чик вздохнул, помолчал, потом снова заговорил:
   - Я решил, что она во  всем  разобралась,  поняла,  с  какими  мерзавцами
связалась. И знаете, она даже снова стала со мной разговаривать.
   - Алиса рассказывала тебе о людях, с которыми общалась?
   - Нет. Говорила только, что совершила ужасную  ошибку.  И  что  ей  нужно
очиститься, искупить грех - ну, всю эту ерунду. Я чувствовал, что она чем-то
напугана, но расспрашивать не решился. А потом она поговорила с дедом,  и  я
решил, что все войдет в прежнюю колею... Они и его убили, да?
   - Доказательств этому нет. И обсуждать это с тобой я не стану, - добавила
Ева, перехватив его взгляд. - Ты тоже про это ни с кем не  говори.  И  ни  к
клубу, ни к особняку приближаться не смей. Если не послушаешься и я об  этом
узнаю, - а я наверняка узнаю, - то поставлю тебя на контроль. Станешь ходить
с браслетом, и все твои передвижения будут отслеживаться по компьютеру.
   - Но речь идет о моих родных.
   - Понимаю. Но ты решил стать полицейским, поэтому запомни: надо научиться
сохранять объективность. При любых обстоятельствах.
   - Мой дед был объективным, - тихо проговорил Джеми. - И погиб.
   Ответа на это у Евы не было. Она встала и сказала:
   - Теперь нам  надо  вывести  тебя  отсюда  так,  чтобы  тебя  не  засекли
репортеры. Они толпятся у ворот.
   - Выход всегда найдется, - подал голос Рорк. - Я все устрою.
   В этом Ева не сомневалась.
   - Мне нужно переодеться, я еду в участок, -  решительно  заявила  она.  -
Пибоди! Побудьте здесь. - Она многозначительно посмотрела в сторону Джеми.
   - Да, слушаюсь.
   - Вас оставили меня стеречь? - сурово спросил Джеми, когда Ева  с  Рорком
вышли.
   - Ага. Хочешь еще пепси?
   - Пожалуй.
   Пибоди достала из холодильника еще одну  банку,  а  себе  налила  чашечку
кофе.
   - Ты давно решил стать полицейским?
   - В раннем детстве.
   - Я тоже.
   И они стали беседовать на интересовавшую обоих тему.

***

   - Я  доставлю  его  на  вертолете,  -  сказал  Рорк,  когда  они  с  Евой
переодевались.
   - На вертолете?
   - Да. Я все равно собирался им сегодня воспользоваться.
   - Но в этом районе запрещено пользоваться личным воздушным транспортом!
   Рорк не смог сдержать смех и предусмотрительно закашлялся.
   - Знаешь, у тебя лучше получается,  когда  ты  в  форме.  Ева  вполголоса
выругалась и надела рубашку.
   - Отвезешь его домой, хорошо? Парнишке повезло, что он остался в живых.
   - Он умен, сообразителен, изобретателен. - Рорк  с  улыбкой  рассматривал
приборчик Джеми. - О!.. Если бы у меня в его  возрасте  была  такая  штучка,
какие возможности передо мной открылись бы...
   - Достаточно и того, что у тебя золотые руки.
   - Возможно. - Он  сунул  прибор  в  карман,  решив,  что  попросит  своих
инженеров его разобрать и постараться сделать такой же. - Боюсь, молодежь  в
наши дни не довольствуется тем, что можно сделать руками. Знаешь, если Джеми
передумает и не захочет стать полицейским, я с удовольствием  возьму  его  к
себе.
   - И не заикайся об этом. Ты его развратишь. Рорк усмехнулся  и,  взяв  со
столика свои золотые часы, защелкнул браслет.
   - А ты отлично с ним общалась. Твердо, но не жестко. Уверенно  и  немного
по-матерински.
   - Да? - удивилась Ева.
   - Ты знаешь, как вести себя с детьми.
   - Это профессиональное. - Она нахмурилась и поспешно перевела разговор на
другую тему:
   - Я сейчас поеду в участок, напишу отчет, а то, что  в  него  не  войдет,
сообщу Уитни устно. Имя Джеми в отчете я упоминать не стану. Надеюсь,  вы  с
ним придумаете, что рассказать его матери.
   - Запросто, - улыбнулся Рорк.
   - Так. По предварительному обследованию ясно, что Лобар  был  убит  около
трех тридцати. То есть приблизительно через час после того, как мы  покинули
клуб. Трудно точно сказать, сколько времени тело находилось у ворот.  Скорее
всего минут пятнадцать. Потом его увидел Джеми. Маловероятно,  что  те,  кто
Лобара сюда притащил, оставались поблизости. Но если  они  все  же  заметили
Джеми, то он может стать новой жертвой. Я хочу,  чтобы  мальчика  взяли  под
наблюдение, но, пока Уитни не развяжет мне руки, я  не  смогу  приставить  к
нему полицейского.
