о он не раз оскорблял женщин действием.
   - Знаю. Знаю и не ищу для него оправданий. Но между грубым  обращением  и
убийством есть все же дистанция, и немалая.
   - Она сокращается со временем, особенно если для убийства есть причина.
   - Какая? - Джей Ар подошел к Карлу, присел на  корточки  и  взглянул  ему
прямо в глаза. - Ведь он даже не был знаком с этой девушкой.
   - Он познакомился с ней в магазине  твоей  племянницы  в  день  убийства.
Познакомился, поговорил с ней, и только Тори и Шерри знали, что он в городе.
Более того, тебе это не понравится, но я скажу. Мне очень неприятно,  что  в
этом деле замешана твоя семья, но я при исполнении служебного долга, и,  как
бы я ни сожалел обо всем, меня ничто не остановит.
   - Я и не прошу тебя об этом. Просто мне кажется, что ты роешь  не  в  том
направлении. И Джей Ар снова сел рядом с Карлом.
   - Не могу сказать, что у меня у самого не возникало  подозрений  на  этот
счет, но именно Тори прямо мне указала на него.
   - Тори?
   - Я привозил ее на место убийства.
   - На место убийства? - ужаснулся Джей Ар. - Господи, зачем ты это сделал?
Зачем было подвергать ее такому испытанию?
   - Джей Ар, я использую все средства, чтобы найти убийцу.
   - Но Тори к этому не имеет никакого отношения.
   - Ты ошибаешься. Она имеет к этому самое  непосредственное  отношение.  И
послушай, прежде чем накидываться на меня. Я ее туда привез и очень сожалею,
что ей это досталось так тяжело. Но я снова это  сделаю,  если  потребуется.
Она знает то, чего не видела. Я и прежде слышал о таких  вещах,  но  никогда
сам не присутствовал при этом. И никогда не забуду, как все было.
   - Оставь ее в покое. Ты не имеешь права использовать ее в этих делах.
   - Ты, Джей Ар, не видел убитую девушку. И  надеюсь,  никогда  не  увидишь
такого. Но если бы ты видел, ты не стал бы говорить, что я не имею права.  А
я вижу такое уже второй раз в жизни. И если бы мы тогда обратили внимание на
слова Тори, это бы, наверное, не случилось снова.
   - О чем  ты,  черт  возьми,  говоришь?  У  нас  в  Прогрессе  никогда  не
насиловали и не убивали.
   - В первый раз это был ребенок. И случилось это не в городе. Но Тори была
там. В том же смысле, что была здесь и сейчас.  И  когда  она  говорит,  что
Шерри Беллоуз убил тот же человек,  который  убил  малышку  Хоуп  Лэвелл,  я
склонен ей верить.
   Во рту у Джей Ара пересохло.
   - Но Хоуп Лэвелл убил какой-то бродяга.
   - Так говорилось в полицейском отчете, но я в это не верю. Я не собираюсь
вешать убийство Шерри на какого-нибудь проходимца. Есть  и  другие,  и  Тори
знает о них. ФБР тоже знает об этих убийствах. Оно охотится  за  убийцей,  и
люди из ФБР собираются поговорить с Тори и ее матерью, твоей  сестрой.  И  с
тобой тоже.
   - Ханнибал Боден! - И Джей Ар обхватил голову  руками.  -  Это  же  убьет
Сару. Просто убьет. Он вернется домой, к Саре и...
   - Я разговаривал с тамошним шерифом. Он приставил человека  присматривать
за твоей сестрой.
   - Нет, я сам должен туда поехать. И перевезти ее сюда.
   - Думаю, что и я поступил бы так на твоем месте. Я поеду с тобой и возьму
на себя отношения с полицейскими.
   - Я и один справлюсь.
   - Да, ты сможешь и один, но я все равно  поеду.  Мне  надо  поговорить  с
твоей сестрой, и я бы хотел это сделать до того, как туда прибудут  мальчики
из ФБР и отнимут у меня мое дело.
