ния. Он тебе не безразличен.
     - Я же сказал, что позабочусь о нем. Именно это я и делаю.
     - Он не безразличен тебе, - повторила Анна, - Вот это тебя и тревожит, Кэм. Ты боишься, что он станет значить для тебя слишком много. И что ты не сможешь помешать этому.
     Кэм посмотрел на нее. Солнце светило ей в спину, темные глаза ласково глядели на него. Что ж, вероятно, она права: он действительно встревожен. И не только из-за меняющихся чувств к Сету...
     - Анна, я всегда заканчиваю то, что начинаю. И я не собираюсь отворачиваться от семьи. А парень, похоже, действительно становится частью семьи. Но я эгоистичный сукин сын! Спроси кого хочешь.
     - Кое-что я предпочитаю выяснять сама. А сейчас меня интересует другое: получу я обещанный ужин или нет?
     - Этан уже поставил котел.
     Кэм подошел к ней и взял за руку, как будто собираясь вести ее в дом. Но, улучив момент, когда она расслабилась, внезапно крепко прижал к себе и поцеловал - жадно, обжигающе.
     - Вот видишь, - прошептал он, когда они оба, дрожа, перевели дух. - Я предупреждал тебя, что эгоистичен. Я всегда стараюсь брать то, что хочу.
     Анна отстранилась, спокойно одернула помявшийся жакет и провела рукой по волосам, убеждаясь, что они не растрепались.
     - Боюсь, мне хотелось этого не меньше, чем тебе. Так что не будем называть твой поступок эгоистичным.
     Кэм рассмеялся.
     - Может быть, попробуем еще?
     - В другой раз. А сейчас я хочу поесть, - с этими словами она поднялась на веранду, коротко постучала и проскользнула в дом.
     Кэм некоторое время стоял и, улыбаясь во весь рот, смотрел ей вслед. Вот женщина, с которой он вряд ли когда-нибудь соскучится!
     Когда он вошел в кухню, Анна уже весело болтала с Филипом, в руках у нее был бокал вина.
     - С крабами пьют пиво, - заметил Кэм, вытаскивая из холодильника бутылку.
     - Непохоже, что в данный момент я ем крабов. Кроме того, Филип уверяет, что это очень хорошее вино. - Анна сделала небольшой глоток и улыбнулась. - Он абсолютно прав!
     - Это одно из моих любимых, - поскольку Анна одобрила вино, Филип долил ее бокал, - легкое, терпкое, с изысканным букетом.
     - Фил у нас настоящий сноб, - Кэм отвернул пробку и поднес бутылку пива ко рту, - но мы все равно разрешаем ему жить здесь.
     - Ну и как вам живется? - Интересно, понимают ли они, каким мужским выглядит их дом? Достаточно опрятный, но ни намека на женскую руку. - Должно быть, вам кажется странным заново приспосабливаться друг к другу?
     - Как видишь, мы все живы Кэм плотоядно оскалился:
     - Пока!
     Анна, смеясь, подошла к окну.
     - А где Сет?
     - С Этаном, - ответил Филип. - Они возятся с крабами у ямы.
     - У ямы?
     - За домом. - Кэм взял ее за руку и потянул к двери на заднюю веранду. - Мама не разрешала варить крабов в доме. Хоть она и была врачом, но иногда проявляла брезгливость. Не любила смотреть. Папа выложил кирпичом яму за домом. Кстати, кладка развалилась в то лето, когда я появился здесь: папа был не очень хорошим каменщиком. Но мы вместе все поправили.
     Когда они обошли дом, Анна увидела огромный котел над кривобоким открытым очагом и стоящих рядом Этана и Сета. Над котлом поднимался пар, а из стального бочонка доносилось царапанье и щелканье клешней.
     Анна перевела взгляд с бочонка на котел и обратно.
     - Знаешь, Кэм, пожалуй, я тоже немного брезглива.
     Она отвернулась и пошла к заливу, а вслед ей раздался возмущенный и в то же время восторженный голос Сета:
     - Вы их бросите в кипяток?! О, черт побери, я сейчас сблюю!
     - Я велел ему следить за языком, но он еще не знает, что ты здесь, - заметив Кэм, догоняя ее.
     Анна только покачала головой.
     - Мне кажется, он реагирует вполне нормально. - Она слегка поморщилась, услышав грохот, всплески и визг Сета, выражавший одновременно восхищение и отвращение. - Абсолютно разделяю его чувства по поводу этого варварства... Что ты делаешь?!
