обой или в твоем присутствии?
   Сай стрельнул глазами в сторону Такера.
   - Может, он что и говорил, когда я приносил ему завтрак. Но я  тогда  так
боялся, что плохо помню.
   - Ты боялся за него? - быстро спросил Бернс.
   - Ну.., вообще-то, я больше боялся, что он меня побьет.
   - Он часто осуществлял насильственные действия  по  отношению  к  тебе  и
другим членам вашей семьи?
   - Часто. У него была тяжелая рука. - Это  прозвучало  так  обыденно,  как
если бы Сай сказал, что у отца часто болела голова. - Он не  терпел  никаких
возражений. Ведь в Библии говорится, что должно чтить отца своего.
   - Понимаю... - Даже Бернс не остался равнодушен к тому,  как  буднично  и
просто описал Сай повседневное зверство. - Значит, ты  боялся  его,  но  все
равно приносил ему в пещеру еду и другие необходимые вещи?
   - У меня выхода не было! - Сай с такой силой сжал горлышко  бутылки,  что
косточки пальцев побелели. - Он бы меня убил, если бы я против него пошел!
   - Но агент Бернс не осуждает тебя  за  это,  Сай.  -  Такер  успокаивающе
положил руку ему на плечо. - И никто  не  осуждает.  Ты  ничего  плохого  не
сделал.
   - Нет, я нисколько не виню тебя. - Бернсу  пришлось  откашляться:  страх,
отразившийся на лице мальчика, поразил его. - Я только хочу  знать,  говорил
ли твой отец о мисс Уэверли?
   - Да, он кое-что сказал. - И Сай заморгал быстро-быстро,  чтобы  смигнуть
слезы. - Он говорил, что она полна греха. Как все женщины греховны,  подобно
жене Лота, которая превратилась в соляной столб.
   - Вот как? - Бернс нахмурился. - А  сказал  ли  он,  почему  именно  мисс
Уэверли греховна?
   - Он сказал... - Сай бросил на Такера несчастный взгляд. -  Мне  говорить
об этом?
   - Лучше сказать, - ответил Такер. - Но ты не торопись. Сай не  торопился.
Он глотнул колы, вытер рукавом рот и выпалил:
   - Он сказал, что она легла под мистера Такера! И что она поэтому не лучше
уличной блудницы. И что пора бросить в нее первый камень.  Простите,  мистер
Такер...
   - Ты ни в чем не виноват, Сай.
   - Но я не знал, что он собирается напасть на нее.  Клянусь,  я  этого  не
знал! Он ведь все время что-нибудь такое говорил, даже  уже  и  внимание  не
хотелось обращать - если, конечно, он при этом не дрался. Я не знал, что  он
за ней охотится, мистер Бернс. Клянусь, не знал!
   - Да, я уверен, что ты не знал. Скажи мне, твой отец бил твою мать?
   Кровь отхлынула от лица Сая.
   - Но мы ничего не могли с этим поделать. Она не хотела на него  заявлять.
Она не позволяла шерифу вмешаться и помочь,  потому  что  жена  должна  быть
послушна мужу. А когда шериф приезжал, то она всегда говорила, что с крыльца
упала или еще откуда-то... -  Сай  поник  головой:  ему  было  очень  трудно
рассказывать об этом. - Русанна говорит, что маме просто нравится, когда  ее
бьют. Но мне так не кажется.
   Бернс  решил,  что,  пожалуй,  не  стоит  объяснять  мальчику  психологию
циклического  восприятия  насилия.  Об  этом  пусть  беспокоятся   работники
социальной защиты.
   - Да, понимаю.  А  Русанну  он  тоже  бил?  Сай  усмехнулся,  как  обычно
усмехаются братья, когда говорят о сестрах:
   - Она здорово умела не попадаться ему на глаза.
   - А что насчет Вернона?
