к Дине, он взял ее за подбородок и нежно поцеловал.
   - Хорошо. Мы поговорим. Сегодня вечером? Ее нервное напряжение исчезло.
   - Да, сегодня вечером. Кажется, сама судьба  заботится  о  нас.  Это  мой
первый выходной за последние два месяца.
   - Приезжай ко мне. -  Она  мягко  прижалась  к  нему  всем  телом,  и  он
поцеловал ее еще, медленно, настойчиво. - Угадай, чего я хочу больше  всего?
- Он ущипнул ее за нижнюю губу; опущенные ресницы Дины дрогнули.
   - Ну?
   - Я очень, м-мм, очень хочу... - он провел  языком  по  ее  губам,  между
ними, глубже, чтобы насладиться  вкусом  поцелуя,  -  приготовить  для  тебя
ужин...

***

   - Ну и что же он собирается готовить?.
   - Я не спросила. - Дина быстро пробежалась по  списку  своего  гардероба,
обращая внимание на даты, когда она надевала какие  юбки,  пиджаки,  блузки,
аксессуары. Ассистент продюсера отмечал каждую ее вещь, и не только когда ее
надевали, но и в сочетании с какими другими предметами.
   - Это  очень  серьезно,  когда  мужчина  собирается  для  тебя  готовить,
особенно в пятницу вечером. - Одним глазом Фрэн присматривала за Обри, мирно
посапывавшей в переносной люльке. - Очень продуктивный способ ухаживания.
   - Может быть. -  От  этой  мысли  Дина  улыбнулась.  И  начала  тщательно
подбирать костюмы для следующей недели. - Надеюсь, что мне это понравится.
   - Моя интуиция подсказывает, что он - то, что тебе  надо.  Жаль,  у  меня
мало времени, чтобы познакомиться с ним поближе, но выражение  твоего  лица,
когда ты вошла сегодня утром, было достаточно красноречиво.
   - Какое еще выражение?
   - Счастливое. Просто  по-женски  счастливое.  Совсем  не  такой  блеск  в
глазах, как когда "Делакорт"  продлил  с  нами  контракт  или  когда  к  нам
подключились еще шесть новых станций.
   - А  как  насчет  того  раза,  когда  мы  поднялись  на  первое  место  в
"Колумбусе"?
   - И опять не такое. Это все важные события. Это шоу, и то, что ты  можешь
для него сделать. Точно так же, как ты все здесь переставила, чтобы я  могла
приносить Обри на работу.
   - Я хотела, чтобы она была  здесь,  -  напомнила  ей  Дина.  -  Никто  из
персонала не должен выбирать между детьми и карьерой. Кстати, на эту тему  у
меня возникла одна идея.
   Фрэн взяла в руки блокнот.
   - Давай.
   - Надо выяснить, как можно организовать дневные  ясли  прямо  на  рабочем
месте. В здании с офисами или  на  фабрике.  Я  прочитала  одну  статью  про
ресторан, так вот он принадлежит  семье,  и  они  организовали  нечто  вроде
дошкольной группы прямо рядом с кухней. Я уже отдала эту статью Маргарет.
   - Я проверю.
   - Хорошо. Теперь давай расскажу тебе, что я думаю о Джефе.
   - О Джефе? А что с ним такое?
   - Он хорошо работает, правда?
   - Я сказала бы, что отлично. - Обри вздохнула  в  своей  люльке,  и  Фрэн
бросила на нее быстрый взгляд. - Он полностью предан тебе  и  шоу  и  просто
волшебник, когда надо что-нибудь достать.
   - Он хочет  руководить.  -  Довольная,  что  смогла  удивить  Фрэн,  Дина
откинулась на спинку стула. - Он ничего не говорил ни мне, никому. Он  и  не
скажет. Но Я  наблюдала  за  ним.  Об  этом  можно  легко  догадаться,  если
посмотришь, как  он  ходит  по  студии,  как  разговаривает  с  операторами,
техниками. Всякий раз, когда у нас появляется новый  директор,  Джеф  только
что не допрашивает его.
