шком стар, чтобы меняться. - Он чуть вздохнул, не желая признаться, что возраст как-то сказывается на нем. - То, как ты ухаживаешь за цветами Джека делает тебе честь.
     - Я становлюсь как-то ближе к нему, когда вожусь в саду. - Она проследила за его взглядом, обращенным к лужайке, где среди зелени цвели однолетние и многолетние цветы. - Тогда вы были правы, говоря, что я должна простить его. Когда я здесь, я все ближе и ближе к этому. Она на секунду запнулась.
     - В чем дело. Клер?
     Она посмотрела на своих зрителей и отметила, что мальчишки увлеклись стычками и поеданием сдобного печенья. - Мне бы очень хотелось поговорить с вами об этом, о том, что я обнаружила. Но не здесь, - сказала она. Не здесь, среди посаженных ее отцом дельфиниумов. - Когда я хорошенько все обдумаю, могу я навестить вас?
     - Ты всегда можешь придти ко мне.
     - Благодарю. - Сама мысль о такой возможности приносила облегчение. - Послушайте, я знаю, что вы, наверняка, спешите к больному, чтобы сделать укол. Я позвоню вам.
     - Непременно позвони. - Он поднял саквояж. - Джек гордился бы тобой.
     - Надеюсь. - Она подошла к стремянке. - Всего хорошего. Передайте Элис, что я жду - не дождусь, когда снова угощусь ее пиццей. - Взмахнув на прощанье рукой, она вновь принялась за работу.
     Клер как раз зажигала сигарету, когда мальчишка, уехавший на велосипеде - Тим, Том, нет Тодд, припомнила она - промчался по улице с коробкой бутылок содовой, привязанной к заднему сиденью.
     - Ты не очень-то торопился, - заметила она, спускаясь со стремянки.
     - Я слышал об этом в магазине. - Тодд задыхался от возбуждения и быстрой езды. - Туда пришел Джули Крэмптон. Просто вошел и рассказал нам.
     - Рассказал о чем?
     - О найденном теле. Они с Чипом Доппером нашли мертвеца на поле у Стоуки. Они косили траву, понимаете? Косили для миссис Стоуки, потому что она вдова и все такое. Джули Крэмптон сказал, что они чуть не переехали это.
     Все другие ребятишки окружили его, забрасывая вопросами и прибавляя ему чувство собственной значимости. А Клер так и села на траву.
     Полчаса спустя она все еще сидела на земле, когда подъехал Блейр. Выйдя из машины, он подошел и сел рядом с ней.
     - Наверняка, ты все слышала.
     - Из уличной сводки новостей. - Она выдернула стебелек. - Они опознали тело?
     - Нет. Ведь она уже какое-то время была мертва. Стебелек в ее руке согнулся. - Она?
     - Да. Кэм как-будто считает, что это тело той юной беглянки, которая была здесь в апреле.
     Клер закрыла глаза. - Карли Джеймисон.
     - Он не называл имени. Следователь сейчас проводит вскрытие. Кэм уже послал Мика Моргана в Хэррисберг за стоматологическими данными.
     Клер следила взглядом за тенью от кружившей вверху птицы. - Это никак не прекращается, так ведь? Только что я работала у себя во дворе и вокруг крутились ребятишки. На улице парень мыл свою машину и включил радио. Я даю мальчугану пару долларов, чтобы он съездил и купил содовой, а он возвращается и рассказывает, что в поле у Стоуки нашли мертвое тело. - Она смотрела, как пчела уселась на ее цветы. - Как будто ты смотришь на две картинки, и одна накладывается на другую. Эффект темной комнаты.
     - Клер, я понимаю, что это ужасно. Похоже, что Бифф подобрал эту девушку, убил ее и зарыл тело в поле. Может быть, он собирался потом вывезти его, а может, просто совсем спятил.
     - В любом случае, он тоже мертв.
     - Да, он тоже мертв. Но это второе убийство, похоже, произошло прямо у его порога. Это своего рода удача. Какая-то птица уселась на вишню и запела. - Как это?
     - Потому что, если так, то это значит, что он действовал в одиночку. Если бы здесь действовала целая группа, культ, как думает Кэм, они бы не оставили вот так тело на чьей-то земле. Они так не поступают. Подобные группы заметают свои следы.
     Это казалось логичным. Ей очень хотелось на этом и остановиться. - Но это не объясняет, кто убил Биффа.