   - Они иногда наскакивали друг на друга, - Сай пожал плечами, -  но  почти
всегда были заодно. Верной был папиным  любимцем.  Мама  говорила,  что  они
одинаковые - и внутри, и снаружи.
   - А что ты можешь сказать относительно Эдды Лу? Твой отец бил ее?
   - Она могла и сдачи дать. Эдда Лу ему всегда грубила и возражала. А когда
он как-то хотел ее ремнем стегнуть, она раскроила  ему  голову  бутылкой.  И
переехала от нас. Переехала в город и больше никогда не приезжала домой.
   - Он и об Эдде Лу говорил нехорошие слова? Как о мисс Уэверли?
   Оса закружилась вокруг бутылки с колой, но ее отогнали.
   - Нам нельзя было даже имя ее произносить. Он иногда распалялся и звал ее
вавилонской блудницей. А Верной все хотел выманить ее из города домой, чтобы
они ее могли наказать. Вер-нон говорил, что это их семейный  и  христианский
долг, но мне кажется, он в это  не  так  верил,  как  папа.  Вернону  просто
нравится бить людей.
   Сай сказал это просто, словно сообщил, что Верной предпочитает  сливочное
мороженое, - А потом папа узнал, что она встречается с мистером  Такером,  и
сказал, что лучше бы она умерла. И он избил маму...
   Такер  прижал  пальцы  к  глазам,  подумав,  что,  наверное,  никогда  не
избавится от чувства вины.
   - Сай, ты помнишь тот случай,  когда  твой  отец  и  мистер  Лонгстрит..,
поссорились?
   Такер не смог удержаться  от  усмешки:  очень  уж  его  позабавило  такое
определение.
   - Конечно, помню. Папа тогда пришел домой с разбитым лицом.
   - А что ты помнишь о  той  ночи,  когда  была  убита  Эдда  Лу?  В  каком
настроении был твой отец?
   Это был первый вопрос, который заставил Сая задуматься.
   - Точно припомнить не смогу. Когда до него дошло, что Эдда Лу  беременна,
он прямо взбесился. Но я не помню, когда это было.
   Бернс сделал несколько попыток оживить память  мальчика,  но  не  добился
успеха. Впрочем, он не очень огорчился:  ведь  в  запасе  у  него  были  еще
Русанна и Мэвис Хэттингер. Они, возможно, помнили лучше.
   - Хорошо, Сай, еще пара вопросов. О ноже,  который  ты  принес  отцу.  Он
часто носил его с собой?
   - Только когда ходил на охоту. Он слишком большой, чтобы  его  все  время
носить.
   - И часто он ходил на охоту? Скажем - за последние полгода.
   - Раза четыре или пять. Может, больше.
   - А он когда-нибудь угрожал ножом тебе или кому-то из членов семьи?
   - Он хотел выпустить потроха из мистера Такера. -  Сай  снова  побледнел,
теперь голос его звучал глуше. - Он говорил, что я должен  заманить  мистера
Такера к пещере. Тогда он зарежет  его,  как  кролика,  и  это  будет  божье
справедливое возмездие. Он хотел изрезать его всего, как изрезали Эдду Лу. А
если я восстану на него, если не буду почитать отца своего, то он вырвет мне
глаза, потому что господь сказал: "Око за око". Пожалуйста, мистер Такер...
   Сай не мог больше говорить. Он не плакал, но закрыл лицо  руками,  словно
ребенок, увидевший монстра в фильме ужасов.
   - Все в порядке, Сай. - Такер встал у него за спиной. -  Оставьте  его  в
покое, Бернс.
   Бернс выключил магнитофон, закрыл блокнот и положил все в карман.
   - У меня тоже есть сердце, Лонгстрит, - пробормотал он, вставая.  -  И  я
вижу, что жертв здесь гораздо больше, чем похоронено на вашем кладбище.
