комнате. - Я понимаю, вы смотрите на меня, как  на  безумную.  Для  вас  это
капля в море, но для меня - свобода! Освобождение! Цепи порваны,  хочет  она
этого или нет!
   - О чем вы говорите, Мегги? Она затрясла головой:  она  думала  сейчас  о
Брианне.
   - Мечты, Роган. Мои мечты. Они начинают сбываться! Я должна сию же минуту
пойти и все рассказать ей. - Мегги схватила со стола чек,  сунула  в  задний
карман  джинсов.  -  Подождите  меня,  пожалуйста.  Пейте  еще  чай,   ешьте
чего-нибудь. Звоните по телефону, который вы так любите. Все что хотите.
   - Куда вы идете?
   - Я совсем ненадолго. - Она снова подлетела к нему, поцеловала. В  спешке
угодила не в губы, а в подбородок. - Не уходите! Пожалуйста!
   С этими словами она выскочила из дома. Он  увидел  через  окно,  как  она
мчится по лугу.

***

   Почти весь путь Мегги проделала бегом  и  дышала,  как  выпускающий  пары
локомотив, когда перелезала через каменную  ограду,  за  которой  начинались
владения Брианны. Впрочем, и до того, как она начала свой  бег,  ей  уже  не
хватало воздуха.
   В спешке она чуть было не наступила на клумбу с анютиными глазками,  чего
Брианна никогда бы ей не простила, но сумела  избежать  греха  и  по  узкой,
выложенной камнями дорожке помчалась к дому.
   Она уже набрала воздуха, чтобы  крикнуть,  когда  заметила  сестру  -  та
развешивала белье на веревке в глубине сада. Во рту у нее были  прищепки,  в
вытянутых руках - тяжелые влажные простыни.
   Брианна тоже увидела Мегги, но не сказала ни слова. На лице  у  нее  было
написано выражение обиды, даже злости, как показалось Мегги. Правда, усилием
воли всегда сдержанная Брианна прогнала эти чувства с лица,  но  радости  на
нем не появилось.
   - Привет, Брианна.
   Одной рукой Мегги сдерживала готовое вырваться сердце, другой  полезла  в
задний карман брюк.
   - Здравствуй, Мегги.
   - У тебя гости?
   - Да, сейчас весь дом заполнен. Американская  пара,  семья  из  Англии  и
молодой бельгиец.
   - Прямо Организация Объединенных Наций. - Мегги понюхала воздух. - Пахнет
пирогами.
   - Они уже испечены и охлаждаются на подоконнике.
   Простой, ни к чему не обязывающий разговор почти растопил чувство обиды в
душе у Брианны, которая вообще терпеть не могла всяческих стычек и раздоров.
Она даже нашла в себе силы признаться  в  собственной  вине  и  сделала  это
совершенно искренне.
   - Я думала тут о твоих словах, Мегги, - сказала она, - и поняла,  что  ты
во многом права.  Мне  следовало  поехать  с  тобой.  Ведь  это  было  таким
испытанием для тебя.
   - Так что же не поехала?
   Брианна подавила новый приступ обиды.
   - Ты же знаешь. Зачем опять начинать? Неужели нельзя без этих наскоков?
   - Нельзя. Брианна вздохнула.
   - У меня обязательства, Мегги. И не только перед ней.  А  и  перед  нашим
домом. Я тоже чего-то хочу, мечтаю. Ты никогда не думала об этом?
   Резкие горячие слова, готовые было сорваться с  языка  Мегги,  остыли  до
того, как она их произнесла. В самом  деле,  что  она  бесится?  Почему  все
должно крутиться вокруг нее одной? Отчего ее жалость к сестре превращается в
обузу для той, кого жалеет? Зачем идти по стопам  матери  и  тоже  неустанно
попрекать других?