   - Но его дело - монтаж.
   - Я тоже была когда-то репортером, - заметила Дина. -  Я  хочу  дать  ему
шанс. Одному Богу известно, как нам нужен постоянный директор, причем такой,
чтобы вписался в коллектив, чтобы принял наш ритм работы.  Мне  кажется,  он
подошел бы на эту должность. Что ты думаешь - как исполнительный продюсер?
   - Я поговорю с  ним,  -  задумавшись,  ответила  Фрэн.  -  Если  его  это
заинтересует, то на следующей неделе у  нас  будет  шоу  про  знакомство  по
видеообъявлениям. Это легкая тема. Мы могли бы устроить ему проверку.
   - Хорошо.
   - Дина. - У двери стояла Кесси, крепко сжимая в руке газету.
   - Нет, ничего не говори. У меня только двадцать минут  до  съемок  нового
ролика, а потом  надо  лететь  через  весь  город  и  очаровывать  чикагское
отделение НАУ<Национальная Организация Женщин,  крупнейшая  в  США  и  самая
влиятельная организация женщин, борющихся за равные права.>. Клянусь,  босс,
что не пытаюсь уклониться от работы.
   - Дина, - повторила Кесси. В ее глазах не было смеха,  только  печаль.  -
Мне кажется, ты должна это увидеть.
   -  Что  там  такое?  О  нет,  только  не  эти   бульварные   сплетни.   -
Приготовившись к очередной  газетной  "утке",  она  взяла  у  Кесси  газету,
развернула ее и бросила взгляд на кричащий заголовок. - О  Боже  мой!  -  Ее
колени подогнулись, словно ватные; она нащупала стоявший сзади стул. -  Боже
мой, Фрэн!
   - Не волнуйся, солнышко. Дай мне посмотреть. - Фрэн помогла Дине сесть  и
забрала газету.
   "ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ АМЕРИКАНСКОЙ СОСЕДСКОЙ ДЕВЧОНКИ". "ЛЮБИМИЦА СРЕДНЕГО ЗАПАДА
- ЗАВСЕГДАТАЙ ПЬЯНОК В КОЛЛЕДЖЕ". "БЫВШИЙ ЛЮБОВНИК ДИНЫ РАССКАЗЫВАЕТ ВСЕ!"
   В углу большими красными буквами было напечатано: "ЭКСКЛЮЗИВ!", а сбоку -
"ДИКИЕ НОЧИ! ПЬЯНЫЕ ОРГИИ! СЕКС НА ЛИНИИ  ПЯТИДЕСЯТИ  ЯРДОВ!"  под  недавней
фотографией Дины. А рядом была мелкая фотография мужчины, которого  она  так
старалась забыть.
   - Вот сукин сын! - взорвалась Фрэн. - Врун и  ублюдок!  Какого  черта  он
пошел с этим в газету? У него же полно денег.
   - Разве можно понять другого человека! - слабо произнесла Дина, не  сводя
глаз с жирных заголовков. Она опять, как много  лет  назад,  превратилась  в
испуганную, сломленную девочку. - Зато они напечатали его фотографию...  вот
и причина...
   - Солнышко, - Фрэн быстро перевернула газетный лист, - никто  не  поверит
этой грязи.
   - Конечно, поверят, Фрэн. - Ее взгляд был блестящим и тяжелым. - Поверят,
потому что это такой яркий выпуск. Большинство людей ни за  что  не  пройдут
мимо  этих  заголовков.  Они  их  заметят,  потом  просмотрят  еще  раз,   в
супермаркете. Может быть, они прочитают то, что  на  первой  странице,  даже
заглянут вовнутрь. Затем они пойдут домой и обсудят эту  историю  со  своими
соседями.
   - Дерьмо! Дешевое дерьмо, и это поймет любой,  у  кого  есть  хоть  грамм
мозгов!
