- Она всегда звонила с него мне. Вдруг в нем остались записи?
   - Я одного не могу понять: почему ты расправился с Тараканом?
   - О, это был просто способ задурить  вам  мозги.  Я  знал,  что  Таракану
всегда  хотелось  попробовать  новой  дури,  и  снабдил  его  "Бессмертием".
Остальное - дело техники. Кстати, у меня было железобетонное алиби по  имени
Диди.
   - Джерри - тоже твоя работа?
   - Конечно. И, надо сказать, очень несложная.  Нужно  было  только  помочь
пациенту из  палаты  для  буйных  освободиться  от  смирительной  рубашки  и
дождаться хаоса. У меня была с собой доза для Джерри. Стоило ее поманить - и
она расплакалась, как дитя. Дозу "Бессмертия"  я,  разумеется,  увеличил,  а
потом дал ей немного "Зевса". Она умерла счастливой, Ева.  И  все  благодаря
мне!
   - А ты, оказывается, гуманист, Касто.
   - Нет, Ева, я - эгоист, мечтающий  сорвать  банк.  И  не  стыжусь  этого.
Двенадцать лет я провел на улице, по колено в крови, сперме и  блевотине.  Я
выполнил свой долг и решил, что пора поработать  на  себя.  Благодаря  этому
наркотику сбудутся любые мои мечты! Стану капитаном и буду  лет  пять-десять
перечислять доходы на номерные счета. Потом уйду в отставку,  переберусь  на
какой-нибудь тропический остров и начну блаженствовать.
   Ева чувствовала, что Касто постепенно оставляет воодушевление. Он уже  не
бахвалился, а делился с ней вполне практическими соображениями.
   - Но сначала тебе придется убить меня...
   - Знаю, Ева, и заранее скорблю. Но ты сама виновата: я отдал тебе  Джерри
Фитцджеральд, а ты отвернулась от наживки. - Он неожиданно  погладил  ее  по
волосам,  в  его  глазах  мелькнуло  что-то  похожее  на  нежность,  но  Ева
отказывалась применять к нему человеческие определения. - Но не бойся, я  не
причиню тебе боли. У меня есть с собой кое-что. Ты ничего не почувствуешь.
   - Очень мило с твоей стороны, Касто.
   - Я перед тобой в долгу, детка. Ведь мы оба полицейские. И почему  ты  не
успокоилась, оправдав свою подружку?! Жила бы себе  и  дальше  припеваючи...
Страшно жаль, что все так сложилось, Ева. Я всегда говорил, что  ты  мне  по
вкусу.
   Касто внезапно наклонился к ней так  близко,  что  Ева  почувствовала  на
губах его дыхание, словно он и впрямь собирался попробовать ее на вкус.
   Она медленно приподняла ресницы и посмотрела ему в лицо.
   - Касто, - тихо произнесла она.
   - Не волнуйся. - Он потянулся к карману. - Это недолго.
   - Пошел ты!
   Ева пустила в ход колено. Ее представление о расстоянии все еще  было  не
вполне адекватным, и вместо того, чтобы заехать ему в пах, она  ударила  его
под подбородок. Но Касто от неожиданности опрокинулся на спину и выронил  на
пол шприц.
   Она потянулась за шприцем одновременно с ним.
   - Куда она запропастилась? Что за безобразие - бросать  своих  гостей!  -
Мевис притопывала высоким каблучком, обводя взглядом клуб. - К тому же она -
единственная трезвая среди всех нас.
   - Может быть, она просто отправилась  в  туалет?  -  предположила  Надин,
нехотя натягивая блузку на кружевной бюстгальтер.
   - Пибоди уже два раза туда заглядывала. Как вы считаете, доктор Мира, она
не могла сбежать? Знаю, она нервничает, но...
   - Ева не из тех, кто убегает. - У Миры до сих пор  кружилась  голова,  но
она старалась придать своей  речи  связность.  -  Давайте  поищем  еще.  Она
наверняка где-то здесь. Просто тут слишком много народу.
   - Что, потеряли невесту? - окликнул их Крек с улыбкой до ушей. - Кажется,
ей захотелось напоследок прокатиться с ветерком. Тут один заметил,  как  она
скрылась в комнате с каким-то ковбоем.
   - Даллас? - Мевис фыркнула. - Исключено!
   - У каждого свой праздник, - пожал плечами Крек. -  Если  кому-нибудь  из
вас, дамочки, тоже неймется, комнат у нас полно.
   - В какую комнату  они  пошли?  -  осведомилась  Пибоди,  которая  успела
освободить желудок от всего содержимого и была поэтому трезвее других. Кроме
того, в ней проснулся полицейский.
   - В пятую. Если желаете групповуху, я пришлю вам парней. Любых  размеров,
форм и цветов. - Посмотрев им вслед, Крек покачал головой и решил  вернуться
к своим обязанностям вышибалы.