   Она оглядела опрятный дом: свежая краска  на  окнах  и  дверях;  красивые
занавески, раздуваемые легким ветерком; ухоженные дорожки и клумбы в саду. И
цветы, цветы... Сколько труда вложено!  Как  она  могла  не  замечать  этого
раньше? А все потому, что глядит только внутрь себя.
   - Ты проделала тут огромную работу, Бри, - восхищенно  сказала  Мегги.  -
Отец был бы доволен.
   - Отец - да, а ты - нет.
   - Неверно! - Она положила руку на плечо сестры. - Не буду обманывать, что
для меня это очень много значит, но если в этом твоя жизнь, то дай тебе Бог.
Ты любишь и умеешь заниматься домашним хозяйством, как никто. Извини, что  я
тогда наорала на тебя.
   - Ничего. Я привыкла. - Тон еще  слегка  обиженный,  но  было  ясно,  что
Брианна уже оттаяла.  -  Если  немного  подождешь,  я  напою  тебя  чаем.  И
накормлю.
   Мегги по-прежнему была голодна, но отрицательно покачала головой.
   - К сожалению, не могу. У меня в доме сидит Роган Суини.
   - Могла бы привести его с собой. Нехорошо бросать гостя.
   - Он как бы.., в общем, не совсем гость. Не знаю, как назвать. Потому что
по делу. Но это неважно. Хочу тебе кое-что показать.
   - Покажи, - сказала Брианна, собираясь вешать последнюю  наволочку.  -  А
потом беги к Рогану и, если у тебя в доме нечего  есть,  приведи  его  сюда.
Человек приехал из Дублина, а ты...
   - Да перестань беспокоиться о мистере Суини! Лучше посмотри на это!
   Мегги вытащила наконец из кармана чек, поднесла к глазам сестры.
   Наволочка выпала из рук Брианны, за ней полетела прищепка.
   - Господи, что это?
   - Чек! Не видишь? Большой, толстый, жирный чек! Они там все продали,  что
хотели. Все мои работы!
   - Так дорого? - Брианна смотрела как завороженная на количество  цифр  на
чеке. - Этого не может быть! Как?
   - Потому что  я  -  гений!  Теперь  поняла?  -  Мегги  обхватила  сестру,
закружилась вместе с  ней.  -  Ты  читала  рецензии?  У  меня,  оказывается,
глубокий  созидательный  талант!  -  Вместе  они  исполнили   что-то   вроде
матросского танца джиги.
   - Мегги, подожди, у меня голова пошла кругом!
   - А еще там написано о моей душе и моей сексуальности. Они все  знают!  И
много чего другого. Я не запомнила.
   - Мегги, ну пусти меня!
   - Не пущу. Мы теперь богаты, ты можешь это понять? А потому пляши!
   Они обе рухнули на землю, Мегги продолжала смеяться,  прибежавшая  собака
прыгала с лаем вокруг них.
   - Теперь я смогу наконец купить токарный станок, - говорила  Мегги,  лежа
на земле и болтая ногами. - А у тебя будет новая плита,  хотя  ты  уверяешь,
что она тебе не нужна. И мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Куда  пожелаем,  в
любое место. И еще у меня будет приличная  кровать.  Кон,  отойди,  не  лижи
меня! А ты сможешь пристроить к дому целый флигель. Если захочешь, конечно.
   - Я не могу поверить... - тихо говорила Брианна.  -  Такие  деньги...  Не
могу поверить.
   - И, главное, мы найдем  для  нее  дом.  -  Мегги  приподнялась  и  села,
обхватив одной рукой собаку за шею. - Такой дом, какой она сама  выберет.  И
наймем кого-нибудь заботиться о ней и по хозяйству.
   Брианна прикрыла глаза. Она не хотела, чтобы сестра прочла в них то,  что
могла бы сейчас прочесть: ощущение вины, угрызения совести.
   - Она может не захотеть.