   Посмотрев на дрожащего мальчика,  а  потом  на  его  защитника,  он  даже
пожалел про себя,  что  не  может  так  же  легко  и  естественно  проявлять
сочувствие, как Такер - одним прикосновением руки. Вместо  этого  он  кивнул
Саю и искренне сказал:
   - Все, что ты сделал, было правильно, Сай. И, пожалуйста, всегда помни об
этом.
   Положив руки на плечи Саю, Такер смотрел вслед  Бернсу.  Впервые  с  того
дня, как он увидел агента ФБР по  особо  важным  делам,  Такер  почувствовал
нечто вроде уважения к нему.
   - Пойду достану нам пару удочек, Сай. И будем отдыхать весь остаток дня.

***

   - Должен тебе сказать, что рыбалка - это особый вид спорта.  Философский!
- заявил Такер, устраивая удочку между колен и опираясь спиной на кипарис.
   - Я еще никогда не ловил на такую наживку, -  Сай  понюхал  завернутый  в
фольгу пакет. - Как, вы сказали, это называется?
   - Паштет. - Такер усмехнулся и надвинул козырек  на  глаза.  -  В  данном
случае - из утиной печенки. Представляю себе,  какой  крик  поднимет  Делла,
когда увидит, что он исчез.
   - Из утиной печенки? - Сай сморщился, как и подобает  четырнадцатилетнему
подростку. - Но это же противно!
   - То, что надо, старина. Сомики просто с ума сходят, когда его унюхают.
   Они обосновались на дальнем берегу озера Сладкие Воды под  ивой,  которую
посадила мать Такера еще до его рождения.
   - Я всегда хотел поездить по разным странам, -  рассказывал  Такер,  пока
Сай насаживал на крючок наживку из драгоценного паштета Деллы. - Когда я был
в твоем возрасте, то даже завел альбом  с  картинками,  которые  вырезал  из
журналов - с видами Рима, Парижа и Москвы. И это, конечно, стыдно, что я так
никогда и не собрался побывать во всех этих местах.
   Такер с минуту помолчал.
   - А у тебя есть какое-нибудь заветное желание, Сай? Ну, что-нибудь такое,
что хотелось бы осуществить?
   - Я бы хотел поступить в колледж, - выпалил  Сай  и  покраснел  как  рак,
ожидая, что Такер расхохочется. Но смеха не последовало, и  он  нерешительно
продолжил:
   - Мне вообще нравится в школе. А мистер Бейкер, наш учитель  по  истории,
говорит, что у меня любознательный ум и прекрасные  способности.  Он  тяжело
вздохнул, и Такер удивился:
   - Так что же ты грустишь?
   - Мальчишки смеются, когда я говорю, что люблю учиться. А  мистер  Бейкер
сказал, что, если я подам заявление на стипендию в университет  штата,  меня
наверняка примут. Только папа мне ни за что бы не разрешил. Он считал, что в
колледжах учат разным безбожным наукам, а я должен работать  на  ферме...  -
Сай осекся, вспомнив, что отца больше нет.
   Такер молча выудил рыбу из озера и подержал ее немного на  леске,  глядя,
как она извивается и борется с неизбежностью.  "А  ведь  у  этого  мальчика,
должно быть, точно такое же ощущение, -  подумал  он,  осторожно  освобождая
крючок и бросая рыбу в воду. - Не часто рыба или подросток  получают  второй
шанс. Но если повезло рыбе, почему не может повезти мальчишке?" И  не  часто
выпадает на долю человеку возможность предложить такой второй шанс.
   Такер решил, что сделает все возможное - и Сай будет учиться в колледже.
   - Мистер Такер... - Сай почувствовал, что слезы снова  наворачиваются  на
глаза, словно он плаксивая девчонка, но все-таки решился спросить:
   - Как вы думаете, это я его убил?
   Такер хотел сразу же возмущенно  отвергнуть  подобное  предположение,  но
решил, что от этого не будет толку. Он неторопливо вынул сигарету и протяжно
вздохнул, - Как это ты до такого додумался?
