ни сидел на краешке письменного стола Евы и жевал засахаренные орешки. У него были рыжевато-коричневые волосы кудряшками, в которых уже виднелись тонкие серебряные нити, и вытянутое, обвисшее лицо, похожее на печальную морду бассетхаунда. На мятой рубашке капитана красовалось внушительное пятно - напоминание о фасолевом супе, который он ел на обед, а ранка на подбородке, залепленная кусочком газеты, гордо свидетельствовала о том, что сегодня утром Фини соизволил побриться.
     Вид у него был совершенно беззащитный, но Ева твердо знала: работая на пару с Фини, она способна свернуть горы. И сворачивала. Когда-то Фини был ее учителем, наставником, а сейчас он возглавлял отдел электронного сыска, и поэтому без него Ева была как без рук.
     - Я был бы рад сообщить тебе, что эта безделушка - уникальное и единственное в своем роде произведение искусства, но, к сожалению, это не так. - Фини кинул в рот очередной орешек. - Однако не все так плохо. Такие побрякушки продаются всего в двенадцати магазинах в городе.
     - И сколько их было продано?
     - Сорок девять за последние семь недель. - Он поскреб подбородок - осторожно, чтобы не задеть ранку. - Эта заколка стоит примерно пять сотен. Сорок восемь из них были куплены по кредитным карточкам, за одну заплатили наличными.
     - Это он!
     - Да, вероятнее всего. - Фини вытащил из кармана блокнот и сверился со своими записями. - Эта заколка была куплена в магазине Сэла "Золото и серебро" на Сорок девятой улице.
     - Спасибо, я заеду туда и все проверю.
     - Не за что. Ты еще что-нибудь раскопала? Ах да, кстати, Макнаб сейчас совершенно свободен и рвется в бой.
     - Макнаб?
     - Ему понравилось работать с тобой. Он парень хороший, умница, и ты можешь свалить на него всю черную работу.
     Ева вспомнила молодого детектива, действительно умного и острого на язык, который питал пристрастие к ярким нарядам.
     - Я знаю, почему он "рвется в бой": этот парень волочится за Пибоди.
     - Думаешь, она не сумеет поставить его на место?
     Ева наморщила лоб, побарабанила пальцами по столу и пожала плечами.
     - Вообще-то она, конечно, уже взрослая девочка, а Макнаб мог бы мне пригодиться. Кстати, я связалась с бывшим мужем Марианны Хоули. Он какое-то время назад переехал в Атланту, и его алиби на день убийства выглядит довольно убедительным, но проверить все равно не помешает. Нужно узнать, не заказывал ли он билет в Нью-Йорк, не звонил ли жертве.
     - Макнаб сделает это для тебя с закрытыми глазами.
     - Нет уж. Скажи ему, чтобы держал глаза открытыми и выполнил то, о чем я тебе сейчас сказала. - Ева взяла со стола компьютерный диск и вручила его Фини. - Здесь - вся информация на ее бывшего мужа, которой я располагаю. Я просмотрю имена кандидатов, которых ей подобрали в службе "Только для вас", а потом передам их Макнабу.
     - Не понимаю я этого, - сокрушенно покачал головой Фини. - В мое время с женщинами знакомились по старинке. Чаще всего мы "снимали" их в баре.
     Ева приподняла одну бровь.
     - Со своей женой ты тоже так познакомился?
     Капитан ухмыльнулся.
     - Но ведь все получилось, разве нет? Ладно, я передам это Макнабу, - сказал он и поднялся. - Послушай, Даллас, а твоя смена, случаем, не закончилась?
     - В общем-то, да, но я еще хочу просмотреть имена кандидатов.
     - Ты вся в этом! Ладно, я, например, сваливаю домой. - Он сунул пакетик с орешками в карман и направился к выходу, но на полпути остановился. - Кстати, мы все ждем не дождемся вечеринки.
     Ева уже с головой ушла в работу.
     - Какой еще вечеринки? - пробормотала она, даже не подняв головы от компьютера.
     - Твоей вечеринки.
     - Ага... - Ева покопалась в памяти, ничего там не нашла и рассеянно бросила:
     - Да, конечно.
     - Хочешь сказать, что ты ничего об этом не знаешь?
     Поскольку это был Фини, Ева смущенно улыбнулась.
     - Вообще-то, наверное, должна, но, по-видимому, информация об этом отложилась у меня в каком-то потайном отделении мозга. Да, если встретишь сейчас Пибоди, скажи ей, что она свободна.
