ветила  на  внутренний
звонок и провела Джулию в кабинет.
   Дрейк старательно пытался взять себя в руки. Он не посмел принять валиум,
но успел броситься в прилегающую ванную комнату и  вместе  со  рвотой  почти
избавиться от страха. Умывшись,  прополоскав  рот  и  пригладив  волосы,  он
встретил Джулию голливудским рукопожатием и поцелуем в щеку.
   - Простите, что заставил ждать. Что вам предложить? Кофе? Перье? Сок?
   - Ничего, спасибо.
   - Располагайтесь поудобнее, и поболтаем. - Дрейк взглянул на часы,  чтобы
она не забывала: он очень занятой человек. - Как вы устроились у Евы?
   - Хорошо. Сегодня утром я встречалась с Фрицем.
   - Фриц? - Дрейк не сразу  понял,  затем  усмехнулся.  -  О  да,  королева
здоровья. Бедняжка.
   - Мне понравилась тренировка. И он, - холодно сказала Джулия.
   - Не сомневаюсь. А как продвигается книга?
   - Думаю, мы можем надеяться на успех.
   - О, это точно будет бестселлер.  Ева  расскажет  потрясающую  историю..,
надеюсь, память ее не подведет. Наша старушка - одна на миллионы.
   Джулия была абсолютно уверена, что Ева содрала бы с Дрейка шкуру,  назови
он ее старушкой в глаза.
   - Вы говорите как ее племянник или как рекламный агент?
   Дрейк хихикнул, погрузив пальцы в вазочку с засахаренным миндалем.
   - И то и другое. Без колебаний могу сказать, что как  тетя  Ева  Бенедикт
придает особый вкус моей жизни. А как клиент - добавляет остроты.
   Джулия отчетливо видела, что Дрейк трясется. Кто напугал его?  Утонченный
мужчина с седой шевелюрой и вежливыми манерами? Ну ладно. Не ее дело.., если
только оно не затрагивает Еву.
   - Может, начнете с рассказа о тете? К клиентке мы перейдем позже.
   Джулия  вынула  из  портфеля  диктофон,  пристроила  на  колене  блокнот,
улыбнулась. Дрейк набирал горсть  орешков  в  одну  руку,  затем  по  одному
щелчком отправлял в рот, как пули. Интересно, он никогда не промахивается?
   - Итак, ваша мать - старшая сестра Евы?
   - Правильно. Жили-были три девочки Беренски:
   Ада, Бетти и Люсиль. К тому времени, как я родился, Бетти уже стала  Евой
Бенедикт, звездой, легендой. В Омахе она точно была легендой.
   - Она приезжала домой погостить?
   - На моей памяти только два раза. -  Дрейк  слизнул  с  пальцев  сахар  и
придал своему лицу страдальческое выражение. Он готов  был  поклясться,  что
одинокая мать с маленьким сыном посочувствует ему. -  Видите  ли,  мой  отец
бросил нас. Можете представить, как  это  сломило  мою  мать.  Я  тогда  был
слишком мал, просто спрашивал, почему папа не приходит домой.
   - Я понимаю. - Джулия искренне посочувствовала ему. - Вам наверняка  было
очень тяжело.
   - Очень больно. Иногда я думаю, что так и не оправился  от  удара.  -  На
самом деле Дрейк не вспоминал об отце больше двадцати лет. Вынув из  кармана
платок с монограммой, он вытер пальцы. - Однажды отец вышел  из  дома  и  не
вернулся. Много лет я винил в этом себя. Может, до сих  пор  виню.  -  Дрейк
сделал паузу,  словно  пытаясь  сохранить  самообладание,  и  чуть  повернул
голову, демонстрируя Джулии профиль. Ничто - он был в этом уверен - не может
пронять женщину быстрее, чем сопливая история, рассказанная  мужественно.  -
Ева тут же приехала, хотя, если честно, она и моя мать никогда  не  находили
общего языка. Ева была очень добра.., по-деловому. Мать потом  устроилась  в
универмаг на неполный рабочий  день,  но  именно  деньги  Евы  помогали  нам
сохранить приличную крышу над головой.