   - Ты хочешь, чтобы я поручил это кому-то из своих? Ева взглянула на  него
в зеркало и тяжело вздохнула.
   - Прости. Я постоянно впутываю тебя в свои дела... Рорк  подошел  к  ней,
развернул к себе, обнял.
   - Ты не можешь отделить то, что ты делаешь, от того, чем ты являешься.  Я
и не жду от тебя этого. Только запомни: то,  что  волнует  тебя,  волнует  и
меня.
   - Но из-за последнего дела, с которым я работала, ты чуть не погиб. - Она
прижалась  к  нему,  обняла  за  плечи.  -  Я  совсем  разучилась  без  тебя
обходиться. И в этом виноват прежде всего ты сам.
   - Совершенно согласен. - Рорк наклонился и поцеловал ее в  макушку.  -  Я
этого долго добивался. А теперь отправляйтесь на службу, лейтенант.
   - Слушаюсь. - Она шагнула к двери, но остановилась и оглянулась. - Должна
сказать, мне не хочется выслушивать от воздушной полиции жалобы на  то,  что
мой супруг пользовался личным вертолетом в запрещенных местах.
   - И не будешь. Я не скуплюсь на взятки. Ева не выдержала и расхохоталась.
После чего направилась за Пибоди.
   Не успели они сесть в машину, как услышали жужжание мотора.  Обернувшись,
Ева  увидела  стеклянную  кабину  и  серебристые  лопасти  взмывшего   вверх
мини-вертолета.
   - Ото! Вот так игрушка! Это Рорк полетел? А вы на нем  летали?  -  Пибоди
едва шею не свернула, пытаясь разглядеть вертолет.
   - Заткнитесь, Пибоди.
   - Никогда не летала на личном вертолете, - с завистью вздохнула Пибоди. -
Наши полицейские рядом с ним похожи на неповоротливых трутней.
   - Раньше, когда я приказывала вам заткнуться, вы хотя бы пугались.
   - О, добрые старые времена! - Пибоди с насмешкой закинула ногу за ногу. -
А вы отлично говорили с мальчишкой, лейтенант.
   - Я умею допрашивать свидетелей, Пибоди.
   - Но с подростком не всякий справится. Они резки и ранимы. А этот... Он к
тому же видел слишком много такого, чего ему не следовало видеть.
   - Знаю. Но Джеми видел. - Ева подумала, что тоже многое  повидала  в  его
возрасте. Может, поэтому она  его  так  хорошо  понимала.  -  Приготовьтесь,
Пибоди. Сейчас на нас набросятся стервятники.
   Пибоди взглянула на толпу репортеров у ворот. На машину  были  направлены
десятки камер.
   - Надеюсь, они снимут меня в наиболее выигрышном ракурсе.
   - Вы в любом ракурсе выглядите замечательно.
   - Благодарю за комплимент.  -  Пибоди  постаралась  придать  своему  лицу
бесстрастное выражение. - Что-то я не вижу Надин, - удивилась она.
   - Наверняка она здесь, - сказала Ева,  приготовившись  нажать  на  пульт,
чтобы открыть ворота. - Ферст такого не упустит.
   Рассчитав время, Ева проскочила  в  ворота,  едва  они  распахнулись,  но
репортеры тут же окружили машину.  Нацелив  на  них  объективы,  они  начали
выкрикивать вопросы. Ева заметила, что  кое-кто  имел  глупость  шагнуть  за
ворота, и на всякий случай запомнила, кто именно это сделал.
   - Расследование ведется, - сообщила она в мегафон. -  В  полдень  полиция
сделает официальное заявление. Все журналисты, нарушившие  границы  частного
владения, будут отвечать за свои действия. Кроме  всего  прочего,  их  лишат
доступа к любой информации по данному делу. - Она закрыла за собой ворота  и
выключила мегафон. - Где, черт возьми, полицейские, которых я оставила здесь
дежурить?
   - Вероятно, их уже съели заживо. -  Пибоди  посмотрела  через  стекло  на
журналиста, прилипшего к борту машины. - Этого хорошенького постарайтесь  не
придавить, лейтенант.
   - Пусть сам побережется! - отрезала Ева. Кто-то из  репортеров  не  успел
отскочить, раздался глухой удар, потом послышался визг.