     - Сделаю.
     "Опять вечеринка", - со вздохом подумала Ева. Рорк постоянно или сам устраивал вечеринки, или тащил ее на какие-то другие приемы. Значит, теперь вокруг нее снова будет скакать Мевис, требуя, чтобы она привела в порядок волосы и лицо, да еще попытается всучить ей очередной наряд, придуманный ее любовником, дизайнером по имени Леонардо. Господи, ну если уж от нее требуют тащиться на эту чертову вечеринку, почему она не может пойти такой, какая она есть?!
     Почему? Да потому, что она жена Рорка! И в качестве таковой от нее ожидают участия в светской жизни. Она должна выглядеть в соответствии со своим статусом одной из самых богатых леди Нью-Йорка, а не как измученный коп, у которого на уме одни только убийства...
     Но это будет потом, а пока - работа.
     Ева дала компьютеру команду начать просмотр информации, полученной в службе знакомств "Только для вас". На экране высветилось: "Идет обработка данных". Но уже через несколько секунд появилась информация по первой кандидатуре из пяти.
     Дориан Марселл, холостой белый мужчина. Возраст - тридцать два года.
     Компьютер выдавал все новые и новые данные на Марселла, а Ева сосредоточенно рассматривала лицо на экране. Симпатичное, надо признать, лицо, с застенчивым взглядом. Дориан любил живопись, театр, старые фильмы, утверждал, что в душе он романтик и ищет ту, которая станет его "второй половинкой". В качестве своих увлечений он называл занятие фотографией и сноубординг. "Ничего особенного, - подумала Ева. - Но все равно придется скрупулезно проверить, что он делал в ночь, когда была убита Марианна".
     Вторая кандидатура из пяти... Чарльз Монро, холостой белый мужчина...
     - Ого! Стоп, машина! - Ухмыляясь, Ева уставилась на лицо, смотревшее на нее с монитора компьютера. - Здравствуй, Чарли. Вот так встреча!
     Ева прекрасно помнила это гладкое лицо. Она столкнулась с Чарльзом Монро примерно год назад, когда вела расследование другого дела об убийстве - того самого, в ходе которого они повстречались с Рорком. Чарли был чем-то вроде профессионального жиголо и оказывал состоятельным дамам так называемые эскорт-услуги. Но что могло привести такого человека в службу знакомств? Тайна, покрытая мраком!
     - Оттягиваешься, Чарли? Развлекаешься? - проговорила Ева, обращаясь к экрану монитора. - Что ж, похоже, судьба распорядилась так, что нам с тобой придется повидаться еще раз.
     Третья кандидатура из пяти... Джереми Вандорен, разведен...
     - Лейтенант!
     - Да? - Ева нажала на кнопку "пауза" и оглянулась. Возле двери с ноги на ногу переминалась Пибоди.
     - Капитан Фини сказал, что я вам сегодня больше не понадоблюсь.
     - Правильно сказал. Я и сама собираюсь домой. Вот только решила напоследок просмотреть кое-какие досье.
     - И еще он упомянул, что вы... гм... намерены привлечь к работе Макнаба...
     - Так и есть. - Ева наклонила голову и покосилась на Пибоди. На лице ее помощницы отразилась целая гамма чувств, однако, увидев, что на нее смотрит начальница, она быстро взяла себя в руки. - А что, у вас есть какие-то возражения на этот счет?
     - Нет, просто... Даллас, он нам не нужен! Он - настоящая заноза в заднице!
     Ева весело улыбнулась.
     - Не знаю, по-моему, в прошлый раз мы с ним очень хорошо поработали. А вам, Пибоди, следует потренировать свою задницу, чтобы она стала покрепче, и не боялась заноз. И не переживайте так сильно. Макнаб будет работать в своем отделе электронного сыска, выполняя мои поручения. Он не станет надоедать нам.
     - Уж он-то найдет способ, - пробормотала Пибоди. - Он не может не выпендриваться!
     - Макнаб - отличный работник, Пибоди. И, кроме того... - Запищал телефон, и Ева выругалась:
     - Черт, нужно было смыться отсюда пораньше! - Она нажала кнопку:
     - Даллас.
     - Хорошо, что вы не ушли, лейтенант, - жестко сказал майор Уитни.
     - Слушаю, сэр.