   Маленький спектакль не одурачил Джулию, но история заинтересовала.
   - Вы сказали, что они не находили общего языка. Что вы имели в виду?
   - Ну, я не  знаю,  что  случилось,  когда  они  были  девочками.  У  меня
создалось впечатление, что все три сестры сражались  за  внимание  отца.  Он
часто бывал в отъезде. Что-то вроде коммивояжера. Из слов  матери  я  понял,
что они еле сводили концы с концами и Ева  всегда  была  недовольна.  Может,
были и другие причины. Я видел их фотографии в юности. Думаю,  нелегко  было
трем красивым женщинам жить в одном доме.
   Джулия моргнула и чуть не потеряла нить рассказа. Интересно, понимает  ли
Дрейк, как сильно он блестит? Золотой "Ролекс" с золотым браслетом,  золотые
запонки, гель для укладки волос.
   - Я.., я... - Она поспешно взглянула на свои заметки, не подозревая,  что
Дрейк решил, будто ее рассеянность вызвана его неотразимой красотой. - Итак,
Ева покинула родной дом.
   - Да. А моя мать вышла замуж. Я слышал, что мой отец был влюблен  в  Еву.
Мать была  не  очень  молода,  когда  вышла  замуж,  долгие  годы  не  могла
забеременеть. Может, все-таки хотите выпить? - спросил он, проходя к бару.
   - Нет. Но, пожалуйста, продолжайте.
   - Ну, в конце концов я оказался  единственным  и  неповторимым.  -  Дрейк
бросил в стакан кубики льда, залил их минеральной  водой.  Он  предпочел  бы
коньяк, но чувствовал, что Джулия не одобрит спиртное  до  ленча.  -  Люсиль
посвятила свою жизнь путешествиям, кажется, даже жила в коммуне...  Очень  в
духе  шестидесятых.  Она  погибла  в  железнодорожной  катастрофе  где-то  в
Бангладеш или на Борнео около десяти лет назад.
   Джулия отметила в блокноте, что о жизни и смерти своей второй тети  Дрейк
рассказал без всяких эмоций.
   - Как я понимаю, вы не были близки.
   - С  тетей  Люсиль?  -  Дрейк  чуть  было  не  расхохотался,  но  вовремя
замаскировал смех кашлем. - Не думаю, что видел ее больше трех-четырех раз в
жизни. - Он не стал добавлять, что  Люсиль  всегда  привозила  ему  шикарную
игрушку или  красивую  книжку.  И  что  она  умерла  почти  нищей.  Никакого
наследства для Дрейка - никаких теплых воспоминаний о Люсиль. - Она  никогда
не казалась мне реальной, если вы понимаете, о чем я говорю.
   Джулия немного смягчилась. Несправедливо считать человека черствым только
за недостаток любви к тете, которую он практически не знал. Или за  то,  что
он самодовольный павлин, считающий себя сексуально неотразимым.
   - Думаю, что понимаю. Вашу семью разбросало по  свету.  Вы  помните  свою
первую встречу с Евой?
   Дрейк уселся на край стола,  с  удовольствием  разглядывая  ноги  Джулии.
Пожалуй, общение с ней не будет тяжким  испытанием.  Используя  ее  в  своих
интересах, он получит наслаждение.., и постарается, чтобы ей тоже не на  что
было жаловаться.
   - Конечно, я помню, как она была красива. Но  у  Евы  есть  очень  редкое
качество. Врожденная чувственность, наверное. Даже ребенком  я  это  ощущал,
хотя и не понимал. Кажется, тогда она была замужем за Энтони Кинкейдом.  Она
прибыла с горами  багажа.  Ярко-красные  ногти,  ярко-красные  губы,  костюм
наверняка от Диора и вечная сигарета между пальцами. Одним словом, она  была
великолепна.