   - Мы сделаем так, что захочет. Подыщем то, что ей понравится. И  хорошего
человека для ухода за ней. Завтра же поедем с тобой  в  Эннис,  поговорим  с
Патом О'Ши. Он занимается продажей домов. Мы быстро устроим все это для нее.
И как можно лучше. Я дала обещание отцу, когда он умирал,  сделать  для  вас
все, что в моих силах, и я выполню свое обещание.
   - Вы совершенно спятили? - услыхали они знакомый голос.
   На садовой дорожке стояла их мать, кутаясь в шаль, накинутую  на  платье,
несмотря на жаркий день.
   - Кричите и визжите  тут,  а  люди,  возможно,  отдыхают.  Что  с  тобой,
Брианна? Ты совсем забыла о постояльцах. Ведешь себя, как малое дитя.
   Брианна поднялась с земли и отряхнулась.
   - Сегодня хороший день, - виновато сказала она, обращаясь к матери. -  Ты
бы посидела на солнце.
   - Я так и собираюсь сделать. Да позови ты эту противную собаку!
   - Сидеть, Кон! Не приставай. -  Брианна  положила  руку  на  его  крупную
голову. - Принести тебе чая, мама?
   - Да, только завари его как следует на этот раз. - Мать подошла к столу и
стульям, выставленным в саду, уселась там. - Этот мальчишка-бельгиец топочет
по лестницам несколько раз в день. Ты должна сделать ему замечание, Бри.  Не
понимаю, почему родители отпускают таких молодых  болтаться  в  одиночку  по
всей Европе.
   - Сейчас принесу чай, - сказала Брианна. - Мегги, ты еще побудешь?
   - Да, но чая не надо. Я поговорю пока с  матерью.  -  Она  взглядом  дала
понять сестре, что вопрос уже решен и обсуждению не подлежит. - Будь  готова
завтра в десять утра поехать со мной в Эннис. Хорошо?
   - Я.., хорошо, Мегги.
   - В чем дело? - строго спросила мать, когда Брианна поспешно удалилась. -
Что вы обе задумали?
   - Насчет твоего  ближайшего  будущего.  -  Мегги  взяла  свободный  стул,
поставила поближе к матери.
   Ей хотелось поговорить сейчас с ней спокойно, не доводя, как  обычно,  до
взаимных обвинений и ссор; надеялась, они сумеют забыть о старых обидах  или
хотя бы обойти их, как корабль обходит подводные рифы. Во всяком случае, она
была готова к этому, так ей казалось. Особенно  после  того,  как  ей  стало
известно кое-что новое из жизни матери.
   - Мы собираемся купить тебе дом, - пояснила она.
   Мейв издала звук отвращения и еще крепче закуталась в шаль.
   - Вот новости! - раздраженно воскликнула она. - Мне  и  здесь  хорошо.  Я
вполне довольна Брианной и вообще...
   - Наверное, так, но с подобным положением пора покончить, мама.  Я  найму
тебе компаньонку, служанку, кого  хочешь.  Тебе  не  придется  ухаживать  за
собой. Только это будет не Брианна.
   - Она из тех детей,  кто  понимает  свой  долг  в  отношении  собственной
матери.
   - Да, - согласилась Мегги, - она делает все,  что  в  ее  силах,  и  даже
больше,  чтобы  ты  была  довольна.  И,  как  я  понимаю,  этого  для   тебя
недостаточно.
   - Ты ничего не понимаешь!
   - Возможно, но хотела бы понять. - Она постаралась,  чтобы  голос  звучал
как можно мягче, хотя сделать это ей было нелегко. -  Правда,  очень  хотела
бы. Жаль, что ты бросила заниматься тем, что так любила. Я  узнала,  что  ты
хорошо пела, только...
   - Не смей говорить про это! -  Голос  у  Мейв  был  словно  замороженный.
Бледное лицо стало еще бледнее от внутренней боли, от того, что она не могла
ни о чем забыть, ничего простить.
   - Я только сказала, что жалею тебя.
