у?
     - Крыша готова, - пробормотал Кэм, с некоторым удовольствием наблюдая, как парочка медленно приближается, тщетно пытаясь выглядеть незаинтересованной. - Эй, ребята.
     - Что вы делаете?! - зашипел Сет.
     - Расслабься. Идите-ка сюда! - приказал Кэм мальчикам, застывшим как статуи.
     - Какого черта вы их сюда зовете? Это просто какие-то тупицы из школы!
     - Почему бы мне не воспользоваться трудом тупиц? - Кэму пришло в голову, что Сету не помешает компания ребят его возраста.
     Сет передернулся, а мальчики быстро зашептались. Когда консультация закончилась, тот, что повыше, расправил плечи и гордо затопал по дороге кроссовками "Найк", видавшими лучшие дни.
     - Мы ничего не делали! - с вызовом сказал мальчик. У него не хватало переднего зуба и легкое пришепетывание несколько подпортило общее впечатление.
     - Я вижу. Хотите подзаработать? Мальчик скосил глаза на младшего, потом на Сета, затем осторожно взглянул на Кэма.
     - Почему бы и нет?
     - У тебя имя есть?
     - Конечно. Я - Дэнни. А это мой младший брат Билл. Мне на прошлой неделе исполнилось одиннадцать, а ему - только девять.
     - Через полгода будет десять, - заявил Билл и ткнул брата локтем под ребра.
     - Он еще ходит в начальную школу, - насмешливо добавил Дэнни, переглянувшись с Сетом. - Малыш!
     - Я не малыш!
     Поскольку Билл уже поднял кулак, Кэм перехватил его руку, легко сжал бицепс.
     - Довольно крепкий.
     - Я очень сильный, - сообщил ему Билл с ангельской улыбкой.
     - Проверим. Видите эту кучу хлама? Старая дранка, толь, мусор... А вон там мусорный бак. Хлам отправляется в мусорный бак - и вы получаете пять баксов.
     - Каждый? - хитро прищурился Дэнни.
     - Не смеши меня, парень! Но вы получите два доллара премии, если мне не придется постоянно выходить сюда и разнимать драки. - Кэм указал пальцем на Сета. - Он - главный.
     Как только Кэм оставил их одних, Дэнни повернулся к Сету. Оба прищурились и молча смерили друг друга взглядами.
     - Я видел, как ты вмазал Роберту. Сет слегка перенес центр тяжести и встал поудобнее. Он был готов к драке и с двумя противниками.
     - Ну и что?
     - Здорово было, - только и сказал Дэнни и начал подбирать доски.
     Билл радостно улыбнулся Сету.
     - Роберт просто жирная задница. Дэнни сказал, что, когда ты ему вмазал, из него кровь хлестала и хлестала.
     Сет чувствовал, что улыбается в ответ.
     - Как из резаной свиньи.
     - Здорово! - восхищенно воскликнул Билл. - На эти деньги мы сможем купить мороженое у Кроуфорда.
     - Конечно, сможем. - Сет начал собирать мусор, и Билл бодро последовал его примеру.
     Анна чувствовала, что день предстоит не из лучших. Утро началось с того, что она порвала колготки - к счастью, до того, как вышла из дома. У нее кончились хлеб и йогурт, а если уж честно, кончилось почти все, потому что она слишком много времени проводила с Кэмом или в мыслях о нем и забывала зайти в магазин.
     Отправляя письмо дедушке с бабушкой, Анна сломала ноготь о почтовый ящик, а когда в половине девятого вошла в свой кабинет, телефон уже разрывался и какая-то истеричка на другом конце провода хотела знать, почему до сих пор не получила свою страховую медицинскую карточку.
     Анна успокоила женщину, уверила, что лично займется этим делом. Затем телефонистка соединила ее с каким-то старым занудой, заявившим, что его соседи жестоко обращаются со своими отпрысками: позволяют им каждый вечер смотреть телевизор.
     - Телевидение, - втолковывал Анне старик, - орудие коммунистов. Только секс и убийства, секс и убийства! А в мультипликации содержатся сигналы, действующие на подсознание. Я все об этом знаю.
     - Мистер Бигби, я непременно займусь этим, - пообещала Анна и открыла верхний ящик стола, где хранила аспирин.
     - Не забудьте. Я уже обращался в полицию, но полицейские не желают ничего делать. Эти дети обречены. Их необходимо срочно перепрограммировать.