***

   Касто не сразу оправился от шока: он никак не ожидал,  что  Ева  способна
сопротивляться. И  все-таки  она  не  успела  схватить  шприц:  в  следующее
мгновение Касто  заехал  ей  локтем  по  зубам.  Однако  она  не  собиралась
сдаваться - Надо было вкатить мне дозу  побольше!  -  Ева  сопроводила  свой
упрек сильным ударом ему под дых. - Я сегодня не пью, дубина! Завтра у  меня
свадьба. - Для большей вескости этого заявления она разбила ему в кровь нос.
- Это тебе за Пибоди, сволочь!
   Касто отбросил ее могучим ударом под ребра. Теперь смертоносный шприц был
у него в руках. Почувствовав, что ей в плечо впивается игла, Ева собрала все
силы, чтобы отпихнуть его обеими ногами. То ли ей повезло, то  ли  пошла  на
пользу неспособность правильно определить расстояние, но Касто отпрянул -  и
получил ногами в лицо. У него закатились глаза, и он рухнул навзничь, громко
ударившись затылком об пол.
   Тем не менее он успел  впрыснуть  ей  наркотик.  Ева  поползла  к  двери,
чувствуя себя как рыба, выброшенная  на  берег.  Ей  показалось,  что  замок
вознесся на недосягаемую высоту. Ева попыталась дотянуться до него,  но  это
ей не удалось, и она без сил упала на пол.
   Потом дверь распахнулась - и Еву оглушил грохот. Ее подняли,  уложили  на
кровать. Кто-то настойчиво требовал, чтобы доброхоты расступились, иначе она
задохнется. Самой ей почему-то хотелось  хохотать.  У  нее  было  отчетливое
ощущение полета.
   - Это он их убил! - твердила она, с трудом подавляя неуместный смех. -  Я
его проворонила... Где Рорк?
   Еве приподняли веки, и ей показалось, что ее глазные яблоки  превратились
в мраморные шарики. Услышав слово "больница", она вступила в отчаянный бой.