   - Но ведь я не послушался его, и ему пришлось бежать. Он, наверное, с ума
сошел от злости на меня и напал на мисс Уэверли. Я не почитал своего отца, и
из-за этого он умер.
   Такер задумчиво, словно размышляя над сказанным, чиркнул спичкой.
   - По-моему, ты должен задать себе один вопрос: неужели заповедь "чти отца
своего" означает, что ты должен был помочь ему убить безоружного человека?
   - Нет, сэр, но...
   - Вчера, Сай, ты спас  мне  жизнь.  Это  непреложный  факт.  Если  бы  ты
исполнил его приказание, то он, возможно, остался бы жив, но, наверное,  все
равно постарался бы  убить  Кэролайн.  А  я  уж  точно  был  бы  мертв.  Это
бесспорно, правда?
   - Да, сэр, думаю, что так.
   - Остин сам себя обрек на смерть, и  это  тоже  бесспорно.  Саю  отчаянно
хотелось в это верить, но была еще одна вещь, которая не давала ему покоя.
   - И все-таки мне должно быть его жалко! А когда шериф сказал мне, что  он
умер, я обрадовался. Теперь я попаду в  преисподнюю  и  буду  гореть  вечным
огнем.
   Такер глубоко вздохнул. Они вступили на зыбкую почву: когда дело касалось
неба и ада, он был плохим наставником. Впрочем, мальчику и не  нужны  сейчас
расхожие, банальные утешения.
   - Я, знаешь, не очень силен в проблемах  религии.  Но  когда  я  об  этом
задумываюсь по-настоящему, то не могу понять, как можно посылать людей в  ад
за чувства, в которых они не властны. На мой взгляд, гораздо важнее, как  ты
поступаешь, как ведешь себя по отношению к другим людям, что ты  делаешь  со
своей собственной жизнью.
   - Но грешные помыслы...
   Такер сбил на затылок кепку и позволил себе ухмыльнуться.
   - Сынок, если бы люди отправлялись в ад за грешные мысли, то  небо  стало
бы очень пустынным местом. - Он посерьезнел и погладил мальчика по голове. -
Не знаю, почему твой отец поступал так, а не иначе, но он не  имел  никакого
права бить тебя и твою маму. И неважно, сколь часто и много он цитировал при
этом Священное писание. Если  бы  он  вел  себя  по-другому,  ты,  наверное,
оплакивал бы его. Атак... Нет никакого греха чувствовать то,  что  ты  не  в
силах не чувствовать. Я хотел бы, чтобы ты это понял, чтобы подумал об этом.
   Саю  показалось,  что  тугой  узел  у  него   внутри   начал   потихоньку
рассасываться, - Да, сэр...
   - Делла сказала тебе, что ты можешь оставаться у нас сколько захочешь?
   Взгляд Сая стал испуганным.
   - Я не буду вам в тягость, мистер Такер! Я не буду много есть, обещаю,  а
работать я могу гораздо больше...
   - Придержи язык, тут нужно все хорошенько обдумать. - Такер потер лоб.  -
Наверное, ферму унаследует Вернон и сможет позаботиться о  твоей  матери.  А
Русанна уже почти взрослая.
   - Она копит деньги, чтобы уехать... - начал Сай и осекся.  -  Только  это
секрет.
   - Не беспокойся, я ничего так не люблю, как хранить дамские тайны. Ну,  а
что касается тебя, то, думаю, ты мог бы продолжать работать. Часть жалованья
мы будем посылать твоей маме, а я могу обеспечить тебе жилье  и  содержание.
Конечно, когда опять начнется  учеба,  все  изменится...  Но  мы  что-нибудь
придумаем.
   В горле у Сая набух комок.
   - Вы хотите сказать, что я могу переехать в "Сладкие Воды"? Насовсем?!