   Дрейк сам удивился, насколько свежо было это воспоминание.
   - Я помню одну сцену  перед  самым  ее  отъездом.  Ева  курила  и  шагала
взад-вперед  по  потрескавшемуся  линолеуму,  мать,  злая,  с  покрасневшими
глазами, сидела за кухонным столом.

***

   - Ради бога, Ада, ты набрала тридцать  фунтов.  Неудивительно,  что  Эдди
сбежал с тощей официанткой.
   Ада поджала губы. Лицо цвета вчерашней овсянки стало совсем серым.
   - В моем доме не поминают господа нашего всуе.
   - Перестань ныть и возьми себя в руки.
   - Я осталась без мужа и без денег, а мне растить сына.
   Ева взмахнула сигаретой, и струя дыма молнией пронзила воздух.
   - Ты прекрасно понимаешь, что с деньгами проблем не будет. В  мире  полно
одиноких женщин, и иногда это к лучшему. Выслушай меня, Ада. Мамы нет.  Папы
нет. Люсиль нет. Исчез даже этот ленивый  грязнуля,  за  которого  ты  вышла
замуж. Они не вернутся.
   - Не смей называть моего мужа...
   - О, заткнись. - Ева стукнула кулаком по столу с такой силой, что солонка
и перечница подпрыгнули и перевернулись. - Он  не  стоит  твоей  защиты,  и,
клянусь богом, он не стоит твоих слез. Ты получила новый шанс, новый  старт.
Мы покончили с чертовыми пятидесятыми, Ада. В  январе  в  Белом  доме  будет
президент, не страдающий старческим слабоумием. В воздухе пахнет переменами.
Неужели ты их не чувствуешь?
   - Не я выбирала католика в президенты. Национальный позор,  вот  что  это
такое. - Ада выпятила подбородок.  -  И  в  любом  случае  какое  это  имеет
отношение ко мне?
   Ева закрыла глаза. Свежий  ветер  перемен  никогда  не  прорвется  сквозь
горечь и озлобленность ее сестры.
   - Ада, возьми мальчика и приезжай ко мне в Калифорнию.
   - С чего вдруг?
   - Потому что мы сестры. Ты продашь этот чертов дом, переедешь в приличное
место, найдешь приличную работу. У мальчика будет нормальная жизнь.
   - Такая, как твоя, -  фыркнула  Ада.  Ее  воспаленные  глаза  наполнились
негодованием и завистью. - Снимаешься полуголой, и любой, у кого есть мелочь
в кармане, может разглядывать тебя.  Выходишь  замуж  и  разводишься,  когда
взбредет в голову, и отдаешься всякому, кто тебе подмигнул. Большое спасибо.
Я оставлю сына здесь. Он вырастет, как угодно богу.
   - Делай что хочешь, - устало сказала Ева. -  Хотя  не  пойму,  почему  ты
думаешь, что бог уготовил тебе судьбу озлобленной высушенной  старухи.  Тебе
нет еще и сорока. Я буду посылать тебе деньги для мальчика. Используй их  по
своему усмотрению.

***

   - Конечно, мать брала деньги, - продолжал Дрейк. -  Разглагольствовала  о
грехе, безбожии и тому подобном, но помощь принимала. - Он пожал плечами.  -
Насколько я знаю, Ева до сих пор каждый месяц посылает ей деньги.
   Джулию беспокоило то, что она  не  чувствует  ни  тени  благодарности  со
стороны Дрейка. Понимает ли он сам, насколько он сын своей матери?
   - Если вы так мало контактировали с Евой в детстве, как случилось, что вы
стали работать на нее?