***

   Рорк решил, перед тем как поехать домой, заглянуть в "Даун энд  Дерти"  и
поделиться с Евой своей догадкой. Негодование Фини не могло его  остановить.
Рорк знал: если настоящий  преступник  на  свободе,  Еве  грозит  опасность.
Особенно если этот преступник - Касто.
   Возможно, Ева тоже не поверит ему, как не поверил  Фини.  Но,  во  всяком
случае, она не отмахнется от этой версии. А в распоряжении  Фини  будет  три
недели, все их свадебное путешествие, чтобы вывести Касто на чистую воду.  В
том случае, конечно, если путешествие состоится...
   Открыв дверь "Даун энд Дерти", Рорк на мгновение  замер,  а  в  следующую
секунду бросился бежать изо всех сил.
   - Что с ней? Она в крови!
   Навстречу ему по лестнице спускался негр ростом в семь  футов,  одетый  в
одну серебристую набедренную повязку. На руках он нес Еву, позади  следовала
небольшая толпа. Негр был вынужден отдать Еву Рорку, испугавшись его налитых
кровью глаз. Все порывались давать  объяснения  одновременно,  поэтому  Мире
пришлось  похлопать  в  ладоши,  как  учительнице,  призывающей  к   порядку
разбушевавшийся класс.
   - Мы собирались отвезти ее  домой.  Санитары  ввели  ей  препарат  против
наркотического отравления, но остаточные явления тоже  нелегко  вынести.  Ей
нужен покой. К своим синякам она их вообще не подпустила.
   У Рорка окаменело лицо.
   - Что за наркотик? - Он уперся взглядом в Мевис. - Чем вы ее опоили?!
   - Она не виновата, - через  силу  произнесла  Ева,  обхватив  руками  шею
Рорка. - Это Касто. Ты не поверишь, Рорк, но он...
   - Я все знаю, Ева. Скорее уж ты мне не поверишь, но  я  шел  сюда,  чтобы
предупредить тебя о нем.
   - Глупо... Глупо, что я его не вычислила! Можно мне лечь?
   - Отнесите ее наверх, Рорк, - тихо сказала Мира. - Она немного  отдохнет,
а потом вы отвезете ее домой. Она выздоровеет, не сомневайтесь.
   - Я выздоровею, - согласилась Ева, плывя вверх по лестнице. - Я все  тебе
расскажу. Я  все  всегда  могу  тебе  рассказывать,  правда?  Ведь  ты  меня
любишь...
   Рорк с грустью подумал, что такие слова от Евы можно  услышать  только  в
экстремальные моменты. Уложив ее на диван в служебном  помещении  клуба,  он
вытер ей окровавленную щеку и разбитый рот.
   - Где Касто? Он мертв?
   - Нет. Он просто отключился. Сейчас за ним приедут, а  пока  там  дежурит
полицейский. - Она  улыбнулась,  поймала  его  взгляд  и  медленно  покачала
головой. - Не смей! Даже не думай. Ведь у нас через несколько часов свадьба.
   Рорк убрал с ее лица волосы.
   - Неужели?
   - Да. - Ей было трудно сосредоточиться, но тема была слишком важной.  Она
взяла его лицо в ладони, чтобы было легче сфокусировать взгляд. -  И  должна
сказать тебе, что это вовсе не формальность и не контракт.
   - А что же?
   - Обещание! Впрочем, обещать делать то, что тебе  хочется,  нетрудно.  Но
учти: если я окажусь  плохой  женой,  тебе  придется  это  терпеть.  Я  свои
обещания не нарушаю. И еще одно...
   Рорк видел, что она вот-вот отключится, и подвинулся,  чтобы  Мира  могла
подойти к ней и обработать порез на щеке.
   - Я тебя люблю. Иногда мне  самой  от  этого  не  по  себе,  но  в  целом
нравится. А сейчас я устала и хочу спать. Я тебя люблю...
   - Ей можно поспать? - с тревогой спросил он у Миры.
   - Конечно. Сон - самое лучшее средство. Когда  она  проснется,  ей  будет
гораздо  лучше.  Останется  разве  что  небольшое  похмелье.   Поразительная
