что тут ей больше нечего ловить. Правда, жена охранника дала Еве небольшую наводку, посоветовав повидаться с некой стриптизершей по имени Нэнси, которая еще оставалась в клубе после того, как Коли отправил заболевшего Вайна домой.
     На всякий случай Ева все же позвонила в больницу и выяснила, что рано утром Нестеру Вайну действительно удалили аппендикс. Мысленно вычеркнув Вайна из списка подозреваемых, Ева вписала в освободившуюся графу имя стриптизерши Нэнси.
     Звонки на мобильные телефоны лейтенанта Миллза и детектива Мартинес результата не дали. "Телефон абонента временно недоступен", - равнодушно бубнил механический голос. На автоответчиках каждого из этих людей Ева оставила просьбу перезвонить и твои координаты, а затем собрала бумаги и приготовилась ехать домой. Вечером она намеревалась вплотную заняться финансовыми делами детектива Коли.
     Пибоди сидела в стеклянной каморке, служившей ей кабинетом, и тоже разбиралась с какими-то документами.
     - Пора отдыхать, Пибоди. Закончишь завтра, а сейчас отправляйся домой.
     Просияв, Пибоди взглянула на часы.
     - Ой, и правда пора! Я в восемь часов ужинаю с Чарльзом, а до этого мне нужно привести себя в порядок. - Услышав недовольное ворчание Евы, ее помощница улыбнулась. - Знаете, какие проблемы возникают, когда встречаешься одновременно с двумя мужчинами?
     - По-твоему, Макнаб - мужчина?
     - Иногда он им бывает. К тому же он составляет очень милый контраст Чарльзу. Но вы не ответили на мой вопрос. Знаете, какие проблемы возникают, когда встречаешься с двумя мужчинами одновременно?
     - Нет, Пибоди. Расскажи мне, пожалуйста, о том, какие возникают проблемы, когда встречаешься с двумя мужчинами одновременно, - устало вздохнула Ева.
     - Никаких! - Пибоди звонко рассмеялась, схватила сумку и выскочила из своей стеклянной конуры. - До завтра!
     Ева покачала головой. На ее взгляд, даже один мужчина в жизни женщины являлся источником слишком многих проблем. Кстати, если она поторопится, то, возможно, ей впервые удастся вернуться домой раньше его - этого самого мужчины.

***

     В порядке эксперимента Ева попробовала не думать о делах. Движение на дороге было жутким - час пик! - а тут еще эта дурацкая неоновая реклама, которая мигает со всех сторон, заклиная срочно покупать новинки весенней моды и последние модели машин. И вдруг на огромном уличном экране, на котором безостановочно крутились рекламные ролики, возникло знакомое лицо. От неожиданности Ева чуть не въехала в лоток торговца хот-догами. На высоте третьего этажа над Тридцать восьмой улицей появилось изображение ее лучшей подруги, певицы и танцовщицы Мэвис Фристоун. Одетая - если только в данном случае это слово было уместно - в несколько крохотных кусочков блестящей голубой ткани, она прыгала и извивалась на экране под оглушительную музыку - опять же, если этим словом можно было назвать какофонию, которую извергали огромные динамики. Волосы Мэвис, выкрашенные в два цвета - розовый и зеленый - и заплетенные в косички не меньше метра длиной, взлетали, падали и извивались наподобие разноцветных змей в такт ее прыжкам.
     Мэвис вообще любила экспериментировать со своими волосами, следуя за капризами моды, и они постоянно меняли свой цвет - от красного к золотому или кислотно-зеленому. Сейчас ее волосы были разноцветными. "В этом - вся Мэвис, - подумала Ева, с глупой улыбкой глядя на экран. - Господи Иисусе, вы только взгляните на нее!"
     Да, большой путь прошла ее лучшая подруга! Когда-то она была уличным воришкой и зарабатывала на хлеб "карманной тягой". Собственно, тогда они и познакомились - Ева поймала ее с поличным. Затем Мэвис стала петь и танцевать в третьеразрядных клубах, а вот теперь - пожалуйста, звезда первой величины!
     Ева протянула руку к трубке, намереваясь позвонить подруге и рассказать о том, что у нее сейчас перед глазами, но в этот момент телефон зазвонил.
     - Слушаю, - сказала Ева.