   - Мне не нужна твоя жалость! - Плотно сжав губы, мать смотрела в сторону.
- Чтоб я не слышала от тебя больше ничего об этом!
   - Хорошо, - Мегги  наклонилась  так,  чтобы  видеть  лицо  матери.  -  Ты
считаешь меня виноватой в том,  чего  лишилась.  Возможно,  это  в  какой-то
степени даже приносит тебе утешение. Но я не могла запретить себе  родиться.
Зато я постараюсь сделать для тебя все, что  в  моих  силах.  У  тебя  будет
теперь хороший дом и верная,  преданная  женщина,  которая  сможет  стать  и
помощницей, и другом. Я это сделаю  незамедлительно,  потому  что  появилась
такая возможность. Сделаю для отца, для Брианны. И для тебя.
   - Ты приносишь мне только горе в жизни. Одно горе.
   Итак, смягчения  ждать  не  приходится  -  Мегги  отчетливо  поняла  это.
Отношения останутся прежними, и навсегда.
   - Да, я это постоянно слышала от тебя, мама. А сейчас выслушай  меня  ты.
Еще раз. Мы найдем тебе дом, как можно ближе к  этому,  чтобы  Брианне  было
легче навещать тебя. И он будет обставлен целиком по твоему  вкусу.  У  тебя
будет ежемесячное содержание - на еду, одежду,  на  все,  что  захочешь.  И,
клянусь перед Богом, не позже чем через месяц ты переедешь отсюда.
   - Бредовые мысли, - уже спокойней сказала мать.  -  Ты,  как  твой  отец,
всегда переполнена ими.
   - Не совсем бредовые, мама. - Во второй раз за  последние  четверть  часа
Мегги вытаскивала из кармана чек почти на двести тысяч фунтов. Ей  доставило
тайное удовольствие видеть, как расширились и остановились глаза  матери.  -
Видишь? Он настоящий, и он мой! Я его  заработала.  Заработала,  потому  что
отец верил в меня, отправил учиться и разрешил пытаться и пробовать.
   Мейв скользнула по лицу дочери оценивающим внимательным взглядом.
   - То, что он дал тебе тогда, чтобы ты могла учиться, принадлежало также и
мне.
   - Верно. Деньги на поездку в Венецию, на ученье, на крышу над головой. Но
все остальное, что дал мне ом, не имело к  тебе  никакого  отношения.  И  ты
получишь свою долю обратно. С процентами. - Мегги положила чек в  карман.  -
Тогда я наконец больше не буду тебе обязана.
   - Ты обязана мне своей жизнью! Мейв почти выплюнула эти слова.
   - Она мало что значила для тебя. Быть  может,  я  теперь  лучше  понимаю,
отчего так получилось, но мне от этого  не  легче.  Прошу  тебя,  пойми,  ты
должна переехать без слез и жалоб, чтобы последние дни твоего  пребывания  в
этом доме не стали адом для Брианны.
   - Я никуда  не  собираюсь  уезжать.  -  Мейв  достала  кружевной  платок,
скомкала в руках. - Мать имеет право на заботу со стороны своих детей.
   - Ты любишь Брианну не больше, чем меня. И мы все это  знаем.  Она  ведет
себя по-другому, не так, как я, но, поверь мне, чувства у нее те  же  самые.
Будем, наконец, честны друг с другом. Ты всегда умела играть на  струнах  ее
сердца, и только Бог знает, чего ей это стоило и стоит. Вспомнить хотя бы...
- Ей пришла на память сейчас история пятилетней давности, которую она как-то
услышала от Мерфи Малдуна, но ни словом не обмолвилась  Брианне.  -  Хочешь,
чтобы я рассказала сестре, почему Рори  Макавери  уехал  в  Америку,  а  Бри
осталась с разбитым сердцем?
   Руки Мейв, сжимающие платок, чуть дрогнули.
   - Понятия не имею, о чем ты говоришь.