   - Я просто подумала, что тебе лучше быть в курсе. - Кесси протянула  Дине
стакан воды. - Я не хотела, чтобы ты узнала это от кого-нибудь чужого.
   - Ты правильно сделала. Кесси сжала губы.
   - Тебе уже несколько раз звонили из-за этой статьи. - В их  числе  был  и
Маршалл Пайк, о котором она не собиралась даже упоминать.
   - Я потом с ними разберусь. Дай мне посмотреть, Фрэн.
   - Я сейчас сожгу этот вонючий лист!
   - Дай мне посмотреть, - повторила Дина. - Как я смогу с этим  справиться,
если даже не знаю, что они написали?
   Фрэн неохотно протянула ей газету. Как и полагается самым худшим газетным
"уткам", это была не только ложь, но полуложь-полуправда,  ровно  настолько,
чтобы вся история производила соответствующее впечатление. Она действительно
училась в Йельском университете. И встречалась с Джеми Томасом,  похожим  на
киноактера. И действительно пошла вместе с ним на веселую вечеринку в  конце
своего первого учебного года. Она танцевала, кокетничала. И  выпила  больше,
чем требовалось для девушки ее возраста.
   И действительно  она  пошла  с  ним  гулять  на  футбольное  поле  в  тот
прохладный, свежий вечер. И смеялась, когда он носился по  траве,  энергично
сражаясь с воображаемыми противниками. Она смеялась, даже когда он  столкнул
ее на землю. Но в газете не говорилось, что  очень  скоро  ей  стало  не  до
смеха. Там не было ни слова о ее ужасе, о насилии и слезах.
   По воспоминаниям Джеми, она не отбивалась. Не кричала. По его версии,  он
не оставлял ее одну на поле в разорванной одежде и с саднившим телом. Он  не
сказал ни слова о том, как она, ничего не соображая, рыдала в этой  холодной
траве, грубо и жестоко лишенная девственности.
   - Ну, - Дина смахнула слезу  со  щеки,  -  за  эти  годы  его  версия  не
изменилась. Возможно, он ее немного приукрасил, но этого следовало ожидать.
   -  Думаю,  нам  надо  обратиться  в  суд.  -  Фрэн  требовалось  все   ее
самообладание, чтобы говорить спокойным голосом. - Тебе надо возбудить  дело
против Джеми Томаса и газеты за клевету, Ди. Ты же не  допустишь,  чтобы  он
остался безнаказанным?
   - Я допустила, чтобы он  остался  безнаказанным  после  гораздо  худшего,
разве нет? - Очень аккуратно, очень медленно она сложила газету и убрала  ее
в сумочку. - Кесси, пожалуйста, отмени все мои встречи после НАУ. Я понимаю,
могут возникнуть проблемы...
   - Никаких проблем, - тотчас же сказала Кесси. - Я все улажу.
   - Отмени все, - повернулась к ней Фрэн.
   - Нет, я сделаю то, что обязана сделать. - Дина взяла свитер. Хоть  голос
ее звучал твердо, но глаза и движения выдавали полное смятение чувств.
   - Тогда я поеду с тобой. Одну я тебя домой не отпущу.
   - Я и не еду домой. Мне надо поговорить с одним человеком.  Все  будет  в
порядке. - Она сжала руку Фрэн. - Правда. Увидимся в понедельник.
   - Черт побери, Ди, я хочу тебе помочь!
   - Ты всегда помогаешь, Фрэн. Но  с  этим  я  должна  справиться  одна.  Я
позвоню.

***

   Она не думала, что объяснение будет легким. Но не ожидала, что так  долго
просидит в машине перед красивым старинным домом Финна,  пока  не  наберется
мужества, чтобы подойти к двери и постучать.
   Дина сидела и смотрела на голые ветви раскидистых каштанов, дрожавшие  от
резкого мартовского ветра. Она не могла отвести взгляда от  высоких  изящных
окон, в которых то и дело отражались яркие белые солнечные лучи,  от  блеска
искр, вспыхивавших на чешуйках слюды в выветренных камнях стен.