     Кэм внезапно протянул руку, вытащил шпильку из ее волос и отшвырнул подальше.
     - Мне нравится, когда они распущены. Вместо того чтобы возмутиться, Анна лишь кротко вздохнула.
     - А мне нравится, когда они стянуты...
     - Держу пари, мы будем спорить из-за каждой мелочи! - Кэм отхлебнул пива и искоса взглянул на нее. - Вряд ли придется жаловаться на скуку.
     - В данном случае я боюсь за Сета: похоже, мы не всегда будем соглашаться в том, что лучше для него. - Анна помолчала, прислушалась к мелодичному плеску волн, набегавших на лодки и пологий берег. Неподалеку покачивалось несколько бакенов, на одном из них торчало огромное гнездо. - Но самое главное - не смешивать мою работу с нашими личными отношениями, когда мы окажемся в постели.
     На счастье, Кэм успел проглотить пиво, а то, несомненно, поперхнулся бы.
     - Я - смогу!
     Взлетела белая цапля и закружилась над бакеном, будто размышляя, не ее ли это гнездо. Анна подняла голову.
     - Когда я буду уверена, что я смогу, мы воспользуемся моей постелью. В моей квартире больше уединения, чем в твоем доме.
     Кэм вытер ладонью пот со лба в тщетной попытке успокоиться.
     - Однако, леди, вы чертовски откровенны!
     - А к чему притворяться? Мы взрослые люди. И свободные. - Анна удивленно взглянула на него, взмахнула ресницами. - Но если ты предпочитаешь, чтобы женщина изображала отчаянное сопротивление, извини.
     - Нет. Мне нравится и так. - Конечно, если он не перегреется и не взорвется в ожидании этого счастливого момента. - Никаких игр, никакого притворства, никаких обещаний... Откуда ты, черт побери?! - восхищенно спросил Кэм.
     - Из Питсбурга, - с готовностью ответила Анна, направляясь обратно к дому.
     - Я не об этом спросил.
     - Я знаю. Но если ты собираешься спать со мной, тебе следовало бы поинтересоваться основными фактами. Я, например, не сплю с незнакомцами.
     Кэм задержал ее, потянув за рукав: ему хотелось еще немного побыть с ней наедине.
     - Хорошо. Каковы же основные факты?
     - Мне двадцать восемь лет, я не замужем, итальянского происхождения. Моя мама... умерла, когда мне было двенадцать. Меня вырастили дедушка с бабушкой.
     - В Питтсбурге?
     - Правильно. Они чудесные! Старомодные, энергичные, любящие... Я могу приготовить из ничего потрясающий красный соус: рецепт передавался в нашей семье из поколения в поколение. Я переехала в Вашингтон сразу после колледжа - работала и готовила дипломную работу. Но Вашингтон меня не устроил.
     - Слишком много политики?
     - Да, и слишком много цивилизации. Мне хотелось другого, и в конце концов я оказалась здесь.
     Кэм оглядел тихий двор и залив.
     - Да, здесь уж точно не Вашингтон...
     - Мне нравится. Я также люблю крутые детективы, не очень заумные фильмы и любую музыку, кроме джаза. Я читаю журналы с конца и не знаю, почему я это делаю. И хотя я легко нахожу общий язык с самыми разными людьми, мне не очень нравятся официальные приемы. - Анна замолчала, задумалась. "Посмотрим, - решила она, - сколько еще он захочет выяснить". - Думаю, пока достаточно, тем более что мой бокал опустел.
     - Ты совсем не похожа на мое первое впечатление о тебе.
     - Неужели? А ты, кажется, точно соответствуешь моему первому впечатлению о тебе.
     - Ты говоришь по-итальянски?
     - Свободно.
     Кэм наклонился к ее уху и прошептал очень пылкое и откровенное предложение на этом божественном языке. Некоторые женщины отвесили бы ему пощечину, другие бы, возможно, захихикали и почти все бы наверняка покраснели. Анна лишь издала какой-то странный звук.
     - Произношение - среднее, но воображение - намного выше среднего. - Она легко похлопала его по руке. - Не забудь попросить меня об этом снова... в более подходящий момент.
     - Не забуду, черт побери, - пробормотал Кэм. Из-за угла дома вылетел Сет, и Анна ласково улыбнулась мальчику.
     - Привет, Сет.