   - Прекрасно знаешь  о  чем.  Ты  попыталась  избавиться  от  него,  когда
увидела, что он ухаживает за Брианной с серьезными намерениями. Сказала  ему
что-то вроде того,  что  совесть  не  позволяет  тебе  допустить,  чтобы  он
совершил страшную ошибку. Вспомни. Ты  уверила  его,  что  Брианна  живет  с
Мерфи, а он был совсем еще неопытный юноша.
   - Это вранье! - Мейв негодующе вскинула подбородок, но в глазах у нее был
страх. - Ты всегда была злобным и лживым ребенком, Маргарет Мэри.
   - На этот раз солгала ты,  мама!  Отвратительно  солгала.  Какая  женщина
может намеренно отнять счастье у своей дочери только  потому,  что  сама  не
имела его? Спросишь, откуда я знаю? Мне рассказал Мерфи. Уже после того, как
они подрались так, что кровь текла ручьями. Рори не хотел  верить  ему,  что
этого не было. Да и как он мог поверить, если сама мать Брианны рассказывала
ему об этом чуть ли не со слезами на глазах. Ты неплохая актриса.
   - Она была слишком молода, чтобы выходить замуж. Я не хотела,  чтобы  она
совершила ту же ошибку, что и я, и разрушила свою жизнь.  Парень  совсем  не
для нее, уверяю тебя. Ни к чему не пригоден.
   - Но она любила его.
   - От любви не бывает на столе вдоволь хлеба. Почему  же  ты  до  сих  пор
ничего не рассказала Брианне?
   - Потому что считала, от этого ей станет только тяжелей. Зная, какая  она
гордая, я умоляла Мерфи тоже молчать об этом. А еще, возможно,  потому,  что
была  зла  на  Рори  за  то,  что  он  поверил  тебе,  а  значит,  не  любил
по-настоящему. Но теперь-то я расскажу. Пойду на кухню прямо  сейчас  и  все
открою. И, если нужно, приведу  Мерфи  в  свидетели.  Тогда  уже  никого  не
останется с тобой, на твоей стороне.
   Никогда раньше Мегги не думала, что отмщение может принести такое чувство
горечи. Эту горечь она прямо  ощущала  во  рту,  когда  снова  обратилась  к
молчащей матери.
   - Но я ничего не скажу Брианне, если ты послушаешь меня и поступишь  так,
как я предлагаю. И обещаю, как уже говорила, заботиться о твоем благополучии
и делать все, чтобы ты была довольна... Я не могу, к  сожалению,  возвратить
тебе то, что у тебя было, и чего ты желала до того, как я появилась на свет,
и что потеряла. Но, надеюсь, могу сделать так, чтобы  ты  стала  счастливее,
чем была все эти годы. У тебя будет полный достаток, свой дом, деньги.
   Мейв сжала губы до такой степени, что их почти не стало  видно.  Как  это
омерзительно - вступать в сделку с собственной дочерью! Однако...
   - Откуда я знаю, что ты сдержишь слово? - недоверчиво спросила она.
   - Потому, что даю его тебе. И еще потому, что поклялась отцу сделать это,
когда смогу, и сейчас клянусь его памятью. - Мегги встала со стула. - Думаю,
это должно удовлетворить тебя. Передай Брианне, я подъеду завтра к десяти  и
заберу ее.
   С этими словами Мегги повернулась на каблуках и зашагала к калитке.

Глава 12

   Обратно она снова шла не по дороге, а через поля. Собирала дикие полевые,
свободно растущие цветы - лабазник, валериану. Видела коров из стада  Мерфи,
готовых к очередной дойке, но все еще однообразно жующих траву на пастбищах,
отделенных от пашни невысокими  каменными  заборами,  через  которые  она  и
перелезала, вторично за сегодняшний день.