   Какой крепкий старый дом, думала она, с изогнутыми фронтонами и  прямыми,
как стрелы, каминными трубами. Он казался  надежным  прибежищем  от  бурь  и
ветра. Интересно, спрашивала себя Дина, не потому ли Финн выбрал  этот  дом,
что здесь, вдали от хаоса своей работы, чувствовал себя спокойно и уютно?
   Интересно, сможет ли она здесь успокоиться?
   Взяв себя в руки, она  вышла  из  машины,  прошла  по  выложенной  камнем
дорожке к подъезду с навесом,  который  он  выкрасил  темно-синей  блестящей
краской.
   Стучать в дверь надо было латунной ручкой в форме ирландской  арфы.  Дина
долго смотрела на нее, потом наконец постучала.
   - Дина! - Он улыбнулся, приветливо протягивая ей руку. - Немного рано для
ужина, но я сейчас соображу что-нибудь для позднего обеда.
   - Мне надо с тобой поговорить.
   - Я помню. - Его рука опустилась, так и не дождавшись  Дининого  пожатия.
Финн запер дверь. - Ты немного бледная. - "Черт, -  подумал  он,  -  да  она
выглядит такой хрупкой, словно из стекла". - Проходи и садись.
   - Да, я лучше сяду. - Она пошла за ним в первую от холла комнату.
   Ее первый рассеянный взгляд отметил только то,  что  здесь  жил  мужчина.
Никаких оборок и цветочков, лишь крепкие, солидные вещи, свидетельствовавшие
о неплохом достатке и мужественном вкусе.  Дина  выбрала  кресло  с  высокой
спинкой перед  камином,  в  котором  слабо  теплился  огонь.  От  тепла  она
почувствовала себя уютнее.
   Не спрашивая, он подошел к изогнутому шкафчику и достал графин с  бренди.
Дине необходимо было хоть немного отвлечься от того, что так сильно  терзало
ее ум.
   - Вначале выпей вот это, а потом расскажешь, в чем дело.
   Она отпила, потом открыла было рот...
   - Допей до конца, - нетерпеливо  прервал  ее  Финн.  -  Я  видел  раненых
солдат, которые смотрелись здоровее, чем ты сейчас.
   Дина выпила еще, побольше, и почувствовала, как тепло растопило  льдинки,
дрожавшие у нее в желудке.
   - Я хочу тебе кое-что показать. - Она открыла сумочку и достала газету. -
Сперва прочитай вот это. Финн посмотрел вниз.
   - Это я уже видел, - презрительным жестом он отшвырнул газету в  сторону.
- Ты достаточно разумна, чтобы не обращать внимания на подобную дрянь.
   - Ты читал эту статью?
   - Я еще в десять лет перестал читать плохо написанную фантастику.
   - Прочти сейчас, - настаивала Дина. - Пожалуйста.
   Он внимательно посмотрел на нее, серьезную и смущенную.
   - Хорошо.
   Она не могла усидеть на месте. Пока он читал, Дина вскочила  и  принялась
расхаживать по комнате, нервно трогая руками  стоявшие  кое-где  сувениры  и
безделушки. Она слышала, как шелестела бумага в его руках, как он тихо и зло
ругался, но ни разу не повернулась.
   - Знаешь, - сказал Финн, - в конце  концов  они  начали  нанимать  людей,
которые в состоянии составить нормальное предложение. - Бросив взгляд на  ее
окаменевшую спину, он вздохнул и опять бросил газету в  сторону.  Встав,  он
подошел к ней и положил руки ей на плечи. - Дина...
   - Не надо! - Она быстро отступила, тряся головой.
   - Да ради Бога, ты слишком  разумна,  чтобы  позволить  каким-то  грязным
писакам  выворачивать  тебя  наизнанку!  -  Он  едва  сдерживал  возмущение,
чувствуя смутную досаду из-за ее бурной реакции. - Ты у  всех  на  виду.  Ты
сама сделала выбор. Держи себя в руках, Канзас, или увольняйся и возвращайся
обратно читать дневные новости!