     - Совершенно ясно, что он был связан с наркотиками. Возможно, он не заплатил поставщику, пожадничал. В этом деле не знают жалости. - Вздохнув, он оперся на локти и откинулся назад. - Я не очень-то силен в криминальных делах. Как журналист всегда предпочитаю заниматься взятками и коррупцией, чем убийством.
     - Когда ты возвращаешься?
     - Скоро. Мой редактор хочет, чтобы я написал о том, что здесь происходит, поскольку я сам местный. Но как только тело опознают, и я смогу закончить статью, я отсюда уеду. - Ему надо было поговорить кое с кем, наедине. Пока была вероятность существования культа, с которым, возможно, был связан его отец, он будет продолжать расследование. Но так как из-за этого приходилось оставлять Клер, то все свои надежды он возлагал на Кэма. - Уверена, что с тобой все будет в порядке?
     - Конечно.
     Он внимательно посмотрел на сооруженную ею металлическую раму. - Это изображение Статуи Свободы.
     - Нет. Изображение возможностей.
     Она окинула взглядом конструкцию, ощущая успокоение. - Я хочу показать, что иногда не следует стремиться к недостижимому, а посмотреть вокруг себя.
     - Похоже, ты рассчитываешь на долгое путешествие. Опустив подбородок на колени, она рассматривала оранжевые ноготки в саду напротив. Громко и монотонно лаяла собака. Единственный звук, нарушавший полдневный покой, напоенный ароматами.
     - В конце концов, путешествие из Нью-Йорка сюда не такое уж и долгое.
     - А как насчет поездки отсюда туда? ' Она передернула плечами. - Пока подожди искать новых жильцов.
     Секунду он помолчал. - Кэм с ума сходит по тебе.
     - Вот как? - Она оглянулась через плечо.
     - Я бы никогда и представить себе не мог вас обоих вместе. Но... короче, я хочу сказать, что, по-моему, это здорово.
     Она откинулась на локтях, наблюдая за пушистыми облаками, плывущими по небу. - По-моему, тоже.
     Кэм вышагивал взад и вперед по выкрашенному в бледно-зеленый цвет коридору перед помещением, где производилось вскрытие. Ему хотелось войти туда. Нет, поправил он сам себя, ему вовсе не хотелось входить туда. Но он считал, что должен это сделать. Доктор Лумис вежливо, но твердо потребовал, чтобы он подождал снаружи. И не мешал.
     Ожидание было самым невыносимым. В особенности, оттого, что в глубине души он был уверен, что ему придется звонить в Хэррисберг Джеймисонам еще до конца этого дня.
     Ему ужасно хотелось закурить, на что он и решился, несмотря на таблички, призывающие этого не делать. Он не совсем понимал, как это может помешать местным обитателям.
     В моргах было тихо, даже по-деловому спокойно. "Это был именно бизнес, - подумал он. - Бизнес, связанный с жизнью, продолжаемый бизнесом, связанным со смертью".
     Почему-то морги не вызывали у него такого беспокойства, как кладбища.
     Так или иначе, люди здесь еще оставались людьми. Он не сказал бы, что ему очень уж нравились местные запахи, эти ароматы хвойного дезодоранта и густых антисептиков, не до конца забивавшие некие более неприятные запахи. Но все это воспринималось им как работа. Кто-то умер, и ему надо было выяснить причину смерти.
     Из вертящейся двери вышел Лумис, вытирая покрасневшие руки. На нем был медицинский халат с именной табличкой и хирургическая маска, свисавшая на тесемках с ушей. Недоставало только стетоскопа, подумал Кэм. Но выслушивание сердца не входило в обязанности Лумиса.
     - Шериф, - Доктор Лумис аккуратно засунул бумажное полотенце в мусорную корзину. Он лишь с мягким неодобрением посмотрел на сигарету Кэма, но этого" было достаточно, чтобы тот затушил ее в пластиковой чашке с остатками кофе.
     - Что вы можете мне сказать?
     - Ваша незнакомка была белая, от пятнадцати до восемнадцати лет. По моим подсчетам она мертва уже от двух до одного месяца.
     После первого мая прошло уже шесть недель, пронеслось в голове у Кэма. Шесть недель после кануна праздника. - Причина смерти?
     - Смерть была вызвана перерезанием горла.
     - Вызвана. - Кэм бросил чашку в мусорную корзину. - Ну и словечко.
