Хватит ли у нее духу рассказать им, как, выйдя из больницы, она день за днем дрожала в своей квартире, заперев двери? Как не раз ловила себя на отчаянных и бестолковых поисках снимка, который доказал бы, что она не сошла с ума?
     Самое ужасное - Джо сама не была ни в чем уверена. Ведь она приехала домой, так как ей наконец пришлось смириться с тем, что она больна. Она знала, что, если бы она осталась взаперти в той квартире еще хоть на день, у нее вообще никогда не хватило бы решимости выйти из нее.
     И все же та фотография ясно отпечаталась в ее памяти! Плотность бумаги, контрастность, композиция... Но на фотографии мать была молодой, с длинными волнистыми волосами, гладкой кожей. И это, очевидно, можно было считать главным доказательством того, что никакой фотографии вообще не существовало... Ведь разве не такой молодой помнила ее Джо? Если бы она страдала галлюцинациями, то разве не цеплялась бы именно за тот возраст?
     Почти тот возраст, какого достигла сейчас она сама... Вероятно, это еще одна причина ее кошмарных снов, страхов, нервозности. Интересно, была ли Аннабелл такой же нетерпеливой и беспокойной, как ее старшая дочь? И действительно ли существовал тайный любовник? Говорили, что до ее исчезновения не было ни намека на супружескую измену, ни у кого не возникало ни малейшего подозрения. Но зато после... После ее побега сразу же поползли слухи. Языки развязались, и даже ребенок мог слышать и понимать, о чем шепчутся взрослые.
     Что ж, если это правда, то Аннабелл была очень умной, очень осмотрительной. Она ничем не выдала своего намерения сбежать.
     Но неужели папа не чувствовал? - удивлялась Джо. Мужчина должен чувствовать, если его жена не удовлетворена, беспокойна, несчастлива. Джо помнила, как родители спорили из-за острова. Неужели это оказалось для Аннабелл достаточной причиной, чтобы бросить свой дом, мужа, детей? Неужели отец ничего не видел? Или уже тогда он не обращал внимания на чувства окружающих его людей?
     Теперь трудно вспомнить, всегда ли он был таким равнодушным. Однако Джо не сомневалась, что в доме когда-то звучал смех. Отголоски его до сих пор звенели в ее ушах. И, словно моментальные снимки, вспыхивали образы родителей, обнимающихся на кухне или гуляющих по пляжу, держась за руки.
     Смутные картины, поблекшие со временем, как плохо отпечатанные фотографии. Но они были! И они были реальны! Если ей удалось заблокировать столько воспоминаний о матери, может быть, удастся и вернуть их, чтобы наконец понять Аннабелл. И решить, что делать дальше. Скрип шагов заставил Джо быстро поднять глаза. Он шел легкой, размашистой походкой. Солнце светило ему в спину, оставляя лицо в тени, козырек кепки прикрывал глаза. В воображении вспыхнула еще одна давно забытая картина. Джо увидела себя маленькой девочкой с развевающимися волосами. Она бежит по дорожке, смеется, зовет отца, затем высоко подпрыгивает. Он протягивает руки, ловит ее, подбрасывает, а потом обнимает.
     Джо заморгала, чтобы избавиться от этой картины и вызванных ею слез. Отец не улыбнулся, и она знала почему. Несмотря на все ее старания избежать сходства, он всегда видел в ней Аннабелл!
     Джо подняла голову и посмотрела ему в глаза.
     - Здравствуй, папа.
     - Здравствуй, Джо Эллен.
     Сэм остановился почти рядом с ней и окинул ее беглым взглядом. И увидел, что Кейт права: девочка выглядела больной, бледной, напряженной. Ему вдруг захотелось обнять ее, но он не думал, что она будет рада его прикосновению, и поэтому сунул руки в карманы.
     - Кейт сказала мне, что ты здесь.
     - Я приехала на утреннем пароме, - пробормотала она, понимая, что он это уже знает.
     Они стояли в напряженном молчании, обоим было неловко, секунды казались необыкновенно длинными. Наконец Сэм переступил с ноги на ногу и спросил:
     - У тебя неприятности?
     - Я просто приехала отдохнуть.
     - Ты осунулась.
     - Я много работала.
     Нахмурившись, он намеренно задержал взгляд на фотокамере, висевшей у нее на груди.