   - Вы заработали  десять  очков,  -  прокомментировала  Пибоди,  ее  очень
забавляло все происходящее. -  Если  прижмете  вон  того  дылду  в  зеленом,
получите еще пять.
   Ева начала разворачиваться, и репортер, цеплявшийся за  ветровое  стекло,
отлетел в сторону.
   - Нет, этого упустили. Что ж, всех не достанешь.
   - Пибоди! - Ева нажала на газ и рванула в сторону центра. - Иногда вы мне
внушаете серьезные опасения.

***

   Она намеревалась прежде всего поговорить с Уитни, но, увидев  поджидавшую
ее в холле Надин, нисколько не удивилась.
   - Трудная была ночка, Даллас?
   - Трудная. Я очень занята. Пресс-релиз будет готов к полудню.
   - Но вы же можете хоть что-то сказать  сейчас.  -  Надин  последовала  за
Евой. Она была женщина некрупная, но верткая и с хорошей  реакцией,  которая
так необходима репортеру.  -  Ну  хоть  намекните,  Даллас.  Два  слова  для
утренних новостей.
   - Мертвое тело, - сказала Ева. - Вот вам два слова. Официальное опознание
будет проведено, когда вызовут родственников.
   - Значит, вам известно, кто он! А есть соображения насчет того,  кто  ему
перерезал горло?
   - Полицейское  чутье  подсказывает  мне,  что  это  был  некто  с  острым
предметом в руке, - сухо проговорила Ева.
   - Угу. - Надин, прищурившись, взглянула на Еву. -  Ходят  слухи,  что  на
теле была записка. И что это - ритуальное убийство.
   Черт подери, опять утечка информации!
   - Я не могу это комментировать.
   - Подождите минуту! - Надин схватила  Еву  за  рукав.  -  Вы  же  отлично
знаете, что я умею молчать. Дайте  мне  хоть  что-то,  за  что  я  могла  бы
зацепиться.
   Журналистам доверять опасно, но для Надин Еве приходилось  иногда  делать
исключение. К их взаимной выгоде. Ева знала, что  Надин  раскопает  для  нее
все, что сможет.
   - Если это было действительно  ритуальное  убийство,  то  мне  необходимо
собрать все данные по сектам, действующим в нашем городе.
   - Секты бывают разные, Даллас.
   - Вот и займитесь ими. - Ева высвободила руку. - Забавно - у слов "культ"
и "оккультизм" один корень. А может, это просто совпадение?
   - Может быть. - Надин направилась к эскалатору, ведущему вниз.  -  Я  вас
извещу.
   - Тонкая работа, - заметила Пибоди, когда Надин скрылась из виду.
   - Надеюсь, она меня не подведет. Я иду к Уитни, а вы выясните имена  всех
полицейских, принимавших  участие  в  операции.  Я  хочу  с  каждым  из  них
побеседовать о недопустимости утечки информации.
   - Бедняги!
   - Согласна, - буркнула Ева и пошла к лифту.

***

   Усевшись в кресло, она сразу же поняла, что Уитни тоже  провел  бессонную
ночь.
   - Министерство внутренних дел интересуется делом Вожински. Они настаивают
на официальном расследовании.
   - Вы их не можете остановить?
   - Только до конца сегодняшнего дня.
   - Надеюсь, мой отчет вам поможет. - Ева достала из сумки дискету.  -  Нет
никаких доказательств того, что сержант Вожински  употреблял  наркотики.  Но
все указывает на то, что он вел частное  расследование  деятельности  Селины
Кросс. У него имелись на это личные причины, и они вполне  понятны.  У  меня
есть запись признания Алисы - вы прочитаете об этом в отчете. Я считаю,  что
ее накачали наркотиками и..,  воспользовались  ее  неопытностью.  Она  стала
жертвой сексуальных домогательств и была вовлечена в общину Седины  Кросс  и
Альбана. Когда Алиса порвала с ними, ей угрожали, ее запугивали.  Тогда  она
обратилась к Фрэнку.
   - Почему она с ними порвала?
   - Она утверждала, что оказалась свидетельницей убийства ребенка.
   - Что?! - Уитни резко поднялся. -  Она  была  свидетельницей  убийства  и
рассказала об этом Фрэнку, а он не сообщил полиции?
   - Она не сразу ему рассказала, майор. И не было никаких доказательств  ее
слов. Одно могу сказать: Алиса была убеждена в том, что видела  убийство.  И
она боялась за свою жизнь. Еще она считала себя  виноватой  в  смерти  деда.
Считала, что он погиб, потому что начал вести это частное расследование. Она
утверждала, что Селина Кросс отлично разбиралась в ядах и отравила Фрэнка.
