ет.
   Рорк остался за дверью. Он был бессилен ей помочь,  понимая,  что  от
утешений Еве станет только хуже. Шепотом  проинструктировав  стюардессу,
он сел в кресло и стал смотреть на взлетную полосу.
   Когда дверь туалета открылась, Рорк поднял глаза. Ева  была  бледной,
как мертвец,  глаза  расширились  и  потемнели.  Походка,  обычно  такая
твердая, стала шаткой.
   - Прости меня за слабость...
   Усадив ее, он подал ей чашку.
   - Выпей. Тебе полегчает.
   - Что это?
   - Чай с виски.
   - Я при исполнении... - начала было она, и Рорк не выдержал:
   - Пей, черт возьми, не то я волью это в тебя насильно!
   Убеждая себя, что подчиниться проще, чем спорить,  Ева  взяла  чашку.
Сделав всего один глоток и разлив чай, она поставила чашку на стол.
   Рорк сам пристегнул ее ремнем,  щелкнул  кнопкой  и  приказал  пилоту
взлетать.
   Сколько Ева ни старалась, справиться с  дрожью  не  удавалось.  Когда
Рорк попытался ее обнять, она отпрянула. Тошнота еще не прошла, в голове
гудело.
   -  Меня  тоже  насиловал  родной  отец,  -  внезапно   услышала   она
собственный голос. - Много раз. Насиловал и бил.  Сопротивлялась  я  или
нет - неважно: он все равно меня насиловал и избивал! Я ничего не  могла
поделать. Человек бессилен, когда те, кому положено  о  нем  заботиться,
вместо этого измываются над ним...
   - Ева! - Рорк схватил ее за руку и не  дал  вырваться.  -  Поверь,  я
страдаю вместе с тобой!
   - Из всего раннего  детства  я  помню  только  это.  Потом  мне  было
сказано, что в возрасте восьми лет  меня  нашли  в  какой-то  далласской
подворотне - всю в крови, со сломанной рукой. То ли  это  он  меня  туда
швырнул, то ли я сама убежала.
   Не знаю, не  помню...  Он  больше  не  появлялся.  Ко  мне  никто  не
приходил.
   - А мать?
   - Не знаю. Я ее не помню. Может, она умерла? А может, делала вид, что
ничего не происходит - как мать Кэтрин... Я даже не знаю  своего  имени!
Меня так и не смогли опознать.
   - Но потом ты была уже в безопасности.
   - Тебе никогда не приходилось жить  на  государственном  обеспечении?
Никакого чувства безопасности, одно бессилие! Добрыми  намерениями  тоже
можно затравить. - Ева вздохнула, откинула голову  и  закрыла  глаза.  -
Знаешь, в какой-то момент я почувствовала,  что  мне  вовсе  не  хочется
арестовывать Дебласса. Я хотела его убить,  убить  собственными  руками!
Мне даже стало страшно.
   Я осознала, что у меня к нему личный счет.
   - Но ты с честью исполнила свой долг.
   - Исполнила и буду исполнять впредь.  -  Ева  помолчала:  сейчас  она
думала не о деле Дебласса, а о жизни - своей и Рорка. - Я хочу, чтобы ты
знал: внутри  у  меня  осталась  грязь.  Это  как  вирус,  подтачивающий
организм и дожидающийся момента, когда понизится сопротивляемость. Лучше
не делать на меня ставку.
   - Я люблю рисковать. - Он взял ее руку и поцеловал. -  Давай  сыграем
вместе. Чем черт не шутит, авось выиграем! Оба.
   - Я никогда никому об этом не рассказывала.
   - Ну и как, помогло?
   - Не знаю, может быть... Господи, я так устала...
   - Положи голову мне на плечо. - Он обнял ее  и  помог  устроиться.  -
Поспи.
   - Немножко, только до Нью-Йорка, - измученно прошептала она.