   - Ты поедешь туда как полицейский или мой друг?
   - И то, и другое. Если хочешь, давай поедем вместе, в  моей  машине.  Это
будет скорее.
   Джей Ар проглотил слова, которые навсегда положили бы конец их дружбе,  и
с усилием улыбнулся.
   - Что ж, включи сирену, и мы помчимся, как настоящие мужчины.
   Карл почувствовал, как на сердце у него полегчало.
   - Да уж я посигналю, во всяком случае, хоть часть пути.

***

   Кейд изо всех сил пытался сдержать свои бурные чувства. Каждый раз, думая
о том, какой страшной опасности накануне вечером подвергли себя его сестра и
Тори, он впадал в ярость.
   Однако нотации, упреки и угрозы ничего бы не дали, и  надо  было  выбрать
наиболее верное средство воздействия.
   Он не верил в быстроту действий. Скоро хорошо не  бывает.  Самое  лучшее,
конечно, задержать ее подольше в постели. Это бы смягчило и его раздражение.
Он приготовил завтрак, так как проголодался, а  кроме  того,  надеялся,  что
после второй чашки кофе и у Тори проснется аппетит.
   Кейд предполагал, что она не замечает того, как часто  он  поглядывает  в
окно настороженным, ищущим взглядом, но сам он все замечал. И то, как у  нее
дрожат руки, и то, как она прислушивается к звукам за окном,  и  вздрогнула,
когда, скрипнув дверью, он вышел посмотреть, как она поливает цветы.
   Сколько раз в жизни он видел, как мать работает в своем саду. Вот так  же
он был не способен  догадаться,  о  чем  она  думает,  выпалывая  сорняки  и
отщипывая лишние побеги. Как тщательно и аккуратно  они  обе  работают.  Как
безжалостно обрывают увядающие цветы. Как обе разгневались бы,  если  бы  он
вслух сравнил их.
   Все утро Тори оставалась внешне невозмутимой, и одно это приводило его  в
ярость. Она не хочет  делиться  с  ним  своими  тревогами.  Все  еще  держит
дистанцию, сохраняет недоступной для него часть души.  Вот  так  же  и  мать
всегда блюла свою отстраненность, и  он  ничего  не  мог  поделать,  не  мог
достучаться.
   Но до Тори, до ее души он достучится.
   - Давай поедем прогуляемся. Мне нужно кое-что проверить. Поедем со мной.
   Сначала она обрадовалась. Он уедет один, а у нее  будет  несколько  часов
одиночества, и она сможет привести в порядок мысли.
   - Но у меня много дел. Поезжай один.
   - Сегодня воскресенье.
   - Я знаю, какой сегодня день недели. А завтра, как ни  странно,  наступит
понедельник. Я ожидаю новые поступления, в частности, с лэвелловской ткацкой
фабрики. У меня много работы с документацией.
   - Которая может подождать до понедельника. - И он снял с ее  рук  садовые
перчатки. - Мне надо кое-что тебе показать. - Кейд  потянул  ее  за  руку  к
машине.
   - Ну дай мне хотя бы причесаться. Он сорвал с нее садовую шляпу  и  кинул
ее на заднее сиденье.
   - И так прекрасно, а  когда  ветер  растреплет  тебе  волосы,  ты  будешь
выглядеть еще сексуальнее. И, знаешь, когда ты сердишься, ты становишься еще
миловиднее.
   - Ну, значит, в данную минуту я просто ослепительна.
   - И это правда, дорогая. Но ты мне  нравишься  в  любом  настроении.  Это
очень удобно, правда? Как давно мы знаем друг друга, Тори?
   - Наверное, лет около двадцати.
   - Нет, мы знаем друг друга два с половиной месяца. Ты не  хочешь  узнать,
что я понял про тебя за это время?
   - Я не уверена, что хочу это знать.