     - У нас убийство, и, судя по всему, оно связано с делом Хоули. Сейчас на месте преступления находятся патрульные полицейские, и я хочу, чтобы вы первой осмотрели его. Запишите адрес: Западная Сто двенадцатая улица, 23В, квартира 5D. Сразу же после осмотра свяжитесь со мной. Я буду дома.
     - Есть, сэр. Уже выезжаю. - Ева встала с кресла, взяла пиджак и насмешливо бросила Пибоди:
     - Собирайтесь, сержант. Вы снова на службе.

***

     Глаза женщины-полицейского, стоявшей у входа в квартиру Сарабет, сказали Еве, что эта женщина уже видела на своем веку множество подобных сцен и готова к тому, что увидит их еще больше.
     - Ну, сержант Кармайкл, - заговорила Ева, прочитав имя на ее нагрудном значке, - что у нас тут?
     - Белая женщина сорока с небольшим лет. Мертвая. Квартира записана на имя Сарабет Гринбэлм. Никаких признаков насильственного проникновения в помещение или борьбы. Видеокамера наблюдения в этом доме только одна - на главном входе в здание. Центральная диспетчерская получила анонимный звонок и передала сообщение по коду 1222. Мы с напарником находились на патрулировании и приняли вызов. Здесь были в восемнадцать сорок две. Дверь в здание и дверь в квартиру оказались не заперты. Мы вошли и обнаружили труп. После этого мы перекрыли доступ в эту зону и доложили в диспетчерскую об убийстве.
     - Где ваш напарник, Кармайкл?
     - Отправился на поиски управляющего зданием.
     - Отлично. Не допускайте в холл никого и не покидайте пост до особых распоряжений.
     - Слушаюсь!
     Женщины прошли внутрь, но перед этим Кармайкл успела окинуть Пибоди неодобрительным взглядом. Полицейские, работавшие на улицах, считали Пибоди чем-то вроде комнатной собачки Евы Даллас и смотрели на нее со смесью зависти, злости и восхищения. Во взгляде Кармайкл промелькнули все три этих чувства. Пибоди передернула плечами и прошествовала в квартиру следом за Евой.
     - Пибоди, диктофон наготове?
     - Так точно, шеф.
     - Включайте. - И Ева принялась диктовать:
     - Лейтенант Даллас с помощником прибыли на место преступления по адресу Западная Сто двенадцатая улица, 23В, квартира 5D. По указанному адресу находится квартира, принадлежащая Сарабет Гринбэлм. - Не переставая говорить, Ева вынула из своего рабочего чемоданчика баллон с защитным раствором, покрыла им руки и ботинки, а затем передала Пибоди. - Жертва - белая женщина, подлежит опознанию.
     Она подошла поближе к телу. Спальня представляла собой даже не отдельную комнату, а являлась как бы большим альковом гостиной. Кровать была узкой - очевидно, для того, чтобы выгадать еще хоть немного места в этом тесном пространстве. Она была застлана чистыми белыми простынями и коричневым покрывалом с обтрепавшимися краями.
     На сей раз убийца использовал красную гирлянду, обмотав ею тело от шеи до щиколоток, отчего оно стало походить на празднично украшенную мумию. Волосы убитой были окрашены фиолетовым, и Еве сразу подумалось, что Мевис пришла бы от такого цвета в восторг. Они были тщательно расчесаны и собраны на макушке в аккуратный пучок.
     Губы покойницы были накрашены помадой густого лилового цвета, щеки покрыты слоем нежно-розовых румян, а на веках, вплоть до самых бровей, лежали светло-золотые тени. К гирлянде, на том месте, где она обвивала шею убитой, было приколото блестящее зеленое кольцо, внутри которого клювик к клювику сидели две птички - одна золотая, вторая серебряная.
     - Горлицы, верно? - бросила Ева Пибоди, изучая брошь. - Я уже выучила наизусть эту вашу песенку. - Она прикоснулась к щеке убитой. - Еще теплая. Готова побиться об заклад, что он прикончил ее не больше часа назад.
     Отступив на шаг назад, Ева вынула рацию, чтобы отчитаться перед Уитни и вызвать бригаду криминалистов.