     - Не похоже, что ты отдыхаешь. Джо рассеянно пожала плечами:
     - Старые привычки умирают с трудом.
     - Ты права, - он глубоко вздохнул. - Сегодня на море красивое освещение и волны высокие. Может получиться хорошая фотография.
     - Я посмотрю. Спасибо.
     - В следующий раз надень шляпу, а то обгоришь.
     - Хорошо...
     Сэм больше ничего не смог придумать и потому кивнул и прошел мимо нее.
     Джо быстро отвернулась и, ничего не различая, пошла по дорожке. Отцовский запах - запах острова, сильный и печальный, - разбил ей сердце.

***

     Вдали от острова, в маленькой лаборатории, освещенной красным фонарем, он положил лист фотобумаги - эмульсией вверх - в ванночку с проявителем. Ему доставляло удовольствие вновь и вновь воссоздавать тот момент многолетней давности, следить, как он появляется на бумаге - тень за тенью, линия за линией.
     Он почти покончил с этим этапом и хотел продлить его, извлечь из него все возможное, прежде чем двигаться дальше.
     Он загнал ее в "Приют" и сделал это безукоризненно, идеально! При этой мысли он самодовольно хихикнул. Все должно произойти именно там, иначе давно бы уже произошло: у него было полно возможностей.
     Но он всегда стремился к совершенству. Если ему удастся осуществить задуманное, замкнется идеальный, круг. Сначала Аннабелл, потом дочь Аннабелл. Она станет его триумфом, его шедевром!
     Какое наслаждение - заявить на нее права, овладеть ею, убить ее...
     И каждый этап будет запечатлен на пленке. О, Джо, несомненно, оценит. Он с нетерпением ждал момента, когда сможет все объяснить ей - единственному человеку, способному понять его амбиции и его талант.
     Ее фотографии неодолимо притягивали его, рождали чувство близости к ней. И им предстоит стать еще ближе!
     Улыбаясь, он прополоскал отпечаток и положил его в ванночку с фиксажем. Аккуратно проверил температуру жидкости и терпеливо ждал, когда зазвенит таймер и можно будет включить верхний свет.
     Прекрасно, просто прекрасно! Отличная композиция. Драматичное освещение - идеальный ореол вокруг лица, изумительные тени, подчеркивающие очертания тела и сияние кожи. Да и сам объект - совершенство.
     Когда фотография была полностью закреплена, он вынул ее из ванночки и поместил под струю воды. Теперь можно было позволить себе помечтать о будущем.
     Сейчас он ближе к ней, чем когда-либо, они связаны этими фотографиями, в которых отразились их жизни. Ему не терпелось послать следующую, но он знал, что должен очень точно рассчитать время.
     На рабочем столе рядом с ним лежал открытый потрепанный дневник. Четко выведенные слова выцвели от времени, он любил их перечитывать иногда.
     Решающее, бесповоротное мгновение - конечная цель моей работы. Я должен запечатлеть на пленке то мимолетное событие, в котором все детали, вся динамика объекта достигают кульминации. А что в мире более бесповоротно, чем смерть? Как еще может фотограф достичь высшей власти? Спланировать, отрежиссировать эту смерть и стать ее причиной. Только смерть соединяет художника с объектом, и художник становится частью искусства, сливается с созданным им образом.
     Как всякое великое творение, этот образ нельзя тиражировать. Мне предстоит убить только одну женщину, и поэтому я выбрал ее с необыкновенной тщательностью.
     Ее имя - Аннабелл.
     С тихим вздохом он повесил фотографию сушиться и включил белый свет, чтобы получше рассмотреть ее.
     - Аннабелл, - прошептал он. - Ты такая красивая! И твоя дочь - твое воплощение.
     Аннабелл продолжала смотреть на него широко раскрытыми мертвыми глазами. Он оставил ее и отправился завершать подготовку к поездке на остров.

Глава 5

     Паром плыл через Пеликанов залив на восток, к острову. Нэтан Делани стоял у поручней правого борта, как когда-то десятилетним мальчишкой. Это был другой паром, и Нэтан сознавал, что давно уже не мальчишка. Но ему хотелось как можно точнее воссоздать в памяти то время.