   - Разумеется, немножко. - Он поцеловал Еву куда-то в макушку и замер,
чтобы не тревожить ее сон.

Глава 19

   Дебласс молчал: адвокаты настойчиво  рекомендовали  ему  такую  линию
поведения. Допрос проходил медленно и утомительно. Иногда Еве  казалось,
что Дебласс не выдержит и взорвется  -  так  багровела  его  физиономия,
когда он чувствовал, что проигрывает. Но адвокат что-то  шептал  ему  на
ухо, и он брал себя в руки.
   Ева уже  не  думала  ни  о  предстоящем  суде,  ни  о  пиршестве  для
репортеров. Она сейчас хотела одного: чтобы обвиняемый признался.
   - Вы находились в кровосмесительной  связи  с  вашей  внучкой,  Шерон
Дебласс.
   - Мой клиент не подтверждает ваших утверждений.
   Игнорируя адвоката, Ева смотрела Деблассу в лицо.
   - Передо мной копия части дневника Шерон  Дебласс,  помеченной  датой
убийства.
   Она  пододвинула  ему  бумагу,  но  адвокат  Дебласса,  аккуратный  и
подтянутый мужчина  со  светлой  бородкой  и  голубыми  глазами,  быстро
схватил ее и прочел. Понять его реакцию было  невозможно:  он  изображал
холодное безразличие.
   -  Не  сомневаюсь,  вы  понимаете,  лейтенант,  что  это  ничего   не
доказывает. Разрушительные фантазии  погибшей!  Женщины  с  сомнительной
репутацией часто обладают неуравновешенной психикой.
   -  Вы  верны  себе,  сенатор  Дебласс.  -  Ева  упорно  обращалась  к
обвиняемому, а не к его верному рыцарю.  -  Раньше  вы  растлевали  свою
дочь, Кэтрин.
   - Абсурд! - прорычал Дебласс.
   - Я располагаю заявлением члена конгресса Кэтрин Дебласс, сделанным и
заверенным в присутствии свидетелей.
   Ева достала новую бумагу. Адвокат выхватил  ее,  прежде  чем  сенатор
успел шелохнуться. Прочитав текст, он закрыл его ухоженными руками.
   - Возможно, вы не в курсе, лейтенант, но у дочери  сенатора  Дебласса
психическое  расстройство.  В  настоящее   время   она   находится   под
наблюдением на случай повторного нервного срыва.
   - Очень даже в курсе. - Она бросила на адвоката презрительный взгляд.
- Мы намерены выяснить в рамках следствия, каково ее состояние и  в  чем
его причина.
   - Причина в дурной наследственности. Супруга сенатора  тоже  страдает
психическим расстройством и в данный момент пребывает в коме,  -  заявил
адвокат тем же безразличным тоном.
   - Мы  установим  и  докажем,  что  причиной  болезни  Кэтрин  Дебласс
являются систематические и продолжительные  надругательства  над  ней  в
детстве. Сенатор Дебласс, в ночь убийства Шерон Дебласс вы находились  в
Нью-Йорке, - продолжила Ева, без предупреждения меняя тему.  -  А  не  в
Вашингтоне, как раньше заявляли.
   Прежде чем адвокат сумел ей помешать, она подалась  вперед,  устремив
Деблассу в лицо испепеляющий взгляд.
   - Сейчас я вам напомню, как все было.  Вы  прилетели  в  Нью-Йорк  на
своем персональном самолете, направились на  квартиру  к  Шерон  и,  как
обычно, занимались с ней сексом. Интересно, вы всякий раз  запечатлевали
это на видео? При себе у  вас  был  кремневый  пистолет.  Она  над  вами
насмехалась, угрожала разоблачением. Вы  не  могли  больше  рисковать  и
застрелили ее. Вы произвели три выстрела: в голову, в сердце, в  область
половых органов.
   Ева перешла на скороговорку, швыряя  обвинения  ему  в  физиономию  и
наслаждаясь запахом его пота - доказательством животного страха.