   - Ну, если ты не хочешь еще куда-нибудь переселиться. Я думаю, твоя  мама
согласится, чтобы я стал.., чем-то вроде официального опекуна. Конечно, если
ты сам против этого не возражаешь.
   Сай только таращил на Такера глаза: он и надеяться не  смел  на  что-либо
подобное.
   - Я буду делать все, что скажете! У  вас  не  будет  из-за  меня  никаких
неприятностей...
   - Ладно, мы это все обмозгуем. Ну, а теперь я должен сообщить  тебе  свои
условия - чтобы ты знал, с чем связываешься, - заявил Такер, решив дать  Саю
возможность успокоиться. - Первое и главное правило - ни капли спиртного  до
совершеннолетия.
   - Да, сэр.
   - И никаких разгульных вечеринок без моего  присутствия!  Сай  хмыкнул  и
смутился.
   - Нет, сэр.
   - Еще одно важное условие - не флиртовать с моими женщинами.
   Сай снова покраснел:
   - Нет, сэр.
   - Ну, а я не буду флиртовать с твоими подружками. - Он  подмигнул  Саю  и
ухмыльнулся. - Ты уже завел себе девочку, а, Сай?
   - Нет, сэр... Я просто иногда смотрю на них - и все.
   - Ну, у тебя еще будет достаточно времени, чтобы не только смотреть. А ты
смотришь на какую-нибудь девочку в особенности?
   Сай облизнул пересохшие губы. Такеру он соврать ну никак не  мог.  Не  из
страха, конечно, как это было с отцом. Такеру он не мог солгать из  любви  к
нему.
   - Я.., э.., ну.., я часто гляжу на Лиэнн Хардести. Она  стала  совсем  не
такой, как раньше. У нее грудь выросла за этот год...
   Такер едва не подавился паштетом и осторожно опробовал зыбкую почву:
   - Ты только смотришь на нее?
   - Ну... - Сай опустил голову, щеки его пылали.  -  Однажды  мы  стояли  в
очереди за ленчем. Ее кто-то толкнул, и она прямо  грудью  уткнулась  мне  в
спину. А груди такие мягкие... И она на минуту обняла меня за пояс -  просто
чтобы равновесие не потерять. И я... - Он  с  трудом  сглотнул  слюну.  -  Я
ничего не мог с собой поделать, мистер  Такер!  Не  мог  остановить  это,  и
точка.
   - Чего не мог остановить?
   - Ну, вы, наверное, знаете, как это случается... Орудие Сатаны восстает.
   - Орудие Сатаны?!
   Такеру ужасно захотелось расхохотаться, и он бы, конечно, так и поступил,
если бы у Сая не было такого виноватого вида.
   "Остин Хэттингер и эту проблему не обошел вниманием", - подумал  Такер  и
сделал глубокий вдох.
   - Никогда еще не слышал такого названия, - сказал он  задумчиво  и  долго
поглаживал подбородок, чтобы скрыть улыбку.  -  Но  сдается  мне,  что  если
господь вложил это орудие  нам  между  ног,  то  оно  все  же  имеет  больше
отношения к нему, чем к сатане.
   - Но от дурных мыслей и плохих женщин оно твердеет!
   - И слава богу. - Такер глотнул еще лимонада, пожалев, что это не  виски.
- Послушай, сынок. Нет в мире мужчины, который не чувствовал бы то же самое,
что ты, - и порой в самые неподходящие моменты. Это совершенно естественно.
   Он быстро прошептал про себя молитву и спросил:
   - Ну, ты ведь знаешь, как зачинаются дети, правда?
   - Ага. - Уж это-то Сай знал: Джим ему рассказал все, что слышал от  отца.
- У женщины внутри помещается яйцо, а у  мужчины  сперма.  Но  лучше  делать
детей, когда есть любовь и все такое...
   - Точно. - Такер почувствовал большое облегчение. - И лучше подождать  их
делать, пока не будешь уверен, что сможешь нести  ответственность  за  новую
жизнь.