     Лумис лишь кивнул головой. - До своей смерти жертва подвергалась сексуальному насилию. По всем признакам жестоко и неоднократно. На ее запястьях и лодыжках следы веревок. Сейчас мы проверяем группу крови. Пока не могу вам сказать, была ли она накачена наркотиками.
     - Выясните это поскорее.
     - Мы делаем, что можем. Вы уже послали за стоматологическими данными?
     - Скоро их привезут. У меня есть сведения об исчезновении человека, но пока я не беспокою семью.
     - Да, думаю, при существующих обстоятельствах, это лучше всего. Хотите еще кофе?
     - Да. Благодарю.
     Лумис повел его по коридору. Тщательно отсчитав мелочь, он опустил монеты в автомат. - С молоком?
     - Нет, в последнее время я пью только черный.
     Лумис подал Кэму чашку с кофе и опустил в щель еще несколько монет. - Шериф, это очень трудное и вопиющее дело, и насколько я понимаю, оно имеет к вам и какое-то личное отношение.
     - Ребенком я играл на этих полях. Я скирдовал сено с моим отцом там, где нашли эту девушку. И мой отец погиб там, раздавленный собственным трактором в один прекрасный летний день. Да, это действительно достаточно личное дело.
     - Извините.
     - Не стоит беспокоиться. - Недовольный самим собой, Кэм потер переносицу. - У меня есть доказательства, что муж моей матери насильно держал эту девушку в сарае. Эту и, возможно, других тоже. Похоже, что он изнасиловал ее, убил и зарыл труп в поле.
     Мягкие глаза Лумиса не выдавали его мыслей. - Ваша обязанность состоит в том, чтобы доказать это, а моя в том, чтобы сказать вам, что труп вовсе не был на этом поле в течение стольких недель.
     Кэм так и не донес чашку ко рту. - Что вы хотите этим сказать?
     - Совершенно очевидно, что труп нашли в поле, но его зарыли там совсем недавно.
     - Подождите-ка. Вы только что сказали, что она уже пару месяцев была мертва.
     - Мертва и похоронена, шериф. Это тело находилось в земле несколько недель. По моему мнению, его эксгумировали и зарыли на этом поле не позднее двух или трех дней тому назад. Возможно, еще меньше.
     Ему хотелось переварить это помедленнее. - Вы хотите сказать, что кто-то убил эту девушку, похоронил ее, а затем снова выкопал?
     - Безусловно.
     - Дайте подумать. Отвернувшись, он уставился на зеленые стены. Это было еще хуже. То, что над ней было совершено насилие уже после ее смерти, воспринималось им как нечто еще более отвратительное, чем ее похищение, изнасилование и убийство. - Сукин сын.
     - Возможно, ваш отчим убил ее, шериф, но так как он сам вот уже несколько недель как мертв, то не он зарыл ее там в поле.
     Глаза Кэма сузились. Он быстро выпил кофе, так и не ощутив его вкуса. Он весь напрягся, когда снова повернулся лицом к следователю. - Тот, кто это сделал, хотел, чтобы труп обнаружили и обнаружили именно там.
     - Вынужден согласиться. С моей точки зрения это было сделано весьма неуклюже. Но ведь обычный человек не в курсе возможностей, которыми располагает судебная медицина. - Лумис аккуратно прихлебнул кофе из чашки. - Вполне может быть, что кто-то предполагал, что улики будут приняты на веру без всяких сомнений.
     - Вашу профессию недооценивают, доктор Лумис. Лумис слабо улыбнулся. - К сожалению, это так. Когда Кэм вышел из больницы, солнце уже садилось. Прошло почти четырнадцать часов с тех пор, как ему позвонил Чип Доппер. Он не просто устал, он был весь выжат. Увидев Клер, сидяющую на капоте его машины, он остановился, дожидаясь, пока она встанет.
     - Привет, Рафферти. - Подойдя к нему, она обняла его за талию и прижалась. - Я решила, что тебе не повредит взглянуть на дружеское лицо.
     - Точно. А твое самое лучшее. Ты давно здесь?
     - Некоторое время. Я навещала Лайзу. Я ездила с Блейром. - Она отодвинулась, чтобы получше рассмотреть его лицо. - Он хотел взять интервью у следователя. - Десятки вопросов роились у нее в голове, но она не могла их задавать сейчас. - Ты ужасно выглядишь. Хочешь, чтобы я отвезла тебя домой?