     Светофор уже давно переключился на зеленый свет, а она все не трогалась с места, завороженно глядя на экран. Сзади послышались нетерпеливые гудки других водителей.
     - Здравствуй, Даллас.
     - Вебстер?
     Ева непроизвольно напряглась. Она была хорошо - даже слишком хорошо! - знакома с Доном Вебстером. Но какой полицейский не напряжется, когда ему звонит офицер из отдела внутренних расследований - "гестапо", как называли его между собой копы?
     - Почему ты звонишь мне по личному номеру? Инструкции требуют, чтобы ваша служба связывалась с нами по официальным каналам.
     - У тебя найдется несколько минут? Мне нужно с тобой поговорить.
     - Ты и так со мной говоришь. В чем дело?
     - Нет, этот разговор не телефонный. Мы должны увидеться.
     - Зачем?
     - Всего десять минут, Даллас!
     - Я уже еду домой. Позвони мне завтра.
     - Всего десять минут! - повторил он. - Встретимся в парке, прямо рядом с твоим домом.
     - Это как-то связано с отделом внутренних расследований?
     - Узнаешь. Я у тебя на хвосте.
     Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Ева убедилась, что Вебстер говорил не в переносном, а в буквальном смысле - его машина действительно двигалась сзади, - и почувствовала себя еще более неуютно. Она не стала останавливаться у ворот своего дома, а проехала еще пару кварталов и, найдя единственное свободное место у тротуара, ловко припарковала машину. Ее не удивило то, что Вебстер не стал утруждать себя поиском места для парковки, а просто бросил автомобиль посередине улицы, проигнорировав возмущенные взгляды элегантной супружеской четы, которая выгуливала на лужайке трех изысканных афганских борзых. Он поставил на приборный щиток включенную полицейскую мигалку, вышел из машины и направился к Еве.
     Обаятельная улыбка Вебстера неизменно помогала ему в общении с женщинами, и он это прекрасно знал. Вот и сейчас, изобразив самую благожелательную улыбку, он радушно приветствовал Еву. Лицо у него было худым и угловатым - эдакий ученый муж, только без очков и бархатной шапочки. Курчавые волосы были коротко острижены.
     - В неплохом местечке ты поселилась, Даллас. И соседи у тебя такие, что перед ними прямо хочется пасть ниц.
     - Да, веселые ребята. Мы часто устраиваем вечеринки с плясками на столе в голом виде. Что тебе нужно, Вебстер?
     - Скажи сначала, как ты поживаешь? - Вебстер неторопливо направился к зеленой лужайке; растущие вокруг нее деревья весна уже тронула своим дыханием.
     С трудом подавив раздражение, Ева сунула руки в карманы и последовала за ним.
     - Прекрасно. А ты?
     - Не жалуюсь. Чудесный вечер! Тебе нравится весна в Нью-Йорке?
     - А что ты думаешь о последней игре "Янки"? Ну, теперь, когда мы так мило побеседовали, я все же хотела бы узнать, что тебе от меня нужно.
     - Ты всегда была неразговорчива, Даллас. - Он вспомнил тот единственный раз, когда ему удалось затащить Еву в постель. Она и тогда произнесла не больше десятка слов. - Может, поищем лавочку? Вечер-то действительно чудесный!
     - Я не хочу искать лавочку. Я не хочу хот-дог и не желаю беседовать о погоде. Я хочу домой. И если тебе нечего мне сказать, я пошла.
     Она развернулась и сделала несколько шагов.
     - Ты ведешь дело об убийстве Коли, верно? - послышалось за ее спиной.
     Ева обернулась.
     - Да, а что? - В мозгу Евы раздался тревожный звоночек. - Какое отношение это имеет к отделу внутренних расследований?
     - Я не сказал, что оно имеет к нам какое-то отношение, но, когда погибает полицейский, мы всегда проверяем сопряженные с этим факты.
     - Рутинная проверка не предполагает личных встреч в нерабочее время с лицом, ведущим расследование, - отчеканила Ева и, подойдя к собеседнику, посмотрела ему прямо в глаза. - Итак, Вебстер, почему отдел внутренних расследований сует нос в дело, которое я веду?
     - Видишь ли, я ознакомился с предварительным отчетом. Жуткое убийство. Это трагедия не только для его семьи, но и для всех нас.