   Увидела она и Мерфи, верхом на своем тракторе; с  ним  молодые  соседские
парни Брайан и Дугал, помогающие ему косить и убирать  траву.  Это  не  были
поденщики, скорее -  помощники.  Никто  тут  не  трудится  в  одиночестве  в
страдную пору - на заготовках сена, торфа или во  время  сева.  Сегодня  эти
юноши помогают Мерфи, завтра он станет помогать  им.  Здесь  живут  общиной.
Никто  никого  не  спрашивает,  нужна  ли  помощь,  а  просто   приходит   и
предоставляет свои руки, сильную спину, трактор или плуг.
   Каменные ограды отделяли поля и пастбища друг от друга,  любовь  к  земле
объединяла этих людей.
   Мегги подняла руку, отвечая на приветствие трех мужчин, и продолжала путь
к дому, задерживаясь только для того, чтобы сорвать еще цветок.
   Земля...  Бескрайняя  земля.  Зеленая,  коричневая.  Небо,   синее,   как
васильки.
   От радости у нее перехватило дух. Она подпрыгнула и побежала.  Оставшуюся
часть пути проделала бегом.
   Когда она остановилась у раскрытой двери в собственную кухню и  заглянула
туда, ей снова не хватило дыхания, но не от бега или красот природы.
   Она увидела его, сидящего у стола, в своем элегантном английском костюме,
в ботинках ручной работы. Папка перед  ним  раскрыта,  на  столе  -  бумаги,
калькулятор, ручки. Ни минуты  без  дела!  Он  работал  -  за  этим  простым
деревенским столом, который у него в доме пошел бы только на растопку.
   Солнечные лучи  врывались  в  открытые  окна,  золотой  кончик  его  пера
сверкал, сам он был погружен в какие-то вычисления, что-то записывал,  снова
считал. Она видела его лицо в профиль, строгую темную бровь,  упрямо  сжатые
губы.
   Вот он протянул руку к кружке с чаем, отпил, снова углубился в подсчеты.
   Как он все-таки красив. Элегантен, мужествен.
   Точен и упорядочен во всем, как его маленький калькулятор, в  который  он
то и дело тычет пальцем. Да, с этим  мужчиной  не  побегаешь  по  освещенным
солнцем полям, не помечтаешь при лунном свете. И все же...
   Все же он не такой, каким показался сначала; Совсем не такой, она  теперь
ясно поняла это.
   Она почувствовала непреодолимое желание подойти и  рывком  развязать  его
умело завязанный галстук, расстегнуть воротник, рубашку.  Ощутить  человека,
который там, внутри, под одеждой.
   Мегги не привыкла отказывать себе в том, чего  очень  хотела.  Во  всяком
случае, редко делала это.
   Она проскользнула в дом. Ее тень не успела еще упасть на его бумаги,  как
сама она была уже у него на коленях, ее губы на его губах. Цветы она бросила
на стол.
   Потрясение, радость, страсть  -  словно  три  острия  вонзились  в  него,
заставив забыть обо всем, что было до и что будет после...  Перо  со  стуком
упало на стол, он погрузил обе руки в ее спутанную рыжую гриву  и  не  скоро
перевел дух. Как сквозь туман он видел, что она возится с его галстуком.
   - Что? - хрипло спросил он и, посчитав свой голос  не  вполне  приличным,
тут же откашлялся. - Что случилось?
   - Вы знаете, знаете...
   Свои слова она сопровождала короткими поцелуями. От  него  пахло  дорогим
одеколоном, отменным мылом, свежим бельем.
   - Я всю жизнь считала галстук, - шепотом сказала Мегги, - самым идиотским
предметом туалета, который дан мужчинам в наказание за то, что они  мужчины.
Он не душит вас?
   Его душило совсем другое, он промычал  "нет"  и  отстранил  ее  руки,  но
галстук уже просто висел на шее, верхние пуговицы были расстегнуты.
   - Что выделаете, Мегги?
   - По-моему, это должно бы