   - Последний выстрел - это хорошо придумано. Из-за него мы  не  смогли
проверить,  предшествовали  ли   убийству   сексуальные   действия:   вы
продырявили ей гениталии. Возможно, это был символический акт, возможно,
попытка уберечься от разоблачения. Зачем вы взяли с собой  пистолет?  Вы
заранее спланировали убийство? Решили покончить с этим раз и навсегда?
   У Дебласса бегали глаза, он тяжело дышал.
   - Мой клиент не подтверждает, что владеет названным вами оружием.
   - Ваш клиент - подонок!
   - Лейтенант Даллас! -  взвился  дотоле  невозмутимый  адвокат.  -  Вы
говорите о сенаторе Соединенных Штатов!
   - Значит, избранный подонок. Вас это потрясло,  да,  сенатор?  Кровь,
грохот, дрожание пистолета в руке... Наверное, вы сперва не верили,  что
сумеете это сделать. Но вот вы спускаете курок - и путь  назад  отрезан.
Очевидно, вы поняли, что она бы все равно вас уничтожила. В  отличие  от
Кэтрин она бы не оставила вас в покое.
   Шерон не ушла бы в тень, не  стала  бы  мучиться  от  стыда,  вины  и
страха. Она бросила вам вызов, и вы были  обязаны  с  ней  покончить.  А
потом замести следы.
   - Лейтенант Даллас...
   Но  Ева  не  сводила  глаз  с  Дебласса,  не  обращая   внимания   на
предостережения адвоката.
   -  Как  увлекательно!  Вы  действительно  могли  отделаться  испугом.
Сенатор США, дедушка убитой... На вас никто бы не подумал. Но  вы  вошли
во вкус: разложили ее на кровати, дав волю своей порочности,  и  решили,
что фокус можно повторить. Почему бы нет? Убийство вас всколыхнуло.
   Разве есть лучший способ спрятаться, чем изобразить, будто  в  городе
злодействует маньяк?
   Она переждала, пока Дебласс дотянулся до стакана  с  водой  и  сделал
жадный глоток.
   - Вы и были злодеем-маньяком! Вы подсунули  под  нее  записку,  потом
оделись. Вы уже успокоились. Вы запрограммировали вызов полиции  на  два
пятьдесят пять, чтобы успеть спуститься и покопаться в записях  охранной
системы. Потом вы прилетели на том  же  частном  самолете  в  Вашингтон,
заплатили пилоту и бортинженеру за подчистки в бортовом журнале, выждали
и принялись изображать взбешенного деда-праведника.
   Дебласс так ничего и не сказал. На щеке у него дергался мускул, глаза
затравленно бегали.
   - Захватывающая история, лейтенант, - подчеркнуто равнодушно  заметил
адвокат. - Но не  более  того.  Это  ваши  личные  измышления,  а  также
отчаянная попытка управления полиции выйти из затруднительной  ситуации,
оправдаться перед прессой и горожанами. Вы не случайно  выдвигаете  свои
смехотворные  обвинения  как  раз  тогда,  когда  начинаются  дебаты  по
внесенному сенатором законопроекту о защите общественной нравственности.
   Ева проигнорировала  его  заявление.  Она  по-прежнему  обращалась  к
сенатору.
   - Как вы нашли двух других?  Почему  остановились  на  Лоле  Старр  и
Джорджи Касл? Вы уже подобрали жертвы под номерами четыре, пять и шесть?
Думаете, вы сумели  бы  на  этом  остановиться?  Как  можно  прерваться,
почувствовав свое могущество и безнаказанность?
   Физиономия Дебласса была уже не красной, а серой, из  горла  вырвался
хрип. Он хотел было схватить стакан, но рука  так  дрожала,  что  стакан
покатился по полу.
   - Допрос окончен! -  вскакивая,  воскликнул  адвокат.  -  Мой  клиент
нездоров. Требуется немедленное врачебное вмешательство.