несправедливость. Ведь она ничего не пила: твердила,  что  должна  встретить
завтрашний день со свежей головой.
   - Вот как? - Даже во сне Ева не выглядела спокойной. Она  вообще  никогда
не знала покоя. - Интересно, она  что-нибудь  вспомнит?  Например,  то,  что
говорила мне?
   - Не исключено, что не вспомнит, - усмехнулась Мира. - Зато вы ее слов не
забудете. А этого вполне достаточно.
   Рорк кивнул и отступил. Главное - Ева снова в безопасности. В этот раз ей
повезло. Он взглянул на Пибоди.
   - Можете посвятить меня в подробности?

***

   Ева действительно страдала от похмелья.  Ее  выворачивало,  лицо  саднило
так, словно по нему проехался каток. Но  Мира  и  Трина  постарались,  чтобы
посторонние ничего не заметили. Поглядев на себя в зеркало, Ева решила,  что
как-нибудь сможет исполнить роль невесты.
   - Потрясающе выглядишь, Даллас! - Мевис вздохнула и обошла кругом  лучшее
произведение Леонардо.
   Платье сидело в точности  так,  как  ему  полагалось,  бронзовый  оттенок
придавал коже тепло,  покрой  подчеркивал  стройность  фигуры.  Платье  было
достаточно простым, чтобы окружающие сразу могли  понять:  женщина,  которая
его надела, важнее любых нарядов.
   - В саду яблоку негде упасть! - весело сообщила Мевис, не подозревая, что
именно от этого Еве может стать нехорошо. - Ты выглядывала в окно?
   - Думаешь, я не видела толп? Ох, Мевис, если сюда прорвались репортеры, я
этого просто не переживу!
   - Пытались, но Рорк нажал не знаю уж на какие кнопки,  и  их  как  ветром
сдуло.
   - Слава богу...
   - Как ты себя чувствуешь? Доктор Мира говорит, что  последствий  быть  не
должно, но...
   - Все в порядке. - Это было ложью только отчасти. - Главное - я спокойна.
Факты известны, расследование окончено, правда восторжествовала. От этого не
может не полегчать. - На самом деле ей до сих пор не давала  покоя  мысль  о
Джерри. Но, поглядев на сияющую Мевис, Ева не выдержала и улыбнулась. - Вы с
Леонардо все еще вынашиваете планы совместного проживания?
   - Поживем пока у меня: с его домом связаны слишком тяжелые  воспоминания.
И будем искать жилье попросторнее, чтобы он мог  там  работать.  А  я  опять
начну обходить клубы в поисках места. - Она подала Еве шкатулку. - Это  тебе
прислал Рорк.
   Откинув крышку, Ева ахнула. В шкатулке лежало замечательное ожерелье: две
бронзовые нити с разноцветными драгоценными камнями.
   - Но как он узнал, что мне нужно именно такое?!
   - Уж конечно, не от тебя! Пришлось мне намекнуть, вот он и...
   - Могу себе представить.
   Ева со вздохом надела на шею ожерелье и приладила к мочкам  ушей  длинные
клипсы. Теперь из зеркала на нее смотрела незнакомка, языческая воительница.
   - Да, еще одно! Я совсем забыла...
   - Я больше не вынесу, Мевис! Он должен понять, что я... -  Ева  прикусила
язык: Мевис извлекла из длинной коробки скромные белые цветочки  -  петунии.
Самые простые, вырастающие сами по себе.
   - Вечно он обо всем догадывается... - пробормотала Ева, чувствуя, что все
ее волнения куда-то исчезли. - Всезнайка!
   - Когда человек так хорошо тебя понимает, это можно считать счастьем.
   - Наверное... - Ева взяла у нее цветы и прижала к груди. Теперь женщину в
зеркале снова можно было узнать: там красовалась Ева  Даллас  в  день  своей
свадьбы! - Посмотрим, как Рорк запоет, когда узнает меня по-настоящему.
   Она со смехом схватила Мевис за руку и потащила туда, где  вскоре  должны
были прозвучать ее обещания. Ее клятвы.