***

     До дома Еве удалось добраться лишь незадолго до полуночи. Плечо ныло, но не особенно сильно, ей гораздо больше досаждала усталость, которая в последние дни подкрадывалась непривычно быстро и наваливалась на плечи невыносимым грузом. Ева знала, что сказал бы ей полицейский врач, обратись она к нему с подобной жалобой: слишком рано вернулась к службе, надо было подольше полежать в постели, чтобы окончательно поправиться, и так далее в том же духе. Но сейчас на душе у Евы и без того было препогано, поэтому она предпочла об этом не думать.
     За целый день у нее не было во рту маковой росинки, и стоило ей очутиться в теплых объятиях дома, как она вспомнила об этом, и под ложечкой отчаянно засосало. Ах, как хотелось есть! Ну, хотя бы какой-нибудь завалящий шоколадный батончик...
     "Рорк, наверное, в своем кабинете, - решила Ева. - Снова занят своими подсчетами. Этот мужчина, в отличие от обычного человеческого существа, похоже, вообще не нуждается в отдыхе! И наверняка сейчас он выглядит таким же свеженьким, как утром".
     Дверь в кабинет была приоткрыта, и одного взгляда в щелку хватило, чтобы Ева убедилась в правильности своих предположений. Рорк сидел за огромным полированным письменным столом, уставленным приборами, переводил взгляд с одного экрана на другой, отдавал какие-то команды, за его спиной неустанно гудел факсовый аппарат.
     А главное, Рорк действительно был свеж и выглядел сексуально, как сам грех!
     Ева подумала, что, сумей она раздобыть вожделенный шоколадный батончик, возможно, у нее хватило бы сил, чтобы совратить его и перевести в горизонтальное положение.
     - Ты хотя бы изредка отвлекаешься от работы? - спросила она, входя в комнату.
     Рорк поднял глаза, улыбнулся и нажал какую-то кнопку.
     - Ну ладно, Джо, надеюсь, ты не забудешь внести все те корректировки, о которых мы договорились. А завтра, обсудим все это в деталях. - И он выключил прибор.
     - Тебе незачем было прерывать работу. Я всего лишь хотела сказать, что уже дома.
     - Да я, собственно говоря, и не работал. Так, коротал время, дожидаясь тебя. - Рорк наклонил голову и посмотрел на жену долгим взглядом. - Так-так, снова забыла поесть?
     - Да, - призналась Ева, тяжело вздохнув. - И теперь умираю от голода. У тебя случайно нет шоколадного батончика?
     - У меня есть кое-что получше.
     Рорк встал из-за стола, обнял Еву за плечи и повел на кухню. Через две минуты на столе стояла толстая зеленая керамическая тарелка, а в ней восхитительно дымился ароматный горячий суп.
     - Это не шоколадный батончик...
     - Сначала нужно накормить женщину, а уж потом можно побаловать ребенка.
     Себе Рорк налил бренди. А Ева подошла к столу, наклонилась и понюхала поднимавшийся из тарелки пар. Запах был настолько вкусным, что рот ее тут же наполнился слюной. Терпеть дальше не было сил, поэтому Ева быстро села и принялась за еду.
     - А сам-то ты ел? - спросила она с набитым ртом и тут же застонала от восторга, когда Рорк поставил на стол тарелку с горячей и румяной буханкой хлеба. - И вообще, хватит вокруг меня хлопотать.
     - Ты не можешь отказать мне в этом маленьком удовольствии. - Он сел рядом с Евой, прихлебывая бренди и глядя, как от горячей пищи на ее лицо возвращается румянец. - Что касается меня, то я перекусил. Но от кусочка этого хлеба не откажусь.
     - Гм-м...
     Говорить Еве не позволял набитый рот, поэтому она помотала головой и, отломив половину буханки, протянула ее Рорку. Она чувствовала себя очень уютно. Вот это и есть дом в полном смысле слова! Они вдвоем после долгого изнурительного дня сидят за одним столом и делят хлеб. Почти как обычные, нормальные люди.
     Утолив первый голод, Ева стала есть медленнее и смогла говорить.
     - Значит, за вчерашний день акции "Рорк индастриз" выросли... на сколько там? На восемь пунктов?
     Брови Рорка взметнулись вверх.
     - На восемь и три четверти. А вы, лейтенант, начали интересоваться биржевыми сводками?
     - А почему бы и нет? Я присматриваю за тобой. Как только твои акции пойдут вниз, я тебя брошу.
     - Я непременно подниму этот вопрос на очередном совете акционеров. Хочешь вина?
     - Хочу. Сейчас принесу.
     - Сиди ешь! Я еще не закончил... хлопотать вокруг тебя.