     Ева постепенно начинала понимать, что происходит.
     - Ты знал Коли?
     - Не совсем. Большинство детективов шарахаются от нашего отдела, как черт от ладана. Вот ведь как интересно получается: когда речь заходит о продажных полицейских, все негодуют и требуют призвать их к ответу, но в то же время чураются тех, кто выводит этих самых продажных копов на чистую воду.
     - Ты хочешь сказать, что Коли был продажным полицейским?
     - Ничего такого я не говорю. Но даже если бы в отношении его велось следствие, я бы не имел права обсуждать с тобой эту тему.
     - Бред собачий, Вебстер! У меня на руках - убитый коп, и, если он был в чем-то замешан, я должна это знать.
     - Повторяю, я не имею права обсуждать с тобой работу отдела внутренних расследований. Но я узнал, что ты заинтересовалась финансовыми делами Коли и даже получила ордер на доступ к этой информации.
     Ева чувствовала, что вот-вот взорвется, и немного помолчала, пытаясь взять себя в руки.
     - Я не имею права обсуждать с тобой работу отдела по расследованию убийств, - наконец сказала она. - Тем более что я не понимаю, чем могло следствие, которое я веду, заинтересовать ваш крысиный отдел.
     - Ну вот, теперь ты пытаешься меня оскорбить, - развел руками Вебстер, оставаясь при этом совершенно спокойным. - А ведь я просто хотел намекнуть тебе - неофициально, по-дружески, - что все Управление полиции только выиграет, если это дело будет закрыто как можно быстрее и без шума.
     - Ты хочешь сказать, что Коли был связан с Рикером?
     На сей раз самообладание отказало Вебстеру. Его лицо напряглось, взгляд стал настороженным, но голос остался таким же ровным, как и прежде:
     - Не понимаю, о чем ты, Даллас. Но тебе следует знать, что копаться в финансовых делах детектива Коли - совершенно напрасный труд. Ты не найдешь там ничего интересного, но зато огорчишь его близких. И вообще, я не понимаю, почему вокруг дела Коли подняли такую шумиху. В конце концов, этот человек погиб не при исполнении служебных обязанностей.
     - Этого человека забили до смерти! Он был полицейским! У него осталась вдова! Двое детей потеряли отца! И ты считаешь, что при этом важен тот факт, что он погиб не при исполнении служебных обязанностей?
     - Нет. - У Вебстера хватило такта, чтобы смутиться и отвести глаза в сторону. - Просто это действительно так.
     - Не учи меня работать, Вебстер! Никогда больше не вздумай указывать мне, как я должна вести расследование убийства! Если ты перестал быть полицейским, то я - нет.
     Ева снова развернулась, намереваясь направиться к машине, но Вебстер поймал ее за руку и повернул к себе, хотя и знал, какая буря может разразиться вслед за этим. Однако глаза Евы, к его удивлению, были пусты и холодны.
     - Отпусти мою руку. Сейчас же, - мертвым голосом проговорила она.
     Вебстер повиновался и сунул руку в карман, словно обжегшись.
     - Я хотел сказать тебе только одно: наш отдел считает, что это дело должно быть закрыто без всякого шума.
     - А почему вы думаете, что мне есть какое-то дело до пожеланий вашего поганого отдела? Если хотите сообщить мне что-то в связи с расследованием убийства детектива Таджа Коли, сделайте это официальным путем. И не ходи больше за мной по пятам, Вебстер. Никогда.
     Ева села в машину, дождалась просвета в потоке автомобилей и отъехала от тротуара. Вебстер смотрел ей вслед. Он видел, как Ева развернулась и вскоре въехала в ворота своего дома. "Ворота нового мира, в котором она теперь живет", - подумал Вебстер. Он сделал несколько глубоких выдохов, а когда это не помогло, изо всех сил пнул ногой покрышку своего автомобиля.
     Вебстеру было ненавистно то, что ему приходилось делать, а еще более ненавистно сознание того, что ему никогда не одержать над ней верх.

ГЛАВА 3

     Ева ехала по подъездной аллее к огромному каменному зданию - их с Рорком дому. Внутри у нее все кипело. "Что за чертова работа! - думала она. - Нигде от нее нет спасения - даже на пороге собственного дома! А что касается Вебстера, то он явно сказал далеко не все. Умолчал о чем-то важном, что напрямую связано с отделом внутренних расследований".