   Нора РОБЕРТС
   Я ВЫБИРАЮ ТЕБЯ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

    Приставленный  к  дочери  судьи  Джессике  Уинслоу  в  качестве  тайного
телохранителя, полицейский Слейд должен выяснить, кто из ее окружения связан
с  преступной  организацией,   занимающейся   кражей   драгоценностей.   Под
подозрением оказываются не только друзья и жених Джессики, но  и  она  сама.
Отношения  между  ней  и  Слейдом  все   больше   запутываются...   Любовный
треугольник грозит обернуться любовной петлей...

Пролог

   Джеймс Слейдермен хмуро глядел на  носок  собственного  ботинка.  Сегодня
утром его настигло распоряжение комиссара полиции Додсона, с тех пор  Джеймс
и хмурился. Выпустив изо рта  длинную  струю  дыма,  Слейд  -  так  привычно
сокращали его длинную фамилию приятели и сослуживцы -  раздавил  сигарету  в
керамической пепельнице. При этом он почти не двинулся с  места.  Ждать  так
ждать - сэкономим энергию.
   Прошлой ночью он вот так просидел более пяти  часов  в  темном,  холодном
автомобиле недалеко отсюда, в районе, где надо беречь не только кошелек,  но
и спину. Скука смертная, да еще  и  все  зря.  Наблюдение  не  дало  никаких
результатов. Слава богу, Слейд не новичок. Не новичок.  Это  только  в  кино
бывает все сразу да еще и красиво. На деле работа  полицейского  состоит  из
бесконечного выслеживания, невыносимо скучного ожидания, бумажной  работы  и
нескольких моментов откровенного насилия. И  все  же  Слейд  предпочел  пять
часов никчемной слежки этим двадцати минутам, в течение которых он торчит  в
приемной комиссара полиции. Запах полироли с  лимонной  отдушкой  дополнился
после  его  прихода  ароматом  виргинского   табака.   Монотонно,   деловито
постукивали клавиши машинки - секретарша комиссара что-то печатала.
   "Какого дьявола ему надо?" - вновь задал себе вопрос Слейд. На протяжении
всей своей службы он старательно  избегал  внутренних  интриг,  самой  мысли
кого-то подсиживать, чего-то добиваться с помощью нечистоплотных уловок.  Да
и вообще не любил он лишние встречи с начальством.
   Комиссар полиции Додсон был старым знакомым его  отца.  Они  сотрудничали
когда-то, на заре молодости, но еще в  молодости  их  пути  разошлись:  один
нашел себе нишу  в  управлении  делами,  другой  всегда  жаждал  действовать
непосредственно на улицах города. Капитан Томас С. Слейдермен  был  погребен
со всеми почестями, которых удостаиваются после двадцати восьми лет службы в
силах безопасности, но и смерти при исполнении  долга.  Додсон  был  на  его
похоронах. Снова и снова перебирая в памяти  подробности,  Слейд  припомнил,
что комиссар полиции выразил сочувствие вдове и младшей дочери погибшего. Он
сказал то, что следует говорить в подобных случаях,  и  сыну.  Возможно,  он
ощущал некую личную утрату.
   И еще был случай однажды, когда Слейд и Додсон встретились один на  один.
Слейд тогда лежал в госпитале, выздоравливая после огнестрельной раны. Визит
к нему, рядовому сыщику, комиссара полиции вызвал взрыв сплетен. И  все  это
было крайне неприятно Слейду.
   А теперь новость о его  встрече  со  стариком  распространится  по  всему
полицейскому участку. Слейд еще больше помрачнел. Даже оскалился от  злости.
Может, он в чем-то нарушил субординацию, вдруг он...  -  и  тут  же  яростно
одернул себя: что это он, как школьник, которого директор вызвал к  себе  на
расправу.
   К черту все, решил Слейд и приказал себе расслабиться. Сидеть было  мягко
- пожалуй, слишком мягко,  и  сиденье  коротковато  для  него.  Чтобы  стало
удобнее,  Слейд  откинулся  на  спинку,  вытянул  подальше  длинные  ноги  и
полуприкрыл глаза. После сегодняшней "встречи" ему опять  предстоит  слежка.
Если все сойдет гладко,  потом  он  будет  свободен  несколько  вечеров.  Он
проведет их за пишущей машинкой. Если повезет и он сумеет  поработать  целый
месяц без перерыва, то закончит роман. И, забыв об окружающем,  он  мысленно
погрузился в главу, над которой работал.
   - Сержант Слейдермен?
   Раздраженный, что помешали, Слейд поднял взгляд, и  постепенно  выражение
его лица прояснилось. Зачем зря потратил столько  времени,  созерцая  пол  в
приемной, когда на  секретаршу  смотреть  гораздо  приятнее?  Он  улыбнулся,
удивляясь, как это он так оплошал.
   - Комиссар полиции ждет вас.
   Секретарша тоже улыбнулась, пожалев, что этот странный полицейский  сидел
здесь и ждал в угрюмом молчании. При взгляде на  такое  лицо  вздрогнуло  бы
любое женское сердце - немного  узкое,  худощавое,  смугловатое  -  наследие
итальянских предков с материнской стороны.  Жесткая  складка  губ  придавала
лицу  необходимую  мужественность.  Кроме  того,  улыбка  его   была   столь
многообещающей. "Черные волосы и серые  глаза  -  сочетание,  перед  которым
невозможно устоять, - подумала она, - особенно если волосы густые и  немного
непокорные, а глаза с поволокой и таинственные. Интересно бы  свести  с  ним
знакомство". Она не сводила  с  него  взгляда,  пока  Слейд  распрямил  свое
длинное гибкое, как у хищника, тело.
   Следуя за ней к двери кабинета, Слейд обратил  внимание  на  то,  что  на
безымянном пальце у нее нет кольца, и лениво подумал,  что,  пожалуй,  после
стоит узнать номер ее телефона. Эта мысль затаилась  до  поры  на  задворках
сознания. В кабинете комиссара полиции она была бы неуместна.
   На правой стене висела литография  с  картины  Перильо:  одинокий  ковбой
верхом на пегом пони. Левая  стена  была  завешана  фотографиями  в  рамках,
приказами и дипломами. Если Слейду такое смешение и показалось странным,  то
виду он не подал. У окна  стоял  стол  мореного  дуба.  На  нем  аккуратными
стопками лежали дела, золотая ручка и набор  карандашей,  а  также  рамка  с
тремя ободками. За столом сидел Додсон, темноволосый, аккуратный, небольшого
роста  человек,  который,  по  мнению  Слейда,  всегда  скорее  походил   на
приходского священника, чем на нью-йоркского комиссара полиции. У него  были
спокойные бледно-голубые глаза и здоровый красноватый цвет лица.  В  волосах
белели  отдельные  седые  пряди.  А  в  общем  и  целом   Додсон   напоминал
снисходительного дядюшку. Только жесткие линии, бороздящие лицо, не наводили
на мысль о добродушии.
   - Сержант Слейдермен. - Додсон жестом указал Слейду на стул и  улыбнулся.
"Сложен, как отец", - мимолетно подумал он, глядя, как Слейд  садится.  -  Я
заставил вас ждать?
   - Немного.
   "Да, совсем как Том", - снова подумал Додсон, подавляя улыбку. По слухам,
Слейдермена-младшего  по-настоящему  интересовал  литературный  труд,  а  не
полицейская служба.  Том,  конечно,  всегда  возражал,  насколько  помнилось
Додсону, утверждая:  "Мой  парень  истинный  полицейский,  весь  в  меня.  И
чертовски хороший полицейский". В данный  момент  Додсон  именно  на  это  и
рассчитывал.
   - Как семья? - спросил он по ходу  дела,  не  сводя  со  Слейда  странных
бледно-голубых глаз.
   - Прекрасно. Благодарю, сэр.
   - Дженис нравится в колледже?
   И  предложил  Слейду  сигару.  Но  тот  отказался,  и  Додсон  закурил  в
одиночестве. Слейд выждал, пока не