   - Вот это я понял прежде всего. Виктория Боден - женщина осторожная.  Она
семь раз отмерит, прежде чем один раз отрежет.  Она  не  верит  людям.  Даже
самой себе.
   - Если не отмерять семь раз, прежде чем  отрезать,  можно  испортить  всю
ткань, - резонно заметила Тори.
   - Но в ней есть  еще  одно  достоинство,  кроме  осторожности,  -  умение
логически мыслить. К этому надо прибавить также решительность, ум и доброту.
И, в довершение всего, эти  достоинства  таятся  в  очень  приятной  на  вид
упаковке.
   - Да это прямо аналитический подход.
   - Вовсе нет, это лишь поверхностный взгляд. На самом деле  ты  сложнее  и
очаровательнее.
   Она промолчала, только сцепила руки, и это был верный признак  внутренней
напряженности.
   - А отсюда мы пойдем пешком.
   Он остановил машину и вылез. По обе стороны от них  расстилались  поля  с
рядами хлопка, ровными, словно шеренги марширующих  солдат.  Она  неуверенно
последовала за Кейдом. Молодые побеги мягко гладили ее ноги, что  напоминало
о детстве.
   Он присел на корточки, снял темные очки, зацепил их за  ворот  рубашки  и
кончиком пальца приподнял туго свернутую коробочку.
   - Через пару месяцев они откроются. Мой отец вел хозяйство  по  старинке.
Когда отступаешь от заведенных правил, тебя недолюбливают и надо  доказывать
свою правоту. Скажи, Тори, сколько мне еще придется доказывать мою правоту и
тебе?
   - Не понимаю, о чем ты?
   - К тебе отношение тоже устоявшееся. Я к тебе отношусь иначе.  И  ты  это
знаешь.
   - Ты сердишься на меня.
   - О, да. Я на тебя сержусь. И я спрашиваю тебя: чего ты от  меня  хочешь?
Скажи определенно и точно: чего?
   - Ничего, Кейд.
   - Проклятие! Это же не тот ответ. - И он рванулся вперед, а она поспешила
за ним.
   - В чем дело? Почему я должна чего-то хотеть от тебя? Или  желать,  чтобы
ты делал то или это, ведь я и так счастлива с тобой,  насколько  я  способна
быть счастливой.
   Кейд остановился и повернулся к ней. Солнце  палило  немилосердно,  и  он
чувствовал, что жара проникает во все поры.
   - Но ведь я-то кое-чего  от  тебя  хочу,  и  ничего  у  нас  с  тобой  не
получится, если это будет одностороннее движение. Никто  из  нас  не  сможет
быть счастливым долго, если такое положение сохранится.
   Тори почувствовала, как больно сжалось сердце.
   - Ты хочешь поэтому  кончить  наши  отношения?  А  я  не  хочу,  -  слезы
навернулись у нее на глазах, - ты не можешь... - И она замолчала,  не  зная,
как выразить свою мысль.
   - Я сказал, что люблю тебя. Я привез тебя сюда, чтобы  показать:  я  могу
довести до конца начатое. И я держусь за то, что имею.  Я  устал  доказывать
тебе это. Тори, я хочу также получать. Я люблю и хочу быть любимым.
   - Но я боюсь своих чувств к тебе. Неужели ты не можешь этого понять?
   - Я бы смог, если бы ты сказала, какие чувства ты ко мне испытываешь.
   - Я не могу представить свою  жизнь  без  тебя.  Однако  я  не  хочу  так
нуждаться в тебе.
   - Как будто другим очень нравится так нуждаться. - Он положил руки ей  на
плечи. - Я люблю тебя, Виктория,  и  любовь  доставляет  мне  очень  тяжелые
моменты. - Он прижался губами к ее лбу. - Но я уже ничего не могу  изменить,
даже если бы захотел. Ты меня любишь, Тори?
   - Да, кажется...
   - Достаточно одного "да". Ты меня любишь. Тори? Она засмеялась:
   - Да.
   - Ты выйдешь за меня, Тори?