     Холодный ветер налетал с океана, принося с собой резкие, дразнящие запахи. Тогда было теплее, но ведь сейчас только середина апреля.
     И все-таки очень похоже! - думал он, вспоминая, как стоял с родителями и младшим братом у поручней того, другого, парома, стараясь разглядеть таинственный остров, нетерпеливо ожидая начала летних каникул.
     Остров не изменился. Все так же вонзались в небо величественные виргинские дубы, покрытые кружевными лишайниками, по берегам, за полосой песка, росли капустные пальмы и еще не расцветшие магнолии с блестящими листьями.
     Цвели ли магнолии тогда? Маленький мальчик, предвкушавший приключения, вряд ли обращал внимание на цветы...
     Нэтан поднял бинокль, висевший у него на шее. В то далекое утро отец помог ему настроить бинокль, чтобы поймать стремительный бросок дятла. И, конечно, началась драка, потому что Кайл потребовал бинокль, а Нэтан не хотел отдавать.
     Он вспомнил, как смеялась над ними мама, а отец наклонился и защекотал Кайла, чтобы отвлечь его. Нэтан мог представить, как они выглядели со стороны. Красивая женщина с развевающимися волосами, с темными, весело сверкающими глазами. Два дерущихся мальчика, крепких, ухоженных. И мужчина - высокий, худой, смуглый.
     Теперь из них всех он остался один. Только исчез упитанный мальчик, уступив место взрослому мужчине с длинными ногами и узкими бедрами - как у отца. Когда он смотрел в зеркало, то узнавал темно-серые глаза и впалые щеки отца. Но выразительно очерченный рот он унаследовал от матери вместе с ее темно-каштановыми волосами, отливающими красным золотом. Отец говорил, что эти волосы похожи на старое красное дерево.
     Неужели дети - действительно всего лишь фотомонтаж, наложенные друг на друга отпечатки родительских лиц? - подумал Нэтан. И содрогнулся...
     Опустив бинокль, он смотрел, как остров постепенно принимает четкие очертания. Он уже различал редкие дома, дороги, прямые или извилистые, буйство красок полевых и лесных цветов. Среди деревьев мелькнул ручей. Таинственностью веяло от темных теней густого леса, где когда-то жили дикие лошади и кабаны. Загадочно мерцали болота с колышущимися лезвиями золотисто-зеленой травы, поблескивавшей на утреннем солнце.
     Все было подернуто зыбкой пеленой. Как во сне...
     Затем что-то белое блеснуло на холме. Мигнул солнечный луч, отразившийся от стекла. "Приют", подумал Нэтан и не выпускал его из окуляров бинокля, пока паром не повернул к причалу и дом не исчез из виду.
     Нэтан отвернулся от поручней и пошел к своему джипу. Когда он захлопнул за собой дверцу машины, из звуков осталось лишь тихое жужжание паромных двигателей, и он подумал, не сошел ли с ума, решившись вернуться в прошлое и некоторым образом повторить его.
     Когда сложил все необходимое в этот джип, собираясь покинуть Нью-Йорк, оказалось, что вещей удивительно мало. Но ведь он никогда ничего не копил. У него просто не было такой потребности. Это, кстати, очень облегчило развод с Морин два года назад: он сэкономил им обоим много сил и времени, когда предложил забрать все, что ей нужно, из их квартиры в Вест-Сайде.
     Надо сказать, она поймала его на слове и опустошила квартиру, оставив ему лишь матрас и необходимую одежду...
     Та часть его жизни закончилась, и уже почти два года он занимался только работой. Проектирование зданий было для него и профессией, и страстью. Он путешествовал, изучая строительные площадки, и работал везде, где можно было поставить чертежную доску и компьютер, лишь изредка наведываясь в Нью-Йорк. Такая жизнь вполне устраивала Нэтана. Она подарила ему возможность изучить лучшие образцы архитектуры: от величественных соборов Италии и Франции до простых и элегантных домов американского юго-запада.
     Он был свободен, лишь работа занимала его время и сердце.
     А потом он неожиданно потерял родителей. И потерял самого себя... - Интересно, почему ему кажется, что он сможет собрать осколки своей жизни на острове?
     Так или иначе, Нэтан решил на полгода поселиться там и видел знак судьбы в том, что удалось забронировать коттедж, в котором все они провели лето двадцать лет назад. Он знал, что услышит эхо далеких голосов, увидит знакомые призраки, но увидит их глазами мужчины.