     - Спасибо, что привлекли к этому наше внимание.
     - Я только выполняю свой долг американца.
     - Еще бы! - пробормотала Анна, но после того, как повесила трубку.
     В два часа дня ей предстояло выступать в суде по семейным делам, и она включила компьютер, чтобы просмотреть свои отчеты и заметки. Когда на экране вспыхнуло сообщение о том, что программа не работает, Анна даже не завизжала, хотя была главным свидетелем по делу. Она просто откинулась на спинку стула, закрыла глаза и смирилась с превратностями судьбы.
     Дело Хиггинсов появилось на ее столе около года назад. Трое детей: восьми, шести и четырех лет. Все подвергались физическому и эмоциональному насилию. Их двадцатипятилетняя мать являла собой типичный пример забитой жены. За последние годы она бессчетное число раз уходила от мужа, но всегда возвращалась.
     Полгода назад Анна с трудом убедила ее переселиться с детьми в приют. Через тридцать шесть часов женщина передумала. Анна жалела ее, но благополучие детей - прежде всего.
     Невозможно было забыть их худые личики, синяки, страх и... самое ужасное - тупое смирение в детских глазах.
     Последнее время дети жили в приемной семье у супружеской пары, которой хватило сил и великодушия для того, чтобы взять всех троих. И глядя сейчас на приемных родителей, сидящих по обе стороны от трех несчастных мальчиков, Анна поклялась, что сделает все от нее зависящее, чтобы эта компания не разлучалась.
     - В январе прошлого года, когда это дело было поручено мне, я рекомендовала мистеру и миссис Хиггинс консультации у психолога, - заявила Анна с места свидетеля. - Как семейную, так и индивидуальные. На мой совет не отреагировали. В мае миссис Хиггинс была госпитализирована с вывихнутой челюстью и другими повреждениями, а в сентябре Майклу Хиггинсу, старшему мальчику, сломали руку. К моим советам и тогда не прислушались. В ноябре того же года миссис Хиггинс и два ее старших сына попали в больницу с различными травмами. Мне сообщили об этом, и я помогла миссис Хиггинс и ее детям устроиться в женский приют. Но она не провела там и двух дней.
     - Вы официально вели эту семью больше года? - Адвокат встал перед Анной, хотя по собственному опыту знал, что она не нуждается в наводящих вопросах.
     - Да, больше года.
     И, видит Бог, остро переживала свою неудачу!
     - Как обстоит дело на данном этапе?
     - Шестого февраля этого года полицейский наряд выехал к Хиггинсам по звонку соседки и обнаружил мистера Хиггинса в состоянии сильного алкогольного опьянения. Во врачебном заключении отмечено истерическое состояние миссис Хиггинс, а также рваные раны лица. У Куртиса, самого младшего, была сломана рука. Мистера Хиггинса арестовали. Меня известили и об этом случае.
     - Вы видели миссис Хиггинс и ее детей в тот день? - спросил адвокат.
     - Да. Я приехала в больницу и разговаривала с миссис Хиггинс. Она заявила, что Куртис упал с лестницы. Но мне была известна предыстория, а также характер его травм, я ей не поверила. Врач приемного отделения разделял мое мнение. Детей забрали в приемную семью, где они и оставались до сего дня.
     Анна продолжала отвечать на вопросы о семье и детях. Ей даже удалось вызвать улыбку у среднего мальчика, когда она рассказывала о том, что его приняли в детскую футбольную команду.
     Затем последовал неприятный и нудный перекрестный допрос.
     - Знаете ли вы, что мистер Хиггинс добровольно присоединился к программе по реабилитации алкоголиков?
     Анна быстро взглянула на общественного адвоката Хиггинсов, затем посмотрела прямо в глаза отца мальчиков.
     - Я знаю, что за прошлый год мистер Хиггинс не менее трех раз заявлял, что присоединился к реабилитационной программе. - Анна увидела, как лицо Хиггинса потемнело от ярости. "Пусть ненавидит меня, - подумала она, - но будь я проклята, если он еще раз ударит этих детей!". - И я знаю, что он так и не закончил ни одной программы.
     - Мисс Спинелли, алкоголизм - это болезнь. Сейчас мистер Хиггинс ищет лекарство от своей болезни. Вы согласны с моим мнением, что миссис Хиггинс - жертва болезни своего мужа?
     - Согласна, но это не меняет дела. Она страдала от него - как физически, так и эмоционально.