     - Почему ж не хотеть? - Он вынул ключи из кармана и сжал так, что металл расцарапал ему ладонь. В какую-то долю секунды усталое выражение лица сменилось на яростное. - Знаешь, чего я хочу? Мне хочется из кого-нибудь вытрясти душу. Избить кого-нибудь как следует.
     - Можем подождать, пока не появится Блейр. Ты мог бы затеять драку с ним.
     Чуть было не рассмеявшись, он повернулся к ней. - Мне надо пройтись, Худышка.
     - 0'кей. Давай пройдемся.
     - Но не здесь. Я хочу убраться отсюда подальше.
     - Поехали. - Она взяла ключи. - Я знаю место. Пока они молча ехали, Кэм сидел, откинув назад голову и закрыв глаза. Клер напрягала память, чтобы вспомнить, в каком направлении ехать и надеялась, что он уснул.
     Остановив машину, она продолжала сидеть, не произнося ни слова.
     - Я давно здесь не был.
     Она повернулась к нему, рассматривая его лицо в мягком вечернем свете. - Я всегда любила приходить в городской парк. Обычно мы приносили с собой пакет соленого печенья и кормили уток. У тебя найдутся крекеры?
     - Ничего не осталось.
     Она порылась в сумочке. - Пусть поедят кекс, - сказала она, доставая остатки "Твинки".
     В центре парка был пруд. Клер помнила, как они бывало под Рождество запускали туда бревно из затора, и оно так таинственно мерцало над водой. Она приходила сюда с родителями, со школьными экскурсиями или же на свидания. Однажды она пришла одна посидеть на скамейке, полная восторга, оттого что ее скульптуру выставили в ближайшем художественном музее.
     Они шли рука об руку, а огромные деревья своей листвой защищали их от городского шума.
     - В воздухе пахнет дождем, - прошептала она.
     - Завтра непременно пойдет дождь.
     - Думаю, он не помешал бы.
     - Лето было очень сухое.
     Она взглянула на него. Они улыбнулись, прекрасно понимая друг друга, как это обычно бывает у влюбленных. - Хочешь теперь поговорить о политике?
     Он покачал головой, и обняв ее за плечи, притянул к себе.
     - Рад, что ты оказалась там, когда я вышел из того места.
     - Я тоже.
     - Смешно, но мне вовсе не захотелось отправиться в ближайший бар. Первое, что мне пришло в голову, это сесть в машину и помчаться на большой скорости, и может быть, врезаться в кого-то. - Он то сжимал, то разжимал кулак на ее плече, затем как будто успокоился. - Раньше это помогало.
     - А что теперь помогает?
     - Твое присутствие. - Они сели на выбранную им скамейку, и он крепко обнял ее, устремив взгляд на воду. К берегу с шумным кряканьем подплыли утки. Клер развернула кекс и стала бросать им крошки. Небо становилось багряным.
     - Это была Карли Джеймисон?
     - Да. К концу дня доставили стоматологические данные. Ее родители.... я мало что смог для них сделать.
     Она наблюдала, как утки дрались за крошки печенья. - Так значит они здесь?
     - Они приехали около часа назад. Мне не сидится. Она поднялась вместе с ним и пошла, ожидая, что он снова заговорит.
     - Я найду того, кто убил эту девочку. Клер.
     - Но, Бифф...
     - Он имел к этому отношение. Но не только он один. - Кэм остановился и взглянул на нее. Она видела в его глазах гнев, а за этим боль, которая мучительно отзывалась в ее сердце. - Кто-то подбросил ее тело на то поле. Мое поле. Как будто она была вещью. Я обязательно найду того, кто это сделал. В моем городе никто не посмеет больше так поступать с молодыми девушками.
     Глядя на воду, она вытерла липкие пальцы о джинсы. - Ты по-прежнему считаешь, что все это имеет отношение к некоему культу?
     Он положил руки ей на плечи. - Я хочу, чтобы ты сделала те наброски. Клер. Я понимаю, что означает эта просьба, но мне необходимо, чтобы ты вспомнила буквально все, каждую деталь того сна, и нарисовала бы это. - Он крепче сжал ее. - Клер, ее убили где-то в другом месте. Точно так же, как Биффа. Убили в другом месте, а затем нарочно подбросили сюда, чтобы мы ее нашли. Может быть, ты поможешь мне найти место убийства.
     - Хорошо. Вдруг это окажется полезным.