   - Да... - И она сама испугалась сказанного.
   - Я принимаю твой ответ.
   И он, подхватив ее на руки, прильнул к ее губам поцелуем, таким долгим  и
крепким, что у нее закружилась голова.
   - Нет, отпусти меня. Я должна еще подумать.
   - Извините, сударыня,  но,  боюсь,  вы  уже  отрезали,  не  отмерив,  как
положено, семь раз. Придется вам с этим смириться.
   - Ты обвел меня вокруг пальца.
   - Нет, это просто умелый  маневр.  -  И  он  понес  ее  к  автомобилю.  -
Чертовски удачный маневр, сказал бы я.
   - Кейд, брак - не повод для шуток. Я должна подумать...
   - Ну тогда думай скорее. Потому  что,  если  ты  хочешь  закатить  пышную
свадьбу, то мы отложим ее до осени, до сбора урожая. А  если  скромную,  без
претензий, тогда следующий уик-энд меня бы устроил.
   - Перестань. Я не дала согласия...
   - Нет, дала. И это факт. Я  люблю  тебя.  Ты  любишь  меня.  И  мы  хотим
пожениться. Я хочу жить с тобой, Тори. Я хочу с тобой завести семью.
   - Но сейчас не время, Кейд. Слишком много других событий вокруг.
   - Вот почему это самое подходящее время, - упорствовал Кейд.
   - Надо обо всем поговорить спокойно и разумно, - начала  она,  когда  они
уже ехали обратно, и вдруг сердце у нее подпрыгнуло. - Ты куда повернул?
   - В "Прекрасные грезы". Мне там кое-что надо взять.
   - Но я туда не поеду. Не могу.
   - Нет, можешь. Это дом, Тори, только дом. И этот дом мой.
   - И твоей матери тоже, Кейд.
   - Это мой дом, - холодно поправил он ее, - а скоро будет  нашим.  И  моей
матери придется с этим как-нибудь справиться. - "Но и Тори тоже", -  подумал
Кейд.

Глава 26

   Дом был просто чудесный. Не роскошный, как многие особняки  в  Чарлстоне,
но исполненный величия, жизни и мощи. Единственный в своем роде.  В  детстве
она считала его замком, где живут мечты, красота и сила.
   И сейчас он был так же прекрасен,  как  в  прошлые  годы,  величественно,
гордо вздымающий в небо свои башни, и с цветущим садом у подножия  и  старым
парком, охраняющим ворота.
   Кейд вышел из машины.
   - Добро пожаловать, Виктория.
   - Ты напрашиваешься на неприятности. Он открыл дверцу с ее  стороны  -  Я
прошу любимую женщину войти в мой дом. Кейд взял  ее  за  руку  и  буквально
вытащил из машины. И  Тори  вспомнила,  что  он  не  только  джентльмен,  но
джентльмен упрямый - Если возникнут неприятности, мы с ними справимся.
   - Тебе легче. Ты стоишь на прочном фундаменте, как сам дом. Я  же  всегда
лавировала по болотистой почве, так что приходилось следить, куда  ступаешь.
Тебе необходимо, чтобы я сделала этот шаг?
   - Да.
   - Попомни это, когда я начну увязать.  Они  поднялись  на  веранду.  Тори
вспомнила, как они здесь с Хоуп играли в шашки или рассматривали вместе свою
"пиратскую" карту местности. Тонкие высокие бокалы лимонада,  запотевшие  от
холода. Печенье с белой глазурью. Ароматы роз и лаванды.
   Он распахнул дверь, и перед ней открылся величественный  холл  с  зеленой
дорожкой.
   - Кейд!
   - Доверься мне.
   В доме было прохладно. Как всегда. Воздух был свеж и ароматен. Она хорошо
помнила этот контраст:  здешняя  прохлада  и  влажная  жаркая  духота  в  ее
собственном доме, с его запахами вчерашнего обеда.
   И она вспомнила, как Кейд давным-давно стоял на пороге дома.