     Сет резко затормозил. В его глазах сразу появились настороженность и отчужденность, голова ушла в плечи.
     - Да... привет. Этан говорит, что можно ужинать.
     - Отлично, я умираю с голоду! - Анна прекрасно знала, что мальчик настроен против нее, но старалась этого не замечать. - Я слышала, что ты вчера плавал на яхте.
     Укоризненный взгляд Сета скользнул мимо нее и остановился на Кэмероне.
     - Да. Ну и что?
     - А я вот никогда не плавала на яхте... Кэм пригласил меня как-нибудь покататься с вами.
     - Он может пригласить кого хочет: это ведь его лодка.
     Анна услышала громкий вздох Кэма - явно сигнал мальчику вести себя прилично. Сеттюжал плечами.
     - Конечно, это было бы здорово. А сейчас нам надо расстелить на веранде тонну газет. Так полагается есть крабов.
     - Чудесно! - Прежде чем мальчик успел умчаться, Анна наклонилась и шепнула ему на ухо:
     - Как нам повезло, что не Кэм варил их.
     Сет фыркнул и улыбнулся ей, затем развернулся и побежал в дом.

10

     Не такая уж она плохая, эта чиновница. К такому глубокомысленному заключению пришел Сет, удалившись в свою комнату - как предполагалось, работать над сочинением о вреде насилия. Но вместо проклятого сочинения он занялся рисованием. В конце концов, у него впереди еще целая неделя, чтобы написать это дурацкое сочинение. И делов-то там не больше чем, на пару часов! Хотя он не считал сделку справедливой, но все же это лучше, чем быть исключенным из-за толстомордого Роберта.
     Сет и сейчас еще, закрыв глаза, мог ясно представить всех трех Куинов в кабинете миссис Морфилд. Они стояли рядом с ним и бесстрашно смотрели в лицо всемогущей Морфилд. "Это было так... здорово!" - решил Сет и начал машинально набрасывать эту сцену в своей тетради.
     Вот Филип в его шикарном костюме. Узкое лицо, аккуратная стрижка... Как на рекламе в журнале, предлагающей солидные вещи, которые по карману только богатым парням.
     Затем Сет нарисовал Этана - серьезного, слегка взлохмаченного. Хотя Сет точно помнил, что Этан старательно причесывался перед тем, как войти в школу. И Этан получился именно таким, каким был на самом деле. Сразу видно: это парень, который зарабатывает на жизнь в море.
     А вот Кэм - резкий, грубоватый, со злым огоньком в глазах. Большие пальцы рук засунуты в передние карманы джинсов. "Да. Именно так, - решил Сет. - Кэм всегда так стоит, когда злится". Даже на этом наброске Кэм выглядел как человек, который всегда добивается того, чего хочет.
     Последним он нарисовал себя, пытаясь быть объективным, и разочарованно вздохнул. Плечи слишком худые и костлявые. "Но не всегда же они будут такими!" - подумал Сет. Лицо тоже слишком худое - особенно в сочетании с большими глазами, - но и это поправимо. Когда-нибудь он станет выше, сильнее и не будет казаться таким хилым.
     Зато он высоко держал голову, разве не так? Он ничего не боялся. А главное - он выглядел среди Куинов почти... почти своим!
     "Задеваешь одного Куина - задеваешь их всех" - Вот что сказал Кэм... и Кэм не шутил. "Но ведь я не Куин, - думал Сет, хмуро разглядывая рисунок. - Или, может, Куин? Я просто не знаю.
     Да и неважно, был ли Рэй Куин моим отцом, как говорят некоторые. Важно только то, что я далеко от нее".
     Ему всегда было безразлично, кто его отец. И сейчас безразлично - по крайней мере, так он себя уверял. Сет знал только одно: он хочет остаться здесь. Именно здесь.
     Уже много месяцев никто не бил его - ни ладонью наотмашь, ни кулаком. Никто не накачивался наркотиками и не лежал так долго и так неподвижно, что казался мертвым. И в такие минуты Сет надеялся, что они действительно мертвые! Никакие обрюзгшие мужики не тянули к нему свои потные лапы, не щупали его...
     Но Сет сказал себе, что не будет думать об этом.
     А вот поесть крабов было здорово, хотя он весь перепачкался. Оказывается, их надо есть руками. И эта мисс Спинелли совсем не такая уж строгая. И не неженка. Она просто сняла жакет и закатала рукава. И вроде бы она не следила за ним и не морщилась, когда он икал или чесал задницу...