   - Ваш клиент - убийца! В колонии для преступников он будет  до  конца
жизни окружен неусыпным вниманием медиков. - Она  нажала  кнопку.  Двери
раздвинулись.  -  Вызовите  санитаров,  -  приказала  Ева  дежурному.  -
Сенатору немного не по себе.  Дальше  будет  хуже,  -  предупредила  она
Дебласса. - Я еще толком не начинала.

***

   Спустя   два   часа,    надиктовав    отчеты    и    побеседовав    с
женщиной-обвинителем, Ева вступила в бой с транспортными  пробками.  Она
уже прочла часть дневников Шерон Дебласс, и ей хотелось хотя бы на время
забыть о безумце, превратившем собственную внучку в  женщину,  способную
соперничать с ним в цинизме и вседозволенности.
   Она знала, что сама могла пойти тем же путем.
   Но человек, на счастье, самостоятельно делает  выбор,  и  ее  в  свое
время не привлекла дорога, которая привела Шерон к смерти.
   Еве хотелось выпустить пар, обсудить все по порядку с кем-нибудь, кто
готов выслушать,  оценить  услышанное,  поддержать.  С  кем-нибудь,  кто
оградит ее от призраков прошлого...
   Она ехала к Рорку!
   Услышав вызов, Ева взмолилась: только бы не по службе!
   - Даллас слушает!
   - Привет, детка, - услышала она усталый голос  Фини.  -  Я  посмотрел
запись допроса. Ты славно потрудилась!
   - Из-за этого проклятого адвоката я  почти  ничего  не  добилась.  Но
все-таки я его сломаю, Фини. Клянусь, сломаю!
   - Я готов на тебя  ставить.  А  теперь  приготовься  расстроиться.  У
Дебласса произошел сердечный приступ.
   - Черт, не хватало, чтобы он подох у нас на руках!
   - Ничего, его оживили. Но не исключено, что придется делать  операцию
на сердце.
   - Отлично. - Она перевела дух. - Хочу, чтобы он прожил еще долго - за
решеткой!
   - Надеюсь, так и будет. Обвинитель говорит, что у  нас  непрошибаемая
позиция. Но пока нашего дружка выпустили.
   От неожиданности Ева едва не врезалась в переднюю машину, ударила  по
тормозам и, не обращая внимания на рев гудков, вырулила к обочине.
   - Как это - выпустили?!
   Фини поморщился:
   -  Под  собственное  поручительство.  Все-таки  сенатор  США,  жизнь,
посвященная патриотическому долгу, соль земли, к тому же  сердце  никуда
не годится. Короче, судья у него в кармане.
   - Черт возьми! - Ева сильно дернула себя за волосы, чтобы не сойти  с
ума от разочарования. -  Он  обвиняется  в  трех  убийствах!  Обвинитель
сказала, что его не выпустят ни под какой залог!
   - Ее не послушали. Адвокат Дебласса произнес речь,  от  которой  даже
камень пустил бы слезу, а мертвый встал бы из гроба, чтобы отдать  честь
государственному флагу. Дебласс уже в  Вашингтоне,  соблюдает  покой  по
совету докторов. К новому допросу разрешено  приступить  не  раньше  чем
через тридцать шесть часов.
   - Дьявол! - Ева изо всех сил хлопнула ладонью по  баранке.  -  Ладно,
все равно ему не выкрутиться. Пусть сколько угодно  разыгрывает  хворого
старца с заслугами перед государством - я его закопаю!
   - Майор беспокоится, как бы передышка не позволила Деблассу собраться
с силами. Он хочет, чтобы ты явилась  завтра  в  восемь  утра  и  плотно
поработала с обвинителем.
   - Явлюсь и поработаю. Не бойся, Фини, ему не выскользнуть из петли.
   - А ты все-таки затяни узел потуже, детка.
   Увидимся завтра в восемь.
   - До завтра.