     И возвращение в "Приют" - поступок мужчины.
     Интересно, вспомнят ли его дети Аннабелл?
     Паром ударился о причал.
     Следя за тем, как убирают колодки из-под стоящего перед ним пикапа, Нэтан терпеливо ждал своей очереди. В пикапе едва размещалась семья из пяти человек: судя по снаряжению, они собирались жить в кемпинге Он покачал головой. Как люди могут спать на земле в палатке и считать это отдыхом?
     Солнце скрылось за облаками, и свет потускнел. Нэтан заметил, что облака быстро накатываются с востока, и нахмурился. Значит, скоро дождь накроет острова. Он вспомнил, как в то лето ливень не прекращался три бесконечных дня. На второй день он с Кайлом уже бросались друг на друга, как голодные волчата.
     Это воспоминание вызвало у него улыбку, и он в который раз удивился терпению матери.
     Нэтан медленно съехал с парома и стал подниматься по изрытой, ухабистой дороге. В открытые окна его джипа врывался рок-н-ролл, надрывающийся в радиоприемнике пикапа. Туристская семейка уже начала наслаждаться отпуском, невзирая на надвигающийся дождь. Он решил последовать их примеру и расслабиться.
     Конечно, ему не избежать встречи с "Приютом", но он отнесется к этому как архитектор. Нэтан прекрасно помнил этот роскошный образец колониального стиля: широкие веранды, величественные колонны, узкие высокие окна. Даже ребенком он не мог не заметить некоторые детали.
     Он помнил горгульи водосточных труб <Горгулья - рыльце водосточной трубы в виде фантастической фигуры>, не умалявшие величия дома, а придававшие ему индивидуальность. Он до смерти напугал Кайла, сказав, что чудовища оживают по ночам и бродят в поисках добычи.
     Он помнил башенку со "вдовьей дорожкой" <"Вдовья дорожка" - огражденная платформа на крыше прибрежного дома, где жены моряков ожидали своих мужей>, выступающие балкончики с причудливыми каменными или железными перилами, трубы из материкового камня приглушенных оттенков, хотя сам дом был построен из местного кипариса и дуба.
     Старой коптильней все еще пользовались, а деревня, где когда-то жили рабы, постепенно разрушалась, и однажды они с Брайаном и Кайлом нашли в темном углу заброшенной хижины свернувшуюся гремучую змею.
     В лесах водились олени, в болотах - аллигаторы. И повсюду, казалось, бродили призраки пиратов. Отличное место для мальчишек, мечтающих о приключениях, опасностях, жутких тайнах!
     Он миновал западные болота с их копошащимися в тине обитателями, маленькие островки деревьев. Под усилившимся ветром рябилось море высокой травы. В мелкой воде на краю болота стояли, словно в дозоре, две цапли. Их длинные ноги были похожи на ходули.
     Дорога ушла в густой лес, пышный, экзотический. Нэтан притормозил джип, чтобы отстать от пикапа, и тот, громыхая, исчез из вида. Его сразу окружили тишина и жуткие старые тайны. Сердце тревожно забилось, руки непроизвольно сжали руль. Он должен встретиться с этими тайнами, проанализировать их и в конце концов разгадать!
     В непроницаемой тени лишайники свешивались с деревьев, как паутина чудовищных пауков. Чтобы испытать себя, Нэтан выключил мотор. Теперь он не слышал ничего, кроме стука собственного сердца и голоса ветра.
     Призраки, думал он. Интересно, придется искать их или они сами найдут его? И снова будут преследовать его, нашептывая в ночных кошмарах свои тайны...
     Чье лицо он увидит первым? Своей матери? Или Аннабелл? И кто из них будет кричать громче?
     Нэтан глубоко вздохнул и поймал себя на том, что ищет сигареты, хотя бросил курить год назад. Он раздраженно повернул ключ зажигания, но услышал лишь натужный грохот. Он нажал педаль акселератора - и снова тот же результат.
     - Дерьмо! - пробормотал он. - Приехали.