     Необходимо было взять себя в руки и успокоиться. Уж слишком она разозлилась на Вебстера за то, что он посмел ей указывать. А сейчас очень важно понять, что же он пытался ей сказать, на что намекал. И еще важнее - вычислить то, что он оставил за скобками.
     По своему обыкновению и чтобы позлить Соммерсета, старого дворецкого Рорка, Ева бросила машину прямо перед подъездом, взяла с сиденья свою сумку с папками и уже поднялась до середины крыльца, как вдруг замерла на месте. Постояв пару секунд, Ева с силой вытолкнула воздух из груди, решительно повернулась и села на ступеньку.
     "Пора попробовать что-нибудь новенькое, - решила она. - Например, спокойно посидеть на крыльце, наслаждаясь замечательным весенним вечером, полюбоваться на расцветающие деревья и кусты вокруг просторной лужайки и прозрачное высокое небо".
     Ева жила здесь уже больше года, но редко, очень редко находила возможность как следует рассмотреть все это великолепие. Дом представлял собой грандиозное сооружение с башнями, башенками, галереями, балконами и огромным количеством сияющих стеклом окон самой разной формы - стрельчатых, круглых, обычных. Это был подлинный гимн изысканному вкусу, богатству и утонченному комфорту. Бесчисленные комнаты ломились от старинной мебели, фарфора, произведений искусства, здесь были предусмотрены все мыслимые удобства, о которых только можно мечтать,
     А вот сад, наоборот, был предназначен специально для человека, который хоть и привык к роскоши, но при этом в состоянии оценить прелесть самого обычного цветка, выросшего из случайно занесенного ветром семечка. Рорк засадил сад деревьями, которые, несомненно, переживут их с Евой, и кустами, которые с каждым месяцем становились все более густыми и пушистыми. А вокруг - по периметру - протянулись высокие каменные стены; железные ворота с мудреной системой охраны защищали этот островок спокойствия от бесцеремонной назойливости огромного города.
     Однако город все равно был здесь, рядом, как злая голодная собака, которая рыщет вокруг и вынюхивает, чем бы поживиться. Ева подумала, что в этом, наверное, частично заключается двойственность натуры Рорка - да, пожалуй, и ее собственной.
     Рорк вырос в трущобах Дублина и боролся за выживание любыми доступными способами. Детство Евы тоже было изуродовано, и жуткие воспоминания о нем преследовали ее даже теперь, когда она превратилась во взрослую и самостоятельную женщину. Рорк отгородился от своего прошлого богатством и властью, которую оно дает, Ева - своим полицейским значком. И они оба были готовы на все, чтобы только это прошлое их не настигло. Иногда Еве казалось чудом, что, несмотря ни на что, им удалось остаться нормальными людьми и даже создать семью.
     Как бы то ни было, сейчас Ева сидела на ступеньках крыльца, любовалась распускающейся листвой, пытаясь вытравить из сердца всю гадость, которая накопилась там за день, и ждала мужа.
     Наконец она увидела, как в медленно раздвинувшиеся ворота въехал длинный черный лимузин и бесшумно скользнул к дому. Задняя дверца открылась, и оттуда вышел Рорк. Они с шофером обменялись несколькими словами, и машина отъехала, а Рорк направился к дому, не сводя глаз с жены.
     Никто и никогда не смотрел на Еву так, как он. Его взгляд словно говорил: ты для меня одна на этом свете, и больше никого не существует. И сколько бы раз Ева ни ловила на себе этот долгий пристальный взгляд, ее сердце неизменно начинало биться в учащенном ритме.
     Рорк уселся возле Евы, поставив свой атташе-кейс рядом, и широко расставил ноги.
     - Привет! - сказала она.
     - Привет! Хороший вечер.
     - Да, и цветы красивые.
     - Ага. Весеннее обновление. Звучит банально, но весьма точно, как и любое клише. - Он провел ладонью по волосам. - Что делаешь?
     - Ничего.
     - Вижу, потому и спрашиваю. Это на тебя не похоже, дорогая Ева.
     - Считай, что это что-то вроде эксперимента. - Ева закинула ногу на ногу. - Пытаюсь понять, смогу ли я бросить работу в управлении.