     - А не думаете ли вы, что она и ее дети будут страдать еще больше, если их разлучат? Неужели вы считаете, что суд должен забрать этих троих маленьких мальчиков у их матери?
     "Эта мать должна была сделать свой выбор раньше, - подумала Анна. - Но она оставалась с человеком, который избивал и терроризировал детей, угрожал их здоровью".
     - Я считаю, что она будет страдать до тех пор, пока не решится изменить свое положение. Мое мнение профессионала: в данное время миссис Хиггинс не способна позаботиться о себе, не то что о детях.
     - И мистер, и миссис Хиггинс нашли постоянную работу, - продолжал адвокат, - миссис Хиггинс под присягой заявила, что они с мужем помирились и работают над преодолением трудностей своего брака. Она считает, что разделение семьи только принесет всем ее членам эмоциональную боль.
     - Я знаю, что она верит в это, - Анна с сочувствием посмотрела на миссис Хиггинс, но голос ее не дрогнул. - Однако в данный момент речь идет о здоровье и безопасности троих детей. Я знакома с заключениями врачей и психиатров, с полицейскими рапортами. За последние пятнадцать месяцев эти трое детей поступали в приемный покой "Скорой помощи" в общей сложности одиннадцать раз. - Анна перевела взгляд на адвоката, удивляясь, как он может бороться в суде за то, что, несомненно, было бы губительно для троих маленьких мальчиков. - Я знаю, что четырехлетнему ребенку сломали руку, словно прутик. Моя безоговорочная рекомендация: для обеспечения физической и эмоциональной безопасности эти дети должны остаться в проверенной и контролируемой приемной семье.
     - Против мистера Хиггинса никогда не выдвигались официальные обвинения.
     - Да, не выдвигались. - Анна посмотрела прямо в усталые глаза матери и тихо добавила:
     - И это еще одно преступление.
     Когда допрос был закончен, Анна прошла мимо Хиггинсов, не удостоив их взглядом, но маленький Куртис протянул к ней ручку из-за перил.
     - У вас есть леденец на палочке? - прошептал он, и Анна улыбнулась: она обычно приносила ему леденцы, он обожал вишневые.
     - Может быть, есть. Давай посмотрим. Анна копалась в сумочке, когда за ее спиной раздался грохот.
     - Убери свои лапы от моего ребенка, сука! Повернуться она не успела: Хиггинс ударил ее изо всех сил, сбив с ног. Анна плашмя полетела на пол и ударилась щекой о деревянное сиденье стула. Ее голова зазвенела, как церковный колокол, из глаз посыпались звезды. Умудрившись встать на четвереньки, Анна услышала крики и проклятья.
     Щека дико болела, ладони, проехавшиеся по плиточному полу, горели огнем. И, черт побери, новые колготки, которые она надела взамен порвавшихся утром, были разодраны на коленях!
     - Не дергайся! - приказала Мэри-Лу. Сидя на корточках перед Анной, она решительно врачевала ее ссадины.
     - Ради такого я готова потерпеть. Приятно сознавать, что пострадала не зря. Благодаря маленькой демонстрации в суде этот негодяй теперь не скоро подойдет к детям!
     - Анна, ты меня беспокоишь, - Мэри-Лу подняла блестящие темные глаза, - мне даже кажется, ты получила удовольствие от того, что тот двухсотфунтовый тупица сбил тебя с ног.
     - Я получила удовольствие от результатов. Ой, ой! - Анна взвизгнула и затаила дыхание, когда Мэри-Лу поднялась и дотронулась до ее ободранной щеки. - Я с наслаждением писала на него заявление в суд за нападение. А самое большое удовольствие я получила, когда дети ушли домой с приемными родителями.
     - Что и говорить, славно поработала... - Качая головой, Мэри-Лу отступила. - Меня также беспокоит, что ты слишком сближаешься со своими подопечными.
     - Невозможно помогать издали. Мэри-Лу, в нашей работе и так слишком много канцелярщины. Документация, выполнение установленной процедуры... Иногда просто необходимо сделать что-то живое!.. А нападение двухсотфунтового тупицы? Во всяком производстве бывают свои издержки.
     - Если ты будешь принимать все так близко к сердцу, то не отделаешься только ободранной коленкой и парой царапин.
     - Знаешь, если не принимать все близко к сердцу, то следует искать другую работу.