     Рорк поднялся и, подойдя к бару, вынул оттуда уже открытую и охлажденную бутылку вина. А пока он разливал его по бокалам, Ева вычерпала суп до последней капельки и с трудом удержалась от искушения вылизать ее языком. Давно ей не было так тепло, хорошо и уютно.
     - Рорк, нам что, грозит очередная вечеринка?
     - Наверное. А когда?
     - Я-то откуда знаю?! - Между ее бровей пролегла морщинка. - Если бы я знала, разве я стала бы тебя спрашивать! Фини что-то болтал о рождественской вечеринке.
     - Ах, ну да, действительно! Вечеринка будет. Двадцать третьего декабря.
     - С какой стати?
     - Потому, что это - праздник, моя дорогая Ева. - Он поднялся, поцеловал ее в темечко и снова сел.
     - А почему ты мне ничего об этом не сказал?
     - Как не сказал? Мы с тобой все обсудили на этой самой кухне.
     - Я не помню.
     - У тебя записная книжка с собой?
     Ворча, Ева сунула руку в карман, вытащила свою электронную записную книжку и набрала дату: 23 декабря. И вот оно: черным по белому значится запись о предстоящей вечеринке.
     - Ой...
     - Завтра привезут елки.
     - Елки?
     - Ну, конечно! У нас их будет несколько: одна - в главном зале, еще две - в верхнем зале для танцев. Но я подумываю о том, чтобы установить еще одну, так сказать, интимную, в нашей спальне. Мы нарядим ее сами.
     От удивления у Евы буквально отвалилась челюсть.
     - Ты... будешь... наряжать... елку?
     - Разумеется!
     - Лично я понятия не имею, как это делается. Я раньше никогда не наряжала елку на Рождество.
     - Я тоже - по крайней мере, уже много-много лет. Пускай эта будет нашей первой.
     Волна теплоты, которая захлестнула Еву, уже не имела ничего общего ни с горячим супом, ни с действием превосходного марочного вина. Ее губы скривились, как у маленького ребенка, готового заплакать, и она через стол протянула мужу руку.
     - У нас, наверное, получится настоящий колючий кошмар.
     Он взял ее руку в свою.
     - Не сомневаюсь. Тебе получше?
     - Да, намного лучше.
     Ева сжала его пальцы, затем высвободила руку и поднялась из-за стола. Стоя ей лучше думалось.
     - Он убил еще одну, - заговорила она. - Точно так же, как и первую. Видеокамера наблюдения в подъезде засняла его. Снова костюм Санта-Клауса, снова большая серебристая коробка с ярким бантом. Он оставил на жертве брошь: две птички в кольце.
     - Горлицы? Как в рождественской песенке?
     - Правильно. По крайней мере, похоже. Правда, я не знаю точно, как именно выглядят эти чертовы горлицы. Признаков взлома на двери нет, следы борьбы отсутствуют. Уверена, вскрытие покажет, что ее тоже накачали транквилизаторами. А потом, видимо, связали и засунули в рот кляп, поскольку стены квартиры очень тонкие, а соседи ничего не слышали. Кроме того, на языке и в гортани у нее обнаружены волокна ткани. Но чем бы он ни затыкал ей рот, кляпа мы не обнаружили.
     - Изнасилована?
     - Да, так же, как и первая. А на правой груди - свежая татуировка: "Моя единственная любовь". Ну, теперь-то мы знаем, что не единственная... Он обернул ее красной гирляндой, накрасил лицо, причесал волосы. В ванной - стерильная чистота. Я думаю, он отчистил ее до блеска после того, как вымылся сам. К тому моменту, когда я приехала на место преступления, она была мертва не более часа. А знаешь, откуда мы узнали о случившемся? В диспетчерскую поступил анонимный звонок с платного телефона в квартале от ее дома.
     Видя, что, рассказывая, Ева начинает все сильнее распаляться, Рорк неодобрительно покачал головой и тоже встал, взяв со стола их бокалы.
     - Кем она была?
     - Стриптизершей. Работала в "Сладком местечке", престижном стрип-клубе Вестсайда.
     - Да, я знаю это место. - Заметив, каким подозрительным взглядом смерила его Ева, он протянул ей бокал и театрально свесил голову на грудь наподобие Пьеро. - Да, и это заведение действительно принадлежит мне.
     - Как я ненавижу, когда такое случается! - выдохнула Ева. - А оно случается по