   - Ты был высокий для своего  возраста.  И  такой  хорошенький.  Настоящий
принц в своем замке. Ты по-прежнему такой же. Мало что изменилось.
   - Традиция для Лэвеллов - та же  религия.  Это  и  удобство,  и  ловушка.
Пойдем в гостиную. Я дам тебе что-нибудь прохладительное.
   В гостиную ей прежде входить не дозволялось. Лайла  угощала  ее  чаем  со
льдом или кока-колой, печеньем или еще чем-нибудь сладким на кухне.  И  если
она помогала в уборке,  то  получала  четвертак,  который  потом  прятала  в
глиняный кувшин под кроватью.
   Но в жилые комнаты ей входить не  разрешалось,  и  сейчас  она  с  трудом
отогнала воспоминания.
   На мраморном круглом столе под изгибом лестницы стояла ваза с только  что
расцветшими лилиями. У них был  удивительно  сильный  аромат.  Все  было  на
своих, однажды и навсегда определенных местах. И вот теперь она вторглась  в
этот постоянный, со своими давно установленными законами мир.
   В тот самый  момент,  когда  она  вступила  в  холл,  на  верху  лестницы
появилась Маргарет.
   - Кинкейд. - Голос был резок и полон желчи.  Она  ухватилась  за  перила,
чтобы не было видно, как дрожат ее руки. - Я хотела бы с тобой поговорить.
   - Да, разумеется. - Он узнал Этот тон,  увидел  позу  матери  и  не  счел
нужным вежливо улыбнуться. - Я провожу Тори в гостиную. Ты не хочешь  к  нам
присоединиться?
   - Я предпочту говорить с тобой с глазу  на  глаз.  Пожалуйста,  поднимись
наверх. - И она повернулась было,  чтобы  уйти,  уверенная,  что  сын  сразу
последует за ней.
   - Боюсь, тебе придется подождать, - откликнулся он, - у меня гостья.
   Маргарет остановилась как от удара хлыста  и  успела  увидеть,  как  Кейд
подвел Тори к гостиной.
   - Кейд, не надо. Это бессмысленно, - вмешалась Тори.
   - Да нет,  все  это  исполнено  высочайшего  смысла.  У  Лайлы,  конечно,
найдется для нас чай со льдом или охлажденная минеральная вода.
   - Мне ничего не нужно. И не используй меня как оружие  в  единоборстве  с
матерью.
   - Любимая, - и он поцеловал Тори в лоб, - я тебя не использую.
   - Как ты смеешь?!
   На пороге гостиной стояла бледная Маргарет. Глаза у нее гневно сверкали.
   - Как смеешь ты бросать мне вызов с помощью  этой  женщины?  Я,  кажется,
совершенно ясно высказала свое пожелание. Я не  потерплю  ее  присутствия  в
своем доме.
   - А я, может быть, не ясно выразил свои мысли, - и Кейд положил  руку  на
плечо Тори. - Тори пришла со мной, и она здесь желанная гостья.
   - Что ж, если ты желаешь вести разговор в  ее  присутствии,  мне  незачем
заботиться о соблюдении необходимых приличий.
   Маргарет  вошла.  Она  была  одета  с   удивительным   изяществом.   Само
совершенство.
   - Ты можешь спать с кем тебе заблагорассудится, но ты не смеешь приводить
ее под крышу моего дома.
   - Осторожнее, матушка. - Голос Кейда стал обманчиво, опасно мягок.  -  Ты
говоришь о женщине, на которой я собираюсь жениться.
   Маргарет попятилась к двери. Теперь лицо ее вспыхнуло.
   - Ты что же, совсем ума лишился?
   - А мне твое одобрение не требуется. Мне очень жаль, что мой  выбор  тебе
не нравится, но тебе придется с этим примириться.
   - Кейд, твоя мать предпочла бы говорить с тобой наедине, -  подала  голос
Тори.