     - Ну и как, получается?
     - Пока - нет. - Она откинула голову и закрыла глаза. - У меня было такое хорошее настроение, когда я ехала домой! Представляешь, я увидела на уличном экране рекламный клип Мэвис.
     - Да, весьма впечатляюще.
     - Ты знал? А почему не сказал мне?
     - Его только сегодня выпустили на экраны. Я был уверен, что ты увидишь его, возвращаясь домой, и решил: пусть это будет для тебя сюрпризом.
     - Так оно и вышло. - Вспомнив разноцветные косички Мэвис, Ева улыбнулась:
     - Я так обалдела, что чуть не сшибла лоток с хот-догами, а потом сидела и глупо улыбалась. Хотела ей позвонить, но тут меня вызвали.
     - Опять работа помешала личной жизни?
     - Вроде того. Это был Вебстер. - Поскольку глаза Евы были закрыты, она не заметила, как напрягся Рорк при упоминании этого имени. - Дон Вебстер из отдела внутренних расследований.
     - Я помню, кто это такой. Что ему было нужно?
     - Хотела бы я сама это понять! Он позвонил по моему частному номеру и попросил меня о приватной беседе.
     - Вот как? - Голос Рорка звучал как-то слишком мягко.
     - Оказывается, он ехал за мной от самого управления. Мы встретились здесь, недалеко от дома. Сначала он изображал из себя саму любезность, а потом стал приставать ко мне по поводу Коли. - При воспоминании об этом кровь в жилах Евы вновь закипела. - Говорил, что его отдел хотел бы похоронить это расследование, возражал против того, чтобы я копалась в финансовых делах убитого... И при этом постоянно подчеркивал, что говорит со мной доверительно, как друг.
     - И ты ему веришь?
     - Нет, конечно! Но я не могу понять, какую цель он преследует. И еще мне не нравится, что отдел внутренних расследований тянется своими липкими щупальцами к расследованию, которое поручено мне.
     - У этого человека существует к тебе личный интерес, - холодно заметил Рорк.
     - У Вебстера? - Ева открыла глаза и удивленно взглянула на мужа. - Ничего подобного! Мы с ним действительно однажды ночью выпустили пар, но это было первый и последний раз. К тому же с тех пор прошло почти десять лет. Все давно позади!
     "Для тебя, может, и позади, но только не для него!" - подумал Рорк, однако вслух ничего не сказал.
     - Как бы то ни было, я не могу понять, чем они так обеспокоены - убийством Коли или его возможной связью с Рикером...
     - С Максом Рикером?
     - Да. - Глаза Ева сузились. - Ты его знаешь? Черт, мне следовало догадаться раньше!
     - Ну-у... мы с ним встречались. А каким образом они с Коли были связаны?
     - Примерно полгода назад Коли входил в команду, которая вела дело Рикера; правда, был на вторых ролях. Рикеру удалось ускользнуть от суда, но это, должно быть, стоило ему немалых денег. Не исключено, что значительная часть их пошла на подкуп некоторых копов.
     - Судя по тому, что я наблюдал сегодня утром в "Чистилище", Рикер к этому не причастен. Не его стиль!
     - Да он, я полагаю, и не собирался оставлять там свою визитную карточку.
     Несколько мгновений Рорк молчал.
     - Понятно, - наконец вымолвил он. - Ты хочешь знать, имел ли я когда-нибудь дела с Рикером?
     - Я тебя об этом не спрашивала.
     - Но хотела спросить. - Рорк приподнял голову жены за подбородок и запечатлел на ее губах легкий поцелуй. - Пойдем в сад, прогуляемся.
     - Пожалуй, на сегодня хватит экспериментов, - улыбнулась Ева. - Я взяла домой работу, и мне пора ею заняться.
     - Тебе будет работаться гораздо легче, если мы проясним этот вопрос.
     Рорк взял жену за руку и неторопливо пошел по направлению к лужайке. Ветер сорвал с деревьев несколько соцветий, и теперь они лежали на зеленом травяном ковре, как снежинки, забывшие растаять. На изумрудном покрывале росли цветы, назвать которые Ева бы не смогла, поскольку была сугубо городским человеком, - темно-фиолетовые бархатные кляксы и мерцающие белые звезды. Дневной свет медленно умирал, уступая место пурп