   - Окончив школу, я попутками добрался до Лос-Анджелеса с тридцатью  семью
долларами в кармане. - Дрейк ухмыльнулся, и впервые Джулия различила отблеск
обаяния его тети. -  Потребовалась  неделя,  чтобы  связаться  с  Евой.  Она
перехватила меня в Восточном Лос-Анджелесе.  Вошла  в  грязную  мексиканскую
забегаловку в сногсшибательном платье и в туфлях на высоченных каблуках. Она
поманила меня пальцем, развернулась и вышла. Я  пулей  вылетел  за  ней.  По
дороге она не задала мне ни единого вопроса, а когда мы приехали в  ее  дом,
велела принять  ванну  и  сбрить  еле  пробивающуюся  бороденку.  А  Треверс
накормила меня лучшей едой за всю мою жизнь.
   Что-то шевельнулось в нем при этом воспоминании.., нежность,  которую  он
похоронил под честолюбием и алчностью.
   - А ваша мать?
   Нежность тут же испарилась.
   - Ева разобралась  с  ней.  Я  никогда  не  спрашивал  как.  Сначала  она
приставила меня к садовнику, потом отправила в  колледж.  После  колледжа  я
прошел выучку у Кеннета Стокли, ее тогдашнего секретаря. Нина появилась  как
раз перед тем, как Ева и Кеннет расстались. Когда Ева  решила,  что  у  меня
большой потенциал, она сделала меня своим пресс-агентом.
   - У Евы очень мало родственников, - заметила Джулия. - Но она предана  им
и щедра.
   - Да, по-своему. Но родственник ты или  служащий,  все  ходят  у  нее  по
струнке. - Дрейк вспомнил о необходимости маскировать  недовольство.  -  Ева
Бенедикт - самая щедрая женщина из всех, кого я знаю. У нее  бывали  тяжелые
времена, но она добилась успеха. И вдохновляет  своим  примером  окружающих.
Короче, я ею восхищаюсь.
   - Вам не кажется,  что  вы  заменяете  ей  сына?  Его  зубы  сверкнули  в
самодовольной улыбке.
   - Именно так.
   - А Пол Уинтроп? Как бы вы охарактеризовали его отношения с Евой?
   - Пол? - Брови  Дрейка  сошлись  на  переносице.  -  Здесь  нет  кровного
родства, хотя она его любит. Можете считать Пола частью ее свиты,  одним  из
тех красивых молодых мужчин, которыми Ева любит окружать себя.
   Не  только  полное  отсутствие  благодарности,  подумала  Джулия,  но   и
недоброжелательность.
   - Странно. По-моему, Пол Уинтроп ни от кого не зависит.
   - Безусловно, у него есть своя жизнь, своя карьера,  успешная  карьера..,
но стоит Еве щелкнуть пальчиками, можете поставить последний доллар  на  то,
что Пол начнет прыгать на одной ножке. Я часто задаю себе  вопрос..,  строго
конфиденциально?
   Джулия выключила диктофон.
   - Конечно.
   - Ну, я часто думаю, не состояли ли они в более близких отношениях.
   Джулия окаменела. Не просто недоброжелательность. Черная зависть и злоба.
   - Она более чем на тридцать лет старше его.
   - Разница в возрасте никогда не останавливала Еву. Что касается Уинтропа,
он унаследовал от отца слабость к прекрасному полу, но не привычку жениться.
   Находя тему омерзительной, Джулия закрыла блокнот. На данный  момент  она
узнала от Дрейка Моррисона все, что хотела.
   - Я уверена, Ева расскажет мне, если решит включить их отношения в книгу.
   Дрейк попытался пролезть в приоткрывшуюся щелку.
   - Она рассказывает вам такие интимные подробности? Ева, которую  знаю  я,
все держит в себе.
   - Это ее книга. Вряд  ли  стоило  начинать  дело,  желая  скрыть  правду.
Надеюсь еще поговорить с вами.
   Джулия протянула руку и постаралась не морщиться, когда Дрейк поднес ее к
губам.
   - Только назовите время и место. Почему бы нам не поужинать вместе? -  Он
не отпускал ее руку, легко поглаживая суставы пальцев. - Я  уверен,  что  мы
найдем о чем поговорить, кроме Евы.