   - Не вмешивайся! - прикрикнула Маргарет. -  Если  ты  будешь  упрямиться,
если не удалишь эту женщину, ты рискуешь потерять "Прекрасные грезы".
   Я использую все свое влияние, чтобы  уговорить  совет  директоров  лишить
тебя места председателя.
   - Можешь попробовать, - согласился Кейд снисходительно, - но  у  тебя  не
получится. Я буду сражаться, я буду мешать тебе на каждом шагу. Преимущество
на моей стороне. И даже если тебе удастся подорвать мое влияние на  фабрике,
до поместья тебе не добраться.
   - Так вот какова твоя благодарность?  И  все  это  по  ее  милости.  -  И
Маргарет ринулась вперед, так что Кейд едва успел встать между нею и Тори.
   - Ой, какая у нас замечательная  вечеринка,  -  и  в  гостиную  впорхнула
вместе с Королевой Фэйф. - Привет, Тори! Какая ты сегодня  хорошенькая.  Как
насчет капельки вина?
   - Прекрасная мысль, Фэйф. Налей Тори немного. - Кейд повернулся к матери.
- Не вмешивайся в мою жизнь.
   - Ты предаешь честь семьи и память твоей сестры.
   - Нет, это ты так поступаешь.  Это  бесчестно  винить  одного  ребенка  в
смерти другого. Впрочем, говорить с тобой бесполезно. Ты никогда  не  знала,
чем живут твои дети.
   - Как ты смеешь мне это говорить?
   - Я не могу противиться тому образу жизни, который ты для себя избрала  в
последние восемнадцать лет. Это дело твое. Но у нас с Фэйф есть  право  жить
так, как мы хотим. И свою жизнь я собираюсь провести с Тори.
   - Что ж, примите мои поздравления, - и Фэйф подняла бокал, который только
что наполнила, и осушила его. - Наверное,  надо  бы  выпить  шампанского  по
этому случаю,  но  это  еще  успеется.  Я  рада  поздравить  тебя,  Тори,  с
вступлением в наше дружное семейство.
   - Замолчи, - прошипела Маргарет, но ее дочь лишь передернула плечиком.  -
Ты думаешь, я не знаю, зачем ты это делаешь? - спросила она Кейда.  -  Назло
мне. Чтобы наказать меня за воображаемые  провинности.  Но  я  твоя  мать  и
делала все, что в моих силах, ради тебя со дня твоего рождения.
   - Я это знаю. Мне незачем ни злить тебя, ни наказывать, мама.  Я  не  для
тебя все это затеял. Только для себя. В моей жизни  случилось  чудо.  В  нее
снова вернулась Тори.
   Он взял Тори за руку - она была ледяная - и прижал к себе.
   - И я узнал, что способен на многое, о чем раньше не  подозревал.  Что  я
способен любить. И для меня это главное.
   - К завтрашнему дню судья  Перселл  приготовит  мое  новое  завещание.  Я
вычеркиваю из него вас с Фэйф.  Вы  не  получите  ни  цента!  -  И  Маргарет
устремила яростный взгляд на Фэйф. -  Ни  цента,  пока  вы  не  примете  мои
условия. У тебя же нет никакой личной заинтересованности в этой женщине, и я
тогда позабочусь, чтобы ты получила и свою долю наследства, и  принадлежащую
Кейду. И начну с того,  что  отдам  тебе  рыночную  стоимость  помещения  на
Маркет-стрит и Дома на болоте.
   Фэйф задумчиво созерцала вино в бокале.
   - Гм-м. Ну и какова эта рыночная стоимость?
   - Приблизительно сто тысяч долларов, - вмешался Кейд. - Не  могу  сказать
точно, какая доля материнского состояния принадлежит  мне,  однако  полагаю,
что это приблизительно семизначная цифра.
   - Ух ты! - Фэйф вытянула губы. - Подумать только.  И  это  все  я  получу
только за то, что пошлю Кейда ко всем чертям и буду покорной дочерью? -  Она
выдержала паузу