэтому ненавидит. Он не просто хотел бы видеть тебя мертвым. Он мечтает полностью уничтожить тебя.
     - Именно на это я и рассчитываю. А теперь я расскажу тебе, что предстоит сделать.

***

     Прожив в браке целый год, Ева уже считала себя вполне искушенной в искусстве семейных интриг. И теперь она рассудила, что наиболее простой способ избежать бесконечных наставлений Рорка о том, как ей следует соблюдать меры безопасности, - это поменьше общаться с ним. Желая получить фору, она позвонила домой из машины, специально подгадав время так, чтобы Рорка не было дома.
     - Привет! - небрежным тоном заговорила она, когда сработал сигнал автоответчика. - Я, вероятно, задержусь в управлении. Если станет невмоготу, прикорну на часок прямо здесь. Я должна постоянно теребить лабораторию, чтобы они поскорее закончили экспертизу. Позвоню тебе, как только смогу. Целую.
     Положив трубку, Ева шумно и с облегчением выдохнула воздух, но тут же нахмурилась, поймав на себе хитрый взгляд Пибоди:
     - В чем дело?
     - Хотите узнать мнение незамужней женщины об этих ваших семейных фиглях-миглях?
     - Нет!
     - Вы боитесь, что он снова заведет разговор о грозящей вам опасности и т. д. и т.п.
     Ева издала какой-то странный горловой звук, похожий на рычание, но Пибоди не обратила на это внимания и продолжала:
     - Вот вы и вешаете ему лапшу на уши: я, дескать, страшно занята, не могу вернуться домой и даже поговорить с тобой по телефону. - Пибоди насмешливо фыркнула:
     - Неужели вы думаете, что это сработает?
     - Заткнись! - рявкнула Ева, потом помолчала, но все же не удержалась:
     - А почему не сработает?
     - Вы хитрая, Даллас, но только Рорк в сто раз хитрее. Он сначала будет делать вид, что верит вашим уверткам, а потом - блямс, и все!
     - Блямс? Что это еще за блямс?
     - Понятия не имею, я ведь не такая хитрая, как вы двое. Но как только это произойдет, мы сразу поймем, вот увидите! - Машина затормозила у здания, где располагалась лаборатория, и Пибоди широко зевнула:
     - Тыщу лет не ездила в патрульной машине! - Она поерзала на жестком, неудобном сиденье. - И не могу сказать, что я от этого страдала.
     - Больше ничего достать не удалось. Что я могу поделать, если кто-то раздолбал мою машину?!
     Пибоди снова зевнула и потерла глаза:
     - Зато патрульный, который ездит на этой колымаге, лопнет от гордости. Может, даже повесит тут табличку: "Здесь сидела Ева Даллас".
     - Помолчала бы ты! - сказала Ева, но все-таки не сумела удержаться от улыбки. - Лучше свяжись с технической службой - они ненавидят тебя меньше, чем меня. Вели им поскорее починить мою машину.
     - Лучше я совру и отправлю им запрос от имени какого-нибудь другого детектива, тогда они будут шевелиться быстрее.
     - И то верно. Сделай запрос от имени Бакстера. Что-то ты совсем раскисла, - заметила Ева, когда Пибоди снова зевнула. - Когда мы здесь закончим, поспи часок или выпей крепкого кофе. Мне нужна энергичная помощница, а не снулая рыба!
     - У меня сейчас откроется второе дыхание.
     У охранника в помятой форме, что стоял на входе в лабораторию, второе дыхание, похоже, не открылось, поскольку он клевал носом и изо всех сил пытался держать глаза открытыми.
     - Ваши имена в списке, проходите, - промямлил он и заполз обратно в свою будку.
     - Ночью здесь страшно, как в склепе, - поежилась Пибоди. - Хуже, чем в морге.
     - Ничего, сейчас мы им тут устроим веселье!
     Ева вовсе не ожидала, что Дики будет рад видеть ее, но еще меньше она ожидала услышать голос Мэвис, разносившийся в лаборатории. Главный эксперт Беренский склонился над окулярами электронного микроскопа и ерзал на стуле своей тощей задницей в такт звучавшей песне. Увидев эту картину, Ева сразу же смекнула, как можно выпросить у него все, что угодно, хоть луну с неба. У нее на руках внезапно оказался прекрасный козырь, чтобы поторговаться.
     - Привет, Дики!
     - Для тебя - мистер Беренский, - сварливо откликнулся главный эксперт, подняв голову от микроскопа. Одного взгляда на него оказалась достаточно, чтобы Ева осознала свою правоту: он ничуть не радовался свиданию с ней. Кроме того, она заметила, что рубашка на нем надета наизнанку. - Это же надо, вытащить меня из постели посреди ночи! У тебя вечно аврал, Даллас, всегда тебе все подавай сразу, немедленно! А сейчас отвяжись. У меня будут результаты тогда, когда я закончу, и ни минутой раньше. Уйди куда-нибудь и не дыши мне в затылок.
     - А может быть, мне просто приятно посмотреть, как ты работаешь. У тебя это так здорово получается!
     Дики сузил глаза и окинул Еву подозрительным взглядом. Обычно она появлялась лишь для того, чтобы в очередной раз накричать на него, требуя сию секунду предоставить ей результаты той или иной экспертизы, поэтому теперешний ласковый тон лейтенанта насторожил его.
     - Что-то у тебя слишком хорошее настроение для детектива, на которого каждый день валятся все новые трупы и которого вот-вот распнет начальство.
     - Ну что я могу с собой поделать! У меня всегда поднимается настроение, когда я слушаю эту музыку. Кстати, ты знаешь, что Мэвис на следующей неделе дает сольный концерт? Я слышала, все билеты уже проданы. Ты ведь тоже об этом слышала, правда, Пибоди?
     - Ага! - Пибоди сразу же поняла замысел начальницы и охотно включилась в игру. - Между прочим, это будет единственный концерт в Нью-Йорке: ее просто разрывают на части. Ну еще бы! По-моему, она великолепна!
     - Она не просто великолепна, она неподражаема! - горячо подхватил Дики. - Я уже достал пару билетов на галерке; правда, для этого пришлось изрядно покрутиться.
     - На галерке? Пф-ф! - презрительно фыркнула Ева, с равнодушным видом рассматривая ногти. - Ты оттуда ни черта не увидишь и не услышишь! А я бы могла достать билеты в первом ряду да еще пропуск за кулисы. Для хорошего друга, разумеется.
     Голова Дики вздернулась, а его паучьи пальцы вцепились в руку Евы.
     - Не врешь?
     - Ты меня обижаешь! Мне это ничего не стоит. Но только - для друга, - многозначительно повторила Ева. - Для друга, который не пожалеет своей задницы, чтобы скорее получить результаты экспертизы!
     Глаза Дики увлажнились.
     - С сегодняшнего дня я твой новый лучший друг! - проговорил он со страстью, будто давал какую-то страшную клятву.
     - Как это мило с твоей стороны! Считай, что мы договорились. Если я получу результаты в течение часа, можешь считать, что билеты уже в твоих маленьких жадных ручках. А если ты отыщешь что-нибудь, что вывело бы меня на этого парня, я устрою так, что после концерта Мэвис поцелует тебя взасос.
     Ева покровительственно похлопала эксперта по плечу и двинулась к выходу. Около двери она остановилась и обернулась. Дики словно прирос к стулу, глядя ей вслед, а челюсть его безвольно отвисла.
     - Дики-и! -