     Мэри-Лу вздохнула. Трудно спорить, когда чувствуешь то же самое.
     - Иди домой, Анна.
     - До конца работы еще час.
     - Иди домой, - повторила Мэри-Лу. - Считай это боевой наградой.
     - Ну раз ты так ставишь вопрос, не буду возражать. Мне этот час не помешает. У меня дома совершенно нечего есть. Должна сказать... - Услышав стук по косяку открытой двери, Анна замолчала, подняла взгляд, и тут же ее глаза широко распахнулись. - Кэмерон?!
     - Мисс Спинелли, не уделите ли вы мне минуту... - Его светская улыбка внезапно превратилась в волчий оскал, глаза вспыхнули. - Дьявол! Что с тобой случилось? - Он ворвался в комнату, сразу заполнив ее собой, и чуть не опрокинул Мэри-Лу, чтобы добраться до Анны. - Кто посмел ударить тебя?!
     - Никто. Это просто...
     Не дав ей закончить, Кэм резко повернулся к Мэри-Лу. Разрываясь между изумлением и восхищением, Мэри-Лу попятилась и подняла руки ладонями вверх.
     - Не я, чемпион! Я своих подчиненных только запугиваю. Ни разу и пальцем до них не дотронулась.
     - Просто возник спор в суде, вот и все. - Стараясь сохранять профессиональное достоинство - несмотря на босые ноги, - Анна встала.
     - Мэри-Лу, это Кэмерон Куин. Кэмерон - Мэри-Лу Джонстон, мой начальник.
     - Очень рада познакомиться с вами даже при таких обстоятельствах, - Мэри-Лу протянула руку. - Я училась у вашего отца миллион лет назад. Я просто обожала его.
     - Да? Спасибо. Так кто ударил тебя? - снова спросил Кэм Анну.
     - Некто, уже попавший за решетку. - Анна быстро сунула босые ноги в лодочки на низких каблуках, думая только о том, как бы поскорее увести Кэмерона от любопытного и проницательного взгляда начальницы. - Мэри-Лу, я воспользуюсь твоим предложением. Кэмерон, если ты хотел поговорить о Сете, можешь отвезти меня домой. - Анна натянула серый жакет и расправила его. - Это недалеко. С меня чашка кофе.
     - Прекрасно, - Кэм ухватил ее за подбородок и пристально посмотрел в глаза, - поговорим.
     - До завтра, Мэри-Лу.
     - О, да! - Мэри-Лу весело улыбалась, пока Анна поспешно собирала портфель. - Мы тоже поговорим.

15

     Анна хранила молчание, пока они не вышли из здания и не оказались одни на автостоянке.
     - Кэм, ради Бога!
     - Что - "ради Бога"?
     - Я же здесь работаю! - Анна остановилась около его машины и повернулась к нему лицом. - Я здесь работаю, помнишь? Ты не можешь врываться в мой кабинет, как разъяренный любовник!
     Кэм снова взял ее за подбородок:
     - Я и есть разъяренный любовник, и я хочу знать имя сукина сына, посмевшего ударить тебя.
     Воздух вокруг словно наэлектризовался от его ярости. Но Анна не смела поддаваться. "Это было бы абсолютно непрофессионально", - говорила она себе, чувствуя, что все тело охватывает непозволительная дрожь.
     - Этим человеком занялись соответствующие органы. И ты не имеешь права быть любовником - разъяренным или любым другим - во время моего рабочего дня!
     - Неужели? Попробуй остановить меня, - с вызовом произнес Кэм и сокрушил ее губы поцелуем.
     Секунду Анна извивалась, пытаясь вырваться. Кто угодно мог выглянуть из окна и увидеть их! Поцелуй был слишком жарким и слишком бурным для данного места в разгар дня.
     Но этот поцелуй был также слишком пьянящим, чтобы сопротивляться. Анна сдалась - Кэму, себе - и обвила его шею руками.
     - Может быть, хватит? - с трудом выдавила она.
     - Нет.
     - Ладно. Тогда продолжим в машине.
     - Отличная мысль. - Кэм отпустил ее и вдруг удивительно нежно и осторожно провел губами по ссадине на ее щеке:
     - Больно?
     - Чуть-чуть.
     Анна влезла в машину и с нарочитым спокойствием занялась ремнем безопасности.
     - Так что же все-таки случилось? - спросил Кэм, садясь за руль.