   - Но у нас нет возможности это доказать, - заметил Уитни.
   - Пока что нет. Я знаю одно: Алиса полагала, что очередь за  ней,  и  она
действительно погибла в ту ночь, после разговора со мной.  Кстати,  еще  она
утверждала, что Кросс - оборотень.
   - То есть?
   - Она верила, что Кросс может принимать разные обличья. Например, ворона.
   - Думала, что Кросс может обернуться птицей и летать?! Да, Даллас,  парни
из министерства от души над этим посмеются...
   - Разумеется, Алиса могла  поверить  во  что  угодно:  она  была  страшно
напугана и измучена. Но в ночь  ее  смерти  я  нашла  у  нее  в  комнате  на
подоконнике черное перо, которое оказалось искусственным. И нашла послание с
угрозами. Они ее изводили, майор, в  этом  сомнений  нет.  А  Фрэнк  пытался
защитить  внучку.  Может,  он  выбрал  неверный  путь,  но  он  был  честным
полицейским. И умер честным.  Никакое  официальное  расследование  этого  не
опровергнет.
   - За этим мы проследим. - Уитни положил дискету в ящик стола и запер его.
- Пусть пока полежит здесь.
   - Может быть, Фини...
   - Сейчас не время об этом говорить, лейтенант. Но Ева была не из тех, кто
легко сдается.
   - Майор, занимаясь этим  делом,  я  не  обнаружила  никаких  указаний  на
причастность Фини к частному расследованию сержанта Вожински. Нет  и  намека
на то, что Фини добывал для Фрэнка какие-то сведения.
   - А вы что, считаете, что Фини оставил бы следы своей деятельности?
   - Если бы он был замешан, - твердо  сказала  Ева,  глядя  Уитни  прямо  в
глаза, - я бы об этом узнала. Он  очень  переживает  смерть  друга  и  своей
крестной, но известно ему только то, что сообщили официальные  источники.  -
Он не знает правды, майор, хотя имеет на это право.
   "Да, - подумал Уитни, - каждому из нас  приходится  нелегко.  Но  другого
выхода нет".
   - Я не могу принимать во внимание его личные  обстоятельства,  лейтенант.
Поверьте, комиссия из министерства тоже не станет этого делать. Вам придется
и в дальнейшем справляться самой.
   Еве было очень больно, но она послушно кивнула.
   - Постараюсь.
   - Какое отношение все это имеет  к  телу,  найденному  сегодня  у  вашего
дома?
   Еве ничего не оставалось, как выдать майору всю имевшуюся информацию.
   - Роберт Матиас, известный под именем  Лобар,  белый,  восемнадцати  лет.
Причиной смерти стала рана на горле, труп обезображен. Погибший  был  членом
секты Кросс. Вечером я допрашивала его  в  клубе  "Атам",  где  он  работал.
Владелица клуба - Седина Кросс.
   - Слишком уж быстро погибают те, с кем вы беседуете,  Даллас,  -  заметил
Уитни.
   Ева пропустила его замечание мимо ушей.
   - Он подтвердил алиби Кросс в ночь гибели Алисы. И алиби Альбана тоже.  -
Она открыла сумку и достала оттуда несколько "моментальных" фотографий. - Он
был убит где-то в другом месте, к нашему дому его привезли уже мертвым. Телу
была придана поза, которая указывает на то, что это -  ритуальное  убийство.
Скорее всего, орудием убийства послужил нож, который  потом  всадили  в  его
тело. Это атам, ритуальное оружие. Считается, что  виккане  тоже  используют
атам, но с тупым лезвием - как символ. - Ева показала фотографию записки.  -
Записка указывает на то, что убийство было совершено врагами сатанистов,  но
виккане, насколько я знаю, вполне миролюбивы.
   - Сатанисты... - пробормотал Уитни. Фотографии его не смутили: он  многое
повидал на своем веку. - А может, его убрали свои же?
   - Весьма вероятно.
   - Думаете, это дело рук  Кросс?  Но  зачем  ей  было  убирать  свидетеля,
подтвердившего ее алиби?
   - Думаю, она могла преследовать какие-то.., особые цели. Она умна, но при
этом, кажется, психопатка, - добавила Ева. - Вот об этом я хотела поговорить
с доктором Мирой. Полагаю, Кросс получила удовольствие, устроив спектакль  у
меня под окнами. Лобар был ей больше не нужен. Ведь  он  уже  подтвердил  ее
алиби.
   Уитни кивнул и протянул Еве фотографии.
   - Поговорите с ней еще раз. И с Альбаном тоже.
   - Да, сэр. - Она убрала фотографии. - Есть еще кое-что, но это  вопрос..,
деликатный.