   - Ты веришь?.. - Она резко повернулась,  руки  крест-накрест  сложены  на
груди.
   Финн никак не мог сообразить, как должен себя вести, чтобы она  побыстрее
успокоилась. Он попробовал пошутить:
   - Что ты была кем-то вроде юной нимфоманки?
   Если это правда, то как же  ты  смогла  так  долго  сопротивляться  моему
обаянию?
   Он надеялся услышать  ее  смех,  но  на  крайний  случай  приготовился  к
сердитому отпору. Ответом было ледяное молчание.
   - Там не все ложь, - медленно проговорила она.
   - Ты хочешь сказать, что действительно была на  нескольких  вечеринках  в
колледже? Выпила пару бутылок пива и веселилась с каким-нибудь парнишкой?  -
Он покачал головой. - Ну, я потрясен и разочарован. И рад, что узнал это  до
того, как предложил тебе выйти за меня замуж и стать матерью моих детей.
   И опять его шутка не рассмешила Дину. Вместо этого ее оцепеневший  взгляд
вдруг стал растерянным, и она зарыдала.
   - О Господи! Не надо, малышка. Ну, перестань же, Дина, не надо.  -  Ничто
другое не могло бы обезоружить его сильнее, чем женские слезы. Ругая себя  в
душе, он неловко обнял ее и крепко прижал, решив не обращать внимания на  ее
сопротивление. - Извини меня, - хоть и сам не знал за что.  -  Извини  меня,
малышка.
   - Он изнасиловал меня! - выкрикнула Дина,  вырываясь  из  его  ослабевших
рук. - Он изнасиловал меня, - повторила она, закрыв лицо  руками,  а  из  ее
глаз текли жгучие слезы. - А я ничего не стала предпринимать против него.  И
теперь не буду. Потому что мне  так  больно!  -  Ее  голос  дрожал,  а  тело
сотрясалось от рыданий. - Эта боль никогда, никогда не прекращалась.
   Финн и представить себе не мог, что это его так потрясет  и  ужаснет.  На
мгновение все в нем замерло, и он только  стоял  и  смотрел  на  истерически
рыдавшую Дину на фоне окна, освещенного солнцем,  и  весело  потрескивавшего
огня в камине.
   Затем лед внутри его треснул, взорвался вспышкой ярости такой мощной, что
даже в глазах потемнело. Руки сжались  в  кулаки,  словно  рядом  находилось
нечто осязаемое, что он мог тотчас же измолотить.
   Но рядом не было никого, кроме плачущей Дины. Его  руки  опять  безвольно
опустились, и Финн почувствовал себя жалким и беспомощным. Полагаясь  только
на интуицию, он подхватил Дину, отнес  к  дивану  и  сел,  покачивая  ее  на
коленях, пока она не начала успокаиваться.
   - Я собиралась тебе все рассказать, - наконец проговорила Дина. -  Думала
об этом прошлой ночью. Я  хотела,  чтобы  ты  все  узнал  до  того,  как  мы
попробуем... быть вместе.
   Финну надо было как-то справиться со своей яростью. Но его  челюсти  были
все так же сжаты, и слова прозвучали слишком резко:
   - Ты думала, что это отразится на моих к тебе чувствах?
   - Не знаю. Но я знаю, что от этого на моей жизни остался шрам и, что бы я
ни делала, он всегда будет со мной. С тех пор, как это  случилось...  -  она
взяла из его рук платок и вытерла глаза, - я никак не могу этого забыть  или
притвориться, будто  ничего  не  было,  и  почувствовать  себя  в  состоянии
заниматься любовью с мужчиной.
   Рука, гладившая ее волосы, замерла лишь на мгновение. Он  ясно  вспомнил,
как набросился на нее накануне вечером. И понял, что на  этом  их  отношения
закончились бы, если бы что-то не остановило его.