   - Простите. Книга занимает почти все мое время.
   - Неужели вы работаете  каждый  вечер?  Вы  могли  бы  заглянуть  ко  мне
неофициально. У меня есть много вырезок и старых фотографий, которые были бы
вам полезны.
   Вариация избитого приглашения "посмотреть гравюры", пожалуй,  не  слишком
изобретательна.
   - Вечера я стараюсь проводить с  сыном..,  но  с  удовольствием  посмотрю
вырезки, если вы их пришлете мне.
   Дрейк сдавленно хохотнул.
   - Очевидно, мои намеки были слишком тонкими. Я хочу  снова  увидеть  вас,
Джулия. По личным мотивам.
   - Не слишком тонкими. Просто я в этом не заинтересована.
   Дрейк опустил одну руку на ее плечо, другую прижал к сердцу.
   - Вы сразили меня наповал.
   Ему удалось рассмешить ее и пристыдить.
   -  Простите,  Дрейк,  я  должна  была   сказать,   что   польщена   вашим
приглашением, но момент выбран неудачно. Книга, Брэндон. У меня нет  времени
на развлечения.
   - Так немного лучше. - Не снимая руки с ее плеча,  Дрейк  проводил  ее  к
двери. - Попробуем по-другому. Вероятно, я лучше всех других  пригодился  бы
для этого проекта. Почему бы вам не показать мне ваши записки, черновики?  Я
смог бы заполнить некоторые  пробелы,  предложить  несколько  имен,  оживить
воспоминания Евы. А  пока  я  буду  это  делать...  -  Его  взгляд  медленно
скользнул по ее лицу. - Мы могли бы получше узнать друг друга.
   - Очень щедрое предложение. Если у меня возникнут затруднения,  возможно,
я обращусь к вам, но, поскольку это история Евы, придется согласовать все  с
ней. Благодарю вас, Дрейк. Поверьте, я  позвоню,  если  мне  что-то  от  вас
понадобится.
   Проходя через приемную, Джулия улыбалась про себя. Можно не  сомневаться,
что-то уже затевается. И Дрейк Моррисон находится в самом центре заварухи.

Глава 11

   Джулия сбросила туфли и босиком прошла в свой кабинет.  Фрезия,  накануне
подаренная  садовником,  излучала  тонкий  аромат  весны.  Может,   поэтому,
споткнувшись о стопку справочников, Джулия выругалась  довольно  вяло  и  по
привычке пообещала  себе  очень  скоро  навести  порядок,  затем  вынула  из
портфеля пленки с последними интервью.
   До возвращения Брэндона из  школы  она  выпьет  бокал  прохладного  вина,
может, успеет поплавать в бассейне... Джулия раскрыла ящик письменного стола
и, ошеломленная, опустилась на стул.
   Кто-то здесь был.
   Очень медленно она пробежала пальцами по коробочкам с кассетами.  Все  на
месте, но строгий алфавитный порядок нарушен. Никто не обвинил бы ее в любви
к порядку, однако в своей работе она была маниакально организованна.
   Джулия  вынула  из  другого  ящика   отпечатанный   черновик   и   быстро
перелистала. Все страницы на месте, но она чувствовала, она  знала,  что  их
читали. Джулия захлопнула ящик и открыла другой. В ее вещах точно  копались.
Но почему?
   Паника погнала ее наверх.  У  нее  было  очень  мало  ценностей,  но  она
дорожила несколькими вещицами, оставшимися от матери,  и  теперь  проклинала
себя за то, что не положила их в сейф Евы. Есть же у Евы сейф.  И  наверняка
есть охранная сигнализация! Кому понадобилось  вламываться  в  гостевой  дом
ради горстки фамильных ценностей?
   О боже, конечно, кроме нее, они никому  не  нужны.  Ноги  подкосились,  и
Джулия опустилась на край кровати, прижимая к груди потертые футляры.  Нитка
жемчуга, жемчужные сережки-висюльки, бриллиантовые серьги-гвоздики и золотая
брошь в форме весов правосудия. Вот они, никем не тронутые.