   Такер был очень доволен собой: как чудесно он все растолковал Саю.

***

   Комната Бернса в Инносенсе была маленькая, убранство - самое спартанское,
однако он был  доволен,  что  Нэнси  Куне  содержала  ее  в  безукоризненной
чистоте. В комнате  стояли  двуспальная  кровать,  комод  и  платяной  шкаф.
Потребовалось три дня, чтобы убедить Нэнси подыскать ему еще письменный стол
и крепкий стул. Поскольку ему удалось получить одну из двух комнат,  смежных
с ванной, Бернс решил, что у него есть  все  необходимое  для  пребывания  в
Инносенсе. Он никаких излишеств и не ожидал.
   В данный момент он был на скрипучей железной кровати не один: рядом с ним
лежала Джози Лонгстрит, а Бернс еще дрожал от их второго бурного соития.  Ни
за что на свете он бы не мог объяснить, как они перешли от распития лимонада
в закусочной к объятиям на старом матраце.  Но  он  не  имел  ничего  против
этого.
   Такого неистового, дикого секса он не знал с... Да нет, такого  секса  он
не знал никогда. Женщины, с которыми он  обычно  встречался,  были  довольно
сдержанны - и в постели, и вне ее. А сегодня, через пять секунд после  того,
как Джози влетела по черной лестнице в его комнату, она уже сорвала  с  него
одежду.
   - Миленький, - сказала она Бернсу, - ты совсем измочалил меня. Впрочем, я
всегда подозревала, что под твоими строгими костюмами  скрывается  настоящий
тигр.
   - Ты была потрясающа, - ответил Бернс.  Он  знал,  что  женщины  в  такие
моменты любят получать комплименты, но всякий раз с трудом находил слова.  -
Просто невероятно.
   - А я сразу положила на  тебя  глаз,  федеральный  агент!  В  человеке  с
повязкой на рукаве всегда есть что-то возбуждающее. - Джози подумала о Берке
и нахмурилась. - Так ты считаешь, что я сексуальна?
   - Я думаю, что ты самая сексуальная женщина на свете! Джози улыбнулась  и
наградила его поцелуем, который был больше похож на укус.
   - И самая хорошенькая, да?
   - Хорошенькая - это слабо сказано, - вполне искренне ответил Бернс. -  Ты
великолепна,  как  дикая  степная  цыганка.  Глаза   Джози   заблестели   от
удовольствия.
   - Ты так говоришь просто потому, что я сейчас голая, а твой инструмент на
взводе.
   В  обычных  обстоятельствах  его  утонченное  чувство  приличия  было  бы
оскорблено. Но в данный момент это прозвучало  всего  лишь  как  констатация
факта.
   - Нет, я сказал тебе об этом потому, что  это  правда.  Ты  ослепительна,
Джози.
   - А  мне  нравится,  как  ты  со  мной  говоришь.  -  Она  удовлетворенно
вздохнула, когда он взял в рот ее сосок. - Не все мужчины знают, что женщине
хотелось  бы  услышать.  Многие  мужчины  попросту  берут,  что   хотят,   и
отключаются.
   Его ответ она не расслышала: Бернс был чересчур занят ее грудью. Впрочем,
Джози и не слишком был нужен его ответ.
   - А женщина достойна прекрасных слов, - добавила она. - Конечно,  не  все
женщины к этому стремятся. Некоторым достаточно того  же,  что  и  мужчинам.
Умение ценить красивые слова, наверное, и отличает леди от потаскушки.
   - Ты самая сказочная леди! Джози улыбнулась:
   - А ты - истинный  джентльмен.  И  умный.  Мне  так  нравится,  когда  ты
рассказываешь о своих расследованиях... - И она лениво провела рукой по  его
бедру. - Вот только, наверное, ты скоро уедешь к себе на  Север.  Как  жаль,
что