   - Я не ледышка, - сдавленно и горько произнесла она. - Нет, не ледышка.
   - Дина, - он слегка запрокинул ее голову, чтобы они встретились  глазами,
- ты самая горячая женщина из тех, кого я знаю.
   - Вчера вечером не существовало ничего, кроме тебя; у меня даже  не  было
времени подумать. Сегодня утром мне показалось несправедливым ничего тебе не
рассказать. Потому что если бы у нас ничего не получилось, то виновата  была
бы только я. Не ты.
   - Кажется, вот первая настоящая глупость, которую я  от  тебя  слышу.  Но
давай пока что это отложим. Если ты хочешь все мне рассказать, то я слушаю.
   - Да, хочу. - Она отодвинулась и теперь сидела рядом с ним на  диване.  -
Все в университете знали Джеми Томаса. Он был на год  старше  меня,  и,  как
большинство женщин в университете, я была в него влюблена. Так что когда  он
вдруг начал ухаживать за мной, я была польщена и ослеплена. Он  был  звездой
футбольной команды и еще чемпионом по бегу. Я восхищалась этим,  как  и  его
планами работать в семейной фирме. Он неплохо соображал, был честолюбивым, с
хорошим чувством юмора. Он всем нравился. И мне тоже.
   Дина вздохнула, чтобы успокоиться и получше все вспомнить.
   - Мы часто встречались в том семестре. Мы вместе учились,  часто  подолгу
гуляли и вели глубокие философские споры, которые типичны для  студентов.  Я
сидела на трибуне во время футбольных матчей и подбадривала его.
   Она замолчала.
   - Мы пошли на вечеринку после самой решающей игры сезона. В тот  день  он
потрясающе играл. Все отмечали победу, и мы немного напились.  Мы  вернулись
обратно на поле, только он и я, и он  начал  бегать,  показывая  мне  разные
футбольные движения и хитрости.
   Просто дурачился. Внезапно он  перестал  дурачиться  и  повалил  меня  на
землю. Вначале мне показалось, что это очередная  шутка.  Но  он  был  таким
грубым, что я испугалась. Я сказала, чтобы он прекратил. Только он совсем не
собирался прекращать.
   Хватит кокетничать, Ди. Ты сама  этого  хочешь.  Ты  весь  вечер  на  это
напрашивалась.
   Она вздрогнула, крепко сжав руки.
   - И я закричала, заплакала, стала умолять его. Но он был  таким  сильным,
что вырваться и убежать было невозможно. Он разорвал на мне одежду. Мне было
так больно.
   Чертова дразнилка.
   - Я звала на помощь, но рядом никого не было. Я завопила изо всех сил.  И
тогда он закрыл мне рот рукой. У него были такие широкие  ладони.  Я  видела
только его лицо.
   Тебе это понравится, малышка.
   - У него были мутные, словно стеклянные глаза. И он вошел  в  меня.  Было
так больно, что я подумала: сейчас он убьет меня. Но он  не  останавливался.
Он не остановился, пока не кончил. А потом  -  казалось,  что  прошла  целая
вечность, - он скатился с меня и засмеялся.
   Ну брось, Ди, ты же знаешь, что тебе повезло. Спроси у кого хочешь. Никто
не может так осчастливить женщину, как славный старик Джеми.
   - Потом он перестал смеяться и разозлился, потому что я ревела. Я  ревела
и никак не могла остановиться.
   Не подумай вывалять меня в дерьме. Мы оба этого хотели.  Попробуй  только
рассказать что-нибудь другое,  и  пол  футбольной  команды  скажет,  что  ты
трахалась и  с  ними,  прямо  здесь.  Прямо  здесь,  черт  тебя  побери,  на
пятидесятиярдовой линии.
   - Он рывком поставил меня на ноги и уперся лицом в мое лицо. И пригрозил:
если я буду настаивать, что не хотела, то мне никто не поверит.  Потому  что
он был Джеми Томасом. И все любили Джеми Томаса. Потом он бросил  меня  т