   - В чем дело?
   - Я не стала упоминать об этом в официальном отчете  и  немного  изменила
время. Официально считается, что мы с Рорком проснулись от сигнала  тревоги,
который включился, когда тело прислонили к стене.  Но  на  самом  деле  тело
обнаружили не мы, а Джеми Лингстром.
   - Господи Иисусе! - выдохнул Уитни. - Как это произошло?
   Ева откашлялась и рассказала о том, что было на самом деле.
   -  Не  знаю,  что  из  этого  вы  захотите  сообщить  начальству.   Джеми
подтверждает, что Фрэнк пытался подловить Седину Кросс.
   - Мне надо подумать. - Уитни  с  усталым  видом  потер  веки.  -  Сначала
внучка, теперь внук...
   - Мне бы не хотелось, чтобы мальчика наказывали. Я  была  с  ним  строга.
Надеюсь, он образумится.
   - Даллас, с подростками трудно сладить. По себе знаю.
   - Я хочу, чтобы он сейчас был под охраной. А заодно - и под  наблюдением.
Взвесив все обстоятельства, я решила организовать это сама.
   - Вы хотите сказать, что это организует Рорк?
   - За мальчиком проследят, - уклончиво ответила Ева.
   - Хорошо, не буду вникать в детали. Так вы говорите, он сделал  карманный
прибор? Ребенок сумел справиться с вашей суперохраной?
   - Представьте себе, сумел.
   - А где прибор? Вы ведь ему его не вернули?
   - Я еще не сошла с ума, - ответила Ева. - Прибор у Рорка. - И тут до  нее
наконец дошло...
   - Прибор  у  Рорка?!  -  Уитни  не  выдержал  и  громко  расхохотался.  -
Великолепно! Дали волку ключ от  курятника.  -  Перехватив  взгляд  Евы,  он
добавил:
   - Ну, простите! Не удержался.
   - Да, сэр. Я заберу его.
   - Не обижайтесь, Даллас, но если бы мы держали пари,  я  бы  поставил  на
Рорка. Тем не менее передайте ему, что я ценю его помощь.
   - Надеюсь, вы меня простите, если я скажу, что передавать  ему  этого  не
стану. А то он совсем возгордится. - Ева поняла, что  разговор  закончен,  и
встала. - Майор, Фрэнк Вожински чист. Комиссия может сама в этом  убедиться.
Труднее будет установить, умер ли он  естественной  смертью  или  был  убит.
Позвольте мне все-таки воспользоваться помощью капитана Фини.
   - Вы же прекрасно знаете, Даллас, что с расследованием справитесь  и  без
него. Я понимаю ваши  чувства,  но  пока  пусть  все  остается  по-прежнему.
Когда-нибудь, возможно, вы займете  мое  кресло  и  вам  придется  принимать
нелегкие решения, - добавил он, и Ева удивленно подняла брови.  -  Тогда  вы
поймете, что отдавать неприятные приказы ничуть не легче, чем их  выполнять.
Держите меня в курсе.
   - Да, сэр. - Она вышла из кабинета, думая о том, что не завидует  ни  его
должности, ни связанной с ней ответственности.

Глава 10

   Еве надлежало известить родителей Лобара о случившемся. Сделав  это,  она
задумалась - уж слишком странной  оказалась  их  реакция.  Лицо  женщины,  с
которой она говорила, было невозмутимым, словно  ей  сообщили  не  о  смерти
сына, а о смерти  какого-то  дальнего  родственника.  Было  похоже,  что  ее
совершенно не огорчила смерть Лобара. Она вежливо  поблагодарила  Еву  и  не
задала ни одного вопроса. Узнав, что останки будут переданы родным,  сказала
лишь, что сына ее похоронят по христианскому обряду.
   Ева почему-то подумала, что точно так же эта дама вела бы себя  в  случае
кончины любимого пса...
   Как могут человеческие чувства до такой степени омертветь? Если, конечно,
считать, что они существовали изначально.  Почему  одна  мать  -  Алисина  -
обезумела от горя, а другая выслушивает известие о гибели сына, не  проронив
и слезинки?
   Интересно, а что чувствовала ее собственная  мать,  когда  родила  дочку?
Была ли она счастлива или просто облегченно  вздохнула,  радуясь  тому,  что
девятимесячным мучениям пришел конец?
   Ева совсем не помнила мать.  Только  отца,  который  таскал  ее  с  одной
квартиры на другую,  запирал  и  оставлял  одну.  И  который  ее  насиловал.
Воспоминания эти, даже по прошествии стольких лет, до сих пор  отзывались  в
ее душе непрекращающе