   Глупо, очень глупо испытывать такую отчаянную привязанность к вещам.  Она
редко надевала их, только иногда открывала футляры и вспоминала... Когда  ей
было двенадцать лет, отец подарил эту брошь маме.  На  день  рождения.  Мама
всегда надевала ее в суд даже после развода.
   Джулия поднялась и убрала футляры. Возможно, она сама перепутала  пленки.
Возможно, но маловероятно. Однако так же маловероятно, что кто-то среди бела
дня взломал сигнализацию Евы и похозяйничал в гостевом доме.
   Ева! Джулия рассмеялась. Ну конечно же. Ева - самый  вероятный  кандидат.
Они не виделись уже три дня. Сгорая от любопытства, но не желая  просить  об
одолжении, Ева могла прийти сюда и проверить, как продвигается книга.
   И надо немедленно поставить звезду на место!
   Однако прежде чем звонить Еве, Джулия решила еще раз  проверить  кассеты.
Она уже была на  середине  лестницы,  когда  увидела  Пола,  колотившего  по
парадной двери.
   - Привет. - Он вошел, не дожидаясь приглашения.
   - Располагайся как дома. Ее тон насторожил Пола.
   - Проблема?
   - Ну что ты! - Джулия вызывающе вскинула голову. - Разве проблема,  когда
кто угодно шляется по всему  дому!  В  конце  концов,  это  не  мой  дом.  Я
всего-навсего живу здесь.
   Пол поднял руки.
   - Извини, полагаю, я слишком  привык  к  калифорнийской  бесцеремонности.
Хочешь, я выйду и попробую еще раз?
   - Нет. Что тебе нужно?  Ты  застал  меня  в  неудачный  момент,  так  что
побыстрее.
   Могла и не говорить. Пол уже понял, что момент неудачный.  Хотя  лицо  ее
казалось  спокойным  -  она  это  умела,  -  пальцы  нервно   сплетались   и
расплетались.
   - Вообще-то я пришел не к тебе. Я пришел повидать Брэндона.
   - Брэндона? Зачем? Что тебе нужно от Брэндона?
   - Расслабься, Джил. - Пол устроился на подлокотнике дивана и вдруг понял,
что ему здесь нравится. Джулия успела оживить безликий  комфорт  дома  своей
очаровательной небрежностью. Сережка, забытая на журнальном столике, рядом -
поспешно  нацарапанная  записка.  Фарфоровое  блюдо  с  лепестками   роз   и
розмарина. Посреди комнаты прислонившиеся друг к другу туфельки.
   И в кухне он нашел бы ее следы. И наверху. В ванной комнате, и в  детской
спальне, и в той комнате, где она спит... Пол рассеянно улыбнулся.
   - Прости, ты что-то сказала?
   - Да, я что-то сказала. - Джулия нетерпеливо вздохнула. - Я спросила, что
тебе нужно от Брэндона?
   - Я хотел его похитить. Или показать последний номер "Пентхауза".  У  нас
мужские дела. - Джулия затопала вниз по лестнице, и он усмехнулся. - Тяжелый
был день?
   - Длинный. Брэндон еще не вернулся из школы.
   - Я могу подождать. - Его взгляд скользнул  вниз,  затем  вернулся  к  ее
лицу. - Ты опять босая. Я рад, что ты меня не разочаровала.
   Джулия сунула руки в карманы жакета. Черт побери! Этот сексуальный  голос
может вывести из комы любую женщину... Пол  должен  зарегистрировать  его  в
Центре медицинских исследований!
   - Я очень занята. Просто скажи, о чем хотел  поговорить  с  Брэндоном.  Я
передам.
   - Восхищен твоей  материнской  заботой.  Баскетбол.  В  субботу  в  город
приезжают "Лейкерс". Я подумал, что парень захотел бы пойти на