   Ева снова ввинтилась в транспортный поток.
   Можно было бы вернуться домой и поработать над уликами, но  до  Рорка
оставалось каких-то  пять  минут  езды.  Ева  решила  проверить  на  нем
убедительность своих доводов.
   Он мог выступить в роли адвоката дьявола и подметить все слабые места
в ее позиции. А главное - Рорк, как никто, умеет ее  успокоить.  Ева  не
могла позволить себе сейчас поддаться эмоциям, не  хотела,  чтобы  перед
мысленным взором вновь появлялась сломленная Кэтрин, а  с  ней  -  стыд,
страх, испепеляющая вина.
   Как трудно провести разделительную черту между собой и ею! Ева  знала
одно: Дебласс обязан заплатить как за  трех  убитых  женщин,  так  и  за
исковерканную душу Кэтрин.
   Она быстро проскочила ворота Рорка и въехала на холм, где стоял  дом.
Взбегая по ступенькам, Ева почувствовала, что сердце  ее  бьется  как  у
девчонки-подростка,  и  обозвала  себя  идиоткой.   Перед   Соммерсетом,
открывшим дверь, она предстала с надменной улыбкой на лице.
   - Мне нужен Рорк!
   С этими словами она попыталась миновать  дворецкого,  но  услышала  в
ответ:
   - Извините, лейтенант, но Рорка нет дома.
   - О! - Она устыдилась своего разочарования. - А где же он?
   Соммерсет был, как всегда, воплощением чопорности.
   - Полагаю, на совещании.  Ему  пришлось  отложить  важную  поездку  в
Европу, поэтому он вынужден работать допоздна.
   - Понятно. - Кот выбежал из двери  ей  навстречу  и  тотчас  принялся
тереться о ноги. Она взяла его на руки и пощекотала брюшко. -  Когда  вы
ждете его домой?
   - Расписание Рорка определяется его бизнесом,  лейтенант.  Я  никогда
его не жду.
   - Да будет вам известно, я не принуждаю Рорка  тратить  на  меня  его
бесценное время. Лучше вытащите кочергу из своей  задницы  и  объясните,
почему всякий раз, когда я появляюсь, вы ведете себя так,  словно  перед
вами вредный грызун.
   От неожиданности Соммерсет остолбенел.
   - Я не намерен разговаривать в таком тоне, лейтенант Даллас!
   -  Скажите  пожалуйста!  Так  вы  считаете,  что  общение   со   мной
компрометирует вашего хозяина?
   Соммерсет приосанился.
   - Во всяком случае, я удивлен. Рорк  -  человек  со  вкусом,  к  нему
прислушиваются  президенты  и  короли.  Он  водит  знакомство  с  дамами
безупречного происхождения.
   - Да уж, с происхождением я подкачала. - Она бы засмеялась,  если  бы
колкость не задела ее за живое. - Но даже такие люди,  как  Рорк,  порой
находят привлекательные черты в дворняжках!
   Скажите ему, что я забрала кота, - добавила она и побежала к машине.
   Чтобы успокоиться, Ева твердила себе, что Соммерсет - несносный сноб.
Ей вполне хватает симпатии, которую  явно  питает  к  ней  кот.  Она  не
нуждается в одобрении какого-то накрахмаленного дворецкого!
   Словно соглашаясь с ней, кот прошелся по ее коленям и стал цеплять за
джинсы. Когда его когти проткнули ткань, Ева поморщилась,  но  не  стала
сбрасывать невоспитанное животное.
   - Пора дать тебе имя, а это не так-то просто.
   Раньше у меня никогда не было домашних животных, - пробормотала  она,
давя на газ. - Не знаю, как тебя называла  Джорджи.  Придется  придумать
самой. Не волнуйся, никаких мещанских Флаффи...
   Ева въехала в гараж, выключила двигатель и увидела  желтый  огонек  -
напоминание, что она просрочила с уплатой за место. Если  желтый  огонек
сменится на красный, ей запретят пользоваться машиной.