     - Жестокому отцу и мужу не понравились мои показания в семейном суде. И он толкнул меня. К сожалению, я стояла к нему спиной, не то обязательно заехала бы ему коленом в пах. Но поскольку я его не видела, то спикировала на пол носом вниз. Ужасное зрелище! Я бы, наверное, смутилась, если бы в результате он не оказался в тюрьме, а дети - в безопасности в приемной семье.
     - А жена?
     - Тут я ничем не могу помочь. - Голова раскалывалась, и Анна откинулась на спинку сиденья. - Ей придется справляться самой.
     На это Кэм ничего не ответил, но был совершенно согласен с ней. Вообще-то он мчался сюда, бросив троих мальчишек на Этана, чтобы рассказать о расследовании страховой компании, о возможной связи Сета с его отцом, о поисках матери Сета, которые затеял Филип. Он решил наконец рассказать ей все, попросить ее совета, узнать ее мнение. Теперь он сомневался в разумности своего решения и выискивал оправдания для отсрочки: у нее был тяжелый день, ей необходима его забота, а не лишние проблемы. Они уже подъезжали к ее дому.
     - И часто тебя сбивают с ног в связи с работой?
     - Ну что ты! - Анна рассмеялась. - Только иногда кто-нибудь взмахнет кулаком или запустит чем-нибудь, но в большинстве случаев все ограничивается словесными оскорблениями.
     - Веселая работенка!
     - Нормальная. Зато не соскучишься. - Взяв Кэма за руку, Анна пошла рядом с ним к дому. - Ты знал, например, что телевидение - орудие коммунистов?
     - Признаться, нет.
     - Теперь знаешь! От меня. - Анна открыла почтовый ящик, достала письма, счета и журнал мод. - "Улица Сезам" - просто прикрытие.
     - Вообще-то я всегда подозревал ту большую желтую птицу...
     - Ничего подобного. Она только приманка. А главный вдохновитель - лягушка. - Приближаясь к своей двери, Анна приложила палец к губам. Они прокрались мимо квартиры старушек, как школьники, сбежавшие с уроков. - Я не хочу, чтобы милые сестры начали суетиться вокруг меня.
     - А мне можно?
     - Это зависит от твоего понимания суеты.
     - Начнем отсюда, - захлопнув дверь, Кэм обнял Анну за талию и коснулся губами ее губ.
     - Думаю, смогу вытерпеть, - она крепче прижалась к его губам. - Кэм, а зачем ты приехал?
     - У меня было множество планов. - Он снова провел губами по ссадине на ее щеке, по подбородку. - В основном это касается тебя. Я хотел увидеть тебя, быть с тобой, разговаривать с тобой. Заниматься с тобой любовью.
     Кэм почувствовал, как ее губы изгибаются в улыбке.
     - И все это одновременно?
     - Почему нет? Я хотел уговорить тебя поужинать со мной в ресторане... но теперь думаю, что мы можем заказать пиццу сюда.
     - Чудесно. Нальешь нам вина, пока я переоденусь?
     - Подожди, есть еще кое-что, - шепнул он ей на ухо. - Есть еще один план. Мне безумно хотелось вытащить мисс Спинелли из ее строгого делового костюма!
     - И давно?
     - С самого первого раза, как увидел тебя. Анна шаловливо улыбнулась.
     - Попробуй.
     - Я надеялся, что ты так скажешь, - Кэм снова поцеловал ее в губы, и этот поцелуй был более жадным, более властным. Анна не успела даже вздохнуть, у нее перехватило дыхание, когда он сдернул жакет с ее плеч, поймав, как в ловушку, руки. - Как же я хочу тебя! Днем и ночью.
     - Какая удача, потому что я тоже дьявольски хочу тебя, - ее голос уже был хриплым от желания.
     - И это тебя не пугает?
     - Ничто в наших отношениях не пугает меня.
     - А если бы я попросил позволить мне делать с тобой все, что я захочу? Ты позволила бы?
     Анне казалось, что сердце бьется где-то в горле, но она не опустила глаз.
     - Разве кто-нибудь может тебя остановить? Его жадный взгляд скользнул вниз, затем назад к ее лицу.
     - Интересно, что носит мисс Спинелли под строгими блузками?
     - Вряд ли несколько пуговиц помешают это выяснить такому мужчине, как ты.
     - Ты права. - Кэм отпустил жакет, вцепился в накрахмаленный хлопок ее блузки - и рванул, не отводя взгляда от ее изумле