     "Она много смеялась", - вспомнил Сет. Он не привык к тому, чтобы женщины много смеялись, - если, конечно, не нанюхались кокаина. И у нее совсем другой смех. Смех мисс Спинелли не был ни безумным, ни отчаянным. Просто нормальный человеческий смех. Чуть хрипловатый.
     И никто не говорил ему, что больше есть нельзя. Господи, он точно съел сотню этих уродов! Он даже с радостью съел салат, хотя и поворчал для порядка.
     Как давно у него уже не сосало под ложечкой от жуткого голода! Так давно, что можно было бы и забыть это чувство. Но он не забыл. Он ничего не забыл.
     Сет побаивался, что эта социальная работница захочет забрать его отсюда, но вроде бы все обошлось. И он видел, как она тайком совала маленькие кусочки крабов и хлеба Глупышу. Значит, она не может быть совсем уж плохой!
     И все-таки лучше бы она была, например, официанткой, как Грейс. Тогда она бы ему больше нравилась.
     Когда раздался негромкий стук в дверь, Сет быстро захлопнул тетрадь с рисунками и открыл другую, где уже была нацарапана первая дюжина из пятисот слов его сочинения.
     - Да?
     Анна просунула голову в дверь.
     - Привет. Можно зайти на минутку? Фантастика! У него просят разрешения! Интересно, что она станет делать, если он скажет "нет"? Просто повернется и уйдет? Но он решил, что не стоит дразнить судьбу.
     - Пожалуйста.
     Войдя, Анна окинула взглядом комнату. Узкая кровать, неумело застеленная, крепкий комод и письменный стол, полки с книжками. На одной из полок стоял портативный стереомагнитофон, который выглядел очень новым, и бинокль, который таковым не выглядел. Покрашенные в светло-зеленый цвет стены, на окнах - белые жалюзи. И все-таки что-то здесь было не так...
     "Не хватает беспорядка, - подумала Анна. - Всякого мальчишечьего хлама. Старых сломанных игрушек, прикнопленных к стенам плакатов... Но в углу посапывает щенок, а это - отличное начало".
     - У тебя очень мило, - Анна прошла к окну, - и отличный вид: залив, деревья. Ты можешь наблюдать за птицами. Я, например, купила книжку о местных водоплавающих птицах, когда переехала сюда из Вашингтона. Чтобы различать их. Должно быть, здорово каждый день видеть белых цапель?
     - Наверное.
     - Мне здесь нравится. Было бы странно, если бы не нравилось, правда?
     Сет осторожно пожал плечами.
     - Не знаю. По-моему, здесь нормально. У меня все в порядке.
     Анна обернулась, взглянула на его тетрадь.
     - То самое ненавистное сочинение?
     - Я его начал...
     Сет поспешно схватил тетрадку и нечаянно скинул другую на пол. Прежде чем он успел подобрать ее, Анна нагнулась и подняла ее сама.
     - О, какая прелесть! - Упавшая тетрадка раскрылась на рисунке с Глупышом, и Анна подумала, что художник очень точно схватил его милое и глуповатое выражение. - Это ты нарисовал?
     - Ну и что? Разве нельзя? Я же работаю над этим чертовым сочинением!
     Если бы Анна не была так очарована рисунком, то вздохнула бы.
     - Замечательно! И так похоже... - Ей безумно хотелось перевернуть страницу, посмотреть, что еще нарисовал Сет, но она не поддалась искушению и положила тетрадку на стол. - А вот я не могу прилично нарисовать даже домик.
     - Ничего особенного. Просто баловство.
     - Ну, если он тебе не нужен, может, подаришь мне?
     "Какая-то хитрость", - подумал Сет. Она ведь уже надела свой жакет, держит в руках портфель. Настоящий социальный работник, а не женщина, которая хохотала над вареными крабами.
     - Зачем?
     - Видишь ли, я не могу держать собак в своей квартире. Разве справедливо, если пес целый день сидит взаперти, пока я на работе? А я так люблю собак! Когда буду жить в отдельном доме с двором, то обязательно заведу парочку. Но до тех пор приходится играть с чужими собаками...
     Это показалось Сету странным: он всегда был уверен, что взрослые правят миром, часто безжалостной рукой, и получают все, что хотят, когда хотят.
     - Почему же вы не переезжаете куда-нибудь?