     - Спасибо. - Он поцеловал ее. - Поедем домой.

ГЛАВА 27

     Она не хотела вспоминать. Клер понимала, что вела себя малодушно, но ни за что не хотела вызывать в памяти прошлое. Более двадцати лет она пыталась вытеснить эти воспоминания - то усилием воли, то каким-нибудь транквилизатором или же целыми часами, проведенными у психоаналитика. И ни разу она сознательно не восстанавливала ту картину в своем мозгу. Теперь же ее попросили воспроизвести это на бумаге.
     Она всячески медлила с этим, находя всевозможные предлоги для Кэма и самой себя. По ночам она изо всех сил боролась со сном, боясь, что во сне ее подсознание вдруг прорвется и выполнит то, чему она так отчаянно сопротивлялась.
     Он не торопил ее, во всяком случае, вслух. Но ведь он был настолько занят расследованием, что почти не имел возможности находиться с ней.
     Как Кэм и предсказывал, пошел дождь. Он лил, не переставая, двое суток. Тем не менее, на рынке, на почте, в кафе "У Марты" люди говорили об уровне воды и новом возможном ее рационировании этим летом. Если же они обсуждали не шансы местной футбольной команды, то говорили об убийстве.
     Скульптура, сделанная Клер, была укреплена на открытом пространстве. Клер пробовала понемногу делать какие-то другие вещи в гараже, но не могла ни на чем сосредоточиться, чего с ней давно не бывало. Рассеянно переходила от одного замысла к другому, изучала, наброски, делала новые. Но внутри ее беспрерывно мучило то, что она обещала сделать для Кэма.
     Все из-за того, что дом казался таким опустевшим. По крайней мере, так убеждала она саму себя.
     После того, как Блейр уехал, а дождь все лил и лил, не переставая, она ощущала себя такой заброшенной. Такой одинокой.
     Почему раньше это никогда ее не беспокоило?
     Потому что раньше она никогда не пугалась теней. Никогда не проверяла, защелкнуты ли замки, и не прислушивалась к каждому скрипу половиц.
     Поймав себя в который раз стоящей у окна и разглядывающей остов своей скульптуры, она чертыхнулась и схватилась за блокнот, кинутый ею на диван.
     Она сделает это и сделает немедленно. Выбросит это из головы.
     Взяв в руки карандаш и положив на колени блокнот, она закрыла глаза и попыталась перенестись в прошлое.
     Она увидела отца, возившегося со своими розами. Он втыкал в мягкую землю колышки, подпорки для цветов.
     Затем она увидела его лежащим на террасе, буквально распоротым этими колышками.
     Клер затрясла головой, скрипнула зубами и попыталась продолжить воспоминания.
     Теперь она видела себя на качелях в теплую летнюю ночь. Раскачиваясь, она положила голову ему на плечо. Аромат сладких стручков, травы и приправ.
     - Что тебе хотелось бы получить на день рождения, детка? Когда девочке исполняется тринадцать лет, она заслуживает особенного подарка.
     - Я хочу проколоть себе уши.
     - Зачем тебе дырки в ушах?
     - Все девочки уже прокололи уши, ну же, папочка, пожалуйста.
     Нет, нет, дальше, ей надо углубиться еще дальше. Осень. Высаживают луковицы тюльпанов. Густой, пахучий дым от сжигаемой листвы. На крыльце тыква, которую скоро разрежут.
     - Клер Кимболл. - Голос ее матери. - Почему ты вышла во двор без свитера? Бог мой, тебе уже восемь лет. Пора соображать получше.
     Отец подмигивает ей и проводит кончиком пальца по ее замерзшему носу. - Беги надень свитер. И смотри, не натопчи грязи в доме, а то твоя мама запрет нас обоих в собачьей конуре.
     Еще дальше. Она почти слышала, как доктор Яновски просил ее расслабиться, дышать глубже и высвободить подсознание.
     - Но я хочу поехать с тобой. Ты никогда не берешь меня с собой. Папа, я обещаю, я буду хорошо себя вести.
     - Ты всегда хорошо себя ведешь, детка. В своем воображении она видит, как он нагибается и целует ее в шею. Иногда он подхватывал ее на руки и кружил. Ей нравилось это чувство головокружения. Этот страх и возбуждение. Не разрешай мне идти. Не разрешай.
     - Это очень скучные дела, для взрослых. Но я хочу по