   Она выругалась - больше по привычке, чем от  огорчения.  В  последние
дни у нее совсем не было времени оплачивать счета, и  теперь  предстояло
наверстывать упущенное.
   Взяв под мышку кота, Ева зашагала к лифту.
   - Может, Фред? - Она заглянула в непроницаемые кошачьи глаза. -  Нет,
на Фреда ты не похож. Господи, сколько же ты весишь? Не меньше  двадцати
фунтов, - она поправила на плече  сумку  и  вошла  в  лифт.  -  Придется
хорошенько подумать, как тебя назвать, котик.
   Стоило коту оказаться в квартире, он немедленно кинулся на кухню. Ева
отправилась за ним: она всерьез относилась к своей  новой  ответственной
роли - владелицы  живого  существа  -  и  к  тому  же  была  рада  любой
возможности отложить возню со счетами. Коту  было  предложено  угощение:
блюдце с молоком и  остатки  китайской  смеси  не  первой  свежести.  Он
определенно не был привередлив и угощение принял с благодарностью.
   Ева задумчиво наблюдала, как насыщается кот, а думала о Рорке. Он был
ей сейчас совершенно необходим!
   Она еще не знала, как отнестись к его признанию в любви: ведь  разные
люди вкладывают в слово "любовь" разное значение. Она знала только,  что
в прежней ее жизни для любви не было места.
   Ева налила себе бокал вина и нахмурилась, не поднося его к губам.
   Что скрывать, она тоже питала к нему некое чувство - новое для нее  и
до того сильное, что ей делалось неуютно. Но с выводами  лучше  было  не
торопиться. О скоропалительных решениях чаще всего приходится жалеть.
   Ну что ему стоило оказаться дома?!
   Она отставила бокал, так и не  пригубив  вина,  и  провела  рукой  по
волосам. Привычка к другому человеку  порождает  свои  проблемы:  в  его
отсутствие чувствуешь себя одиноко.
   Нужно встряхнуться и взять себя в руки: у нее  еще  полно  работы  по
подготовке к утренней встрече с  обвинителем.  Зато  потом  она  надолго
погрузится в горячую ванну  и  избавится  от  накопившегося  напряжения.
Оставив кота облизывать миску, Ева поплелась в спальню.
   Инстинкты, притупившиеся от усталости, оповестили ее об опасности  на
долю секунды позже, чем нужно. Рука сама собой легла на кобуру,  но  тут
же вытянулась вдоль бедра: ей в лицо смотрело  длинное  дуло  кремневого
пистолета.
   - Этим вы не поможете своему боссу. Рокмен!
   - Не согласен. - Он  вышел  из-за  двери,  продолжая  целиться  ей  в
сердце. - Медленно выньте свое оружие из кобуры и бросьте на пол.
   Ева не сводила взгляда с его пистолета.  Рокмен  не  промахнется,  на
таком близком расстоянии пуля проделает в  ней  неэстетичную  дыру.  Она
подчинилась его приказу.
   - Отпихните револьвер ногой ко мне. - Видя, как  ее  рука  тянется  к
карману, он снисходительно улыбнулся. - И рацию сюда! Предпочитаю, чтобы
это дельце осталось между нами. Молодец,  -  похвалил  он,  когда  рация
стукнулась об пол.
   -  Кто-то,  возможно,  восхитился  бы  вашей  преданностью  сенатору,
Рокмен, а я нахожу ее глупой. Одно дело лгать, обеспечивая ему алиби,  и
совсем другое - угрожать оружием офицеру полиции.
   - Вы - поразительно умная женщина, лейтенант. Тем огорчительнее  ваши
глупые ошибки.
   При чем тут преданность? Будьте добры, снимите куртку.
   Ева двигалась медленно, не сводя с него глаз.
   Сняв куртку с одного плеча, она  ухитрилась  включить  в  ее  кармане
диктофон.
   -