     - О, не все так просто. Дом, где я живу, находится близко от работы, и квартплата приемлемая. Придется подождать, пока я смогу позволить себе собственный дом с двором. - Она подошла к окну и немного помолчала, завороженная спокойствием пейзажа. В восточной части неба мигнула первая звезда, и Анна чуть не загадала желание. - Где-нибудь около воды. Как здесь.
     Она отошла от окна и присела на край кровати лицом к мальчику.
     - Я, собственно, просто хотела узнать, не хочешь ли ты поговорить со мной или спросить о чем-нибудь.
     - Нет. Ничего.
     - Ладно. - Она и не ожидала, что он будет откровенничать с ней. - Но, может быть, тебе хочется узнать, что я думаю о вашей жизни? - Сет пожал плечами, и она восприняла это как согласие. - Я обнаружила здесь полный дом парней, которые пытаются решить, как ужиться друг с другом, как сделать так, чтобы все получилось. Четверо очень разных мужчин, которые все время натыкаются друг на друга. И я думаю, что все вы еще наделаете ошибок и наверняка будете раздражать друг друга, спорить. Но я также думаю, что... в конечном счете у вас все получится. Потому что вы хотите, чтобы получилось, - добавила она с улыбкой. - Каждый по-своему, но все вы хотите одного и того же.
     Анна встала и вынула из портфеля визитную карточку.
     - На обратной стороне я написала номер домашнего телефона. Думаю, мне незачем приезжать пока сюда... в качестве официального лица. Но, может быть, я вернусь за рисунком, если ты все-таки решишь мне его подарить. Желаю удачи с сочинением.
     Когда она направилась к двери, Сет неожиданно вырвал рисунок с Глупышом из тетрадки.
     - Если хотите, можете взять сейчас.
     - Правда? - Анна взяла листок и ласково улыбнулась. - Боже, как он очарователен! Спасибо.
     Повинуясь невольному порыву, она наклонилась поцеловать Сета, но мальчик так резко дернулся и отпрянул, что ей стало не по себе. Отругав себя за то, что совсем забыла об эмоциональной дистанции, которую следует соблюдать, она выпрямилась и попыталась загладить неловкость:
     - Пожелай Глупышу спокойной ночи за меня. Спускаясь по лестнице, Анна убрала рисунок в портфель. Филип бренчал на пианино, рассеянно подбирая по слуху какой-то блюз. Еще один талант, которому Анна завидовала. Она постоянно огорчалась, что у нее нет никаких талантов.
     Этана нигде не было видно, а Кэм беспокойно расхаживал по гостиной. Анна подумала, что эта картина прекрасно отражает характер каждого из троицы. Филип элегантно убивает время, Этан ищет уединения, а Кэм... Кэм выпускает излишек энергии.
     А мальчик наверху рисует картинки и думает о чем-то своем...
     Кэм поднял глаза, и, когда их взгляды встретились, Анну внезапно бросило в жар.
     - Джентльмены, благодарю вас за чудесный ужин.
     Филип встал и протянул ей руку.
     - Это мы должны благодарить вас. Мы так давно не проводили время в обществе прекрасной женщины! Надеюсь, вы еще приедете.
     "О, этому красноречия не занимать", - решила Анна.
     - С удовольствием. Передайте Этану, что он гений. Спокойной ночи, Кэм.
     - Я провожу тебя.
     Она пожала плечами, стараясь не показывать, что рассчитывала на это.
     - Сначала о деле, - сказала Анна, когда они вышли из дома. - Я убедилась, что о Сете хорошо заботятся. За ним следят, обеспечивают, насколько возможно, домашний уют и поддержку в его школьной жизни. Конечно, ему необходима новая обувь, но это нормально для любого десятилетнего мальчика.
     - Обувь? Что плохого в его обуви?
     - Разваливается, - пояснила Анна, подходя к машине. - Но это дело поправимое, и, безусловно, самая простая из проблем. Всем вам еще многое предстоит сделать, Кэм. Сет, несомненно, сложный ребенок. Я подозреваю, что он подвергался насилию - физическому и, возможно, сексуальному.
     - Я это и сам понял, - буркнул Кэм. - Можешь не волноваться: здесь с ним ничего подобного не случится.
     - Я знаю, - Анна положила ладонь на его руку. - Если бы у меня было хоть малейшее сомнение, я давно бы забрала его отсюда. И все-таки я считаю, что необходима