     Откинувшись на спинку сиденья, беспокойно застучал пальцами по рулю. Конечно, надо вылезти и заглянуть под капот. Но, он подозревал, что понимает в моторах, проводах и трубках ровно столько, сколько в нейрохирургии. И поломка на пустынной дороге - именно то, что он заслуживает, позволив приятелю всучить ему этот подержанный джип!
     Однако он покорно вылез из машины и поднял капот. Под капотом оказалось то, что он и ожидал, - мотор. Нэтан наклонился, с любопытством посмотрел на него, наугад ткнул пальцем и почувствовал, как по спине ударила первая крупная капля дождя.
     - Теперь еще лучше!
     Он сунул руки в передние карманы джинсов и нахмурился... и продолжал хмуриться, стоя уже под дождем, колотившим его по голове.
     Можно было догадаться о том, что его ждет, когда приятель сунул в джип ящик с инструментами. Нэтан уже собрался вытащить проклятый ящик и треснуть по мотору гаечным ключом. Вряд ли это поможет, но он получит хоть какое-то удовлетворение.
     Внезапно ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Он поднял голову и замер, увидев, что за ним следит выступивший из лесной тени призрак.
     Аннабелл!
     Имя молнией пронеслось в его мозгу, все внутри сжалось, приготовившись к обороне. Он задержал дыхание, чтобы успокоиться.
     Она стояла под дождем, неподвижная, но годовая в любую секунду исчезнуть. Те же дымчато-рыжие спутанные волосы, те же огромные синие глаза, спокойные и печальные. У него подкосились ноги, и он схватился рукой за крыло джипа.
     Затем она пошевелилась, откинула назад мокрые волосы. И направилась к нему. Тогда он понял, что это не призрак, а женщина. И, разумеется, не Аннабелл: она должна была состариться на двадцать лет. Но в таком случае это наверняка дочь Аннабелл.
     - Что с машиной? - Джо попыталась задать свой вопрос как можно равнодушнее. Странный взгляд мужчины уже заставил ее пожалеть о том, что она не осталась в лесу и не предоставила ему ковыряться в машине самому. - Полагаю, вы вылезли под дождь не для того, чтобы любоваться видами.
     - Вы правы. - Слава богу, его голос прозвучал нормально. Если в нем и слышалась нервозность, то ее вполне можно объяснить создавшейся ситуацией. - Не заводится.
     - Да, это проблема... - Он казался ей смутно знакомым. Хорошее лицо, сильное, с резкими чертами, мужественное. Интересные глаза: ясные, серые; очень прямой взгляд. Если бы она занималась фотопортретом, то он послужил бы отличной моделью.
     - Вы нашли поломку?
     Ее голос звучал мягко и вкрадчиво, настоящий южный голос. Нэтан почему-то сразу расслабился.
     - Я нашел мотор, - улыбнулся он, - где ожидал найти.
     - Понятно. И что дальше?
     - Теперь вот решаю, сколько еще смотреть на него и притворяться, будто знаю, что с ним делать.
     - Вы не умеете ремонтировать собственную машину? - спросила она, не скрывая удивления, и он разозлился.
     - Да, не умею. У меня, кстати, еще есть ботинки, но я понятия не имею, как дубить кожу.
     Он уже начал опускать крышку, но она подняла руку и не дала ему захлопнуть капот.
     - Давайте, я взгляну.
     - Вы что, механик?
     - Нет, но я знаю основы. - Отодвинув его плечом, она сначала проверила клеммы аккумулятора. - Похоже, здесь порядок, но если вы собираетесь провести на острове некоторое время, то должны следить, чтобы они не проржавели.
     - Я буду здесь примерно шесть месяцев. - Он тоже склонился над двигателем. - Так за чем я должен следить?
     - Вот за этим. Местная сырость разрушает моторы. Вы мне мешаете!
     - Извините. - Нэтан отодвинулся. Она явно его забыла, и он решил притвориться, что тоже ее не помнит. - Вы живете на этом острове?
     - Теперь уже нет.
     Чтобы висевшая на шее камера не стукнулась о джип, Джо перекинула ее за спину.
     Нэтан уставился на фотоаппарат и невольно вздрогнул. Отличный "Никон". Самая компактная, бесшумная и надежная модель. И удобная. Такой часто пользуются профессионалы. У его отца была такая. У него самого такая же...
     - Вышли фотографировать на дожде?
     - Когда я выходила, дождя не было